A Swan Song

— Одетт, Вам всего 24 года, и вот уже второй год вы возглавляете один из самых модных журналов в Италии, который постепенно выходит на мировой рынок. Скажите, как Вам удалось такое? Ведь, насколько нам известно, вы закончили Лондонский экономический университет по направлению политической журналистики? Что случилось, что Ваше интересы повернулись на 360° градусов? — Здесь нет никакого секрета, — усмехнулась девушка, — во-первых, в 16 лет я работала стажёром в издание ILM синьора Ормандо, мне нужны были для портфолио хоть какие-нибудь статьи, как оказалось эта стажерская работа и мои отличные оценки по журналистики помогли мне по возвращению в Италию, сразу стать главным редактором нового журнала, во-вторых, просто я обычная девушка, который пытается достучаться до человека, у которого я или мои коллеги берут интервью, все мы знаем, что задают одинаковые и однотипные вопросы, люди обычно пролистывают и заглядывают на страницы моды, но зачем же тогда журналисты тратят время на то, чтобы брать у знаменитостей интервью. Я дала задачу своим ребятам, чтобы номера журнала были яркими, запоминающимися. — Хочу сказать, что я большая поклонница вашей рубрики про онкобольных детей. Насколько я знаю, на прошлом благотворительном вечере Вы собрали около 3,500,000 €. Читая новости про детей, с одной стороны жалеешь их, а с другой радуешься, что они настоящие герои и пытаются жить как обычные люди. — Когда мы только собирались это делать, был большой риск, как воспримут это читатели, какие будут отзывы. Естественно, многие до сих пор высказываются о том, зачем это? Но и благодаря такому проекту, мы открыли многим глаза и я общалась с детьми, к ним стали приходить очень много народу, просто так, чтобы высказать свою поддержку. Они дети, и для них видеть человека не в белом халате, определённо счастье. — Скажите, за это время вы взяли интервью у самых известных звёзд Италии и даже мира. Самый популярный выпуск оказался с Ванессой Паради, где вы сами заглянули, как вы говорите в глубину души актрисы, заставили самую сильную женщину плакать. Даже не одну её… Но многие из наших читателей просили задать вопрос, когда же вы возьмёте интервью у известной группы Il Volo? — Хочу ответить, что вопросы Ванессе я задавала чисто женские. А по поводу группы… Пока у нас расписано все, может быть в ближайшее время это свершиться. Одетт сделала свою фирменную полуулыбку и похлопала глазами. — Да, будем ждать, спасибо вам! — журналистка выключила диктофон и протянула руку своей коллеге. — Спасибо вам! — тихо ответила шатенка и встала со стула. Проводив девушку до лифта, Одетт развернулась на 180° градусов и посмотрела на своих подопечных, которые Выглянули из своих кабинетов. — Карло! — эхом раздался голос главного редактора. Молодой человек в спешке бежал к своей начальнице, на чьём лице читалась жуткая злоба. Одетт стуча своими каблуками, шла на встречу парню. — Если ещё раз мне зададут вопрос про Il Volo… Я лично откажусь от всех этих интервью! — Но, а что делать с читателями? — нервно спрашивал Карло. — Неужели ставить блокировку на это имя? — А это идея! — сверкая своими глазами, закричала девушка, затем повысила свой голос ещё громче. — Ещё раз повторяю! Никаких троих парней не будет в журнале! Они могут быть опрошены либо во французском или в английском издании. В итальянском — нет! Все единогласно кивнули и скрылись обратно в своих кабинетах. — А так, как прошла твоя встреча? — невзначай решил спросить Карло. — Хорошо, но самый смешной вопрос был про цвет волос. — Ты все выдаёшь свои черные волосы как натуральный цвет волос? — усмехнулся молодой человек. — Да, и продолжу это делать. Забавно то, что всех не интересует моя ринопластика носа, все обеспокоены моим цветом волос! Итальянка у которой золотисто-каштановый цвет волос до совершеннолетия, а потом вдруг резко становятся черными. — Скандалы, интриги, расследования, — заулыбался итальянец и открыл дверь для своей начальницы. — Спасибо… Кому какое дело? Это всего лишь цвет волос. Даже про молодого человека не спросили! — Куда катится мир, — прошептал Карло и закрыл дверь, — уже не удивишь тем, что ты либо гей, либо ты натурал, либо что ты вообще бисексуал. — Либо что ты одинок. Если девушка одинока, то это ничего, а если парень… То целая сенсация. Такое ощущение, что женщин снова не ценят. — Опять твоя феминистская часть говорит. — Нет, во все не так. Просто в людях столько желчи. Вспомни, в прошлом году, когда я посетила благотворительный вечер американского посольства и общалась с одним футболистом? Да я даже телефон боялась брать всю неделю, потому что меня поливали