Четыре альтмера и одна землянка - 2

Весь тамриэльский отряд спал в эту ночь безмятежно, несмотря на волнение перед предстоящей дальней дорогой. То ли оттого, что уже приблизилось исполнение намеченных планов, то ли особые травяные настои Яги сделали своё дело, а, может, и то и другое вместе. Утренние сборы были непродолжительны. Тем более, что и собираться им было – «только подпоясаться». Небольшая заминка вышла только со Шпунтиком, поскольку Айкантар никак не мог решить – как его транспортировать. В итоге юноша пришёл к решению везти паука за спиной в дорожном мешке, поскольку Осик очень нервничал в присутствии двемерского помощника на седле. Перед отправкой в путь Саныч отдал Ондолемару маленький берёзовый лист. Зелёный листок выглядел как живой, но оказался каменным. Вручая его, банник сказал, что если повернуть черенок, то так можно вызвать Диогена, буде понадобится какая-то его помощь. Кузьмич тоже одарил гостей на прощание. Все получили небольшие фляжки, наполненные студёной и свежей водой из родника. Были те сосуды, конечно, волшебные и свойства особые имели: вода в них никогда не заканчивалась и не портилась, хорошо утоляла жажду и придавала сил. Подарок домовой вручал, конечно, от души. И Тося, и альтмеры ему понравились. Но и мысль тайную тоже имел. Хотелось Кузьмичу внести свою малую толику в дело подготовки к войне и помочь Нариману. Потому как знал он достоверно, что волшебник обязательно обратится к иноземцам с просьбой о военной помощи. В общем, старался специалист расположить эльфов к Лукоморью и его обитателям, и так же, как товарищ Мухин, надеялся, что не откажут они в просьбе главному чародею. С тем же намерением и Внук Яга вручил командиру отряда карту, где были обозначены на Восходной дороге и опасные места, и постоялые дворы, и мелкие селения, и сама Мараканда. А Волк шепнул на ухо Альтамиру тайные слова, произнеся которые, охотник мог, если понадобится, позвать оборотня на помощь. Солнце едва достигло верхушек деревьев, когда тамриэльские гости отправились в путь по удобной и широкой Восходной Тропе. В компании с ними был и Кеша. Рейф довольно быстро шёл рядом с Осиком, вёл с Айкантаром неспешную беседу и совершенно не уставал. До заставы Боровичка отряд добрался без каких-либо неожиданностей. Страж встретил иноземцев вежливо, но не так приветливо, как Мухоморыч. Характер у старого гриба был прескверный, это Кеша помнил ещё по первой встрече с Боровичком и предупредил новых знакомых об особенностях Восходного пограничника. Там же рейф простился с ними, ибо дальше его путь лежал к поляне, где ожидал его корабль. Гриб нервно взглянул на товарища Мухина, но всё же соблаговолил поговорить с проводником. Основные новости ему были уже известны, однако мухомор мог сообщить какие-то подробности, каких не получишь по грибнице. Пограничник, конечно, пожелал иноземцам доброго пути, но провожал их хмурым взглядом. Нельзя сказать, чтобы он был недоволен появлением возможной военной силы (а то, что в компании как минимум трое воинов, Боровичок понял сразу, даже без рекомендаций Мухина), расстраивало другое – эти знатные витязи пришли с Полуночной Тропы, от Мухоморыча. А стало быть – и вся слава, если гости примкнут к лукоморскому воинству, тоже достанется ему. Оставалось только уповать на то, что и его заморская нечисть тоже не оставит без внимания надвигающиеся на Лукоморье беды, и командир Тодд приведёт своих смертоносных воинов на помощь. По мере продвижения на восток лес становился всё светлее, из хвойных деревьев попадались только сосны, и то изредка. В основном же местная флора изобиловала роскошными лиственными деревьями, многие из которых уже вошли в пору цветения. Птицы пели громко и радостно, и, казалось, летели за всадниками, словно хотели подбодрить их и облегчить