Одной нитью

Наши дни Плавно и не торопливо воспоминания перетекали в сладкую дрему. И Мирон совершенно не обращал на это внимания. Продолжая наслаждаться тихой трелью дождя за окнами аэропорта. Осень 2014 Кажется, он тогда нехило так приболел. Мама же не учила малыша Мира носить шапку, застегивать куртку, не ходить в холод в легких кроссовках или одной толстовке. И явно, в детстве, забыла упомянуть, что когда малыш Мир вырастет в дядю Мирона, выбегать из потного клуба в одной футболке в минусовую температуру на пользу ему не пойдет. Почти полтора месяца провалялся. Столько всего пропустил. Мама то ведь еще забыла упомянуть, что когда заболеваешь, есть такая полезная вещь, как лекарства. Но зачем они, когда само пройдет? Не прошло. Пришлось таки довериться маме Рудбою. Как он долго того стебал, что тот истинный сынишка врача и хороший будущий папашка. Ваня дул губы, но не обижался, в силу своего характера, он просто пропускал все подъебки мимо ушей. Но когда он заботливо ставил градусник и приносил в ладошке таблетки Мирону, он выглядел таким милым и заботливым, таким домашним, что Федоров только диву давался. Однако же, той особе, наверно повезло, если она еще с ним, думал он тогда. Когда от его проклятого бронхита остались лишь сиплый голос, да слабый кашель, Ваня наконец решил, что ему можно контактировать с людьми, но не выходить на улицу. Поэтому просто поставил перед фактом, что вечером у него будут гости. *      *      * У Евстигнеева давно были ключи от его квартиры. Если он вдруг потеряет свои или будет не в состоянии попасть домой самостоятельно, у него всегда будет к кому обратиться. Вот и тогда парень воспользовавшись своим комплектом, как-то незаметно тихо вошел в квартиру. Мирон конечно ждал гостей и, даже мало-мальски прибрался в квартире, но когда ты стоишь в банном полотенце на бедрах у плиты и варишь кофе, они совсем не к месту и времени. Но и это полбеды. Когда ты, полуголый, думая что один дома, с кружкой горячего кофе и далеко в своих мыслях, поворачиваешь голову назад и вдруг видишь покойницу почти трех летней давности, вот это уже перебор. Он тогда шарахнулся от нее, как ума лишенный, а они с засранцем Евстигнеевым просто заржали. И Мирон готов был покалечить Ваню на этой же кухне, но девушка в последний момент протянула ему руку и представилась: — Лина.- коротко улыбнулась она. Федоров сначала не много растерялся. Глядя то на нее, то на ее руку, то на Ваню, что довольный подпирал подоконник. И только потом сообразил, что надо бы ответить. — Мирон, очень приятно.- он даже голос свой не сразу узнал. — Рада наконец познакомиться, с моим тайным преследователем.- откуда она узнала? Где он успел спалиться? Хотя наверно не удивительно, что она узнала, все-таки они месяц виделись в кофейне каждый день и не по разу. Трудно было не запомнить. — Если ты сейчас соображаешь, что да как, то Ваня мне уже все рассказал.- она улыбалась, так солнечно, что Мирон тогда мог поклясться, что в квартире стало светлей. Но тут в голове всплыли воспоминания о тех новостях, что передавали два с половиной года назад и замялся, не зная как спросить, чтоб не задеть и не обидеть. — Но, как ты.вы. не понимаю.- он стоял и хлопал глазами, может тогда в новостях ошиблись? Или как? Может она вообще не она? Пока он терялся в своих мыслях Ваня уже успел налить им с Линой чай и уселся за стол. Мирон же только вопросительно взирал на них сверху вниз. — Ерофеевы никогда не были моей семьей.- сказала она, отчасти подтверждая догадки Мирона, отчасти загоняя его вообще в тупик.