Реприза (Reprise)

- Ты что-то скрываешь от нас, Кеноби, - прошипел Гарен Мулн, пробираясь к своему месту за столом. Падаваны Бент Эйрин и Рифт переводили взгляды между обвиняемым и вновь прибывшим. - Что? – спросил Оби-Ван с набитым ртом. Гарен склонил голову, посмотрев через плечо на упрямца: - Ты никогда не говорил мне, что твой, крифф, дядя состоит в Ордене! - Что? – бурно воскликнул Рифт, рыгнув при этом. Оби-Ван проглотил еду, которую в этот момент жевал и вместе с ней подавляемую панику: - Эм…да, - очень неуклюже подтвердил он, чуть отодвинувшись от стола. - Подождите, что? – переспросила Бент. - Ты, сын гундарка! – с маниакальной улыбкой припечатал Гарен. - Дядя - как родственник дядя? - Как он выглядит? - Я никогда не слышал о другом Кеноби… - Он прямо там, - Гарен ткнул пальцем через плечо. Рифт повернулся всем телом, чтобы посмотреть и Гарен пихнул его ногой под столом. – Не так явно, он заметит нас, - прошипел он. - Вау, - Бент была более осторожна в своем шпионаже. – Он похож на тебя, Оби. Как его зовут? - Мастер-джедай Бен Кеноби, - насмешливо объявил Гарен. – Дядя, и мастер к тому же. - Я никогда не слышала о нем раньше, - нахмурилась Бэнт. – Оби-Ван? Они дружно посмотрели на своего молчаливого друга, который в этот момент изо всех сил пытался вспомнить историю, скормленную ему Советом. Но что она распространится так быстро среди мельницы слухов, также известной как Младшее Падаванское додзе, он даже не предполагал. - Я встретился с ним только несколько недель назад, - наконец ответил он. Это не было ложью. – Он был Стражем в системах Внешнего Кольца в течение многих лет. Это – первый раз, когда он в Храме, с тех пор как я появился в яслях. – Это была ложь. - Вау, - протянул Рифт, оборачиваясь (на этот раз более осторожно), чтобы взглянуть еще раз. – Так долго? - И во Внешнем Кольце? Чизк*, что же он сделал, чтобы там застрять? – Гарен оглянулся через плечо, наблюдая, как Бен Кеноби наполнил стакан водой и поблагодарил обслуживающих дроидов на салатном пункте. – Звучит как непредсказуемость для меня, - решил падаван, возвращаясь к своему обеду и запихивая в рот ложку салата из корня даро. – Я думаю, они хорошие друзья с мастером Квай-Гоном, а? – Гарен улыбнулся своим ленчем. Оби-Ван пожал плечами. - Они встретились…Кажется, они действительно не ладят, - что, учитывая действительность, причиняло ему гораздо больше боли, чем должно было. - Досадно, - сказал Рифт между пережевыванием пищи. – Почему нет? - Я не знаю, - признал Оби-Ван. – Я думаю…думаю, что они знали друг друга, перед всем этим делом во Внешнем Кольце. – Он задавался вопросом, будут ли у него неприятности с Беном или Советом за придумывание собственной лжи. – Но я предполагаю, что они отдалились друг от друга. - Хмм, - был единственный ответ Рифта, потому что его рот был снова полон. - Интересно, что случилось? – тихо спросила Бент. Оби-Ван вновь пожал плечами. Он не мог сказать ей, что сам был поглощен этим вопросом, с тех пор как Бен находился здесь, потому что тогда ему придется объяснять причину. - Я не знаю, - повторил он и вгрызся в свой бутерброд. С ненасытным подростковым аппетитом и хорошей едой в изобилии, четыре падавана продолжили свою трапезу в молчании, предпочитая общаться в гортанном хоре хруста, жевания и прихлебывания, иногда прерываясь на отрыжки Рифта, сопровождаемые извинениями. - Ах, молодость, - ностальгически прозвучал над их битвой с едой новый голос. Они все обернулись, чтобы посмотреть, но лишь падаван Эйрин уже успела все пережевать и проглотить. - Мастер Кеноби, - поприветствовала она и ее жабры вспыхнули красным ярче, чем обычно. Бен приподнял бровь и улыбнулся Оби-Вану. - Я вижу, что не нуждаюсь в представлении. - Прошу прощения, мастер Кеноби, - уши