Давай просто любить

Марисса никак не ожидала увидеть на пороге почти всех, за исключением двух-трех человек, своих одноклассников: она-то предполагала, что навестить ее прибудут только самые близкие друзья. Однако общая цель сплотила четверокурсников – так или иначе, мириться с несправедливостью они не собирались, тем более что точно знали: вместо исключения Мариссе и Рокко должны были на пару недель запретить покидать колледж. В худшем случае – на время отстранить их от занятий, но только на время. – Как вы? – поинтересовался Томас, когда все расселись: кто-то устроился на диване, кто-то – на креслах, а кто-то – прямо на полу. Марисса замялась, не зная, что и сказать. Она понимала, что такими уж расстроенными они с Рокко не выглядят, но и жаловаться не хотелось, да и не в их это было стиле. К счастью, от необходимости отвечать ее избавил не кто иной как Гидо – вот уж от кого не ожидали. – Поглупее ничего не мог спросить? – осадил он друга и многозначительно подмигнул парочке. Рокко в ответ чуть слышно хмыкнул. – У нас для вас важная новость, – поспешил разрядить обстановку Мануэль. Марисса и Рокко заинтересованно переглянулись. – Какая же? – Мы придумали, как заставить директора принять вас обратно в школу! – торжественно объявила Мия. – Да, – тут же загалдели остальные. – Он обязан! – У него не было доказательств того, что вы действительно занимались… – Так, хватит, – оборвала Марисса. – Объясните нормально: что вы все-таки придумали? – Мы пытались уладить дело мирным путем, но Дунофф заявил, что наше мнение никого не интересует. И мы решили в знак протеста не возвращаться в колледж до тех пор, пока вас не восстановят, – невозмутимо сообщил Маркос, и в комнате повисла тишина. Такого ни Рокко, ни Марисса не ожидали. Нет, их класс всегда был довольно дружным, но вот такое единодушие наблюдалось крайне редко. Неверяще покачав головой, Марисса обвела потрясенным взглядом ребят, на чьих лицах была написана решимость и необычайная серьезность. – Нет-нет-нет, – нарушил молчание Рокко, – не нужно так рисковать… – Мы будем рисковать, – возразила Лухан, скрестив на груди руки. – И готовы идти до конца. Остальные согласно закивали. – Теоретически мы должны вернуться через час, – Пилар посмотрела на часы, – но вместо этого я позвоню отцу и скажу ему о наших намерениях. – Вам не обязательно ради нас подставляться под удар, – перебила Марисса, – если и вас всех исключат… – Весь курс? – весело поинтересовался Мануэль. – Это вряд ли. – К тому же, мы не хотим подчиняться прихотям этого самодура Бустаманте. А вдруг ему завтра придет в голову превратить колледж в монастырь? – поддакнул Маркос, но спохватился, взглянув на Пабло. – Прости… – Ты во всем прав, – отмахнулся тот, все еще не сводя глаз с Мариссы, сидящей на коленях у Рокко. – Ребята, я даже не знаю, что сказать, – тихо проговорила она, поднимая голову. Нужные слова и впрямь не желали находиться. Все это было так странно: со многими из присутствующих здесь Марисса не раз открыто конфликтовала, ссорилась, но теперь все эти склоки вмиг позабылись, и одноклассники, отбросив все личные претензии, выступили в их с Рокко защиту, готовые поставить на кон свои отношения с руководством колледжа и даже с родителями. Неожиданно вспомнилось злосчастное сообщение, которое кто-то прислал Рокко – и Марисса вдруг задумалась о том, что сейчас очень удобный момент для того чтобы выяснить, кто же в этом замешан. Нужно только взять у Рокко номер, выйти из комнаты и позвонить – и кто-нибудь из присутствующих наверняка схватится за телефон. Соответственно, виновник будет найден. Однако стоило только подумать о том, на что ребята собираются пойти ради них, ради их возможного возвращения – и охота играть в детектива сразу же испарилась без следа. В конце концов, тот случай уже в прошлом. *** – Что здесь происходит? – хором поинтересовались Соня и Франко, замерев в дверях. К их огромному удивлению, в гостиной обнаружилась толпа негромко переговаривающихся четверокурсников, и все как один выглядели чрезвычайно серьезными, что уже заставляло насторожиться. – Что все вы тут делаете? Мия? – повысил голос Колуччи. Дочь, тут же обернувшись на его окрик, смерила отца и Соню