Lost

      Я дрожащими руками держу свой смартфон, смотря новый пост в бантановской группе. Очередные фотографии мембера группы и «незнакомки», которые мило общаются возле дорогого кафе. БигХит это никак не комментирует. Я не хочу вспоминать, но это не укладывается в голове: ничего ведь не делала. Не я пришла к нему в дом, не я съела половину содержимого его холодильника, не я смотрела его детские фотографии. Но я бы так хотела снова это повторить… Куда делась моя стойкость?       От моей силы воли не осталось и следа. Я запуталась в собственных мыслях, разногласия рвут на части. Ведь, точно не сошла с ума? Ты не хочешь этого, но его невинный образ всплывает перед глазами. Пробегаю взглядом по экрану, вычитывая отзывы под постом. Куча фанючек оскорбляют меня, грозятся отыскать «эту суку», и хорошо начистить рожу за то, что каким-то неясным образом, со своей «уродливой внешностью», смогла «приворожить их Ви».       Вспоминаю, как парень робко взял меня за руку и дыхание перехватывает. Его тёплая ладонь приятно накрыла мою. Это было так по-домашнему. Но я застываю, приоткрыв рот. И находится в комментариях пост адекватного человека. И именно он меня ломает. «Я считаю, что айдолы на то и айдолы, чтобы быть общими. Они не встречаются с девушками, они — недосягаемые звёзды, на которые можно лишь ровняться и любоваться. Они показывают, что каждый может, при желании, добиться успеха, но сейчас, на вершине, они созданы лишь для обзора. Никакой личной жизни. Никаких чувств, кроме как любви фанатов. Айдолы должны проявлять чувство благодарности к тем, кто им верен.»       И я действительно полностью отрезвляю рассудок, сползая с кровати на дорогой плинтус. Прикрывая рот рукой, чтобы сильнее не заплакать. А главное, что она права. Наша дружба или даже отношения так же невозможны, как и рассвет с закатом одновременно. Он — недосягаемая звезда. Я — песчинка в море. Две несовместимости, у которых нет будущего. А с другой стороны, оно мне и не нужно.       Я расту без матери уже полгода, отец устроил меня в элитную школу Сеула. Мои знания должны быть выше ожидаемых, я должна быть лучше остальных учеников. Я должна не подвести отца и показать, что достойна. И тем более лучше, чем он. Я не буду обманывать, как мой отец. Не должна сейчас сидеть и рыдать в подушку. Никому я ничего не должна.       Встаю с пола, мысленно успокаиваясь. Просто нужно отвлечься. Что там девушки делают, когда хотят задобрить себя? Покупают одежду? Отлично. Не помню как собираюсь, взяв всё необходимое, в том числе и папину кредитку. Не помню, как Кевин везёт меня к ближайшему торговому центру. Очнулась только тогда, когда девушка непривлекательной внешности вылила на меня сок. Хватаю ртом воздух от злости, но когда уже хочу обругать её как не подобает обеспеченной — её рядом не оказывается.       А ещё странно, что когда я иду к лифту, на меня все оборачиваются. Пытаюсь не обращать внимания, поднимаясь на парковку. Благодаря огромному торговому центру не совсем помню, где Кевин припарковал машину. Держа в руках несколько пакетов с покупками, настраиваю себя на скорое возвращение домой. Завтра в школу. Не смотря на смерть матери. Я уже «переболела» и могу трезво воспринимать информацию. Убеждаю себя в этом. И я, чёрт бы его побрал, жалею всем сердцем, что пришла на концерт Bangtan boys. Витрины магазинов меня успокаивали. Яркие образы кореянок вокруг, постеры, реклама, большие телеэкраны и смешные фигуры «айдолов, которые приглашают отведать курочки» возле нескольких фаст-фудов. Не сразу слышу шаги за спиной, так что, когда кто-то громко кашляет, привлекая внимание, отвлекаюсь от поиска папиной иномарки. Только не это. Я узнаю их по множеству значков на рюкзаках. И по злобным лицам. Если честно, то я просто чувствовала что они здесь забыли. Их взгляды как-то нахально и оценивающе смотрят на меня, от чего сводит желудок. Я перекусила в кофейне, и теперь чувствую тошноту. — Конченная сука! — кричат все, когда одна вцепляется мне в волосы. Пытаюсь вырваться, отталкивая малолетнюю школьницу. Но она лишь сильнее пытается вырвать у меня клочки волос, пока остальные довольно подходят. Когда меня толкают на спину, я сажусь на асфальт, чуть не стирая ладони в кровь. Фыркаю и недовольно шиплю, когда вижу, как эти девицы берут в руки мои покупки. — Ты такая же фанатка, как и мы — кривлюсь от злости. Их, от силы, человек восемь. Почему дома не сидится? — Я не фанатка! — но тут же стихаю, когда две из них высыпают содержимое сумок. — Для Ви прикупилась? И все эти восемь девочек наступают на мою новую одежду. Топчат, даже не смотря на мою реакцию. Я думала, это всегда нравится обидчикам. Хочу высказать им на болгарском всё, о чём думаю, но оклик охранника парковки распугивает их. — Вы в порядке, мэм? — пухленький кореец поднимает меня за локоть. — Это очередные хулиганки. — Я в порядке, — выдавливаю из себя, подходя и присаживаясь возле своих вещей. — Это они сделали? Слишком дорогие? — он видит, как я складываю две грязные блузки в магазинный пакет. — Центр всё может оплатить… — Не надо, — перебиваю, понимая, что выгляжу не очень: наверняка опухшие глаза, волосы торчат в разные стороны. Хотела бы я увидеть реакцию Тэхёна на это происшествие. Мне нравится то, что Кевин не задаёт лишних вопросов пока мы едем домой. Вещи я решаю не выкидывать, поручая новой прислуге привести их в божеский вид. Находясь под душем, даю волю слезам. Тру себя мочалкой до багрового оттенка, желая смыть всю эту гадость, это липкое чувство мерзости.