Оби-Вана покраснели. - Ты действительно должен прекратить называть меня так, Оби-Ван. Во всяком случае, мастер Бен – звучит лучше. – Он взглянул на Гарена и Рифта, и, несмотря на то, что горькая печаль пронзила его сердце, вид их раздувшихся от еды щек и удивленных лиц, заставил его улыбнуться. – Падаваны, - кивнул он, подтверждая, что они уставились как зачарованные. Поспешно проглотив еду, они поклонились со своих мест. - Мастер Кеноби, - сказали они хором. Рифт откашлялся и извинился. - Вам чем-нибудь помочь, мастер К… эм, Бен? – спросил Оби-Ван вежливо, не столько желая избавиться от Бена, сколько от всей этой ситуации. Гарен переводил взгляд между Оби-Ваном и Беном с фанатичным вниманием. - На самом деле, да. Я всё утро искал твоего учителя – ты знаешь, где он может быть? Оби-Ван слегка нахмурился. - Нет. Он ничего не говорил мне о своих планах на сегодня, я сожалею. – У Оби-Вана сейчас была середина учебного цикла и, таким образом, он большую часть дня проводил на занятиях. Так что деятельность Квай-Гона была его собственной прерогативой. Бен кивнул в понимании. - Я понял. Спасибо, – кивнул Бен своему молодому я. – Хорошего вам всем дня. – Он повернулся, чтобы уйти, и на мгновение остановился, чтобы ухмыльнуться дрессельцу, который уже снова начал набивать рот едой. – Совет, падаван Рифт, - лукаво улыбнулся он в бороду. – Как правило, помогает, если перед тем как проглотить, вначале прожевать. – Он отошел, прежде чем поперхнувшийся бедняга, перестал задыхаться от смущения. Гарен Мулн, этот сострадательный друг, покатился со смеху. - Оби-Ван уже давно говорит ему это! – крикнул он вслед удаляющемуся мастеру. Оби-Ван еле сдерживал улыбку. - По-видимому, до сих пор, - едва слышно пробормотал он. - Откуда он знает мое имя? – спросил Рифт, едва переведя дыхание. Гарен продолжал хохотать слишком громко, чтобы услышать. *** Прошло уже две, почти три недели, с тех пор как Бен Кеноби появился из будущего. Благодаря быстрой реакции Совета, его ассимиляция в жизнь Храма прошла тихо, быстро, и не жалея затрат, решился вопрос о рутинных лжесвидетельствах, которые Совет использует для своих рыцарей при отправке их под глубоким прикрытием на специальные миссии. К ужасу и удивлению Вокары Че его медицинские записи, обновленные по его памяти, были довольно объемны. В то же время, пока он находился в Залах исцеления, она изменила его отпечатки пальцев, достаточно, для того, чтобы они больше не извлекали данные Оби-Вана. Проблема с ДНК была еще в стадии разработки, но поскольку отпечатки пальцев – стандартный медицинский идентификатор, то это была не срочная проблема. В течение нескольких дней Совет предоставил ему новые документы, удостоверяющие личность и полномочия, наряду с собранием фальшивых отчетов о миссиях прошлых лет, которые они просили его просмотреть. Они уже создали для него «легенду»: он провел последние одиннадцать лет, выступая в качестве Стража в секторе Хун Внешнего Кольца. Хотя у него никогда не было ученика, ему было присвоено звание мастера несколько лет назад после одной из миссий в пространстве Хаттов – мысленно он отметил, что нужно прочитать этот отчет. Он не знал, кому из членов Совета было поручено придумать толстую голокнигу отчетов о том, чем Бен Кеноби занимался последнее десятилетие, но он восхищался самоотверженности их великой лжи. Он был польщен описанием его фальшивого героизма. Ну, по крайней мере, читать их было интересно. Они позволили ему сохранить свою фамилию, что было приятным сюрпризом. Чтобы отделиться от своего младшего я, Бен был полностью готов, выбрать новое имя, намереваясь стать Беном Ларсом, в честь далекой, но невероятно важной для него семьи на Татуине. Но хорошая ложь всегда строится на зернах истины и Совет настоял. В