презрительным взглядом и язвительно осведомилась: – Мне бы тоже хотелось знать, каким ветром тебя сюда занесло, папочка. – Задаюсь тем же вопросом, – отозвалась Марисса и скривила губы. – Да объясните же, по какому поводу собрание? – не выдержала Соня. – И почему вы до сих пор не в колледже? – Мы отказываемся туда возвращаться, пока Мариссу и Рокко не восстановят, – с вызовом произнес Мануэль и выступил вперед, готовый к тому, что их сейчас будут отговаривать и читать долгие нотации. Требовалось отвлечь на себя внимание взрослых, чтобы дать Пилар возможность позвонить Дуноффу и сообщить о требованиях бунтовщиков. А в том, что Соня и Франко начнут их отговаривать от «безумной затеи» и, возможно, даже попытаются помешать, никто из ребят не сомневался. – В таком случае, самое время вызывать такси, – радостно улыбаясь, провозгласила Соня и перевела взгляд на дочь, изумленно поднявшую брови. – Марисса, с завтрашнего дня вы с Рокко можете приступить к занятиям. В следующую же секунду комната взорвалась криками, аплодисментами и радостными возгласами. Марисса же секунду сидела не шелохнувшись, а затем с воплем: «Ты слышал?» бросилась Рокко на шею, и оба скатились с дивана на пол. Франко демонстративно кашлянул, но Соня тут же ткнула его в бок. – Но как вам это удалось? – потрясенно спросил Рокко, помогая Мариссе подняться. – Мы с Франко пошли прямо к Эчаменди, – пояснила Соня, переглянувшись с Колуччи (Мия и Марисса, услышав это «мы», одновременно закатили глаза), – сообщили ему, что в школе стараниями Бустаманте творится произвол. Оказалось, что Эчаменди сам недоволен тем, что там всем заправляет диктатор, но идти на конфликт не хочет. Тогда, – сеньора Рэй коварно усмехнулась, – Франко намекнул, что, если не будет предпринято никаких мер, он заберет дочь из школы… – Что? – вскричала Мия, подлетая к отцу. – Папа, это правда? Ты готов был сломать мне жизнь, чтобы угодить своей пассии? – Придержи язык, – прикрикнул на нее Колуччи, но Соня, казалось, пропустила обидную фразу мимо ушей и невозмутимо продолжила: – …и расскажет остальным родителям о том, что творится в стенах колледжа. А так как далеко не все разделяют взгляды нашего славного мэра, то, думаю, на престиже «Элитного пути» это бы однозначно сказалось. Поэтому Эчаменди просто не смог нам отказать, – довольно закончила Соня. Поочередно обнявшись с ликующими одноклассниками и матерью, Марисса повернулась к Колуччи: – Но если вы думали, что после этого я резко изменю свое мнение о вас и одобрю ваши отношения с моей мамой; надеялись подольститься, то просчитались, – безапелляционно заявила она и завертела головой в поисках Рокко, однако того в комнате не было. – Твой парень меня только что допрашивал, – зашипела Лухан, вытаскивая Мариссу в коридор. – Как? – вскинулась та. – По поводу? – Интересовался, что там у вас с Пабло за история со связыванием, – хмыкнула подруга. – О Господи, мы же все выяснили, – простонала Марисса и, спохватившись, схватила ту за руку. – Что, что ты ему сказала? – Что я ни о чем таком не слышала, – поспешила успокоить Лухан и после недолгой паузы добавила: – Хотя соблазн был: я бы с удовольствием посмотрела, что он сделает с Пабло, узнав правду. – Спасибо, – облегченно выдохнула Марисса, порывисто целуя ее в щеку. – Мне сейчас только драки не хватало. – Такси приехало, – донесся из гостиной голос Колуччи, и девушки тут же метнулись туда. Одноклассники воодушевленно спорили, каждый стремился высказать свою версию того, как они объяснят причину своего опоздания – весьма значительного, надо сказать. – Лухан, вы с девочками поедете со мной в машине, – объявила Соня, – Мия с подругами – с Франко… – Так, а мы? – влезла Марисса, подходя к Рокко и демонстративно его обнимая: от нее не укрылось то, что Вико то и дело бросает в его сторону красноречивые взгляды. – Мы договорились с Эчаменди, что вы приедете утром, – вместо Сони ей ответил Колуччи, что Мариссу вовсе не обрадовало: – Я разговариваю с мамой! И пока вы у нас в гостях, извольте… – Марисса, не забывайся! – осадила дочь Соня. – Я сейчас отвезу твоих подруг в колледж, а когда вернусь, мы с тобой серьезно поговорим! Ты поедешь домой? – обратилась она к Рокко. – Я сам