Пшеница

Дождь лил не переставая. Стремительным потоком он обрушивался на землю, размывая дороги, заполняя реки до самых берегов, разливаясь бескрайними лужами. Небо рыдало, а земля не могла успокоить его. Пшеница припадала к самой земле, стремясь спастись от резких порывов ветра, что нещадно бил листву, сгибал ветви беззащитных деревьев. Неслышно было ничего, кроме шума дождя, да ветра, гуляющего в округе. Казалось, будто все живое умерло. Исчезло с лица земли, и остались только небо и земля. Такие далекие, но в то же время, такие близкие и родные друг другу. Вдруг эту гармонию Неба и Земли расколол звук, закрывающейся автомобильной двери, и стремительные хлюпающие шаги по размытой дороге. Она все быстрее и быстрее уходила от машина, утопая по щиколотку в грязи, но не останавливаясь ни на секунду. - Стой! – раздался рассерженный крик за ее спиной, - ты что совсем ненормальная?! Там же поле! Даже не обернувшись, а лишь хмыкнув себе под нос, она только ускорила шаг, вскоре перейдя на бег. Вода насквозь пропитала ее одежду, неприятно холодя все тело, а резкие прикосновения ветра заставляли тысячи мурашек появляться на ее коже. Но она продолжала бежать. А вот и поле. Такое бескрайнее и величественное. Непоколебимое. Кое-где вода настолько размыла почву, что колосья накренились и грозились упасть на землю, замертво. Но они боролись. Не сдавались на волю стихии, продолжая гордо возвышаться , восхваляя саму жизнь. Она увидела узкую, протоптанную дорожку, теряющуюся между колосьев, утопающую в этом бескрайнем море, будто кто-то совсем недавно здесь был, а поле помнит это и хранит драгоценные воспоминания. Она ступила на тропу. - Стой же! – раздался за ней запыхавшийся голос. Она обернулась. Там стоял он. Тоже насквозь мокрый и замерзший. Челка прилипла ко лбу, вода стекала по его лицу, порой застилая взор, мешая ему смотреть, а ресницы превратились в острые пики, обрамляющие его глаза, такие рассерженные сейчас. - Ты зачем вышла из машины? - Все лучше, чем с тобой – выплюнула она, жестко смотря на него, и, отвернувшись, пошла в поле. - Совсем из ума выжила! – заорал он ей вслед, - молния ударит и ничего от тебя не останется! - Ты будешь счастлив! – было ему ответом. Тяжело вздохнув и пробормотав под нос проклятья, он пошел за ней. Она стремительно рассекала поле пополам, отходя от него все дальше. Она вся кипела изнутри, не зная на чем выместить свою злость. А все из-за него. Он шел за ней, проклиная ее и сегодняшний день. - Ну и чего ты хочешь этим добиться? - Чтобы ты заработал воспаление легких! – рявкнула она в ответ, резко развернувшись ему навстречу, - ведь это так классно, наверное, валяться в больнице и ничего делать, да? Особенно, когда твоя девушка разбирается со всеми ТВОИМИ проблемами, хотя у нее своих выше крыши! Она все кричала и кричала. Про свой недописанный диплом, про день рождение подруги и очень важную конференцию, на которую они должны были пойти ВДВОЕМ. Но ведь ему, по ее мнению, это было совершенно неважно, и вот сегодня, когда она снова отложила свои планы, чтобы поехать вместе с ним, он опять все портит. Он слушал ее гневную речь, а сам распалялся еще больше. Его лицо покраснело и резко выступили желваки, он ритмично сжимал и разжимал кулаки, хоть как-то пытаясь умерить свою злость. - Все произошло так, потому что ты никогда не считаешься с моим мнением и никогда не идешь на уступки… - Это я-то не считаюсь с твоим мнением?! – заорал он. На его шее явственно проступила вена с бешено колотящимся пульсом, - Я не иду на уступки? А ты сама-то? Только и