***

Не смотря на то, что я выгляжу подавленной, школьное образование это не волнует. Я должна взять свои сопли в кулак, надеть дорогую школьную форму и сесть в машину, чтобы доехать до учреждения. Так же не разговариваю с Кевином, который видел моё вчерашнее состояние. Я была не лучше тех бездомных, что копаются в мусорных баках. Благо, плакать больше нечем, так что я проспала несколько часов, а на утро загримировала это всё лёгким незаметным макияжем и просто вышла на лицезрение публике. Отец не ночевал дома. Оно и видно, что ему неравнодушна та новенькая секретарша. Не задаю лишних вопросов, когда та служанка, что видела Тэ, подает мне портфель. По мне скользит её взгляд, полный сожаления, который мне не удаётся истолковать. К чему он сейчас? SUBARU ждёт вместе с водителем меня прямо возле забора, и я не медлю, забираясь в салон. Автомобиль едет очень медленно, чем слегка раздражает. Чуть не откидываю телефон в сторону, когда вижу уведомления. Фанатки вычислили еще и мою страницу в твитере, продолжая угрожать уже напрямую. Конечно, мой отец мог с этого крупно поиметь, если бы я сказала об этом. Эти девчонки получили бы по заслугам, заплатили крупный штраф, но… я молчу, как рыба. И даже не знаю почему. Блокирую профиль, удаляя его к чертям. Так же поступаю и с остальными аккаунтами в социальных сетях. Кроме Инстаграмма. Просто делаю его закрытым, утешая себя воспоминаниями о концерте, который прошел лишь четыре дня назад. — Мы приехали, — Кевин выдёргивает меня из предистерии, когда успеваю прочитать «пару ласковых» в свой адрес. Кривлюсь, когда выхожу из машины. Но большое потрясение накрывает тогда, когда я ловлю на себе взгляды остальных «высших» учеников. Они знают. Пробираюсь через толпу, надеясь, что успею добежать. Даже подумываю вернуться в машину, но понимаю, что Кевин уже уехал. Выдыхаю, когда мне перегораживают дорогу трое учениц. И стоит мне оглянуться, как понимаю, что я в ловушке. Вокруг ученики средней и старшей школы. И мне хочется рвать глотку, потому что я ни капли не дружелюбная, друзьями за 3 месяца так и не обзавелась. От холодного тона меня парализует. — Слишком ты зазвездилась, болгарка. Я знала, что корейские мемберы уже давно распределены для своих «невест». Скорее всего, они рисовали себе уже воображаемое будущее с оппой, тем же Ви, а тут явилась та, которая с ним заговорила. Говорят, инквизиция нынче в моде. Я даже не знаю, страшно ли мне. Я просто смотрю на своих одноклассниц, которые, с гордо поднятыми самооценками, испепеляют меня взглядом. Хочу поёжиться, стать той же песчинкой на дне океана, утренним туманом, улиткой, которую вот-вот раздавит панцирь. Я хочу, чтобы это не начиналось. — Чего не отвечаешь, болгарка? Считаешь себя «золотой ложкой»? Спустись на землю. Их слова не