***
— Кори, вызов. Собор возле парка. — Принято. Сейчас Кори уже не маленькая девочка. Она встречается с опасностью каждый день. Бостон не такой тихий город, каким он ей казался когда-то давно. Поступив в полицейскую академию, она надеялась, что сможет достигнуть своей главной цели. Но вместо того, чтобы искать нужного ей человека, она ездит на вызовы по факту убийств и краж, копается в делах совершенно чужих ей людей и борется с голосом внутри себя. И вот опять. Она стала ненавидеть этот собор. Каменное сооружение всегда было пристанищем для самоубийц и наркоманов. И вряд ли сегодня будет что-то другое. Один поворот, второй, долбанный светофор, тупые прохожие, которые тормозят при каждом случае. Эти люди такие же, какими они всегда и были. Только раньше девушка этого не замечала. Чёртов крест уже виден из-за деревьев. Какой идиот додумался строить собор возле парка, где каждый день шныряют собаки со своими заботливыми до дури хозяевами, а подростки мило сидят на травке и улыбаются, когда как в этом самом соборе уже знакомый Кори проповедник нюхает очередную полосочку свежей наркоты? Да, так же мило, как и любовь этих ни о чём не подозревающих людей. Однако сегодня в парке никого не было видно. Это выглядело ещё более странно, чем то, что лестница у собора была полностью окрашена кровью. Когда такое происходило, толпа зевак уже выстраивалась возле места преступления, выдумывая свои идеи. Пятна не были разбрызганы. Кровь словно кто-то методично размазал по всем четырём ступенькам. — Кори, неужели тебя номинировали на Оскар? «Заткнись. Почему сейчас? Угрозы ведь нет». Маленькая Кори редко видела кровь. Ей посчастливилось ни разу не сломать себе ничего, да и серьёзных ушибов никогда не было. Были царапины, и они казались ей границей между человеком всемогущим и человеком беспомощным. Как-то раз она попробовала лизнуть ранку, но вкуса не было. В страшной книжке вкус крови описывали как металлический, а у неё ничего. Больше она этого не делала. По крайней мере, она не помнила. — Знаете, детектив Мэйн, мне порой кажется, что Бог нарочно зовёт Вас в мой собор. Не хотите ли исповедоваться? Красные глаза проповедника так и сверкали. Видимо, ему сейчас очень хорошо. — Если в этом соборе и живёт Бог, то он ничем не лучше такого ублюдка как ты, святой отец. Ему моих грехов никогда не простить. Открыв двери, первое, что увидела детектив, был крест, на котором был распят неизвестно кто. Единственное, что можно было чётко разглядеть у трупа — это сердце, вырванное из грудной клетки и вставленное в рот жертвы. Проповедник сначала ужаснулся, но потом кокаин взял своё, и он засмеялся, стуча кулаком по скамейке. Участок, видимо, не надеялся, что тут будет нечто серьёзное, а тут сюрприз всему отделу криминалистов. Что ж, порадуем их. Кори пошла обратно к машине и включила рацию. — Мэйн. Труп в соборе парка. Пришлите криминалистов, им тут подарочек. Несколько лет назад её бы стошнило от такого, однако девушка слишком часто просыпалась по шею в крови, даже не зная и не помня, как такое могло случиться. Раз, два, и бешеный стук в ушах застилал глаза. А дальше всё как по сценарию. Труп или несколько, алые руки и абсолютное непонимание. Сомнения насчёт очередного преступления были всё теми же: вероятность в пятьдесят процентов, что это могла быть она. — Как вы думаете, детектив, этот человек так же устал от жизни, как и все мы? — проповедник улыбался и смотрел на красные ступеньки. Казалось, ещё немного, и он начнёт лизать ещё не высохшую кровь. — Я дам тебе миллион, если назовёшь хоть одного самоубийцу, который бы сам вырвал себе сердце и накинулся на распятие с объятиями. Падре снова стал хохотать. Кори и сама не знала, почему весь отдел терпит этого сумасшедшего. Весь город знал, что если это и был слуга Божий, то каждую пятницу они вместе строили