делаешь, что говоришь о себе и своих проблемах, даже не думая о других. Ты хоть знаешь, каково мне было, лежать в этой старой затхлой палате, в полном одиночестве? Да я на стену лез от скуки, а ты пришла ко мне всего один раз! Но я ничего не говорил, понимал, что ты занята и делаешь это для моего блага, но все же!!! А сейчас выясняется, что во всем виноват я?! - Ну конечно ты, а кто же еще? Ведь не я пошла на тот футбольный матч, да? Ведь не я потом полезла в драку, избив одно парня до полусмерти? Ведь не я потом лежала в луже крови, пока пьяные дружки пытались вызвать скорую?! Ее била мелкая дрожь. Лицо исказила страшная гримаса гнева и боли: брови были сильно нахмурены, глаза сверкали неприкрытой злостью, а губы кривила сумасшедшая улыбка, больше похожая на оскал. - Зато знаешь, что я делала?! Я обивала пороги полицейских участков, собирала справки и искала хорошего адвоката. Потому что тот парень, которого ты избил, оказался сыном какого-то богача. Всем было плевать, кто первым начала драку или из-за чего она началась. Всем было ясно, кто из вас двоих выйдет сухим из воды, и это точно был не ты. И вот я ношусь, как заведенная, ночами не сплю, потому что дописываю свой диплом, помогаю всем твоим сумасшедшим друзьям, а когда я, наконец, нахожу время, чтоб приехать к тебе, выясняется, что у тебя сегодня уже был посетитель. Та самая девушка, которую ты защитил после матча. Я захожу в палату и вижу как вам весело и хорошо вдвоем: ты рассказываешь ей истории из жизни, она нежно держит тебя за руку и беспокоится о твоем здоровье. Как я должна была отреагировать, скажи мне пожалуйста?! - Да сколько раз тебе повторять, что она пришла всего один раз? Что я ей сразу сказал, что ничего не выйдет и что лучше ей оставить меня в покое? - Но мне от этого не легче! – резко вскрикнув, прервала она его, - во всем виноват этот проклятый матч… - Ах да. Теперь во всем виноват матч? А стоит ли мне напоминать, что я мог и не пойти на него, если бы ты выбрала что-нибудь нормальное, а не поход в театр?! Ты же знаешь, как я его ненавижу! - А почему ты выбрал именно футбол? Ведь ты знаешь, как его ненавижу Я? - А почему мы должны всегда выбирать то, что нравиться тебе? Могла бы хоть раз сделать так, как хочется мне… - А сделать так, как хочется мне, что, так сложно? - Ты просто невозможна – простонал он, закрыв голову руками. Так они и стояли под дождем. Обозленные и гордые. В глубине душе, она понимала, что неправа. Что могла выбрать другое место или действительно пойти с ним. Что он поступил правильно, заступившись за ту девчонку, и в глубине души она была горда им. Что она не могла не ходить в полицию, к его матери, в адвокатскую контору, потому что любила его. Но не хотела признаваться в собственной неправоте. Он больше не смотрел на нее. Ему было больного оттого, что она его не понимает, не верит ему. Он поднял голову навстречу дождю. Где-то вдалеке сверкнула молния. Она расколола небо пополам, раскроила на две неровных, но идеально дополняющих друг друга части. «Раз, два, три четыре, пять...» И грянул гром. Она неотрывно смотрела на него. - Пойдем в машину, - спокойно произнесла она, - простудишься еще. Он продолжил смотреть в небо, ловя ртом ледяные капли. Она подошла к нему, и крепко взяв за руку, повела вперед. Прочь с пшеничного поля. Она не вернулась на тропу, она прокладывала новый путь, уверенно рассекая это необъятное море, слыша хруст пшеничных колосьев под ногами. Он шел позади, но вскоре, перехватив поудобнее ее руку, оказался наравне. Так они и шли. Он и она. Прочь с пшеничного поля.