***
Мадам Вальбурга, и сестры Блэк хорошенько подсуетились, чтобы добиться свидания с Сириусом перед заседанием. Им дали около получаса перед самым слушанием. Женщины вошли в небольшую комнату без окон, где их ожидал Сириус. За время отсидки в Азкабане он сильно изменился. На худое измученное лицо спадали засаленные пряди некогда роскошных волос. Голубые глаза больше не горели тем самым живым огоньком, свойственным только Сириусу Блэку. — Ну, здравствуй, сын, — нарушила молчание Вальбурга. — Здравствуй, мама, — тихо ответил Сириус, — Не ожидал… — Прости меня, Сириус. Было видно, как Вальбурге тяжело было произносить эту фразу. Она ждала тирады от сына, о том, что она ничего не сможет исправить, но этого не произошло. Сын крепко обнял мать. — Я люблю тебя, мама. Сейчас Сириусу было 23, и за всю жизнь, он ни разу не произносил этой фразы. Да и называть Вальбургу мамой перестал после поступления в Хогвартс. Беллатриса и Нарцисса молча наблюдали за происходящим и улыбались, боясь нарушить идиллию. — Кого это ты привела с собой, мама? Неужели, это — Цисси и Белла? — Сириус хитро улыбнулся. Сёстры тотчас обняли кузена. — Сочувствую твоей утере, Белла, — сказал Сириус, отстранившись. Беллатриса недоуменно нахмурилась. — О чем ты, Сириус? На этот раз пришла очередь Сириуса нахмурится. — Как о чем? О твоём сыне. — О, нет-нет, дорогой кузен. С Гарри всё замечательно. Неужели, ты ничего не знаешь? Но ты же давал показания Розье, о том, что ребёнок Поттеров погиб. — Видишь ли, Беллатриса, там всё весьма неоднозначно. Я не уверен, что мой крестник действительно мёртв. Беллатриса собиралась что-то спросить, когда в комнату зашёл мракоборец — Мадам Лестрейндж, леди Блэк, миссис Малфой, прошу на выход. — Скоро встретимся, Сириус.***
Сириус развалился в кресле так же вальяжно, как и его сестра несколькими днями ранее. — Сириус Орион Блэк, было ли вам известно, что мальчик, воспитываемый Джеймсом и Лили Поттерами, является родным сыном вашей кузины, Беллатрисы Лестрейндж? — Не совсем, мадам Боунс. — Что значит «не совсем», мистер Блэк? — Лили Поттер прислала мне Патронус, с известием что Гарри подавился снитчем. В это время, Джеймса Поттера не было дома — он уговорил Дамблдора на одну вылазку с Орденом. Когда я примчался в их дом, в Годриковой впадине, я обнаружил вполне живого и здорового Гарри. Спросив Лили, что произошло, она сказала, что всё нормально и патронуса мне не отсылала. — Хорошо, мистер Блэк. Имел ли Патронус Лили Поттер форму? — Да. — Какую же, сэр? — Лань. — И вы, мистер Блэк, уверенны, что это был Патронус именно Лили Поттер? — Да, мадам Боунс. — Тогда зачем же вы, догадываясь что мальчик, на самом деле не Гарри Поттер, выдали место нахождения Поттеров Волан-де-Морту? — Да не выдавал я! Это Питер! Питер Петтигрю, позорная крыса! Он выдал их, он хранитель тайны. — Кто-то может подтвердить это? — Нет. Но вы можете проверить мои воспоминания. — Хорошо, мистер Блэк, — Амелия что-то шепнула рядом сидящему волшебнику, и тот удалился из зала на несколько минут, а вернулся уже с Омутом Памяти. В гостиной Поттеров сидят четверо. Джеймс Поттер с женой, Сириус Блэк и Питер Петтигрю. — Джеймс! Все подумают, что Хранитель тайны — я и это будет очевидно! Лучше сделать Хранителем Пита, на него не подумают. — Да-да, Джеймс, на меня не подумают. — поддакивал Петтигрю. — Ну, я не знаю. — устало протянула Лили. — Хорошо, пусть будет Питер. Воспоминание сменилось. Сириус стоит на против Питера. — Как ты мог, они ведь твои друзья! — кричит Питер и исчезает. — Выходит, вы действительно невиновны, мистер Блэк. — нахмурилась Амелия Боунс, — Кто считает, что Сириус Орион Блэк не виновен? Не осталось ни одной опущенной руки. — Оправдан!