Сон Утсубио

      Все случилось слишком быстро, чтобы я успел понять. Я знал, что этот день наступит, но не так скоро, не сейчас…

***

      Чонгук — парень с мышцами и добрым сердцем — оказался действительно тем самым человеком, которому я мог довериться. За всю неделю, что мы пробыли с Эм в доме, где нас разместил парень, мы жили в свое удовольствие. Каждое утро начиналось с запаха жареных блинчиков, который я слышал, находясь на втором этаже в постели. Мой нос сам привел меня к кухне, в то время как глаза еще досматривали сны. Светлый ангел в домашней одежде готовила мне аппетитный завтрак, и через десять минут мы с Гуком дрались за порцию очередного идеально круглого блина. Жить втроем оказалось не так тяжко, мы ничуть не теснили друг друга, нам было комфортно. Вечерами Чон любил включать фильмы на большом телевизоре, и мы, расстилая мягкий диван, укладывались втроем на него. Иногда я все же давал понять Гуку, чтобы тот слез вниз на ковер и досматривал фильм там, и парень, одарив меня надменной и некой обидчивой ухмылкой, сползал на пушистый ковер, забирая с собой пакет с попкорном. В такие моменты я любил зарываться носом в светлые волосы девушки и гладить ее живот, а затем и грудь, запуская руку под домашнюю футболку. Мне нравилось, как Эм смущенно прикусывала губу и одергивала мою руку, потому что «с нами же Гук, постыдись!». Но я всячески пропускал ее слова мимо ушей и продолжал «домогаться», как она любила говорить, в такие моменты. Но я-то уж знал, как ей это нравилось.       Иногда Чонгук с завистью наблюдал за нами; во время готовки Эм ранила палец ножом, а я, как рыцарь, тут же появлялся перед девушкой и дул на рану, а потом нежно заклеивал ее пластырем. Подобные случаи были редкими, но я успевал уловить одинокий взгляд темноволосого, который нехотя доедал вчерашние спагетти. — Эй, дружище, будешь кефир? — однажды спросил я у Гука, сидевшего за кухонным столом. — Нет, допивай, — как-то грустно ответил он и свел брови в центр лба. — Чего такой загруженный? — я поставил стул перед ним и сел так, что моя грудь облокотилась на спинку. — Да так, ерунда. Кое-что вспомнил…       И в тот поздний вечер он рассказал мне о Ю Хи. Это была очаровательная девушка, которую парень встретил в свои восемнадцать. Как сказал Чон, она была его кислородом, источником жизни. Мне было искренне жаль парня, потому что девушка покинула Корею внезапно, так ничего и не объяснив неопытному в то время Гукки. Они не провстречались и месяца, как она улетела, ничего не сказав. По глазам юноши было ясно, как он тоскует, а мы с Эм напоминаем ему о мечтах, которые воображал себе криминальный подросток. Гук осознавал, что не осчастливил бы Ю Хи из-за своей бедной и бандитской жизни. И здесь я понимал его, как никто другой. Меня настигла хандра, когда я впервые осознал, что тоже не смогу осчастливить Эмму, потому что мы уже несколько дней как скрывались в домике за городом. В тот вечер мы сменили кефир на баночки пива, за что мой желудок возненавидел меня пуще прежнего.       Два дня назад я написал Лин о своем местоположении, и она тут же примчалась к нам. Я долго ругал ее за необдуманный поступок и опасность, которую она на всех нас повесила, но сестра лишь отмахнулась и зачарованно посмотрела на Эм, стоящую за моей спиной. — Так это ты Тхи Хйун? — по-доброму улыбнулась Лин, и светловолосая положительно кивнула, — красавица.       Это был один из лучших дней в моей жизни. Лин и Эмма очень сдружились, чему я был несказанно рад. Они вместе готовили нам с Гуком поесть, пока мужская половина благополучно протирала штаны на диване за просмотром какого-то сериала. Я слышал девичий смех с кухни и сам невольно улыбался. Мы выглядели одной большой семьей, но это лишь иллюзия, которая длилась такой маленький срок — неделю.       Вечером, когда вся еда была готова, а Лин уже рассказала все истории с нашего с ней беспечного детства, мы уселись за стол. Я попробовал какое-то блюдо и понял, что оно жутко пересолено, но не подал виду. Жаль, что мою идею промолчать, Гук не поддержал. — Боже, вы выронили солонку что ли? — он безобразно скривил лицо и высунул язык, дабы избавить его от противного соленого вкуса. — Влюбились? — он недовольно выгнул бровь и уткнулся лицом в тарелку.       Я недовольно фыркнул, а потом перевел взгляд на девушек. Эмма прикрыла лицо рукой, держа ею же палочки, и хихикнула еле слышно. Но по лицу Лин стало понятно, что ей не до смеха. Она залилась краской и забегала глазами по комнате. Мы с Эм встретились глазами и поняли, что тут происходит.       По поведению сестры сразу стало понятно, что накаченный темноволосый парень был ей не безразличен, но что насчет него самого, тот тут следует закрыть лицо руками. Гук совершенно не заметил подобного женского внимания и продолжил предвзято поедать оставшуюся пищу, но я мысленно дал понять своей девушке, что поговорю с ним о Лин, и та благополучно выдохнула.       Оставшийся вечер мы громко смеялись и пили вино. То самое вино, о котором я мечтал на своем чердаке. По телевизору играла спокойная музыка, а в моих объятиях сидела любовь всей моей жизни и поедала кусочки ровно нарезанного яблока. — Я тут видел твистор, может, сыграем? — неожиданно для нас всех предложил Гук, и мы согласились.       