The Maze Game: Sacrifice

      Ехать оказалось, как ошибочно предполагал Хорхе, не так уж и мало. Ребята провели в дороге еще, по меньшей мере, пару часов, прежде чем броневики остановились, высадив шанков около небольшой низины, со всех сторон окруженной высокими пиками гор. Вся поляна была усеяна палатками и большими грузовыми машинами, между которыми сновало множество людей. Кто-то ел консервы у разведенных костров, кто-то таскал большие ящики, но абсолютно все население Правых было занято своими делами.       — Они планировали переезд больше года, — сообщила Гарриет, провожая путников к лагерю. — Это все ради нас.       — Вам повезло, — добавила Соня, — что вы наткнулись на нас сегодня. Завтра утром мы отправляемся.       — Куда? — поинтересовался Томас.       — В безопасное место, — ответила блондинка. — Туда, где нет вируса и нет ПОРОКа… — она оглянулась и помахала рукой кому-то. — Эй, Ларри, где Винс?       — Не знаю, где-то там, — махнул рукой пухлый чернокожий парень и скрылся за большой палаткой.       — Кто такой Винс? — продолжал любопытничать Том.       — Главный в Правой Руке, — ответила Соня.       — Это он будет решать, можно ли вам остаться, — дернула губой Гарриет. — Винс справедливый, но очень строгий.       — Почему он может запретить нам присоединиться к вам? — удивилась Пэм. — Мы ведь тоже против ПОРОКа.       Гарриет задержала шаг.       — Ты ведь работала на них, — наконец, произнесла она. — Вдруг ты шпион… узнаешь, где находится безопасное место и сообщишь им.       — Я помогла похитить вас с базы, — нахмурилась Памэлла. — Ты прекрасно знаешь, что я не шпион.       — Но Винс не знает… — Гарриет смущенно поджала губы и, отвернувшись от собеседницы, ускорила шаг.       Гости и сопровождавшие их девушки прошли вглубь лагеря. Им постоянно приходилось обходить разложенную тут и там на невысоких столиках военную технику, но по большей части люди собирали провизию, одежду, медикаменты и прочие бытовые вещи.       — Ты говорила, что Правая Рука это армия? — обратился Минхо к Пэм. — Что-то мало они похожи на армию…       — Когда-то мы были армией, — произнес высокий мужчина, одетый в теплую охотничью куртку и с ног до головы обвешанный гранатами, патронами и прочими военными принадлежностями. — Сейчас это все, что от нас осталось, — он обвел руками лагерь. — Мы потеряли много людей по пути сюда. Гарриет, кого вы привели к нам? — поинтересовался он, рассматривая приехавших гостей.       — Они иммуны, — ответила девушка. — Мы перехватили их в горах.       — Мы искали вас, — добавила Пэм, закрывая собой Бренду, которая с трудом держалась на ногах. — Пару недель назад я помогла вам спасти некоторых детей с базы ПОРОКа. Вы, я так понимаю, Винс? Вы ведь поможете нам? — она изо всех сил старалась увести главного Правых от темы иммунов.       — Ты из ПОРОКа? — нахмурился Винс. — Тебя нужно проверить. Не хватало еще, чтобы ПОРОК нашел детей в убежище.       — Я не шпионка, — закатила глаза девушка. — И если бы я хотела натравить на вас ПОРОК, то уже давно связалась бы с ними.       — Она и правда помогла нам, — вышла вперед Соня. — Лично меня и Гарриет она вывела к выходу базы.       — Почему сама не пошла с нами? — Винс сложил руки на груди, пронзая Пэм своими светло-серыми глазами.       — Мне нужно было вывести других, — Памэлла кивнула на шанков.       — Проверили их на иммунитет? — поинтересовался Винс у Гарриет.       — Я знаю этого парня, — девушка указала на Эриса. — Я доверяю ему.       — А я нет, — тихо сказал Винс, вздохнув. — Проверьте их.       Бренда не выдержала. Издав хриплый глухой звук, она подалась вперед и, чуть не сбив с ног Пэм, упала на землю.       — Черт, — Пэм присела рядом с девушкой, но Хорхе, ринувшейся к Бренде, потеснил Памэллу в сторону.       — Бренда! — он приподнял ее, уложив себе на колени. — Бренда, что…       — Прости, — хрипела девушка, задыхаясь. — Прости…       — Что с ней? — Винс подсел рядом.       — Я не знаю, — нервно отозвался Хорхе, метнув быстрый взгляд на собравшихся вокруг взволнованных шанков, будто чувствовал, что кто-то из них в курсе.       — Что за черт… — взгляд лидера Правых упал на перевязанную левую ногу девушки. Винс аккуратно стянул повязку и, увидев глубокий черный укус, от которого по ноге уже начали распространяться синие венки, как ужаленный вскочил на ноги и молниеносно вынул из чехла пистолет, направив его на девушку. — Шиз! Она шиз!       Среди собравшихся мигом поднялась суматоха. Некоторые из сопротивления, что стояли неподалеку, испуганно отскочили назад, будто девушка была прокаженной. Хорхе закрыл собой Бренду, но его оттащили от нее два здоровенных солдата, а Томас выскочил вперед, вставая перед дулом пистолета:       — Нет! Стойте! Пожалуйста! — крикнул он Винсу. — Это случилось недавно, она пока не опасна!       — Если впустим шизов, убежище не продержится и неделю, парень! — сердито отозвался Винс. — Тут не все иммуны, к твоему сведенью!       — Я понимаю, — Томас снизил тон. — Я, правда, понимаю… но я сказал ей, что вы поможете. Пожалуйста. Вы же можете что-нибудь сделать…       — Можем, — кивнул Винс, на удивление спокойно, а затем взвел курок пистолета. — Можем избавить ее от мучений!       — Неет! — закричал Хорхе, вырываясь.       — Стой, Винс! Подожди! — раздался женский голос издалека. — Погоди. Отпустите его, — кивнула она солдатам.       Памэлла во все глаза смотрела на подбежавшую женщину, не веря тому, что видела. Уже не молодая, но энергичная шатенка обратила свой взгляд на девушку и улыбнулась.       — Она заражена, док, — процедил Винс. — Мы не можем помочь…       — Нет, — женщина перевела взгляд на Тома и улыбнулась. — Но он может. Привет, Томас, — поздоровалась она.       — Что? — удивленно спросил лидер Правых, дрогнув рукой, в который было зажато оружие.       — Вы меня знаете? — облизнув губы, спросил Томас.       — Интересно, — улыбка доктора погасла. — Да… — она присела на корточки рядом с Брендой и стала щупать ее пульс. — Тебя отправили в Лабиринт… я боялась, что тебя убьют после того, что ты сделал, — она посмотрела на лицо брюнетки, которая тяжело дышала и уже находилась в забытье. — В палатку ее. Осторожно, — женщина поднялась на ноги и тут же сделала шаг к Памэлле, обняв ее.       — Мэри, я так рада тебя видеть, — улыбнулась Пэм.       — Я знала, что ты тоже не выдержишь, — доктор провела рукой по коротким волосам девушки.       — Тут не все понимают, о чем идет речь, — возмутился Минхо, сложив руки на груди. — Черт с нами, даже Томас не понимает!       — В нашу первую встречу Томас сказал, что больше не вынесет… не сможет смотреть, как умирают его друзья. Как каждый день жизнь его сестры в опасности, — Мэри склонила голову, чтобы увидеть Эвиту. — А в нашу последнюю встречу твой брат, Эви, передал мне координаты всех комплексов порока, центров и лабораторий.       — Он наш источник, — протянул Винс.       — Мы не провернули бы все без тебя, — добавила Мэри, все еще не убирая руку с плеча Памэллы. — А Пэм всегда была на твоей стороне. Ты молодец, благодаря тебе Правым удалось спасти хоть малую часть детей. И у тебя получилось привести еще ребят. Осталось только увести вас отсюда подальше, — улыбнулась Мэри. — Вы все замерзли. В горах очень холодно. Примите горячий душ, пока еще есть вода, а Дорис принесет вам теплую одежду и еду, — она отошла от Пэм и дотронулась до плеча Томаса. — А ты пройдешь со мной в палатку, мне нужно взять немного твоей крови.