частности, когда Оби-Ван станет старше, семейное сходство невозможно будет объяснить. Таким образом, на бумаге Бен стал биологическим дядей Оби-Вана со стороны матери. Это не было чем-то необычным, для джедаев, иметь кровных родственников в Ордене; кузины-толотиане Ади Галлия и Стасс Алли были ярким тому примером. Бен полагал, что должен задать пару вопросов мастеру Галии, когда увидит ее в следующий раз; он не знал, как он должен вести себя с Оби-Ваном. Ему и его последнему «племяннику» никогда не было позволено иметь очень тесные отношения. Но это могло подождать. Были и другие дела. Озабоченность вместе с легкомыслием – не путь джедая, но как Бен неоднократно узнавал в суровых дюнах Татуина, в домашнем комфорте были кое-какие практические преимущества. Широким жестом Совет позволил ему свободно занять любое жилое помещение, пустующее в данный момент. Не мешкая, он выбрал небольшую, рассчитанную на одного человека квартиру, расположенную на внешней границе основного жилого уровня. Примыкавшая к массивной переборке, она от этого была меньше большинства других комнат. Когда он указал на свой выбор интенданту, гран в шоке выпучил на него свои глаза-стебли. - Обычно там живут только что посвященные рыцари, - сказал он. – Комнатушка, размером с коробку для обуви, и в ней может быть жарко, как в котле. Вы уверены? Небольшое и жаркое; привычные условия: - Идеально. Гран пожал плечами и отстучал на датападе код авторизации: - Как скажете, мастер. По прибытии он удостоверился в правдивости слов интенданта о размерах и температуре, но Бен намеривался изменить эту ситуацию. Уже сейчас, он взял из оранжереи небольшое семейство растений, и был вне себя от радости, обладая чем-то зеленым в своем окружении. Первый – экземпляр лозы, предпочитающий расти вниз, он поселил наверху, на холодильнике, в своей, (очень маленькой) кухне. Еще один – поставил на подоконник в спальне, другой на низкий чайный столик в общей зоне, а оставшиеся три – на балконе, который, как и все остальное, был маленьким. - Итак, мой юный друг, - сказал Бен, устраивая последнего из своих новых подопечных под яркими солнечными лучами. – Мне сказали, что твоя родная планета – солнечная, думаю, что им ты будешь наслаждаться здесь лучше всего. – Он с улыбкой досыпал земли в горшок. – Признаюсь, сам я так и не привык к нему. Бледная кожа, понимаешь ли. Все же, по ночам здесь жутко холодно. Я вовек не засну, - он отряхнул руки и встал с приятной легкостью. – Но хорошо, что больше не нужно волноваться о старых суставах. – Он оглядел дело рук своих – шесть надежных ростков допивали свой водный рацион и выглядели довольными. Он вошел внутрь и приготовил чай. Сидя на подушке для медитации, Бен осмотрел свою каморку с неудержимой улыбкой. – Ну вот, - сказал он растениям, старому кухонному оборудованию и запятнанному ковру и наклонной стене, которая гудела от переборки за ней. – Теперь это больше похоже на дом, не так ли? *** Было разочарованием пытаться подружиться с людьми, которых уже знаешь. Скрывать свою истинную личность было не сложно, и во многом даже легко. Просто находиться в Храме, видеть Орден во всей своей славе, для Бена было больше чем достаточно; принесенные в жертву его имя и история, не имели никакого значения. Но жертвовать своими отношениями было гораздо сложнее. Чем моложе они были, тем было легче. Падаваны Бент, Гарен и Рифт так сильно отличались от рыцарей, которых Бен знал, и какими они в один прекрасный день станут, что он с трудом мог думать о них, как об одних и тех же людях. Кроме того, он мог взаимодействовать с ними с позиции власти, даже если его отношения с Оби-Ваном были очень доброжелательными. У него редко находился повод, чтобы посетить всех четырех разом, но когда он делал это, ему