Сон Утсубио

      На зрачок неприятно попадал свет от лампы, которая была направлена на мое и без того бледное лицо. Я щурился и пытался прикрыть руками глаза, но кто-то со спины плотно держал мои ладони так, что я едва мог пошевелиться. — Та-та-та, Ви, ты разочаровываешь меня с каждым днем сильнее и сильнее, — допрашивающий голос принадлежал Джину, и я понял, что нахожусь у него в офисе. — Потеряться в четырех стенах и не суметь найти способ убежать от охраны… ты в свои шестнадцать ловко умел обворовать продуктовые лавки и прятаться от полиции, что же ты стал такой неосторожный? Быть может, мне лучше задать этот вопрос не Ви, а… Тэхену? — Джин придвинул лампу еще ближе, и показалось, что этим он прожег мне сетчатку. — Я хотел подразнить охрану, а потом уже перепрыгнуть через забор, — почему-то стал оправдываться я и услышал короткий смешок со спины. Меня держал Гук. — Думаешь, я поверю в эту чушь? Ты был занят чем-то более важным, чем же? Поделишься? — Избавлялся от свидетелей. Я убил Ко Тхи Хйун, — я говорил это как можно уверенней, но видеть выражение лица босса «Марио» не получилось из-за лампы и его нахождения в тени. — Да что ты! Да что ты! А почему же никто не вызвал скорую? А? А полицию? Или ты нашел другой способ избавляться от свидетелей? — лицо Джина появилось параллельно с лампой, и я с омерзением пытался смотреть ему в глаза. — Ты прав. Я нашел: избавился от всех улик. У меня чистое алиби. — Ах, алиби чистое… тогда почему по новостям до сих пор не объявили о жестоком убийстве молодой ботанички? — Я утопил ее ночью. Она сирота, так что разыскивать ее никто не стал и не станет. — Да? А что насчет тебя? — на лице парня показалась тень улыбки, и он снова оказался в прострации темноты. — Что ты хочешь сказать? — я говорил абсолютно равнодушно, но с неким презрением. — А то, что твоя ненаглядная училка сейчас у нас. Как тебе такая новость? — Джин победно цокнул языком и ждал моей реакции. Сказать, что я был удивлен — значит ничего не сказать. Я был в растерянности. Мне стало дико страшно от одной только мысли, что эта бессердечная тварь могла сделать с бедняжкой Эм. Но я не должен вестись на поводу у собственных чувств. Если я правильно отыграю, то у меня появится возможность все разузнать. — Не понимаю, о чем ты, — надменно хмыкаю и откидываюсь на Чонгука корпусом. — Обманывай себя, сколько хочешь. Девушке осталось не долго. А там, кто знает, может, если покопаться, мы еще кого найдем, — я слышал, как на другом конце комнаты раздался мерзкий, зловещий смех, а Гук плотнее сжал мои руки за спиной. — Мне плевать. Я не отказываюсь от своих слов. Девушка давно мертва, а до той, кого вы держите за нее, мне глубоко все равно. Хоть пили ее, как в том ужастике. О черт, я даже поучаствую в этом. — Нет, Тэхен~а, девчонку ты не убил, потому что за считанные дни влюбился, как мальчишка, — я слышал, как наконец выключилась лампа, и мои глаза постепенно стало отпускать. — Что ты несешь? Из списка, что я люблю, можно назвать только деньги. — Ну надо же… Тхи Хйун, ты слышала? — после слов Джина нависла секундная тишина. — Нет!!! Не слушай!!! Эм, это неправда! — кричал я на весь офис так, словно мне поочередно отрезали конечности, но через несколько секунд до меня дошло, что девушки здесь категорически нет, так как глаза успели привыкнуть к темноте, и никого, кроме нас троих, я больше не увидел. — Это ты хотел услышать? — саркастически бросаю в тишину.       Джин тихонько ухмыляется, а потом постепенно начинает смеяться в голос. Я понимаю, что еще бы одна секунда, и раскрыл бы себя. Если бы Джин не выключил свет, мне бы не удалось сориентироваться в темноте. Я больше не должен ошибаться. Этого категорически нельзя допустить. Я до последнего буду верить, что Эмма сейчас пьет чай вместе со своей подругой в общежитии. — Паршивец, — продолжал сумасшедше смеяться глава мафии, сидя в своем кожаном кресле и крутясь вокруг оси. — Ты прав, я действительно влюбил ее в себя. Иначе как бы мне удалось узнать, что творится в школе? В отличие от тебя, прежде чем избавляться от жертвы, я узнаю выгодную информацию для себя. Девчонка действительно была полезной в широком смысле. — Негодник, даже я поверил в твои чувства. Беру свои слова назад, ты прекрасно сработал, — раздался звонкий голос Джина с другого конца офиса. — Это ты хотел услышать? — саркастически повторил он в той же интонации, что и я недавно. Наш диалог прервал звонок телефона. Джин снял «трубу» и приложил сотовый к уху. Он говорил громко и четко, и по содержанию диалога я узнал не просто банк, где хранятся какие-то деньги какого-то парнишки, но и имя человека, с которым беседовал Джин. Он представился как Хван Ча Сок. А в заключение диалога я услышал нужное дополнение от Джина: «Да, закончились патроны. Нет, не нужно, я сам заберу. Проспонсируй и можешь быть свободен».       