- у них не было детей и, они удочерили меня, когда мне было тринадцать. Моя настоящая фамилия Савельева. Отца я никогда не знала, а мать погибла при родах. В день пожара в доме Ерофеевых, меня даже в стране не было. Если ты не хотел обидеть меня своим вопросом, можешь быть спокоен, я не обиделась. Мы с ними никогда не были в близких отношениях. Единственный, по кому я скучаю, моя няня. — Ладно, допустим так.- у него просто не было слов. Он тогда взял Ванины сигареты и закурил прям в квартире. Хотя давно бросил, а уж в квартире и подавно никому не разрешал. Наши дни Мирон усмехнулся своим же мыслям. Да, не каждый день приходится покойников встречать. Прошло уже больше года с той их встречи. Девушка стала хорошей подругой ему. И сейчас работала в с ним и его командой в Booking Machine Agency, чему в первую очередь больше всех радовался Илюха. Самое странное, что когда Ваня привез ее из Амстердама домой, в Петербург, они были просто друзьями с ним. А сейчас вместе уже почти год. Видимо не только он цепляется в жизни за эти якоря. Евстигнеев похоже перенял у него эту черту. Он, как сейчас, помнил разговор с ним. Конец 2014 года Они сидели дома у Рудбоя, что было огромной редкостью. Ведь именно квартира Федорова чаще всего становилась пристанищем братства. Но Ваня тогда позвал их с Дарио к себе, сказал поговорить надо и, что для него это важно. Когда они с Порчи приехали, парень сидел на кухне на подоконнике и курил, ну вроде обычный Евстигнеев. Но когда Порчи спросил у него, в чем дело: — Бро, я кажется залип так на нее, прям не по детски.- и отвернулся в окно. — Ванька, ты прям как школьница пубертатного возраста.- усмехнулся тогда Федоров. — Мир, ты не понимаешь. Я же могу просто сутками молчать с ней. Наблюдать, как она спит, как изредка курит на балконе. Как варит утром кофе или собирается куда-нибудь, на ту же работу. Господи, а какие она оладушки то печет! — парень сидел, облокотившись на стенку с ногами на подоконнике и закрывал глаз руками, мотая головой из стороны в сторону. — Чувак, да ты влюбился! — изрек Виейра, на ломанном русском еле выговаривая слова. — А ты с ней говорил? — спросил Мирон. Он был рад, с одной стороны за друга, что может он уже остепенится, хоть на какое-то время, но в то же время его тревожил вопрос, а если она отвергнет его? Что тогда? Рудбою же опять башню снесет и ищи его потом по барам, да бабам по всему Питеру. Он же снова на всех обозлиться и будет слать нахуй при первой возможности. Этого не хотел никто. Ведь когда Ване было больно, он не принимал чужую помощь, а только вымещал свою злость на окружающих. — Да какой там! В натуре, как школьница. Мир, что мне делать то теперь? У меня ж не было никогда такого. Не могу же я все спустить с рук.- Ваня тогда с такой надеждой и доверием смотрел на него, будто он для него в этом мире единственный, чье мнение может хоть чего-то стоить. Чей совет может помочь. А он стоял и не знал даже, что ответить. Ведь и девчонка то вроде хорошая была. — Знаешь, Рудбой, я когда ее только увидел, в первый раз, она такой фифой мне показалась. Тупой папенькиной дочей. Ну знаешь, я такой быдло-бомж, в 2012 с кучей тараканов в голове. А она стояла вся такая в дорогом классическом черном платье, длинные волосы, цвета горького шоколада, — Мирон так задумался, что невольно заулыбался, поднимая взгляд вверх, — высокие каблуки и шикарная фигура. Но какой-то пустышкой она казалась. Хотя это наверно до момента, пока она рот по телефону не раскрыла.- и он почему-то рассмеялся. А Ваня сидел и задумчиво смотрел в его глаза. Может ревнуя, а может просто пытаясь соотнести настоящую Лину с той, какой ее запомнил Мирон. — А я ее впервые встретил в Нидерландах, в Амстердаме, просто на улице, искал близлежащий магазин. Она сидела на лавочке в красных джинсах, белой футболке и кедах. Волосы выше плеч, каре и темно-красные, почти как сейчас. Она сидела в наушниках и с какой-то книжкой, причем на немецком.