приходилось найти причину для своего визита. Это расстраивало, но, как ни странно, приносило глубокое удовлетворение, видя, как лица его лучших юных друзей всякий раз наполняются ужасом, когда он делал остроумные комментарии на их счет. Даже высказывания Оби-Вана стоили этого времени. Как он и предполагал, это было одним из преимуществ звания «мастер». В связи с этим, взаимодействие с юнлингами было светлым моментом опыта путешествия во времени. Со взрослыми дела обстояли совершенно иначе. Совет, по понятным причинам, не спускал с Бена глаз. Они регулярно консультировались с ним для своих исследований нарушения, путешествия во времени и урона на нижних уровнях. Однако, когда внушительный разлом, образовавшийся при его прибытии, был заделан, ему больше ничего не сообщали. Несмотря на это, им доставляло удовольствие направлять своих представителей, чтобы посмотреть, чем он занимается – это было вызвано, то ли беспокойством, или же подозрением, или всем вместе – Бен не был уверен. Чаще всего они посылали либо мастера Йоду, либо мастера Винду. С мастером Йодой говорить было легче. Он почти не изменился, оставшись таким же, как его запомнил Бен, из всех членов Совета он был наиболее готовым по достоинству принять странное затруднительное положение Бена. Йода был единственным, с кем Бен мог забыть, пусть даже на мгновение, что он в прошлом. Мастер же Винду, со своей стороны, делал этот факт болезненно очевидным. Корун был в своей манере поведения, как всегда деловит, но колючки его подспудного любопытства никогда не оставляли его. Он не знал Бена, понял, в конце концов, путешественник во времени. Он знал Оби-Вана, и знал, что Бен и Оби-Ван – одно лицо, и он постоянно прочерчивал связь между ними. Со стороны Бена же был тот факт, что в своем прошлом он и Мейс были близкими друзьями. И теперь это приводило к недоразумениям. Во время их встреч произошло несколько неловких моментов, когда Бен посмеялся слишком откровенно, пошутил слишком лично, или, упаси небо, назвал мастера Винду по имени. Мейс пытался относиться ко всему спокойно, но его дискомфорт был очевиден. Бен спрашивал себя, а смогут ли они стать друзьями с коруном в этой шкале времени? В условиях такой неопределенности Бен отвернулся от людей и занялся более продуктивной деятельностью. Это были давно сформированные привычки, верой и правдой служащие ему на Татуине. Он раздобыл у дроида-учителя, Хаянга**, всё необходимое для лайтсейбера и отполировал рукоять светового меча до блеска, которого он не знал даже до Войны Клонов. Он заказал себе новую одежду, ремень, сапоги и плащ. Приобрел благовония, чтобы оживить пыльный запах его комнат, и ежедневно ухаживал за своими зелеными соседями, которые замечательно росли в своих горшках. Он часами смотрел новости по голонету, чтобы напомнить себе о текущих событиях. И в заключение всего, ему удалось найти у местного (подземного) торговца превосходный сорт чая Сапир, и сегодня днем уже забрал свой заказ. Это последнее достижение было центральной частью великого плана, имеющего непосредственное отношение к Квай-Гону Джинну. А именно, чтобы заставить этого упрямого человека поговорить с ним. У Бена были проблемы с взаимосвязью с джедаями, которых он когда-то знал, это правда, но Квай-Гон Джинн входил в категорию личного. Со дня его появления, он откровенно избегал Бена. И теперь, несколько недель спустя, даже когда Бен видел Оби-Вана одного, он ощущал ауру недоверия учителя, окружащую мальчика. Это причиняло Бену больше боли, чем он полагал. Он понимал, откуда она взялась, однако, именно это понимание позволило ему разработать стратегию. Со спокойной непринужденностью грузового маг-поезда, Переговорщик расставлял свою ловушку на дичь. Он знал путь, по которому Квай-Гон