Зимнее солнце

      Упавший с подоконника горшок с фиалками заставил Наташу вздрогнуть. Такой способ пробуждения никому бы не понравился. Нат рывком поднялась с постели и, прищурившись, взглянула в сторону окна: ветер повалил несчастный цветок, горшок разбит, земля разлетелась по ковру. «Замечательно», — подумала про себя Романофф, потирая глаза.       Наташа нехотя встала с кровати и принялась подбирать осколки. Она почти не замечала своих действий, перед глазами был тот последний раз, когда она видела Джеймса. Это сильно впечаталось в сознание. Один и тот же кошмар преследовал Наташу много лет. Шпионка поежилась от холода и вздохнула.       Еще не раз с тех пор Романова пыталась найти Джеймса, будучи уверенной, что он всё же не погиб. Но ни единой зацепки. Ни единой надежды, что он мог бы быть жив. Благодаря ему, Наташа сама сейчас жива. И не только она.       Услышав шуршание в гостиной, Наташа отложила осколки и нахмурившись, тихо проследовала туда. Около двери с замком возилась маленькая фигура, с одежды которой стекали капли дождя, так как на улице бушевал ливень.       — Кхм-кхм, — Наташа скрестила руки на груди, прислонившись к стене.       Фигура вздрогнула, уронив ключи и пакет с чем-то.       — Э-э… Привет, мам.       Через несколько месяцев после побега родилась Кристин, дочь Наташи и Джеймса. Виктор, друг Барнса, помог ей улететь в Нью-Йорк, и именно он вселил надежду в Наташу, что ее возлюбленный жив. Но откуда он мог знать?.. Всю дорогу от того злополучного места Наташа умоляла его вернуться за Барнсом. Тот лишь прибавлял газу и пояснял, что Джеймс наказал — во что бы то ни стало увезти либо их обоих, либо одну Наташу. Девушка так и не узнала, чем Виктор был обязан Барнсу и почему он так беспрекословно его слушал. Теперь же Наталья понимала, вернувшись туда она рисковала быть схваченной, а значит, вероятно убитой. Что могло случиться с их ребенком, Романофф даже боялась представить…       С тех пор, связи с Виктором больше не было и началось время выживания. Найти дом и работу беременной девушке было сложно, и потому Наташа просто стала делать то, что лучше всего умеет — брала заказы на шпионаж, выслеживание и добычу информации.       После рождения Кристин, Наташа почти прочно стояла на ногах, имея приличные деньги и квартиру, и стала брать заказы серьезнее. Шпионить за высокопоставленными лицами, а после забирать дочку из детского сада стало обыденностью для Романовой. На вопросы, кем работает твоя мама, маленькая Крис отвечала: «Она спасает мир». Это было неправдой… Ну, или отчасти.       Когда Кристин стала взрослее, Наташа заметила, что девочка сильна не по годам, ее ловкость и реакция были лучше других детей её возраста, что говорило о генах родителей, суперсолдата и шпионки, чьи способности частично созданы в пробирке, благодаря чему годы почти не коснулись Романофф.       Но это и беспокоило Наташу. Если её дочь унаследовала способности родителей, значит есть риск, что на нее может быть объявлена охота. Если узнают, что Наташа Романова была беременна от Зимнего Солдата, конечно… И потому, шпионка старательно оберегала Крис от своего амплуа…       Кристин унаследовала от отца не только способности, но и каштановые волосы и голубые глаза, которые каждый день напоминали Наташе о Джеймсе. Благодаря Кристин, она чувствовала Барнса рядом, чувствовала, будто он не покидал её. Что всё-таки тот побег был совершен не зря. И, конечно, девочка спрашивала об отце. Но Романофф не могла сказать всей правды. Лишь показывала одно сохранившееся фото, украденное из архивов, и рассказывала, что Джеймс был военным и пропал без вести во время одного из заданий.       — И где ты была? — строгий голос Наташи вновь заставил вздрогнуть девочку.       — Я.… Э-э… У нас с подругами был… Девичник! Да. Но… Там вернулись родители Джен и…       — Юная леди, не пытайтесь меня обмануть. Иди в комнату, утром поговорим, — Наташа не имела ни малейшего желания начинать ссору.       