им путь. На привал останавливались только один раз, поскольку Ондолемар торопился и хотел довести свой маленький отряд к первому постоялому двору до наступления темноты. Отдыхали они на границе леса и степи. А дальше дорога пролегала уже посреди бескрайней равнины, где встречались лишь редкие заросли кустарников. Когда же солнце окрасило облака розово-оранжевым цветом, клонясь к закату, всадники пустили коней в галоп, поскольку увидели вдали первые признаки человеческого жилья. Если верить карте Внука, это был постоялый двор с романтическим названием «Соловьиная Роща». На подъезде к воротам скорость тамриэльцы, конечно, сбавили и пустили коней шагом. И чем ближе они подъезжали к придорожной гостинице, тем безрадостнее открывалась им картина. Ворота были открыты настежь и поскрипывали на ржавых петлях. Дом, хотя и большой, был сильно почерневшим от времени и явно давно не ремонтировался. Вывеска покосилась и выцвела, двор был в полном запустении, с полуразрушенными сараями и разбросанной по земле битой глиняной утварью. И вообще, это место казалось бы даже нежилым и брошенным, если бы не густая волна магии, которую эльфы, конечно, чувствовали. Даже Айкантар её ощущал, хотя и не настолько явственно, как его старшие друзья. – Маро… – тихо позвал Анкано, оглядывая мрачную местность. – Перстень молчит, – ответил ему эмиссар, но не торопился спешиться. – Амулет тоже молчит, – кивнула Тося, – И нам надо что-то решить. Скоро совсем стемнеет. – Может, стоит вернуться назад? – предложил Альтамир, – В степи хоть видно далеко… Охранять стоянку будет нетрудно. – Поздно уезжать, – тихо отозвался Мухин, паривший в воздухе над правым плечом командира. Все напряжённо затихли, когда дверь почерневшего дома зловеще скрипнула, и к путникам вышел высокий худой старик. – По здорову вам, гости, – устало сказал он, – Далеко ли путь держите? – Здравствуйте, – кивнул Ондолемар, – Путь держим в Мараканду. И хотели бы остановиться на ночь. – В Мараканду? – удивился хозяин, – А Подорожная Грамота есть у вас? – Есть, – отозвался альтмер и спешился. Мухин, как по команде, тут же оказался рядом со стариком, готовый в любой момент пресечь любые недоброжелательные действия с его стороны. – Вот, смотрите, – сказал эмиссар, разворачивая берестяной свиток. – В руки не давай, товарищ командир, – посоветовал мухомор. – Мне и не надо в руки, – усмехнулся дед, – Только темновато уже на дворе. Плохо видно. И хотя на дворе было ещё не так уж темно, эльф пожал плечами и выпустил яркого светляка, хорошо осветившего и сам текст, и печать Яги на белоснежной коре. – Хорошо, – махнул рукой хозяин, – Вижу, что Грамота подлинная. А ты кто такой есть? – обратился он к проводнику. – Боец интернационального грибного полка имени товарища Поддубного, красноармеец Мухин, – отрекомендовался тот, поднеся ладошку к козырьку. – Слыхал, слыхал про тебя, – хрипло засмеялся старик, – А тебе зачем в Мараканду надобно? – Мухоморыч отрядил сопровождать гостей иноземных, – хмуро отозвался гриб. – Понятно, – вздохнул странный хозяин, – Ну что же, раз Мухоморыч считает гостей достойными проводника, тогда и мы примем как положено. Неожиданно старик выпрямился, запрокинул голову и громко засвистел. Залихватский и весёлый свист подхватил быстрый ветер и закружился над мрачным фасадом, сдувая с него марево черноты и открывая в лучах закатного солнца добротный деревянный дом с резными ставнями и коньком над крышей. Сам же хозяин тоже преобразился, вместо хмурого старика перед гостями стоял теперь средних лет мужчина в ярком кафтане алого сукна. Ни дать ни взять – купец Афанасий Никитин: волнистые с рыжиной волосы, рыжая же бородка, улыбчивые глаза, правда, разного цвета. Один глаз был серый, а второй – зелёный. – Добро пожаловать, гости дорогие, – повёл рукой