Играть нельзя проиграть

Вакутани Минами — сильный соперник, но ради реванша с Сейдзё Карасуно готовы побеждать. Счет с первого тайма начал скакать и явно не в пользу «воронов». Соперники оказались крепкими орешками, но, в конце концов, благодаря стимулу Даичи, ребята смогли собраться и дать отпор противнику. Счет постепенно сравнялся. Одно очко должно было решить, на чьей стороне будет преимущество весь оставшийся период. Но тут не обошлось без травм и потерь. Накао решил проверить, как там сестра, но, подняв голову, никого там не увидел. «Видимо, отошла таблетки выпить, — подумал он и вновь устремил взгляд на площадку. Однако, Аико просто присела перевязать шнурки на кроссовках и сразу же продолжила наблюдать. Только совсем не во время: в этот момент капитан в первый раз отбил мяч, Нишиноя помог ему, а затем захотел еще раз, но не увидел Танаку и врезался в его плечо щекой, потеряв сознание. Первые секунды никто ничего не понял, зато потом, как Савамура не реагировал, зал резко заволновался. Аико в шоке присела на корточки спиной лицом к трибунам и закрыла уши и глаза. Старые страхи тут же проснулись в ней. — Даичи-сан! — разносилось в зале. — Даичи-сан, очнись! Девушка не выдержала этого и выбежала из помещения прямиком в туалет. Сердце бешено колотилось в груди. В голове тут же всплыли ужасные воспоминания. Ноги подкашивались от страха. Она подошла к раковину и, открыв кран, подставила свою голову прямо под струю теплой воды. Нужно было освежить голову любым способом и не дать прошлому захватить ее сейчас. Все хорошо закончилось, не очень, но закончилось. Ей все еще было плохо, но Кавасаки вздохнула, вытерла лицо и волосы и вышла. На обратном пути она встретила тренера Укая и капитана, который приложил полотенце к месту ушиба. Оба заворачивали в медпункт и, увидев Аико, помахали ей рукой, приглашая зайти с ними. Девушка сглотнула и завернула в кабинет. Слава богу, все страшное позади. Осталось остановить кровь, и можно возвращаться на площадку. — Я пойду, — сказал тренер. — Мне нужно возвращаться. Ты еще полежи здесь, пока состояние не улучшится. Аико, останься с ним, — и вышел. — Хорошо, что ты не видела этот ужас, — улыбнулся Даичи. — Удача на твоей стороне. Девушка склонила голову и ничего не отвечала. Опять глупые воспоминания лезли в голову и прочно оседали в настоящем. Только этого не хватало. — Аико, с тобой все хорошо? — осведомился капитан. — Беспокоит что-то? — Прости, Даичи-сан, — всхлипнула она, — но я все видела. И это ужасно. Что-то похожее произошло с моей лучшей подругой в детстве, — Аико вытерла слезы. — Тогда я не захотела ей уступать в подачах, и случилось так, что специально побежала отнять у нее мяч, из-за чего она врезалась в меня и получила сотрясение мозга со сломанным носом. Три недели в коме и месяцы в больнице превратили ее жизнь в ад. Я даже забросила из-за этого волейбол на какое-то время и впала в глубокую депрессию. Но опять же она не злилась на меня и смогла вернуть мне любовь к этому виду спорта. Потом подружка улетела заграницу, и больше мы никогда не виделись. Но страшные воспоминания о том, что я такое смогла совершить, что чуть не лишила ее жизни навсегда легло мне тенью на путь, и сегодня эта тень вновь настигла меня в настоящем. Неожиданно Аико почувствовала, как чья-то рука гладит ее по голове. Это опять же Даичи мило улыбался и пытался успокоить ее. — Все самое плохое позади, так что не переживай, — успокаивал он. — И твоя подруга точно счастлива, я уверен. А пока надо бы проведать Карасуно и узнать, как у них обстоят дела. Тем более, что боль почти спала, а кровь перестала идти. Кавасаки радостно кивнула в ответ и помогла семпаю встать. Вот оно. Вот то, почему она часто называла их своей семьей: всегда поддержат, помогут в трудную минуту и никогда не оставят в беде. Весь второй тайм они наблюдали за игрой на площадке из коридорчика, чтобы не светиться. В конечном счете, Карасуно выиграли, Даичи похвалил Кинаситу и понял, что он действительно достоин стать следующим капитаном.