новые фигурки из кокаина. И ходили сюда ему подобные. — Мэйн. Везёт тебе на всякую чертовщину. Приехали криминалисты. Войд, что и обратился к Кори, занимался непосредственно трупом, в то время как остальные, чьих фамилий она не помнила, просто ходили вокруг, пытались искать улики и фотографировали тело. Имя Войда Кори тоже не помнила. В принципе, это было и не нужно. Он всегда пытался с ней заговорить весьма странным способом. Она ценила его внимание, но все его потуги были обречены на провал. А бедный криминалист лишь смотрел на девушку своей мечты, щупая шею холодного безымянного тела. — Войд, забирайте тело и попытайтесь выяснить, кто это. Я постараюсь найти что-нибудь здесь. — Конечно. Нужна будет помощь — звони. Хоть Кори не спала уже вторые сутки, это убийство принесло ей ясность ума, и она смогла опомниться. Всё это казалось ей просто какой-то одержимостью. Будет предсказуемо, если жертва каким-то образом будет связана с религией. Фанатики часто мстят неверующим за их стиль жизни. Ха, слово стиль идеально подошло бы этому городу. В тридцать восьмом году это место могло стать одним из самых таинственных во всей стране. Только тогда этот город отсчитывал время после закрытия баров, направляясь в дешёвые отели с ещё более дешёвыми дамами. Размышления Кори прервал телефонный звонок. Догадаться было несложно. Детективу звонили только два человека: её приёмный отец и мальчик, что страстно верил в его с Кори любовь. Последний звонил ей только вечером, так как знал, что она не любит, когда он её отвлекает. А вот старый полицейский мог запросто прервать её в самый неподходящий момент. — Чего тебе, старый чёрт? — Как грубо, дорогая. Как ты обращаешься со своим отцом? — Ты мне не отец, Даг. Ты дряхлый полицейский, который бегает за первой юбкой, как, впрочем, и твой сын. Так что ты хотел? — Звонили насчёт твоего дома. Спрашивали, не сдалась ли ты? — Ты же знаешь. Я не отдам его. — Он сам скоро развалится. Зачем тебе этот старый дом с привидениями? — В моей жизни пока только одно привидение, и оно сейчас глушит второй стакан виски за утро. — Всё-то ты обо мне знаешь. — Мне некогда. Пока.***
— Мама, можно мне погулять на улице с остальными? — Хорошо. Только, Кори, будь осторожна, ладно? Девочка вышла на улицу. Весенний ветер быстро подхватил её каштановые волосы, сдувая с них маленькие невидимые пылинки старого дома. На дороге играли дети старше неё, но она хотела познакомиться и завести друзей. — Извините. Я Кори. Можно мне с вами поиграть? — Смотрите-ка. Это же выродок козла-полицейского. Мальчики подошли к ней и толкнули, да так сильно, что девчушка шлёпнулась на землю. — Из-за твоего папаши моего брата посадили. Думала, что сможешь так просто к нам подойти? — Я не виновата. Пожалуйста, не говорите так о моём отце! Самый высокий мальчик навалился на хрупкую девочку и вжал её лицо в асфальт — щёчка Кори сразу покрылась мелкими царапинками. — Мне больно, пожалуйста, не надо. — Будешь знать! Он ударил её головой ещё раз, и вдруг мальчика оттянули. В ушах у девочки звенело, и понять, кто это был, оказалось сложно. Но голос родителя она узнала. — Господи, Кори, ты как? Слышишь меня? — Папа, — девочка залилась слезами. Маленькие струйки стекали по её лицу и попадали в рот. В тот момент она почувствовала тот вкус, о котором прочитала в книжке. Но кроме чего-то металлического, он отдавал ненавистью. Папа аккуратно покрывал маленькую щеку мазью, дул, чтобы не было больно, и утешал свою маленькую принцессу. — Папа, почему они говорили плохие вещи про тебя? Ты же помогаешь людям, они не должны злиться. — Видишь ли, милая, работа полицейского очень трудная. Мы защищаем людей от преступников, но у них же тоже есть дорогие им люди, семья, которая не согласна с тем, чтобы дорогого им человека наказали. Защищая одних, мы подписываем приговор другим.