доберусь, спасибо, – отозвался тот. – Мы только кое-что обсудим, – он сжал ладонь Мариссы, – и поеду. – Ладно, – кивнула Соня и вышла вслед за остальными. Объяснять руководству колледжа во главе с хватающимся за сердце Дуноффом, где это четвертый курс в почти полном составе пропадал столько времени, предстояло им с Франко, потому что четвероклассники так и не сумели придумать ничего, что могло хотя бы частично их оправдать. – И что же мы будем обсуждать? – промурлыкала Марисса, едва они остались наедине, и потерлась носом о шею Рокко. – Или это был просто предлог, мм? – Зачем ты так с Франко? – Рокко мягко отстранил девушку от себя. – Он же столько для нас сделал… – Он просто хотел произвести впечатление на мою маму, – парировала Марисса, уязвленная тем, что ее порыв остался без внимания. – Почему ты не хочешь, чтобы Соня обрела свое счастье? – Я хочу этого! – Марисса потихоньку начинала раздражаться. – Но с ним она его не обретет! Этот зануда ей не подходит! – По-моему, твоя мама вправе сама выбирать, с кем ей быть, – осторожно заметил Рокко, беря ее за подбородок. – Тем более что они с Франко любят друг друга… – Так, стоп, – Марисса решительно тряхнула головой и глянула на него исподлобья. – Ты со мной или против меня? – С тобой, – тяжело вздохнул Рокко, понимая, что сейчас спорить бесполезно: это не приведет ни к чему, кроме ссоры. А они сегодня уже и так едва не повздорили. – Ты разве еще не поняла? – Тогда поцелуй меня. И Рокко охотно выполнил ее просьбу. *** – До завтра? – неуверенно прошептала Марисса, выпуская Рокко из объятий. Ей ужасно не хотелось с ним расставаться, да и перспектива скучать одной в пустой квартире в ожидании Сони с ее «серьезным разговором» вовсе не прельщала. Скорее бы уже наступило утро… Вот ведь как странно: только вылетев из колледжа, Марисса осознала, как сильно ей нравилось там учиться. Хотя «учиться» – это сильно сказано. Скорее, весело проводить время с друзьями и – с недавних пор – с любимым человеком. – До завтра, – рассеянно отозвался Рокко. – Знаешь, мне вот интересно, что мы будем делать с литературой? – А что с ней? – Марисса с радостью ухватилась за предложенную тему. – Ты не в курсе? Завтра же контрольная! – Вот черт! – выругалась Марисса. – Не могла мама подождать денек со своим визитом к Эчаменди… – Да ладно, если не считать этого, все сложилось крайне удачно, – подметил Рокко. – Ну… пока? – Пока… Заперев за ним дверь, Марисса прижалась к ней спиной и неосознанно провела пальцем по губам. Нет, все-таки с Рокко она чувствовала себя как-то по-особенному счастливой. Такого не было ни с Пабло, ни с Хавьером, ни с Диего. Такого вообще раньше не было. И уже не верилось, что началось всё с какой-то сделки; что когда-то они с Рокко просто играли на публику – или, может быть, с самого начала просто думали, что играют? Только вернувшись в гостиную, Марисса вдруг поняла, что все еще держит в руках куртку Рокко, которую тот благополучно забыл у нее забрать. – О чем он только думает? – пробормотала девушка и улыбнулась, заранее зная ответ. Забравшись с ногами на диван, Марисса уже собралась отложить куртку в сторону, как вдруг заметила, что из кармана торчит уголок тетрадного листка… *** Домой Соня вернулась с твердой уверенностью в том, что наконец-то поговорит с дочерью по душам и объяснит, что у них с Франко все по-настоящему серьезно. А в лучшем случае еще и сообщит, что в самое ближайшее время они собираются переехать в новую квартиру. И Соня, и Франко уже давно мечтали, как будут жить там вчетвером: он, она и Мия с Мариссой. Но возможная реакция девочек пугала: обе в штыки восприняли новость о том, что их родители встречаются. Поэтому Соне было страшно даже представить, что устроит Марисса, узнав о том, что им предстоит переезд. Но она, успевшая по дороге мысленно выстроить нить разговора, все-таки надеялась на лучшее. Квартира встретила ее тишиной, почему-то показавшейся враждебной. Предположив, что Марисса ушла с Рокко или же просто уснула, Соня на всякий случай заглянула в гостиную, и сразу стало ясно, что никакой беседы не состоится. Дочь сидела на диване, впившись взглядом в помятый лист бумаги, и что-то беззвучно шептала бледными губами. В глазах ее стояли слезы.