То, ради чего я терплю все унижения бывшего босса, то, ради чего я согласился вступить в мафию Монстра, сейчас раскрыло свои объятия. Я узнал имя одного из спонсоров Джина.       Единственное, что я так и не мог понять, что обо мне с Эм знает этот светловолосый ублюдок. Неужели Чимину не удалось взломать базу данных, и этот офисный придурок просто играется со мной и проверяет? Что же, посмотрим, кто выйдет победителем. — Прости, Ви, отвлекся, — кося под заботливого друга за чашкой чаю, глумится парень и бросает телефон к себе на стол. — Как твое ребро? Зажило небось? Тхи Хйун так вовремя оказалась у кафе той ночью, что бы ты без нее делал? — Спасибо за заботу, я действительно прекрасно себя чувствую. Твои парни дерутся, как девчонки. Было-то пару царапин. — Да? Бросаешь им вызов? Интересно… — Я думаю приберечь силы для других заданий, ведь твое я уже выполнил — девушка мертва. — Ну-ну, не торопись. Уговор был какой? Труп девушки должны были показать по новостям. — Мне сплавать за ее трупом в реку? — Сплавать, — хмыкает Джин, а потом идет в мою сторону. Было слышно, как цокают подошвы его туфель. — А как ты собираешься плыть по замерзшей реке?       Твою мать. Как я мог забыть, что сейчас зима? Все реки до февраля стоят льдом. Как же я попал… Нужно защитить Эм. Любым способом, даже ценой жизни. Он не должен ее найти. Не позволю! — Это была игра слов. Ее тело разбилось о лед. Труп я спрятал далеко и надежно, — все еще стараюсь сохранять концентрацию, смотря на Джина исподлобья.       От подозрений Кима меня спас его брат, пулей влетевший в офис без стука с целью оповестить о приезде одного из спонсоров. Странно, что при мне они так открыто об этом говорили, но не менее странным было то, что мне нашептал Гук. «— Он знает все о той девчонке. Попробуй убедить его в том, что это все было подстроено».       У меня пробежала холодная капелька пота по лбу от сказанного Чайкой. Все мои слова были лишь пустым звуком, Джин откровенно смеется, потому что он следил за нами все это время. Он знал каждый наш с Эммой шаг, все время был где-то поблизости. Как же я был неосторожен… — Ви, чего стих? Хочешь познакомиться с одним из моих коллег? Ведь если бы не он, мои парни не смогли бы установить чип на тебе во время драки. Знаешь ли, в современном мире достать такие навороченные приспособления обходится очень дорого. — Мне льстит твое дорогое внимание. Разве я заслужил его? — Значит так, — Джин встал напротив меня, расставив руки по разным углам стола. — Если хочешь, чтобы девчонка осталась жива, сделаешь то, что я тебе скажу. — Неужели, — я истерически рассмеялся, — Ты действительно думаешь, что мне на нее не плевать? — Я слушал все ваши разговоры и узнал больше, чем нужно. Заметь, узнал не только о ней. Так что в твоих интересах сохранить жизнь бедной любительнице животных. — Я не намерен на тебя работать, — в конец обнаглев, я скинул с себя крепкие руки Чонгука и отряхнул свои, поправляя маску на лице. — И ты не назвал ни единого помысла передумать. — Эй, не боишься умереть? — кричит мне со спины Джин, когда я медленно подхожу к Шин Хеку, стоящему около двери. — Валяй. Тогда уже точно никогда не встретишь такого профессионала, как я, — я уверенно продолжал идти вперед, и меня никто не удерживал. — Что тогда о твоей мамочке? Хочешь устроить ей встречу с отцом на том свете?       Я оцепенел. В конец потерял рассудок. Я и поверить не мог, как много теперь знает обо мне Джин. У меня предательски затряслись руки, а в глазах появились темные круги. — Что. Ты. Сказал? — мои пальцы вонзились в ладони, обращаясь в кулак, который горел желанием проехаться по чистенькому лицу мерзкого Кима. — У меня нет матери, — со всей болью, что накопилась, я открыл дверь перед собой и ступил через порог, думая о самообладании.       