***

      Дверца дорожной будки с целым нагревательным бойлером, работающим от генератора, показалась шанкам воротами в рай. Принять горячий душ после стольких дней путешествия по пустыням, прогнившим подвалам и горным тропам, оказалось вселенским счастьем.       Выйдя из кабинки и приняв из рук миловидной девушки с короткими рыжими волосами теплую куртку, Минхо присел на старую походную табуретку рядом с другими шанками: кто-то уже успел помыться, кто-то ждал своей очереди.       — Минхо, ты всю воду, небось, истратил, — проворчал Ньют, сделав шаг к будке. — Полчаса плескался.       — Иди уже, шанк вреднючий, — махнул рукой азиат. — Эх, не хватает этой дверце своего кактуса, — протянул он, надевая куртку и зябко поеживаясь на прохладном ветру.       — В убежище хоть все изрисуй кактусами, — буркнула Эвита, уже принявшая душ и сидевшая в продавленном кресле. Она недовольно куталась в теплый плащ, одолженный у Дорис. Несмотря на все положительное — найденный лагерь сопротивления, душ, теплая одежда, безопасность — у девушки было плохое настроение. Ее голова раскалывалась и периодически кружилась, а ноги гудели от перенапряжения и мозолей.       — А зачем этой докторше нужна кровь Томаса? — внезапно поинтересовался Фрайпан, который тоже успел помыться. — Пэм, ты знаешь?       Девушка покивала:       — Чтобы сделать сыворотку, которая подарит Бренде несколько недель жизни.       — То есть лекарство все-таки сделали? — выгнула бровь Эвита.       — И пока ПОРОК надрывается, ставя опыты на подростках, Правая Рука уже во всю тут фокусничает? — поддержал удивление девушки Минхо.       — Нет, — дернула головой Пэм. — Мозг иммунов вырабатывает некое вещество, Энзим. Если отделить его с помощью химии, то можно замедлить распространение вируса. Но это лишь временное решение. Его нужно впрыскивать в кровь зараженного каждый раз, когда кончается действие антител. И его нельзя создать искусственным путем, — Памэлла вздохнула. — Только лишь собрать из крови молодых иммунов.       — А Пэйдж пытается научиться воспроизводить Энзим? — спросила Эвита. — Для этого ей нужна матрица и все эти реакции мозга?       — Да. Собрав все воедино — реакции, то, благодаря чему мозг вырабатывает Энзим, она сможет добиться производства этого вещества. Но это невозможно. Несмотря на все инновации, все то, что мир сохранил после катастрофы, невозможно сделать искусственный мозг.       На последние слова Памэллы никто не отреагировал. Все шанки, за исключением Ньюта, принимавшего душ, молча сидели, думая каждый о своем. После пережитых приключений было хорошо спокойно посидеть в тепле и чистоте. Сон бы немедленно сморил всех, если бы не желудки, жалобно требующие еды.       Улыбнувшись над забавным звуком, который издал желудок Фрайпана, Пэм оглядела присутствующих. Здесь сидели не все шанки: Эрис, первым приняв душ, ушел к своим знакомым из Лабиринта, а Хорхе и Томас все еще находились у Бренды в палатке. И куда-то подевалась Тереза…       Памэлла осмотрелась вокруг. Синеглазая брюнетка пропала после того, как им объяснили, куда идти, чтобы помыться и взять одежду. Почему-то это всерьез озаботило девушку, и она решила найти Терезу, тем более, что хотела поговорить с ней.       Впервые за долгое время Пэм чувствовала себя спокойно. Не было нервного стресса от обстановки, дрожи или чувства страха. Ее покинуло даже обычно всегда присутствующее чувство стыда и желание исправить, что натворила. Встретившись с Мэри, перебрасываясь несколькими приятными приветственными словами со знакомыми, которых раньше видела в ПОРОКе, Памелла вдруг ясно осознала — она не плохая. Никто не смотрел на нее с неприязнью, никто не говорил, как она поступила с друзьями. Здесь все понимали: собравшихся объединяла слепая одержимость ПОРОКа добиться непостижимого. Настолько слепая, что организация, начинавшая с благородными целями, перестала обращать внимания на то, что убивала детей. Беспощадно, жестоко и безнаказанно.       — Мы начинали с великими идеями, с чистыми помыслами, — сказала ей Мэри, когда вышла из палатки, где лежала Бренда, оставив девушку с Томасом и Хорхе. — Работали с восторгом, пытались научными способами спасти мир. Затем мы стали совершать ошибки, идти на компромисс, включился эгоизм, одержимость, и, в конце концов, мы стали заложниками своих же амбиций. Я не смогла больше так работать, многие из нас тоже. И ты. Но мы все делали плохие вещи, думая, что творим добро. Мы заблуждались, но, Пэм, главное, что мы смогли остановиться. Вовремя или нет… жизнь покажет, — и она тепло улыбнулась, растопив тем самым лед в сердце Памэллы.       — Вы видели Терезу? — поинтересовалась девушка.       — Разве она не c ребятами? — удивилась Мэри.       — Я видел ее, — к бывшим коллегам подошел Хорхе. — Ходила тут, как привидение. Последний раз видел ее вон там, — латинос кивнул в сторону ряда небольших палаточек, плотно стоявших рядом.       — Спасибо, — поблагодарила Пэм. — Как Бренда?       — Ей будет лучше, — кивнула Мэри. — Но… — она грустно посмотрела на Хорхе. — Вы не сможете пойти с нами, сами понимаете…       — Мы найдем свой путь, — кивнул Хорхе. — Спасибо вам, что дали ей еще немного времени, — с этими словами мужчина направился к палатке, где лежала его молодая подопечная, ставшая латиносу дочерью.       — Эви? — Памэлла наткнулась на девушку, стоявшую у самого края лагеря за низкими палаточками, в которых хранилась еда. — Ты так сильно проголодалась? — улыбнулась Пэм.       — Что? — Эвита часто заморгала, обернувшись на синеглазую девушку.       — Ты в порядке? — нахмурилась Пэм. — Выглядишь словно призрак… — она испуганно осмотрела Эви, чье лицо было настолько побелевшим, что обычно блеклые веснушки яркими точками выделялись на щеках.       — Я… не знаю, — Эвита осмотрелась. — Если честно, не помню, как тут оказалась. Я почувствовала головокружение, пока мы сидели там, у душа… Ньют отвел меня в медицинскую палатку, к Мэри. Ее не было, но какая-то медсестра дала мне травяной настой… А потом я вышла прогуляться, и… не помню, как дошла сюда. Наверное, за мыслями я не замечала, куда иду.       — А где Ньют? — Пэм удивилась, что юноши не было рядом.       — Он вышел из палатки поговорить с Томом, — голос Эви был пугающе отстраненным, как будто девушка все еще находилась в плену собственных мыслей. — Я его не видела с тех пор, как зашла к Мэри.       — Идем, — Пэм приобняла Эвиту за плечи и повела назад. — Найдем Ньюта.       По дороге к палаткам, куда определили на одну ночь новеньких шанков, Памэлла увидела Терезу, которая через секунду скрылась за одной из больших машин, на которых ребят привезли девушки из группы B. Поджав губы из-за того, что упустила брюнетку, Памэлла все же не оставила Эви одну, но в сердцах обозвала Ньюта очень неприличным словом.       — Эва! — блондин увидел девушек, подходивших к медицинской палатке, внутрь которой не так давно ушел Хорхе. — Куда ты ушла?       — Она гуляла, — ответила Пэм, передавая девушку в руки парня.       — Что с ней? — Ньют крепко прижал к себе Эви, которая почти обессиленно повисла на нем. — Эва?       — Что случилось? — к ребятам подоспел Томас.       — Она сказала, что у нее закружилась голова, — Памэлла все еще отвечала за Эви. — И что медсестра дала ей настой…       — Да, я отвел ее в палатку, — кивнул Ньют. — Девушка сказала, что все дело в горном воздухе, из-за повышенного давления у нее кружится голова. И дала настой, нормализирующий давление…       — Он не помог, — констатировала Пэм, смотря, как Эви закрыла глаза и уткнулась в грудь Ньюта.       — Если это вообще в давлении дело, — процедил Томас, привставая на мысочки и осматриваясь. — Мэри! Мэри, — он помахал рукой главному доктору.       Та, испугавшись, зачем ее срочно позвали, поспешила к ребятам. Увидев бледную девушку, она охнула:       — Что такое? Сюда, — она метнулась на пару метров в сторону, чтобы взять рыбацкую табуретку, стоявшую около одной из палаток. — Посади ее, голову наклони вперед.       — У нее давление, — произнес Ньют, усадив девушку и присев рядом на корточки, продолжая придерживать Эвиту.       — Кто это сказал? — буркнула Мэри, роясь в мешке, добытом у той же палатки.       — Медсестра, — протянул Томас. — Была в палатке с Брендой…       — Ох, Шарли, — покачала головой Мэри. — Она дала что-то, чтобы понизить давление?       — Да, — кивнул Ньют, — какой-то настой. Из трав.       — Я что-нибудь с ней сделаю, с этой Шарлоттой, — сердито произнесла Мэри, доставая из мешка яблоко. — Вот, пусть съест, — она протянула Ньюту фрукт. — И пока посидит, наклонившись, чтобы кровь вернулась в голову. Твоя девушка просто сильно голодна, — губы Мэри впервые тронула легкая улыбка. — Потерпите, через полчасика вас накормят.