Мы приняли решение, что крутить стрелку будет тот, к кому ближе всего она будет лежать. В игре приняли участие все четверо, и от этого было еще веселей. Я чувствовал, как скулы начинают болеть от постоянных улыбок, но это самая приятная боль из всех.       Когда чья-то перекаченная нога протянулась вдоль моей спины, мне пришлось прогнуться, потому что рана на лопатках еще не зажила. С каждой минутой наши руки и ноги путались между собой сильнее, и уже спустя четверть часа Лин не выдержала и повалилась на пол. Я не знаю, как такое могло произойти, но мы все по цепочке стали падать в том положении, в котором закрутились. Эмма отлетела куда-то в сторону, а я стал ползти через тушу Гука прямиком к ней. Встретившись, я поцеловал ее острый кончик носа, а потом мы застыли, обратив свое внимание на оставшихся игроков. Гук лежал на Лин сверху, расставив руки по сторонам от ее лица, и дышал ей ровно в губы. Лицо Лин снова приобрело багровый оттенок, мы с Эм обняли друг друга и ждали, когда же произойдет чудо, но его не случилось: Гук резко подтянулся на локтях и принял сидячее положение. На его шее вздулась венка, он был весьма напряжен. И тогда тишину разрушила Эмма, крикнув что-то типа: «Время десерта!», за что ее мысленно поблагодарили все присутствующие. — Тхи Хйун действительно милашка, — ко мне на балкон пришла сестра и встала рядом, опираясь на перила и разглядывая ночной пустырь. — Знаю, — ответил я и выпустил клубок горячего пара изо рта. — Я обожаю ее. — Как думаешь, что будет с Намджуном? И с тем доктором Джином? — Мне нужно немного времени, и тогда я буду готов вернуться, но теперь на моей стороне и Гук, — при упоминании парня Лин снова залилась румянцем и отвела взгляд. — Славный малый, как думаешь?       Сестра удивленно вскинула брови и пожала плечами, будто бы ее вовсе не интересовал этот человек. — Оставайся с нами, так будет лучше для всех, — я повернулся к ней и улыбнулся, по-доброму прижимая к себе за плечи. — Нуна, только готовить будет Эм, — последовал ожидаемый удар по моему красивому лицу.       Два оставшиеся дня прошли спокойно и весьма уютно. Мы с Эммой целыми часами могли лежать в нашей (пусть и временной) кровати и мечтать, как однажды поженимся где-нибудь у моря и как назовем своих детей. — Что за Хуонг? Он будет мужчиной, и его имя должно ему соответствовать, — возразил я на очередное предложение имени будущему сыну. — А что ты предлагаешь? — Эмма вытянула свою руку в воздух и я схватил ее, скрепляя наши пальцы в замок у меня на груди. — Ким Туан. Наш сын будет «ярким», — отрезал я и стал рисовать незамысловатые узоры на тыльной стороне ладони девушки. — А если дочка? — Ким Хьюн. Я хочу, чтобы моя дочь была такой же мудрой и красивой, как ее мать, — я навис над девушкой и заглянул ей в глаза. — У нас будут самые красивые дети.       Я накрыл ее губы своими и затянул их в страстном поцелуе. Я забывался с этой девушкой и считал, что все наши мечты однажды осуществятся. Мне представилось, как я закреплю нашу с Эм любовь у алтаря золотым кольцом и увезу ее на теплое море летом, где мы проведем наш медовый месяц. Мы вместе прошли бы тот самый путь в браке, пережили бы все беды и радости вместе, крепко держа друг друга за руку, но я вновь потерял рассудок, воображая себе, что это может быть.       Весь мир рушится в этот день, когда я в последний раз видел мою Эм.       Первоначально мы слышим шум с первого этажа. Девушка вздрагивает и вжимается в кровать, а я лишь стал прислушиваться к крикам — они принадлежали Лин. Страх сковал все тело, и я не подумал о том, что стоило бы спрятать Эм для безопасности.       Все случилось слишком быстро, чтобы я успел понять. Я знал, что этот день настанет, но не так скоро, не сейчас…       К нам в спальню врывается спецотряд, направляя на меня и моего ангела оружие. Гук безжалостно дерет горло и кричит людям в форме остановиться, но они сковывают ему руки наручниками и ставят его на колени перед нашей светлой кроватью. Лин, вся в слезах, подбегает к Гуку, и ее тоже роняют на пол, не щадя.       Мне громко кричали не сопротивляться и поднять руки, но я был в полном оцепенении.       Власти прознали обо мне. Я был уверен, что кто-то сдал меня полиции, и зло посмотрел в сторону Гука. Тот всячески пытался поднять свое лицо на меня, но ему мешала нога, опустившаяся на темный затылок. Вряд ли это был Чон, да и теперь не важно. — Вы арестованы, Ким Тэхен, и все сказанное вами может быть использовано против вас, — в дверном проеме появляется Джин, руки которого тоже были скованы в наручники, а самого мафиози придерживал один из опергруппы. — Шах и мат, Ви, — и он снова дьявольски рассмеялся. — Закрыли все рты! — крикнул кто-то из людей в форме и сковал теперь уже мои руки железными браслетами.       Я в последний раз взглянул на Эмму, полную слез и молившую не забирать меня. Гук пытался препятствовать этому, но я послушно шел вместе с группой людей в форме. Это был конец. — Береги их, — последнее, что я успел сказать Гуку, прежде чем меня силком не вывели из дома.