Зимнее солнце

      Наташа никогда не пропускала индивидуальные тренировки.       Именно эта мысль мучила Барнса следующие полчаса, пока он смирно стоял в ожидании. В пустующем зале мужчина слышал свое собственное сердцебиение. Его взгляд сверлил паркетный пол, тот самый взгляд, сосредоточенный, будто на очередной миссии.       Но сейчас у Зимнего Солдата была одна лишь миссия — понять какого черта Наталья Романова игнорирует индивидуальные тренировки.       Сделав глубокий вдох, Джеймс уже решился покинуть зал, как двери в него тихо заскрипели.       — Где тебя носило? — сходу и требовательно вопросил Барнс, увидев в дверях рыжеволосую девушку. Наташа старалась не смотреть на своего наставника, и закрыла двери зала изнутри.       — Я задал тебе вопрос, Романова, — ледяной голос Солдата эхом раздался по всему помещению. Наташа поежилась и обняла себя руками, будто этот лед коснулся её тела. Но вместе с тем она подняла свои глаза и, ох, это был тот взгляд и та ухмылка, что Барнс так любил в этой девушке.       Романова сделала решительные шаги к нему и обвила его шею руками, одарив поцелуем губы Солдата. Мужчина крепко прижал шпионку к себе, наслаждаясь вкусом ее губ и желая, чтобы время остановилось, дабы растянуть этот момент удовольствия.       — С чего начнем, Солдат? — вполголоса задала вопрос Наташа, едва касаясь губ Барнса. Её пальцы увлеченно перебирали пряди длинных волос Джеймса. Однако, он ощущал дрожь в её пальцах и неуверенность в её фальшивом взгляде, пытающемся скрыть истинные чувства. Джеймс нахмурился, пытаясь глубже всмотреться в изумрудные глаза Натальи.       — Ты пропустила два занятия. Потрудись объясниться.       Наташа вздохнула и выпустила Солдата из своих объятий. Они не могли друг от друга ничего скрыть, и они оба это знали — попытка Наташи соврать провалена. Девушка погладила себя по плечу, вновь опустив взгляд.       — Я так понимаю, «плохо себя чувствовала» так себе оправдание?       Барнс скрестил руки на груди, плотно сжав губы. Его взгляд почти кричал: «Именно так».       — Но тебе придется поверить, милый мой.       — Меня бы известили.       — Я не отчитывалась.       Джеймс раздраженно выдохнул. Эта русская доведет его до безумства. Что-то определенно не так, и эта женщина пытается извернуться. Но Барнс не даст ей спуску:       — Я доложу начальству, что ты игнорируешь занятия.       — О, ты этого не сделаешь, — усмехнулась Романова. Её уверенность в своих словах била через край, но искорки игривости в ее глазах так же быстро потухли, как и разожглись. Словно на миг она забыла о своей проблеме, но она настигла её вновь.       — Теперь у нас друг от друга секреты? Будто нам мало одной общей тайны, — постарался спокойно рассуждать Барнс. Их роман с Наташей был тайной, которую раскрыть означало самоубийство. Малейшее подозрение могло погубить их обоих. Но лучшие агенты Академии умело скрывали свои отношения. Короткие встречи и украдкой брошенные взгляды с каждым днем разжигали между ними сильные чувства, что порой скрываться становилось сложнее. Никто из них не знал куда это приведет, но они и не хотели знать, предпочитая жить здесь и сейчас.       — О, нет. Я просто ищу правильные слова, — Наташа задумчиво смотрела в лицо Барнса, нервно царапая свои ладони ногтями. Джеймс совсем перестал что-либо понимать, он просто ждал объяснений от Наташи, которые ей, на удивление, давались с трудом. Приоткрыв рот для того, чтобы начать говорить, Романова замерла на пару секунд, и продолжила:       — Я беременна.       Осознание не сразу достигло Джеймса. И после, тысячи мыслей пронеслись в его голове: о проведенных ночах с Наташей, о том, что одна из них не прошла незаметно, о последствиях, об опасности, которая угрожала теперь не только их отношениям, но и самой Наталье. Прежде, чем он решился ответить, Наташа вновь заговорила, на этот раз дрожащим голосом, что было ей совсем не свойственно:       — Это обнаружилось на последнем медосмотре. Мне пришлось избавиться от медсестры, узнавшей это, у меня не было выхода… Хоть я и умоляла её о молчании. Выдать это за самоубийство было просто, — голос девушки стал ровнее. — Я подделала итоги медосмотра, но Джеймс… Что нам теперь делать?       Солдат почти не слышал голоса своей возлюбленной. Его разум впервые захлестнули мечты о будущем, о том, что будет. Слишком ярко и светло. Всё это вмиг обрушилось жестоким осознанием, что всему может прийти конец. Все это время Наташа и Джеймс были на расстоянии друг от друга, и Солдат решился сократить его. Он взял Наташу за руку и поднес ее ладонь к своим губам. Он заметил, что глаза Романовой блестят от слез, и представил, как она мучилась все эти дни, не решаясь признаться. Мучилась в мыслях о том, что делать.       — Почему ты не пришла раньше? — шепотом спросил Солдат, глядя на растерянную возлюбленную.       — Мне нужно было побыть в одиночестве. Я не хочу терять этого ребенка, и не хочу терять тебя.       Каждое слово Наташи больно цепляло сердце Джеймса и именно в этот момент он как никогда чувствовал связь с Романовой. Он прижал девушку к себе и прижался губами к её лбу.       — Мы сбежим, — наконец произнес Солдат, хоть и с долей неуверенности в своих словах. Но Наташа крепче прижалась всем телом к мужчине, пытаясь скрыть подступающие слезы и прошептала ему в плечо:       — Я хочу в это верить. Я очень хочу.