Давай просто любить

В колледж Марисса прибыла раньше некуда: ей требовалось срочно поговорить с Рокко. Обсуждать волнующую ее тему по телефону девушка не стала: она придерживалась мнения, что далеко не все чувства и эмоции можно передать словами. Одноклассники встретили Мариссу торжественно, словно ее возвращение стало для них сюрпризом; словно это не они еще вчера вопили до хрипоты, услышав о том, что парочку восстановили. Однако саму Мариссу в данный момент волновал только Рокко, и она при всем желании не могла разделить восторга ребят. Однако и отмахнуться от них после всего, что они сделали (ну, или, по крайней мере, собирались сделать), не могла. Поэтому Марисса, натянув на лицо улыбку, выслушала все поздравления, обняла всех по очереди и только потом сумела сбежать под предлогом, что ей нужно разобрать чемоданы. Прихватив куртку и листок, девушка спустилась в холл и присела на ступеньки главной лестницы, вознамерившись прямо там дождаться Рокко. Руки сами вновь разгладили злополучный лист, и взгляд заскользил по строчкам. Сколько раз за ночь Марисса перечитывала их? Сто? Двести? И каждый раз ее обуревало такое безграничное счастье, что хотелось кричать о нем во весь голос. «Рядом с тобой все эти строки кажутся пошлыми…» Неужели эту проникновенную песню Рокко написал сам? Нет, Марисса не сомневалась в его таланте, – тем более что одну из лучших песен «Мятежного духа» написал именно он – но эти слова как будто передавали ее состояние, ее чувства, эмоции… Словно Рокко заглянул ей в душу, прочел ее мысли и перенес их на бумагу. «Давай просто любить, жертвуя стольким…». – Ты пропустила завтрак, – заметила бесшумно подошедшая Мия и присела рядом с Мариссой на ступеньку. – И что? – Я принесла тебе сэндвич, – проговорила Мия, протягивая пакет. – Я не хочу есть. Взгляд Колуччи остановился на листке в руках у одноклассницы. От Мариссы это не укрылось, но она все же позволила Мии прочитать и с удовлетворением и гордостью за Рокко пронаблюдала, как на глазах у той выступают слезы восхищения. – Потрясающе, – выдохнула Мия после недолгой паузы. – Это Рокко написал? – подняв глаза, она неверяще покачала головой. – Тебе? Марисса смущенно пожала плечами. Ответ на первый вопрос она знала почти наверняка, а вот насчет второго существовали некоторые сомнения – на самом деле Марисса просто боялась ошибиться в своих предположениях. С одной стороны, она – девушка Рокко, и кому, как не ей, он должен был посвятить эту песню? А с другой… Вдруг он написал ее просто так, а не для кого-то? Всё бывает… Тем более что Марисса обнаружила этот листок совершенно случайно, Рокко, судя по всему, не собирался ей его показывать. Ясность мог внести только сам Рокко, который появился еще минут через пятнадцать, когда Марисса уже начала беспокоиться: куда это он запропастился? При виде своего парня Марисса тут же поднялась на ноги, подбежала к нему и вместо приветствия протянула лист и куртку. Для понимания ситуации Рокко хватило одного короткого взгляда. – Ты читала, – это был не вопрос, а утверждение. Решив, что попытки оправдаться ни к чему не приведут (а что тут скажешь: что залезла к нему в карман совершенно случайно, или что листок сам выпал?), Марисса только коротко кивнула. – О, женщины… Любопытство – ваша типичная черта, – беззлобно констатировал Рокко. – Вообще, это был только черновик. Я собирался привести его в божеский вид, подобрать музыку и потом подарить тебе песню, но… ты сама испортила сюрприз, – он изо всех сил старался казаться невозмутимо-спокойным, но, несмотря на это, Марисса все-таки прочитала в его глазах волнение – впрочем, несравнимое с тем, что испытывала она сама. Значит, эта песня всё-таки для нее… Все эти слова адресованы ей, только ей… И все сомнения тут же рассеялись, а в душе вновь всколыхнулась целая буря эмоций; они буквально