в сторону двери мужчина, – Я хозяин постоялого двора, Соловей, – представился он с поклоном. – Разбойник? – не удержалась от удивлённого возгласа Антонина, и тут же прикусила язык. Вдруг хозяин обидится? – Разбой давно в прошлом, – улыбнулся тот, ничуть не обидевшись, – Теперь у меня дом и дело доходное, для Князя полезное. И семья. С этими его словами перед домом из марева соткалась призрачная женская фигура, но вскоре стала очень явственно видна. Женщина оказалась тоже высокая да статная, и приятной наружности. Из-под тонкого платка выглядывали две длинные золотистые косы, правда, цвет их больше отливал в зелень. Болотной же зелени глаза, хитрые и озорные, смотрели на гостей внимательно и приветливо. – Это Маремьяна, жена моя перед богами и людьми, – отрекомендовал мужчина свою хозяйку. – Ну, что же вы стоите? – удивилась женщина, – Сходите с коней, гости дорогие, да пожалуйте в дом. – За коней не бойтесь, – поспешил успокоить их Соловей, – сынки наши присмотрят за ними. Альтмеры спешились и пока не решались ни комментировать увиденное, ни расспрашивать Тосю о сущности странного хозяина и его семейства. Все устали, хотели отдыха, какой-нибудь еды и хорошего ночлега под крышей дома. Но Антонина, заинтригованная представлением, напротив, решила поспрашивать и Соловья, и супругу его о причинах того приёма, что устроили им хозяева «Соловьиной Рощи». Идти после почти целого дня, проведённого в седле, было нелегко, но девушка смогла догнать их на крыльце, и пока альтмеры рассматривали интерьеры постоялого двора, принялась за разговор. – Соловей. Как вас по батюшке? – Будимирович, – слегка удивился тот и остановился. – Соловей Будимирович, – улыбнулась Тося, – А отчего вы нам сначала такой мрачный дом и двор показали? – Неспокойно в Лукоморье, – вздохнул хозяин, – Много нынче сброда всякого на дорогах, даже на Восходной стали появляться лихие люди и нелюди. Вот и отваживаем таких гостей непрошеных. А вас-то, девица, примем, как положено по обычаям лукоморским. За порогом эльфов встретил, конечно, домовой, представился Прокопычем и сразу повёл в баню. Уже знакомые с местными традициями гости не возражали и не ожидали никакого подвоха. Тем более, что после многочасовой езды верхом тело само просило разогреть мышцы. Правда, банька здесь была не в доме, а во дворе. И двери достаточно высокие. Чтобы пройти в них, не приходилось складываться чуть не пополам. Банник Лисеич был не настолько приветлив, как Саныч, но дело своё знал хорошо. Поэтому и к столу гости вышли уже прибодрившимися и довольными. Антонина, судя по всему, не теряла времени даром и в ожидании друзей оживлённо беседовала с хозяйкой постоялого двора. Царственных блюд за ужином не было, хотя стол Маремьяна накрыла обильный, и никто не ушёл ко сну голодным. За трапезой развлекал гостей сам Соловей Будимирович, решив поведать им о собственных былых приключениях и подвигах. Потому как не принято было расспрашивать иномирных гостей на постоялых дворах, тем более с рекомендациями от Мухоморыча или Яги. Немного озадачило Тосю, что нисколько не удивлены хозяева «Соловьиной рощи» иномирностью постояльцев, судя по всему, подобные гости не были редкостью в Лукоморье. Однако все вопросы на эту тему она решила задать товарищу Мухину, когда представится случай поговорить. Хозяева остались довольны постояльцами, гости попались с хорошим аппетитом и с интересом внимали занимательным рассказам о лихой юности Соловья. А Тося, несмотря на голод, ела немного, поскольку именно после ужина хозяйка обещала ей баню. Гостевые комнаты в «Соловьиной Роще» располагались на втором этаже и почти не отличались от таковых в избушке Яги. Разве что были попросторнее. При расселении Ондолемар сразу принял решение не размещаться на ночь по одному. Поэтому гости