Я не видел пространства перед собой. Все слилось в одну сумбурную картинку, и мне казалось, будто бы я иду по пропасти. Я разоблачен. Все, что я скрывал эти три года, Джин узнал по моей неосторожности. Я допустил самую страшную оплошность. Теперь в опасности еще две жизни — Тхи Хйун и матери. Теперь он будет пользоваться тем, что успел разузнать.       Джин прав. Я действительно теряю хватку. Я даже сам не смог покинуть территорию дома мистера Пака, пока Джин и его приятели не помогли мне вырубить охрану и отключить видеокамеры. Неужели, я теряю свою хватку потому, что кое-кто просто растворил мое одиночество? За какую-то ничтожную неделю я почувствовал себя в десять раз счастливей, чем за всю свою жизнь. Будто бы приобрел краски. Я будто бы научился заново ходить. И все благодаря ей — светлой и чистой душе. Но своим ничтожным существованием лишь усугубил ей жизнь, подставил ее под дуло джиновского пистолета, а теперь еще и вынужден прятаться от нее. От моей Эм.       Ноги переносили меня по знакомой дороге, я даже наплевал на свои конечности, которые стали отмерзать от жуткого холода. Мне хотелось сейчас только одного: знать, что девушка в полном порядке. — О, Тэхен? — я столкнулся чуть ли не лбом с темноволосой девушкой на какой-то дороге в спальном районе. Ее лицо было мне знакомым, но сознание отказывало в функционировании и возобновлении памяти. — Вы ошиблись. Меня зовут Посторонний Мужчина, — все еще не поднимая головы, выдыхаю горячий пар, который разбивался о женское лицо. — Нет, это точно ты, — ее упёртость заставила меня взглянуть в глаза, и тогда я понял, что это была Нора. — Нам нужно поговорить. — Нам или тебе? — равнодушно смотря на нее свысока, я нервно перебирал ногами. — Это касается Тхи Хйун, — она была серьезной, как никогда. — Мне плевать, дай пройти, — я толкнул ее плечом и медленно ушел вперед. — Она уехала, Тэхен. Ей предложили высокооплачиваемую работу. — Рад за нее, — крикнул я, так и не обернувшись. — Что между вами произошло? — уже повысила она голос, так как я ушел на приличное расстояние. — Легкая симпатия. Это свойственно молодым людям. — Не ври! Это была не симпатия! — Я говорил лично о своих чувствах, — не имея больше никакого желания перекрикиваться с подругой Эм, я свернул на какой-то улице и ускорил шаг.       Отец, спасибо тебе. Спасибо, что ты помог ей, да и мне. Теперь не придется волноваться о том, что ее найдут. Она в безопасности. Моя маленькая крошка счастья сейчас далеко от всего этого кошмара. Далеко от меня…       В кармане куртки я нащупал кулон, который теперь как оберег таскал везде с собой. Голубой парусник ассоциировался у меня со свободой и морем. Я вспомнил свою детскую мечту стать мореплавателем, как и мой отец, а потом сник. «— Твой папочка изменял твоей матери с одной из морячек. Я точно не помню ее лица, но помню только то, что звали ее как-то по-японски. Короче, она не была кореянкой». «— Эм, как звали твою маму? — Кин. Это японское имя».       Воспоминания о сказанном осколками вонзались мне в грудь. Неужели чертов Джин был прав, и мой отец как-то был связан с матерью Эм? Если имя мамы девушки записано на смычке, то точно такое же имя я видел на своей виолончели. Что если в этом есть какой-то скрытый смысл?       Минуя улицы быстрым шагом, я вернулся в свой дом и скинул второпях темные вещи. Маска тоже полетела в сторону шкафа на первом этаже. Разувшись, мигом побежал по лестнице на чердак, чтобы найти чип, который ко мне успели прицепить. Чтобы узнать, на какой именно одежде, нужно просто вспомнить, во что я был одет в момент наших с Эм свиданий.       И это было ужасной идеей. Я вспомнил, как впервые встретил ее в филармонии, а потом совсем скоро в зоопарке ранним утром, когда узнал, что моей матери осталось немного… Вспомнил, как обнаружил ее в школе, а потом сидел на одном из ее занятий и рисовал ее же в образе богини Эрато. Вспомнил ее невообразимое тело, привычку делать непонятливое лицо, ее пленяющий запах волос и… ее губы. Ее образ склеивался из деталей мозаики, но не доставало одного кусочка — ее кулона.       