распирали изнутри, сердце же было готово выпрыгнуть из груди. А ведь Марисса всегда была уверена, что выражение «голова кружится от счастья» – всего лишь яркая метафора. – Я… тебя люблю, – выпалила девушка и, шагнув к Рокко, приподнялась на цыпочки и крепко обняла, словно желая больше никогда не отпускать. Хотелось целовать его, целовать, целовать; прямо здесь, прямо на виду у Мии и вон тех любопытных второкурсников. Плевать, кто что подумает: сейчас для Мариссы важнее всего было выразить свои чувства. А произнеся три заветных слова, она поняла, что переступила какую-то невидимую черту в их отношениях. Рокко когда-то сказал, что полное доверие придет со временем, и для Мариссы этот момент настал. Теперь уже точно. Странно: она всегда считала, что говорить о любви вот так, всерьез, глядя в глаза, будет непросто, а все вышло с точностью до наоборот. До сих пор Марисса признавалась в своих чувствах только Пабло, но это был отдельный, частный случай. Кстати о Пабло: она так долго пыталась его забыть, а теперь это произошло как-то само собой. – И я… – Шшш, – она приложила палец к его губам. – Ты уже все сказал этой песней, – и, прикрыв глаза, потянулась к нему за поцелуем, в который намеревалась вложить всю свою нежность, как вдруг Мия осторожно тронула ее за плечо. – Я прошу прощения, – извиняющимся тоном сказала она, – но на вашем месте я бы сейчас не стала провоцировать… Вас только что восстановили, и… – Она права, – прошептал Рокко, все еще не выпуская Мариссу из объятий. – Да, – отозвалась та после недолгой паузы и мотнула головой, словно отгоняя наваждение. Честно говоря, она уже успела позабыть, где находится. Рядом был только Рокко, и она чувствовала его руки – больше никого просто не существовало. – Сколько у нас времени? – До начала урока еще полчаса, – бодро отрапортовала Мия. – Пойдем отсюда, – объявила Марисса, хватая Рокко за руку. – Отнесешь вещи, и мы с тобой где-нибудь посидим… Мия проводила парочку задумчивым взглядом. А ей ведь поначалу казалось, что их отношения долго не продлятся: слишком уж разные Марисса и Рокко; к тому же, началось у них все со лжи, а это, по мнению Мии, заведомо обрекало на неудачу. Но теперь, когда Колуччи представилась возможность самой, своими глазами увидеть, как глубоки и искренни чувства этих двоих, ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы у них все было хорошо. Даже несмотря на то, что их счастье причиняет боль ее лучшей подруге. *** – Ты сегодня попробуешь подобрать музыку? – оторвавшись от губ Рокко, Марисса умоляюще заглянула ему в глаза. Парочка сидела на ступеньках лестницы, ведущей в подвал. Лучшего места для уединения найти просто не удалось: повсюду на них налетели разновозрастные ученики и поздравляли с возвращением – в конце концов Марисса просто не выдержала, отодвинула в сторону очередного восторгающегося и потянула Рокко в сторону подсобки. Однако там поблизости дежурил Блас, поэтому от этой идеи пришлось отказаться и ограничиться подвальной лестницей. Хотя Мариссе и Рокко и этого было достаточно… – К чему такая спешка? – Просто хочу послушать… – И показать новую песню товарищам по группе? – в голосе Рокко зазвучали нотки сарказма. В течение нескольких секунд Марисса пристально вглядывалась в его лицо, а потом довольно констатировала: – Ты ревнуешь. – Что за чушь, я просто… – Ты ревнуешь, – повторила Марисса, счастливо улыбаясь. – Не отпирайся. Рокко молчал, и она, придвинувшись ближе, продолжила: – Я не собираюсь никому показывать эту песню. Правда. Потому что она – твоя, и… – Наша, – поправил Рокко. – Наша, – согласилась Марисса. – И раз ты написал ее для меня, то я не хочу, чтобы ее пел кто-то еще. И судя по тому, как просиял Рокко, именно это он и хотел услышать. – Какой же ты… – прошептала, покачав головой, Марисса. – Какой? – Необыкновенный, – вынесла она вердикт