поселились в двух комнатах, а не в пяти. Обе были рассчитаны на трёх постояльцев, и Тосе просто предложили самой выбрать – в какую из них она пойдёт ночевать. И пока Антонина принимала лечение в бане, эльфы спать не ложились, все собрались вместе и ожидали консультанта. Товарищ Мухин из чувства солидарности и ответственности тоже не уходил на покой. Вопросов накопилось не так уж много, но альтмерам было, конечно, интересно узнать – что за личность такая этот Соловей Будимирович, и к какой силе следует относить его семейство. Не осталось без внимания и представление с искажением облика дома и его хозяина. Однако Тося рассказала только самое главное, не вдаваясь в подробности. Поскольку время позднее, все устали, да и обсуждать хозяев в их доме посчитала неправильным. Но предложила поговорить на следующий день где-нибудь на привале. Поэтому узнали альтмеры только то, что сам Соловей Будимирович и его сыновья относятся к силе незнаемой, а жена его Маремьяна – к силе нечистой, поскольку является кикиморой. Представление хозяева устраивали в целях конспирации, во избежание встречи с бандитскими и разбойными шайками, расплодившимися в последнее время на дорогах Лукоморья и проявляющими активность именно в вечернее и ночное время. Спать тамриэльский отряд отправился во втором часу ночи. Тося выбрала ночёвку в комнате с Альтамиром и Айкантаром. Делить спальню с Ондолемаром, даже в присутствии Анкано, постеснялась. Объяснений у неё никто не попросил, поскольку все устали и в сон клонило нещадно. Уже засыпая, гости поняли, почему гостиница носит такое интересное название. Стоило им преклонить головы на подушки, как по всему дому распространилось тихое соловьиное пение. И хотя по нынешней тёплой и ранней весне эти птахи вполне могли уже петь «самостоятельно», ни у кого не возникло сомнений, что птичий хор – есть ещё одна магическая особенность постоялого двора. Проснулся Ондолемар от негромкого шума, открыл глаза и увидел деревянную стену, освещаемую лунным светом. Соловьи молчали, но в комнате явно слышалась какая-то тихая возня и торопливый шёпот. – Зови Угоняйца, – шептал один голос, – Всего мы не унесём. – Твоя правда, Постреляец, не унесём, – согласился второй, – Вон там ещё плохо лежит… Только не забирается почему-то… – Да тут плохолежачего столько, что и Погоняец понадобится. Надо звать. – Он занят. Уже у соседа ихнего ревизию проводит. – Тогда хоть Угоняйца найти надо. – Вот ты и сходи, а я тут пока постерегу. – Ага, ты настережёшь, – возмутился таинственный Постреляец, – лучше я останусь. – Ты бегаешь лучше, – возразил второй. – Ну ладно, – тихо вздохнул первый, – Схожу. Уши держи навостре. Эмиссар мало что понимал в этих рассуждениях, а вот действия таинственных гостей понял очень даже ясно. К ним забрались воры. Случай, конечно, неприятный, но для жителя Скайрима вполне обыденный. Лорд, притворяясь спящим, медленно повернулся и свесил с края кровати руку, на которой заманчиво сверкнул в лунном свете камень богатого перстня. Беспечный вор, конечно, поддался на уловку и был пойман с поличным при попытке снять кольцо. Ондолемар вскочил, зажёг светляка и чуть не выпустил добычу. В его крепком кулаке оказалась зажата вовсе не рука в меховом рукаве, а мягкие заячьи уши лимонного цвета. Таким же лимонным был и хвост, а вот остальная шкурка у зверька была дикого ядовито-зелёного цвета. На задних лапах красовались малиновые вязаные тапочки, а на шее болтался на тесёмочке стеклянный зачарованный кинжал. Раскосые глаза смотрели на эльфа не только без всякого испуга, но даже нагло. Яркий светлячок разбудил и Анкано. Он быстро поднялся и онемел, увидев добычу эмиссара. – Маро, это что? – У нас воры, Кано. – Вот это? – кивнул на разноцветного зайца маг. – Это, – отозвался Ондолемар, – Проверь наши вещи.