грязью! Но зато тогда хоть заговорили про пластику, и то правдой оказалась лишь операция на нос. Карло засмеялся и покачал головой. Он познакомился с Одетт, когда та еще совершенно юной проходила стажировку в издательстве у синьора Ормандо, молодой человек уже подрабатывал там в качестве журналиста. По воле судьбе, девушка собиралась продолжить своё обучение в Италии, так как проживание в Лондоне она не могла больше себе позволить, но в родных краях её поджидала самая настоящая подстава, все университеты ей отказали, кроме Миланского университета, где её зачислили на факультет журналистики отделение моды и кино. Ещё в юности девушка попала стажёром в модный журнал, «отмучившись» год, Одетт поступила в Лондон. Итальянка надеялась, что больше никогда не вернётся в мир моды, но деньги были превыше всего и в Лондоне ей предложили устроиться в только что открывшейся новый модный журнал синьора Ормандо. А по возвращению в Милан, девушку пригласили в качестве главного редактора. Её помощником стал Карло, он был единственным, кому можно было доверять, среди девушек с размерами 90-60-90. Одетт дико взбесило отношение этих девушек к журналистскому делу и быстро выгнала всех. Многие говорили, что главный редактор просто завидовала этим моделям, но она собиралась сделать из журнала нечто новое, которое бы отличалось от знаменитых Vogue, Harper Bazaar, Elle, Tatler и тп. Набрав целеустремлённых девушек и парней, которые готовы были писать и писать, Одетт запустила свой план, который принёс ей сначала популярность в узких кругах, а потом плавно перешёл в народную. Ей жутко не нравилось её имя, при встрече, все тут же задаются вопросом «Одетт? Как из Лебединого Озера? А почему именно это имя?» Девушка пожимала плечами и пыталась уйти от ответа, каждый раз по новому.

***

Постукивая своими каблуками, брюнетка подошла к охраннику и отдела ему паспорт. — Здравствуйте, я к синьорине Бинчини, 406 палата. — Прошу Вас, проходите, — ответил мужчина, отдав документы. Итальянка поднялась на четвёртый этаж и сразу встретила несколько детей. — Одетт! Одетт пришла! — закричала маленькая и попыталась обнять девушку. — Здравствуй, Белла, Франческа у себя? Маленькая кивнула и отпустила брюнетку, дав ей пройти в палату. Открыв дверь, на лице Одетт сразу появилась улыбка. — Здравствуй дорогая, — начала итальянка и прошла к кровати девочки. Франческа засияла и вытянула свои руки. Одетт обняла свою маленькую подругу и поцеловала в щеку. — Я вижу, ты рисовала? — спросила девушка, увидя рядом лежащую стопку листов бумаги и карандашей. — Да… Ты слышала? Make a wish организует мне встречу с Il Volo! — О господи, — разводя руками, завопила Одетт, — и ты туда же! Франческа радостно засмеялась, пока журналистка погладила по голове малышку и слегка улыбнулась. — Несмотря ни на что, я рада за тебя, ты это заслужила, — зашептала девушка, — как температура? — Держится… — с грустью ответила девочка. — Ничего, все скоро пройдёт… Я уверенна в этом, — улыбнувшись, заявила Одетт, поглаживая малышку. — Ты надолго сегодня? — Нет, я буквально на секунду, мне ещё ехать к моей бабушке, уже 2 недели обещаю к ней заехать, но дел очень много, завтра я с тобой больше посижу, хорошо? Франческа несколько кивнула и обняла свою подругу. В палату зашла мама девочки и спокойно поздоровалась с Одетт. На женщине не было лица, а глаза были красные, заплаканные. — Можно тебя на секунду? — спросила тихо синьора девушку. Брюнетка кивнула, поцеловав Франческу, вышла из палаты. — Синьора Лацио, что-то случилось? — перепугано спросила миланка. Женщина ничего не ответила, а лишь заплакала. Одетт пыталась успокоить синьору, но выходило все безуспешно. Закрыв лицо ладонями, мама девочки попыталась сосредоточиться. — Врач сказал, что Франческа долго не протянет… Каждые часы, минуты теперь дороги. Одетт, я прошу… — Мария, я буду рядом с малышкой и с вами в эту тяжёлую минуту. Но как это возможно? Мы ведь заказываем ей самые новые лекарства? — Её организм не справляется, — слёзно прошептала женщина, — мы слишком долго ожидали того, чтобы попасть сюда. Ты стала нашим спасением… Благодаря тебе, Франческа прожила ещё несколько месяцев, но сейчас организм не может справиться. — Погодите, а как же встреча с этими парнями? Вам сказали когда они приедут? — Нет, ничего не сказали, они пока заняты, у них съёмки, проекты, как сказал менеджмент, пока Франческу некуда вписывать. Одетт прикусила губу и посмотрела в никуда. — Я попытаюсь, что-нибудь сделать, чтобы она увидела их. — Спасибо большое… — в полголоса ответила синьора. — Мне нужно сейчас уехать, завтра побуду побольше с Франческой. Синьора Лацио