каждый день возвращался в свою квартиру; и все что ему нужно было сделать, так это идти по главному коридору и в нужный момент времени его «прогулки», если Сила будет с ним, он столкнется со своим старым учителем, когда тот повернет за угол от лифта. Сила действительно была с ним в этот день. - Ах, мастер Джинн, - улыбнулся Бен в притворном удивлении, делая вид, что не заметил атмосферу тревоги, сгустившуюся вокруг него. – Я вижу вашего ученика чаще, чем Вас в эти дни, - рассмеялся он над собственной шуткой. Квай-Гон выглядел смущенным. - Мастер Бен, - вежливо поклонился мужчина. Он был, вероятно, единственным во всем Храме, кто принял предпочтение Бена в имени близко к сердцу, но его выбор был основан на попытке избежать его фамилии. И они оба знали об этом. – Вы хорошо выглядите. Надеюсь, вы уже обустроились? - Да,- улыбнулся Бен. – На самом деле я возвращался в свои комнаты, чтобы попробовать чай, что я купил, - он показал небольшой флимсипластовый мешочек с листьями. – Цельные листья выдержанного сапира. Квай-Гон удивленно вскинул брови: - Это необычайно прекрасный образец для Корусанта. Где вы его нашли? Бен таинственно улыбнулся: - У меня свои источники. Присоединитесь ко мне за чашкой чая, мастер Джинн? Квай-Гон колебался, теперь уже видя ловушку, в которую попал. Он рассматривал Бена с сильной досадой. Именно Квай-Гон учил Оби-Вана, что отказываться от приглашения на чай было невероятно грубо. И вот теперь он был пойман в ловушку собственного учения. Своим любимым сортом чая, не меньше. Он должен был это предвидеть. - Конечно, - кивнул он, и улыбка Бена стала шире, а в глазах сверкали хитрость и удовлетворение. - Чудесно. Мои комнаты как раз по пути. *** Квай-Гон запрещал себе представлять, как выглядит квартира Бена, но все же, это было совсем не то, что он ожидал увидеть. Возможно, он перенес образ комнаты Оби-Вана и сделал вывод на его основе; закрытые окна, неубранная постель, аккуратно выглаженная одежда в шкафу и огромное количество голокниг, разбросанных по всем доступным поверхностям. С таким представлением, квартирка Бена не могла быть более удивительной. Это было хорошо освещенное пространство. Все окна были открыты, хотя некоторые всего лишь наполовину, чтобы преградить путь закатному солнцу. Сквозь раскрытую балконную дверь, слышалась мягкая музыка ветра, выводящего свою песню снаружи. Квартира была тесной, но мебель была расположена удобно и это заставляло комнату казаться просторнее, чем на самом деле. Большое количество голокниг, и хотя их действительно было много, было аккуратно расставлено на книжной полке и лишь немногие из них лежали на столе для чтения. Но самым удивительным элементом всего интерьера были растения; довольные малыши – живые и здоровые, уютно устроившиеся в своих керамических домиках. - Мой ученик назвал бы их приблудами, - заметил Квай-Гон, наклоняясь, чтобы погладить листья молодого вуша***, комфортно расположившегося на чайном столике. - Полагаю «жалкая форма жизни» - его любимое определение, - ответил Бен, с кухни донесся тихий звон, поставленного на стол керамического чайного набора. И несколько мгновений спустя появился с подносом чая. – Но он не скажет вам об этом. - Неужели? – спросил Квай-Гон, смотря в лицо Бену. Мастер Кеноби поставил поднос на стол, сдвинув вуша в сторону, и жестом пригласил Квай-Гона занять место напротив. - Только после того, как станет старым и слабым, он придет к выводу, что растения могут быть превосходной компанией, если ты достаточно отчаянный. – Бен наполнил ароматным чаем вначале чашку Квай-Гона, а затем свою. – Вы всегда были правы относительно этого, я чувствую, что должен извиниться перед вами. - Вы ничего мне не должны, - тут же вскинулся Квай-Гон, почти оправдываясь. Бен