- Евстигнеев тогда тоже растянулся в улыбке. Вспоминая всю комичность момента, когда он приметив симпатичную девушку, что редкость для тех мест вообще, с немецкой книгой, решил познакомиться. Подошел к ней и пытался связно, на ломанном немецком, объяснить, что ему нужно. А она рассмеялась и заговорила с ним на чистом русском.- Видели ее татухи? Так вот, под грудник она била еще когда жила в России, а ребра я вам скажу самое больное место. Так что как не крути, а не могла она быть неженкой. Мало кто на такое решается. Мы тогда весь день провели вместе, а потом я ей сказал, что она обязана поехать с нами. Но сами понимаете, куча потных мужиков в фургончике и одна девушка, да нас бы даже на границе не поняли. Так она просто взяла машину и поехала с нами.- Ваня уже сидел и во всю жестикулировал. С невероятным восторгом вспоминая Евротур. — Тогда чего же ты ждешь брат? — искренне удивлялся Порчи. Он явно половины слов не понял, но общий смысл разобрал. Тогда Ваня, додумавшись наконец, перешел на английский: — Да хуй его знает. Боюсь, что она так же легко сбежит и, я больше никогда ее не увижу.- Ваня всегда был крайне эмоциональным и сейчас искренне расстраивался. — Просто она, твой якорь.- вот так с уверенностью заявил Мирон.- И насрать уже на все остальное. — Вань, я думаю, что она не будет против. Иначе, вы бы не жили уже полгода в одной квартире.- Порчи всегда умел поддержать. Вот так просто, без каких-то там слов о высоком и вечном. — Слушай, если уж ты в восторге от ее оладушек, то тогда вы точно должны попробовать! — рассмеялся тогда Федоров. Наверно это было последней каплей. На следующий день, в баре, Ваня не подошел ни к одной девушке, обнимая только свою. Чем наверно поверг в шок весь свой круг знакомых и почитателей- фанатов. Наши дни Столько времени прошло, сколько воды утекло, но все же воспоминания вызывают лишь улыбку. Звук объявления в аэропорту отвлек Мирона от воспоминаний. «Боинг 725 совершил посадку…» Не прошло и получаса, а он уже исходил вдоль и поперек ту самую полосу перед металлоискателем, разделявшим его и друзей, как они появились впереди с чемоданами. Порчи шел чуть позади копаясь, как всегда, в телефоне и, что-то напевал себе под нос. А Лина и Ваня шли впереди, держась за руки и, о чем-то смеялись. Улыбка на лице Мирона расползлась как-то не произвольно. — Мирооон! — этот крик он узнает везде и всегда. Все таки они очень сильно сблизились с девушкой, за последний почти год. И сейчас сжимая ее хрупкую талию в своих объятиях, он понимал, как же он любил ее. Любил, как любят дорогого друга или брата, как любят солнышко, которое дарит тепло, даже в промозглом Питере. Где даже в такой момент, за окном снова лил дождь. Она поцеловала его в щеки и искренне смеялась, над тем, как он стирает ее помаду, пачкая руки. И Лина безусловно тоже полюбила его. За то, что всегда поддерживал, давал советы и иногда отчитывал, что мирил с Евстигнеевым, когда они опять что-нибудь не поделят. Они стали семьей, ее семьей. Той, которой у нее никогда не было. Но в этот раз судьба была благосклонна, решив свести ее с братством Окси. Но, впереди на жизнь еще были планы. И сидеть на шее, в них не входило. — Идем, Мир, они догонят, у меня есть к тебе предложение! — сказала девушка, утягивая его за собой, в сторону выхода из аэропорта. Порчи с Ваней только переглянулись, выдыхая, что наконец-то пришло время болеть голове Федорова, а они отдохнут уже, спокойно.