несколько раз кивнула и на прощание поцеловала девушку в щеку. Выйдя из больницы, сзади брюнетки послышался мужской голос: — Синьорина Риони? Миланка обернулась и увидела седого мужчину, среднего роста. Одетт тяжело вздохнула и ответила: — Синьор Торпедине… Чем обязана? — Я только лишь за одной услугой. — Я вам отвечала, вашим менеджерам, никогда и ни при каких условиях ваши парни не появятся у меня в журнале! — Но почему, Одетт? Ваш журнал пользуется большой популярностью, мои парни популярны! Они ведь ангелы, о которых с удовольствием будут читать. — Вот именно, вы их уже выставили ангелами! А мне что делать? Превращать их в дьяволов? И не смейте меня называть по имени, синьор, я вам не подруга и не подопечная какая-нибудь! До свидания, у меня дела ещё есть. Девушка села в машину и демонстративно захлопнула дверь. Она тяжело выдохнула и завела мотор. Брюнетка вцепилась в руль автомобиля, пытавшись весь свой негатив хоть куда-то направить. Оставив свою машину на парковке, девушка поднялась на десятый этаж многоэтажного дома. Выйдя из лифта, её тут же встретила пожилая женщина. — Наконец-то мой лебедь приехал! — с распростертыми руками синьора встретила свою внучку. — Здравствуй, бабушка, прости, у меня были слишком загруженные дни, точнее вечера, ты ведь знаешь, что мы проводим первый благотворительный вечер. Все ни к черту. — Проходи, я заварила мятный чай, успокоишься. Как твоё сегодняшнее интервью? — Как обычно, неплохо, одни и те же вопросы, один и тот же ответ, — протянула Одетт и зашла в квартиру. — А что ты отвечаешь про родителей? — Говорю, что мама и папа погибли в автокатастрофе, когда я была маленькой. Мама была домохозяйкой, а папа владел своим маленьким бизнесом, правда не знаю каким. — Ну и молодец… Никто не интересовался большими подробностями? — Нет, я слишком убедительна, — усмехнулась девушка и села на диван, — и если захотят узнать правду, узнают, но это им слишком дорого обойдётся. — Сердце молодой девушки — закрытая книга, — заявила синьора и поставила около своей внучки поднос с заваренным чаем, — Одетт, они все не боятся тебя, они ненавидят за все, что ты делаешь, называют снежной королевой с холодным сердцем. — И пусть называют, бабушка, мне не нужны такие люди, которые потом мне могут нож в спину воткнуть, я никого не подпущу к себе. Никого! — Ты ведь любила тех троих ребят… — Даже не начинай. — А я начну! — твёрдо начала синьора. — Ты ведь в Италию только из-за них приезжала. — Мне было двадцать, что я могла с собой сделать? И это было лишь один год, так что не включай шарманку свою. — Мне звонил синьор Торпедине… — Что? — удивленно воскликнула Одетт. — Откуда у тебя его номер? — Он знаком с Лорой, вот она ему и дала мой контакт… Торпедине спрашивал где ты, я сказала, что в больнице. — Ах вот как он узнал, — прошептала синьорина, — не общайся с ним, он лжец и пытается продвинуть своих ребят, хотя уже они достигли пика в Италии. А ему все мало и мало. — Но ребята тут не виноваты… Солнышко, возьми у них… — Нет! Чтобы что? Показать, что меня так легко сломить? Вдруг Одетт на секунду задумалась, слегка отпивая чай. — Хотя ты знаешь… Есть у меня одна идея… Девушка прошла к сумке, где лежал её телефон и набрала номер Карло. — Слушаю, Одетт. — Пришли мне номер синьора Торпедине, есть одно дело. — Одну минуту. Брюнетка повесила трубку и стала ожидать СМС-сообщения от своего друга. Как только ей пришло уведомление, она сразу позвонила по номеру и стала ожидать вызова. — Торпедине на связи, слушаю? — Синьор Торпедине, это синьорина Риони, я возьму интервью у ребят, но при одном условии, если ваши рагацци посетят Франческу Бринчини. — У ребят сейчас нет времени на эту девочку. — Нет визита, нет интервью, — заявила Одетт, — мы как раз сейчас готовим новый октябрьский выпуск, а у вас начинается промо-тур в ноябре. — Я попытаюсь куда-нибудь пристроить встречу девочки и ребят. — Пристройте, отпишите мне потом. Звонок завершился и Одетт от ярости заорала. — Пристроить! Такое ощущение, что это очередь к Иисусу! Как же я ненавижу этих людей! — Успокойся, дорогая, все в порядке. — Франческа умирает, а он не может просто отправить ребят навестить её! Зачем становиться звёздами? Чтобы грести деньги лопатой? Синьора обняла свою внучку и поцеловала в висок. — Всему своё время, может это просто такой менеджмент, а ребята сами неплохие? — Ага, в 30-х годах говорили, что Муссолини тоже неплох. А на самом деле, я ни в чем уже не уверенна, но это все ради Франчески. — Дорогая, будь аккуратнее, в своих выражениях, ты ведь знаешь… — Я помню, бабушка, если что-то про наше семейство узнают, то будет плохо нам всем.