ранят. Мне безразлично на высказывания из их уст. Меня больше волнует то, когда они дойдут до точки кипения. Народу становится гораздо больше и я понимаю, что никто не защитит меня. Что это тебе явно не дорама, где ты — ничем не примечательная девушка, которая, в конце-концов, будет счастливой. Их бесит мое молчание. Они надеялись поглумиться, но я как-то не даю повода. И я даже не знаю как мне поступить в этой ситуации, потому что провоцировать их тоже не вариант. Я чувствую что-то противное. Кажется, это безысходность. Я рассчитываю на то, что они меня помилуют, но опасность намного ближе чем я считала. — Ты же уже спала с Ким Техёном? — я поднимаю свои глаза от абсурдности, но тут же получаю громкую пощечину. Кто-то из круга аплодирует. — Бейте её, девочки. Когда меня толкают в спину, задерживаю дыхание и больно падаю на асфальт. Скукоживаюсь, хныча. Несколько ударов по ребрам. Кажется, ногами. Чувствую, как их наманикюренные ноготки тянут меня за волосы. И почему-то знаю, что кто-то из толпы снимает это на видео. Я хочу кричать. И кричу, что есть мощи, когда получаю удары ногами по всему телу, голове. Закрываю лицо руками, поджимаю к груди колени, разрываясь и внутри и снаружи. И я зову Тэхёна на помощь.

***

Его хрупкий силуэт дожидается меня поздно вечером возле компании отца, прямо у входа. Никогда бы не подумала, что меня вот так кто-то встретит. Не понимаю, как он узнал где я. Ничего я уже не знаю, но сейчас подмечаю его вид в особенности милым — эта маска с изображением мордочки мишки прекрасно прикрывает его лицо. Но и привлекает много внимания. — Привет, — он махает рукой. — Что у тебя с бровью? — Я тебя не ждала. Моя ложь поражает в сердце даже меня. Как бы не было тяжело, но постоянных угроз и двух драк оказалось предостаточно. Я не хотела сближаться. Я сделала это неосознанно. Ведь нельзя винить человека за случайность? Или незнание правил не освобождает тебя от игры? Я знаю, что автомобиль уже приехал и Кевин ждёт меня, чтобы отвезти домой. Я вижу, как две девушки прошли мимо, прикрыв рты руками от удивления. Снова перевожу взгляд на его карие глаза: и почему они такие глубокие? И я отказываюсь от него, надеясь, что навсегда. — Ты привлекательный айдол, — дрожащими руками обнимаю его, отстраняясь. — И ты должен всё так же сиять. Чувствую тёплые слёзы на щеках, смотря на Тэхёна. Никогда бы не подумала, что стану такой сентиментальной от прощаний. Такой тряпкой. Что за бред вообще со мной случился? Я не рассчитывала на такой сценарий. Расплывчато вижу его лицо и понимаю, что он обижен. Он расстроен и как-то подавлен. Мне становится еще тяжелее сделать шаг назад, стиснув губы в тонкую линию. — Чаги… — слышу его охрипший голос, но не оборачиваюсь, идя к машине отца. Я надеюсь, что поступила правильно.