Крис подобрала вещи и собиралась убежать в комнату, но Нат остановила её, взяв под руку.       — Постой. Это еще что? — шпионка выхватила пакет из рук дочери и заглянула в него. Там была мокрая одежда, перепачканная грязью.       Крис молчала. Страшные догадки Наташи похоже сбывались.       — Я уже сказала, что мы поговорим утром? — повторила Романофф и жестом указала дочери идти. Кристин послушно устремилась в свою комнату.       Тяжело вздохнув, Нат выложила из пакета вещи. Среди них была черная плотная водолазка, такого же цвета обтягивающие джинсы и бандана, которая явно надевалась не на голову, а скорее как маска. На дне пакета лежал мини-фонарик и перчатки без пальцев. Наташа приложила ладонь ко лбу и закрыла глаза.       С тех пор, как Романофф поступила в Щ.И.Т., она решила рассказать дочери о своей шпионской работе. Тогда Кристин было всего десять лет, но уже тогда она была в восторге. Она пыталась подражать матери, выспрашивала об её работе, и, к ужасу Натальи, рвалась в будущем стать такой же! Шпионка пресекала это рвение и предупреждала девочку об опасности и делала это весьма строго.       Когда Кристин исполнилось четырнадцать, она занялась шпионажем за одним из учителей школы. У нее были подозрения насчет его связи с криминальным миром, что, к слову, и подтвердилось. Благодаря Крис. Девочка рассказала об этом матери, и естественно, Наташа была в бешенстве. Кристин подвергала себя такой опасности! За её спиной!       Именно с той поры, Кристин стала меньше рассказывать матери. Доверие между ними постепенно улетучивалось, на что Нат очень болезненно реагировала. Она и так практически всё детство Кристин провела наполовину с дочерью, наполовину отбиваясь от местной мафии. Наташа знала, что девочка многое скрывает, и сегодня был тот день, когда её пятнадцатилетняя дочь попалась на очередном «геройстве».       Утром следующего дня Наташа встала пораньше, чтобы застать Крис, дабы та не успела сбежать от разговора в школу. И очень кстати. Девочка уже доедала на скорую руку приготовленный завтрак и собиралась уйти. Хитростью девчонка пошла в мать.       — Ну, и куда это ты в такую рань? Школа открывается в восемь, а сейчас половина шестого утра.       Кристин явно застали врасплох, и, смирившись со своей судьбой, она упала на стул, готовясь выслушивать нотации. Но Наташа уже устала их читать, и сама уже утомилась от одних и тех же слов. Она понятия не имела как повлиять на дочь.       — Крис, я много раз тебе говорила об опасности моей работы. Ты не знаешь, как я не хочу этого для тебя, — шпионка взяла стул и села напротив дочери. Та не хотела смотреть ей в глаза. — В мире столько прекрасных дел, которыми можно заняться, столько профессий, но ты выбираешь это?       — А почему ты выбрала это, если вокруг столько прекрасных дел? — попыталась передразнить Крис, но встретившись со строгим взглядом матери, умерила свой пыл.       — Я это не выбирала. Если бы я могла, я бы занималась совершенно другим, — Наташа взяла дочь за руку. — Пожалуйста, не подвергай свою жизнь опасности.       Кристин, казалось, на секунду по-настоящему услышала слова матери, что вселило в шпионку надежду.       — Мам, я знаю, ты это всё не одобряешь. Но дай мне шанс проявить себя. Я чувствую, что это то, чем я хочу заниматься, я хочу быть как ты!..       Упрямством Кристин была в отца. Романофф будто увидела тот самый целеустремленный взгляд Джеймса перед собой. Но терпение Наташи было на исходе, она бросила руку дочери и вскочила со стула:       — Ты не понимаешь, о чем говоришь! Я поддержу твое стремление к науке, к спорту, да к чему угодно! Но только не к самоубийству! — голос Наташи сорвался, а к глазам подступили слезы. От злости она ударила рукой по столу. Крис съежилась от испуга.       — Я не хочу контролировать твою жизнь, не хочу диктовать тебе свои правила, но это, — Романофф повернулась, незаметно смахнув слезы с глаз, — Это не обсуждается. Ты не пойдешь по моим стопам.