Я снова попытался сконцентрироваться, но в голове лишь звучал ее смех, ласковые слова, что мы шептали друг другу единственной ночью, проведенной в объятиях друг друга. В груди нещадно кололо, а тоска съедала меня живьем. Как же я скучаю… Мне хотелось кричать. Так кричать, пока не сорву голос. Я хотел задушить себя, исчезнуть, растворится. Но при малейшей моей попытке что-либо сделать с собой, светлый образ девушки тут же всплывал перед лицом, и я прекращал какие-либо деяния.       Плевать на чип. Джин знает многое, но не все. Он не знает о моих подозрениях по поводу моего отца, он не знает, что Эмма сейчас далеко. Хотя, насчет второго я очень сильно сомневался. Просто буду очень сильно надеяться на то, что Чимин все-таки справился, и Эмма больше не числится в базе данных этого, да и любого другого города.       Бросив попытки найти микроустройство, я с некой злостью схватил грифель виолончели и стал рассматривать ее вдоль и поперек. Фотографическая память меня не подвела, и на моей приятельнице действительно точно такими же иероглифами было выцарапано «Кин». Отец, неужто ты и вправду изменял нашей маме? Но почему? Что заставило тебя пойти на такой грех?       Я стал исследовать инструмент, но более ничего странного не обнаружил. Внезапная чихота настигла меня, наверняка из-за холодной погоды, и на третий раз я сильно дернулся, из-за чего мои пальцы попали в отверстие на виолончели, которое являлось декором. Осязательные рецепторы не подводили меня, и я был полностью уверен, что что-то инородное лежало внутри инструмента. Наощупь, это очень похоже на бумагу. Письмо? Послание? Что это, черт возьми!       Из-за того, что пальцы были слишком широкими для такого маленького отверстия, я взял скрепку со стола и развернул ее так, что она стала похожа на крючок. Проделав маневр, на поверхность виолончели выскочил маленький сверток бумаги. Мне было страшно представить, что там, я боялся, что это может поменять мое представление об отце, но выжидать долго не мог. Взяв в руки потертую желтую бумажечку, я развернул ее и принялся читать содержимое про себя. «Эксперимент№1 Ли Хва Дон — неудача. Эксперимент№2 Шин Су Вон — провал. Эксперимент№3 Ким Хи Сок — неудача. … Эксперимент№7 Ким Тэхен — неудача … Эксперимент№16 Ко Кин — третья стадия прогрессирующей болезни; неудача. Лекарство признано недействительным. Предложение о поставке отклонено. 1996 год.»       Меня бросило в дрожь. Что все это значит? Какие еще опыты? Все записи были сделаны рукой человека… Кто-то ставил эксперименты над людьми? И почему под номером шестнадцать оказалась мама Тхи Хйун? Постойте, седьмым был я…       Дрожащими руками я стал проверять наличие еще каких-либо бумажек в виолончели, но ничего не нашел. Тогда я перевернул единственный лист в руке и увидел рисунок. Синие волны, а сверху будто бы кистью зеленые узоры, похожие на виноград. Я уже видел этот рисунок.       Откинув в сторону инструмент, я побежал на первый этаж вместе с листочком. На лестнице я запнулся, из-за чего кубарем покатился вниз. Мышцы зловеще заболели, но сейчас мне было абсолютно плевать на это. Я поторопился к шкафу, где валялась моя маска, после чего скинул ее и обнаружил ту самую деревянную шкатулку, о которую вечно цеплялся ногой. Холодной дрожащей рукой я приставил к ней листок и понял, что рисунок идентичен. Я потерял равновесие и с шумом упал на пол. Мой отец, авторитет, любимый человек, смерть которого стала для моей семьи самым болезненным шоком, ставил опыты на людях. И среди них оказались я и покойная мать Эм. Он не был ученым, в медицине был полным нулем, тогда о каком лекарстве могла идти речь? И может ли быть, что это лекарство сейчас лежит в этой самой шкатулке?       Я схватил деревянный предмет и стал всяким способом его открывать. И по полу стучал, и пальцами раскрывал крышку, и зубами выламывал замок — все тщетно. Она намертво закрыта. Мне не узнать, что внутри. По крайней мере, сегодня.       Что же ты скрывал от нас, отец? И почему ты не избавился от всех улик… неужели, ты хотел, чтобы я однажды нашел эту бумажку? Но зачем? Если последним экспериментом была мама Эм, и сейчас она мертва, то почему после неудачного эксперимента на мне, я жив? И если задуматься о последовательности, то в 1996 я еще даже не родился. Постойте, тогда комбинация цифр не последовательна? Значит, несет какой-то иной смысл?       Я еще раз взглянул на номера экспериментов. 7 и 16. 7 и 16… 7 ряд 16 место… Вот черт!