медленно кивнул самому себе. Поэтому они должны были разобраться в этом. По молодости, разум Бена был острым как бритва и извилистым как лабиринт, но многие годы переговоров научили его, что не было ничего, чего можно было достигнуть при чрезмерной непонятливости. - С определенной точки зрения, - сказал Бен, смакуя первый глоток чая из сапира, который, кстати говоря, был невероятно прекрасен. – Но с другой точки зрения, я обязан вам всем. Я знаю, вы не в восторге от этой идеи, мастер Джинн, но вы были моим учителем. - Это не так…, - ответил Квай-Гон, держа в руках чашку, но так и не притронувшись к ней. – Я не испытываю к вам неприязни, мастер Бен. - Тогда вам не нравится – кто я. Вам не нравится, как я нарушил привычный расклад вещей. Секунду Квай-Гон колебался, а затем выдохнул. Что же, это было единственной правдой: - И вы упрекаете меня? - Ни в малейшей степени. Честно говоря, я был бы оскорблен, если бы вы менее рьяно защищали вашего ученика, - улыбнулся Бен. – Я знаю, мое присутствие вызвало путаницу в вашей связи с Оби-Ваном, и я прошу прощения за это. Мне жаль, что так случилось. Однако… - Бен помолчал, позволяя себе быть уязвимым, как единственный сохранившейся для его мастера, пристально наблюдающего за ним, поверх чашки с любимым чаем. – У меня здесь нет друзей, Квай-Гон, - он чувствовал себя попрошайкой. – И понимаете вы это или нет, вы знаете меня лучше, чем любой другой человек – даже Оби-Ван. - Я понятия не имею, что вы за человек, - ответил Квай-Гон, в мыслях преследуемый голосом, говорящим о прежних учениках, о том, как Бен говорил о ситхах считанные недели назад. - Вы точно знаете, какой я человек, - произнес Бен, пряча легкую улыбку в бороде. – От кого вы думаете, я научился ухаживать за столь жалкими формами жизни? - указал он на зеленого жителя. – Я не ботаник. Квай-Гон обвел взглядом комнату, растения, курящиеся благовония в углу. Все это не было теми вещами, которыми его ученик когда-либо дорожил – на самом деле Оби-Ван обычно жаловался на коллекцию растений своего учителя, утверждая, что о них он заботится намного лучше, чем об ученике. И это Квай-Гон, а не Оби-Ван, часто поднимал жалюзи на окнах, во время медитаций, и зажигал благовония в холодные ночи, чтобы оживить воздух. Но подпись Силы Бена была так похожа на Оби-Вана. Конечно, уже не настолько сильно как в первый день, но…похожа достаточно, чтобы у него в горле образовался комок от чужих эмоций. Не в состоянии точно определить, почему Бен был все-таки неправ в том, о чем говорил (однако, он был), Квай-Гон, наконец-то, попробовал свой чай. - По-настоящему чудесно, - тихо восхитился Квай-Гон. Сапир давно был его любимым сортом чая, и в эти дни, Оби-Ван сделал его главным элементом каждого утра. Он задался вопросом, сам ли Бен увлекался этим напитком, или просто хотел угодить. - Можете заходить в любое время, - пригласил его Бен и добавил, - если у меня еще останется что-нибудь в запасе. Квай-Гон слегка улыбнулся. В конце концов, мастер Джинн поднялся и ушел в свою квартиру в некой тихой, неловкой атмосфере. И хотя они допивали чай в молчании, и почти ни слова не сказали друг другу при расставании, Бен по-прежнему считал, что встреча прошла весьма успешно. Всё же, он разговаривал с Квай-Гоном Джинном, и заставил его улыбнуться. Один маленький шаг за один раз. - Он думает, что он здесь мастер, - поделился Бен с вуша, собирая чайный сервиз на поднос. – Чего он не знает, так это того, что скрывается за этим свежим молодым лицом. Странная вещь – быть старше своего учителя на шесть лет. – Он отнес посуду на кухню и загрузил ее в очиститель. – Хотя, это едва ли самая необычная сторона моей новой жизни. И еще…, - усмехнулся Бен, ополаскивая чайник, - думаю, мне нужно прикупить сапира побольше.