Там, где танцуют деревья

      Смерть приходит внезапно и неожиданно. Она никогда не предупреждает о своём визите. Всё, что ей нужно — забрать с собой душу, которую она растила столько, сколько уготовила той судьба. Смерть, своего рода — обратная сторона жизни. Она показывает, как относительно одно, и как примитивно другое. Ещё вчера в этом доме гудело веселье, и играли свадьбу, а сегодня в нём занавешены зеркала и пахнет скорбью утраты. Смерть как болезнь, которую не вычислишь. Она приходит на свидание третьей стороной, вмешивается в череду событий бесцеремонно и грязно, словно нечестный игрок. И, в итоге, обыгрывает всех, с кем играет. Рано или поздно ты сядешь с ней за стол, сделаешь ставку и поймёшь, что всё закончилось уже тогда, когда она только подошла к двери твоего дома.       День начинался неспешно. Всё естество природы просыпалось медленно, пропуская первые лучи тусклого солнца. Большой город проснулся быстрее обычного, вливаясь в привычную будничную рутину. Казалось, что не было ничего необычного. Только одна деталь отличалась от похожих дней. Где-то далеко, в сливе городской канализации, бездыханно лежало тело. Работавшие неподалёку строители заметили его только к полудню и позвонили в полицию. Те, в свою очередь, доложили об этом ФБР, а начальство данной единицы сообщило это ведущему расследование Крейку Эштону, сидящему дома с кружкой кофе. Он вспоминал случившееся вчера вечером, пытаясь поверить в то, во что никогда не верил.       — Скорее, нужно отвезти её домой, пока она не пришла в себя.       — Что происходит, Войд?       — Потом всё объясню, просто поехали. Лицо детектива ФБР зудело после мощного удара. Он старался игнорировать боль и вёл машину, изредка посматривая на заднее сидение, где криминалист держал Кори, пока та была в отключке. Всё это напомнило ему сюжет какого-то фильма, причём крайне скудного на сюжет и актёров, однако вся ситуация была крайне запутанной, в чём его мозг убеждался каждую последующую секунду. Войд предательски молчал, ничего не объясняя. Догадки посыпались на голову Крейка как лавина. Огромное количество вопросов сводилось к нелепым объяснениям. Со всем этим странным расследованием не хватало ещё и сумасшедшего напарника.       — Это здесь, останови. Крейк притормозил возле обычной многоэтажки, которых в Бостоне было огромное множество. Лавочка рядом с входом была занята мужчиной с газетой. Как только Войд вытащил Кори, он сложил бумагу и стал наблюдать.       — Неудивительно, что у неё никого нет. Монстры не должны жить среди людей.       — Это не ваше дело! Войд окликнул детектива, чтобы тот открыл перед ним дверь.       — Откуда ты знаешь, где она живёт? Насколько я понимаю, общается она с тобой не так тесно.       — Такое случается не первый раз. Я уже отвозил её в таком состоянии.       — Так что же это?       — Давай сначала уложим её на кровать, а потом я расскажу всё, что знаю. Но не надейся, что услышишь много. Двери квартиры не были закрыты. Они вошли и уложили девушку на кровать. Квартира казалась совершенно обычной. Две комнаты, кухня, ванна, гостиная. Тёплые цвета стен и элегантная мебель. Ничего, что могло бы свидетельствовать о странностях, происходящих с детективом Мэйн.       — Пойдём на кухню. Она скоро придёт в себя — времени у нас мало, но оно есть. Мужчины сели за стол напротив друг друга. Крейк сложил руки на груди в ожидании приемлемого ответа.       — Ну, скажу сначала, что видел я такое всего два раза за всё время, что знаком с Кори. Оба раза случались в участке. В первый раз это произошло из-за слов коллеги Кори. Он приставал к ней и склонял к… непотребной связи, — щеки Войда заметно покраснели. Он расстегнул первую пуговицу рубашки и сглотнул. — На несколько секунд она будто отключилась, стояла неподвижно и смотрела в пол. А потом стала избивать его. Остальные пытались оттащить её, но такой сильной её не ожидали увидеть. В итоге, я вколол ей успокоительное, как сегодня. Второй раз произошёл после её задания. Она поймала опасного преступника, но потом оказалось: шеф отпустил его, за что тот заплатил немалую сумму. Она ворвалась словно вихрь. Разнесла весь участок. К шефу её не пустили. Ударили сзади по затылку. Ущерб она тогда принесла огромный. Вот только в тех случаях она и слова не сказала. А сегодня я её и вовсе не узнал. Такое впервые.       — Ничего не понимаю. Если такое уже было, почему её не уволили? Не отправили на лечение?       — Её отец был очень хорошим полицейским. И её приёмный отец тоже полицейский. К тому же, я слышал, она ищет кого-то. Не удивлюсь, если она и в полицию пошла, чтобы найти человека, который ей так нужен. Если хочешь, могу выдать тебе её полное досье. Судя по расследованию, вам предстоит ещё долго работать вместе, а ничего не зная о ней, ты можешь быть в опасности.       — Спасибо.       — Я пришлю его, как только вернусь. А теперь нам пора.       — Мы оставим её?       — Сомневаюсь, что она не привыкла к такому.       Годы проживания Кори в чужой семье шли один за другим. Новая обстановка, новая жизнь. Всё казалось каким-то сном, который больше походил на кому. Что-то происходило с девочкой. Что-то, чего она не могла объяснить. Провалы в памяти постоянно мучили маленькую Кори. Как-то раз, в школе, её вызвали к доске. Простояв несколько минут и ничего не сказав, учитель стал на неё кричать. Он стоял перед ней, огромный, взрослый человек, который не понимал, как сложно ей было. Вдруг в ушах снова появился ужасный звук, она схватилась за голову, стараясь остановить его, но всё было бесполезно. Ещё несколько минут — и Кори набросилась на учителя. Она царапала его лицо, била по голове, пока тот кричал и просил о помощи. Остальные дети сидели и в страхе наблюдали за взбесившейся одноклассницей. На лице Кори не было ни единой эмоции. Кровь ненавистного преподавателя скапливалась под ногтями на руках. Остановил её директор, зашедший в класс. Конечно, после она потеряла сознание. А проснувшись, ничего не помнила и не понимала. Из школы она вышла под руку с сопровождающим её директором навстречу ждавшему у машина Дагу. Он подбежал к ним и притянул девочку к себе.       — Садись в машину, а я пока поговорю. Кори послушно села и стала смотреть на приёмного отца из окна патрульного транспорта.       — Это беспрецедентный случай, мистер Райт. Она чуть не убила взрослого человека. И это в семь-то лет! Вы видели её руки? Они в крови невинного преподавателя. Я советую Вам обратиться к психологу. Я понимаю: потеря семьи ужасно повлияла на неё, но сделать с ней такое...       — Я ужасно сожалею. И постараюсь сделать всё, что в моих силах. Они ехали по улицам большого города. Кори смотрела на людей, а Даг думал о том, что ему теперь делать.       — Это была не я, дядя Даг. Это другая девочка. Я ничего не помню, только тот звук — такой же, как после той ночи. Я часто слышу её шёпот во сне. Но я никогда не видела её.       — Я понимаю. Поэтому, мне кажется, тебе будет лучше учиться дома.       Так и случилось. К Кори приходили учителя, а она сидела дома. Совсем не семейная обстановка давила на маленькую девочку. Когда она только пришла в этот дом, то думала, что сможет подружиться хотя бы с тем, с кем спит в одной комнате. Однако Оливер всегда был очень холоден с соседкой. Нередко он совсем выгонял её из комнаты, и ей приходилось спать возле двери. Но даже несмотря на его жестокость, он казался ей очень красивым, добрым и хорошим мальчиком. Когда однажды она спросила у учительницы истории, что это значит, она ответила, что это любовь. Тогда Кори была счастлива. Она хотела стать Оливеру другом. Часто ходила за ним следом, но только чтобы тот её не заметил, ночами смотрела на его спящее лицо и улыбалась, а иногда даже тихонько брала его за руку. Ей казалось, что он мог помочь ей справиться с одиночеством, которое словно убивало её каждый день.       Но как-то раз, засыпая, она забыла отпустить его руку. Девочка была так счастлива в этом сне! Там она была с родителями и Оливером, который катал её на спине и смеялся. Ей была так весело вместе с ним. И, проснувшись, она хотела сказать ему, что очень его любит. Однако, когда она нашла его на кухне и позвала, он повернулся к ней и ударил по лицу.       — Никогда не прикасайся ко мне. Не смотри на меня. Не разговаривай со мной. Ты здесь никто и никогда своей не станешь. Слёзы прокладывали себе дорожки на побледневших девичьих щеках. Она смотрела на Оливера с такой жалостью в глазах, что тот не выдержал и просто отвернулся. Опять. Из ванны вышел Даг. Его настроение было приподнятым из-за предстоящей премии.       — Как спалось, ребятки? Кори, что тебе снилось? — приблизившись к малышке, он увидел её слёзы. Слегка нахмурившись от неожиданности, он опустился на корточки перед девочкой, аккуратно взял её ладошки в свои и спросил, что случилось.       — Мне снились родители. Она горько смотрела в спину Оливера и хотела сказать, что во сне был и он, но слова оборвались.