***

      Оставив Эви с парнями, Памэлла нашла Терезу, бродившую в одиночестве между палатками. Брюнетка, как и сказал Хорхе, выглядела не слишком хорошо: на бледном лице застыло отчужденное выражение, губы подрагивали, словно ей было холодно, хотя девушка оделась теплее. Она медленно шла по тропинке, бегая взглядом по земле, и вздрогнула, когда Пэм обратилась к ней по имени.       — Прости, не хотела пугать, — Памэлла сократила небольшое расстояние между ними. — С тобой все в порядке? — она заглянула в большие глаза Терезы, и Пэм показалось, что они были влажными.       — Д-да, — тихо ответила Тереза. — Я просто устала…       — Скоро ты сможешь отдохнуть, — Памэлла старалась, чтобы ее голос звучал мягче, но неожиданно она увидела, что брюнетка сжимает в руке какой-то серый прибор. — Что это? — спросила Пэм, нахмурившись.       Тереза дернула рукой, пытаясь скрыть предмет, который держала дрожащими пальцами, но Памэлла оказалась проворнее, и выхватила из рук брюнетки рацию.       — Тереза, — укоризненно произнесла Пэм, — зачем тебе рация? Что ты… откуда она у тебя?       — Я… подобрала ее в логове Хорхе, — нехотя ответила Тереза. — Пэм, ты не можешь меня понять, ты… ты просто не понимаешь! — она сорвалась в крик. — Тебя ПОРОК забрал совсем ребенком, а я успела увидеть, как моя мать… — девушка резко закрыла рот, резко втянув воздух через нос. — Я помню тот ужас, что творился с моей зараженной матерью. Как она страдала… как было плохо мне, потому что я ничего не могла с ней сделать. Никак не могла ей помочь. А сколько еще таких же семей, как наша? Миллионы детей видят, как умирают их родители. А сколько взрослых похоронили своих детей, Памэлла? Мы не должны отвернуться от них! Ведь мы можем помочь…       — Ты же все помнишь, Тереза, — процедила Пэм. — Что ПОРОК делал с семьями, где росли иммуны? Насколько нужно быть монстрами, чтобы поступать так? Тебе вернули воспоминания о том, что стало с семьей Эриса? А с братом Фрайпана? Припоминаешь Чака, Тереза? — Пэм злилась и с силой сжимала в руке рацию. — Ему было семь. А напомнить, что ПОРОК сделал с родителями Ньюта и Сони?       — Почему ты не сказала ему? — неожиданно перевела тему Тереза, стерев со щеки слезинку.       — Потому что… — Пэм резко замолчала, чтобы набрать воздух в опустошенные легкие. — Потому что я не хочу сваливать на них сразу весь ушат информации. Я скажу им, когда Правые отвезут нас всех в убежище.       — Мы поступаем эгоистично, — тихо произнесла Тереза. — Мы могли пожертвовать собой ради того, чтобы другие никогда не испытывали того же ужаса…       — Сними розовые очки, — посоветовала Пэм — ПОРОК не сможет создать лекарство и только изведет всех иммунов. Некого уже будет спасать, Тереза, — развернувшись на пятках, Памэлла ушла прочь.       Рация, отобранная у брюнетки, все еще находилась у нее в руке. Что Тереза хотела сделать? Успела ли? В любом случае, Пэм не нашла ничего лучше, как взять молоток, который увидела в одном из ящиков с инструментами, и раздолбать прибор, позволяющий связаться с ПОРОКом.       — День выдался не очень? — к девушке развалочным шагом подошел Минхо.       Памэлла отбросила молоток в сторону и посмотрела на результат своего минутного гнева, который выместила на рации: прибор был расколот на несколько частей, а по микросхеме, вывалившейся из корпуса, мелкими голубыми зарядами блуждал ток, который вскоре пропал, а в воздухе почувствовался запах сгоревшего пластика.       — Зачем ты пришел? — Пэм откинула со лба прядь волос. — Мы у Правых, в безопасности, теперь со мной можно не церемониться.       Минхо усмехнулся, хотя девушке показалось, что азиат не ожидал от нее такой реакции:       — Что, к тебе вернулось прежнее бесстрашие, а? — в его глазах сверкнула искорка. — Снова стала вся такая независимая. Да, Памэлла?       — Меня зовут Пэм, — сквозь зубы поправила девушка. — Зачем ты пришел? — повторила она вопрос.       Юноша долго смотрел ей в глаза. Он не сказал ни слова, хотя обычно в его лексиконе всегда находилось добрых несколько десятков различных словечек. Но не сейчас.       Устав ждать хоть чего-нибудь, Пэм цокнула и возвела глаза к серому небу над головой. За пеленой облаков не было видно рыжих и лиловых лучей заходящего солнца, но небо все равно играло блеклыми цветными оттенками, пытаясь хоть как-то разнообразить серость вечера. Получалось плохо. И такая же серость сейчас заполняла душу Памэллы. Девушка сохранила молчание еще на несколько секунд, опустив голову и смотря на свои давно потасканные кроссовки. Когда она вновь подняла голову, то невольно вздрогнула оттого, что Минхо стоял совсем рядом. И как ему удалось так бесшумно сделать эти пару шагов…       — Я ведь спас твою стебучую жизнь, — произнес он, но в голосе парня не было ни намека на упрек или хвастливость. — Я вытащил тебя из гребанных подвалов. Думаешь, что все это я сделал из благодарности? Нет, — Минхо сам ответил на свой вопрос. — Я ни за что не благодарен тебе. Своими филантропическими поступками ты не изменила моего отношения к себе. Потому что из-за тебя я чуть не попал под изгнание. Ты смотрела на наши мучения за экранами лаборатории, попивая чаек и находясь в безопасности. И то, что ты спасла нас, не покрывает этого. Правых мы, кстати, тоже нашли не благодаря тебе. Так что не жди воздушных шариков с цветами и розовых открыток со стебучими стишочками. Тебя не было с нами все эти гребанные три года, ты не была в том ужасе, в каком были мы. Так что у тебя все еще нет права разговаривать со мной в таком тоне.       — Я не… — Пэм сглотнула. — Да, я не такая, как вы. Я же не одна из вас. Я чужая, — она до последнего клялась самой себе, что никогда не вспомнит те слова, и уж тем более не произнесет их в разговоре, но боль в сердце оттого, кто именно произнес их, была слишком сильной.       Минхо с силой сжал зубы. Линия челюсти парня напряглась, а взгляд неотрывно следил за синими глазами Памэллы. Он стоял так близко, что она чувствовала себя на краю пропасти, низ живота потихоньку сводило, и ей приходилось молиться всем Богам, чтобы они дали ей силы не опустить взгляд на его губы.       — Да, — наконец произнес он. — Ты чужая. Ты не шанк, ты не наша. Может, ты и не из ПОРОКа, но я не знаю, кто ты. И я… я не хочу это знать, — бросил он напоследок.       Коротко кивнув, Пэм развернулась и ушла. Порхавшие в ее животе кланковские бабочки, долетели до горла и начали ее душить. В носу щипало, к горлу подступил огромный комок, который девушка еле сдерживала. Через пару метров она остановилась и, не оборачиваясь, задала единственный вопрос, на который желала узнать ответ:       — Ты солгал мне сейчас?       Тишина давила на уши, а страх за его ответ начал стремительно опутывать Памэллу, начиная с ног, которые уже подрагивали в коленях. Секунды ожидания превратились в часы, но она не смела обернуться, хоть этого безумно хотелось. И в полной тишине, несмотря на тихий гомон вокруг, девушка услышала ответ:       — Да.