и, вдруг подавшись вперед, прижалась к Рокко так тесно, словно стремилась слиться с ним воедино. А сам Рокко, уже целуя ее, еще раз подивился тому, как сильно Марисса обрадовалась, узнав о том, что песня посвящается именно ей. Неужели она в этом сомневалась? Собираясь сделать ей сюрприз, он никак не мог предположить, что это вызовет такую бурную реакцию. Неужели для Мариссы еще никто ничего подобного не делал? Странно… Она ведь заслуживает гораздо большего… *** Сразу по окончании уроков Мариссу, к ее неудовольствию, поспешно увел на собрание группы Мануэль – девушка успела только крикнуть Рокко, чтобы ждал ее в баре. Однако он туда не спешил, зная, как надолго могут затянуться подобные собрания, особенно если принять в расчет то, что из-за отсутствия Мариссы пришлось отменить несколько репетиций. Вспомнив о ее просьбе, Рокко решительно направился к себе: пока нет ни Пабло, ни Гидо с Томасом (эти куда-то умчались, выпросив разрешение на выход), можно взять гитару и в тишине и покое попробовать подобрать мелодию… Однако в коридоре на него неожиданно налетела Вико. И первым, на что обратил внимание Рокко, были огромные, в пол-лица, темные очки, за которыми его бывшая девушка прятала глаза. А он слишком хорошо знал, что это могло бы означать. – Твой отец опять взялся за старое? – обеспокоенно поинтересовался Рокко, удержав Вико за локоть. – Он что, снова поднял на тебя руку? – А тебе-то что? – огрызнулась та. – У тебя есть Марисса, ее и опекай. – При чем здесь Марисса? – исхитрившись, Рокко все же сорвал с Вико очки и ощутил прилив ярости: под глазом девушки лиловел синяк. – Слушай, я же хочу помочь… – Мне не нужна твоя жалость! – Это не жалость! Я все еще о тебе беспокоюсь, и ты можешь положиться на меня, как на друга… – А ты прекрасно знаешь, что мне не дружба твоя нужна, – прошипела Вико и, оттолкнув его, скрылась за поворотом коридора… А Рокко остался стоять на месте, бессильно кусая губы. *** – Наконец-то все в сборе, – недовольно протянула Сабрина при виде Мануэля и Мариссы. – Ну что, у меня хорошие новости: скоро очередной концерт… Не дав ей закончить, четверка радостно заулюлюкала. Последнее их выступление снискало бурю оваций и принесло неплохие деньги, и, если все пойдет как надо, следующее должно быть не менее успешным. – Поэтому расслабляться нельзя, – Сабрина повысила голос. – Придется поднажать, тем более что вы давно не репетировали, – она бросила в сторону Мариссы полный раздражения взгляд; словно та сама себя исключила, причем исключительно для того, чтобы навредить группе. – Ладно тебе, – успокаивающим тоном проговорил Мануэль и ободряюще сжал плечо менеджера, – не волнуйся, мы справимся. – Надеюсь, – холодно отозвалась Сабрина. – Так, теперь о репертуаре. Его необходимо как-нибудь разбавить, срочно нужна новая песня. У меня тут есть одна на примете, – порывшись в сумочке, она протянула ребятам листок. – Что скажете? Мии хватило одного лишь беглого взгляда, чтобы заявить: – Я не стану это петь! – Согласен, – поддержал ее Пабло. – Не обижайся, но это действительно не наш стиль. Слишком по-детски. – Хорошо, – внешне Сабрина выглядела спокойной и собранной, но что-то подсказывало четверке, что она с большим трудом сдерживает раздражение. – В таком случае: что можете предложить вы? – Я попробую что-нибудь… – начал было Пабло, но его перебила Мия: – Марисса, – воскликнула она, повернувшись к однокласснице, – а как насчет вашей песни? По-моему, она просто идеально подойдет! Она же такая красивая, романтичная… Марисса, сделав страшные глаза, с силой наступила Мии на ногу, заставив Колуччи взвизгнуть от боли, но было уже поздно: Мануэль, Сабрина и Пабло, нахмурясь, уставились на нее в ожидании объяснений. – Что еще за песня? – менеджер скептически прищурила глаза. коллаж http://cs4732.vk.me/u7234237/111486021/y_9b817108.jpg