***
Дима сидел за столиком уютного кафетерия, куда неожиданно позвала его Полина. Разговоры разговаривать Гагарина любила, да и пусть, лишь бы о Пелагее не заикалась. Люди вокруг не верили своим глазам, что видят перед собой звезду мирового уровня, но подходили за автографом только самые смелые. Дима допивал уже вторую чашку эспрессо, и терпение его было на исходе. Появилось неутолимое желание уехать, но он пообещал дождаться, а обещания привык всегда выполнять. — Димон, привет, — Полина поцеловала мужчину в щеку и плюхнулась в кресло напротив, рукой подозвав официанта. — Здравствуйте, Госпожа Пунктуальность, — съязвил Билан и посмотрел на наручные часы. — Не прошло и сорока минут. — Девушка, нам… — Полина посмотрела на две чашки на столе, — мне, пожалуйста, капучино и шоколадный капкейк, — официант записал и сообщил, что принесет заказ через десять минут. — Ну, не дуйся на меня, я не специально, с другого конца города к тебе летела. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, даже о работе, особенно о личных проблемах. Он желал только покоя, чтобы никто не посягал на личное пространство. И еще бы ее рядом, самую родную и любимую со всеми капризами и тяжелым характером. Полина уставилась на Билана и громко цокнула, а потом пощелкала пальцами перед его глазами. — Земля, прием! Вызывает космос! — а потом получила легонько по руке и заметила грозный взгляд. — Давай ближе к делу, а? — фыркнул Дима, но потом опустил глаза. Тогда Полина не стала томить, она начала расспрашивать про предстоящий благотворительный концерт. Диалог наконец-то завязался, и они не заметили, как прошло полтора часа. Гагарина еще та болтушка, если ее заинтересовать, то одной репликой она не ограничится. Дима сначала не был настроен разговаривать, а потом уже как-то вошел во вкус, обсуждая созданный проект, на презентации которого они будут с Гагариной петь, комментируя длинными и красивыми фразами, аргументируя и даже смеясь. Вот он тот Дима, которого знала когда-то Полина, только такой он ненадолго. — Я заранее извиняюсь, что задаю этот вопрос, но все же, ты бы принял Пелагею сейчас? — Дима сжал руки в кулаки и тяжело вздохнул. — А она хочет вернуться? — ответил мужчина вопросом на вопрос, что никак не устроило Гагарину. — Ответь ты, потом скажу я, — это походило на шантаж, на очень хорошо продуманный шантаж. — Я люблю ее, и это чувство у меня не отнимешь. Я люблю ее любую, веселую, психованную, грустящую, сонную, ругающуюся, пьяную, и этот список можно продолжать вечно, потому что Поля многогранная личность, которую интересно открывать каждый день с новой стороны, — Полина сидела с открытым ртом и невыдуманным удивлением. — Надеюсь, я ответил на твой вопрос. — Я это… У меня дела, — Гагарина поспешно накинула пальто, схватило сумочку и второпях попрощалась, — до встречи, спасибо за кофе.***
Пелагея разбирала старые альбомы на полках, находила свои детские фотографии и часами рассматривала их, Светлана Геннадиевна рассказывала дочери уже давно забытые ею истории. Поля приготовила вкусный чай, а Ханова-старшая испекла яблочный пирог, этот вечер планировали провести за разговорами по душам. Они уже обустроили детскую для Тимофея, купили кроватку, пеленальный столик, коляску, которая подойдет на весну, лето и раннюю осень, а также пеленки, распашонки и массу различных нужных вещей как из одежды, так и из игрушек. На чердаке уже несколько месяцев стояла коробка с погремушками и забавными вещицами, что будут интересными для ребенка до года. Поля ответственно готовилась стать мамой, слушала советы, читала книги и всей душой желала сделать своего ребенка счастливым, ведь его появление на свет для нее долгожданное событие и очень волнительное. Она считала, что этот малыш настоящий подарок и лучшее воспоминание о Диме. Поля точно знала, что сын будет настоящей копией отца, что во внешности, что по характеру. Мама с дочерью сели в гостиной, разожгли камин и выключили свет. Пелагея была готова ответить на все вопросы матери и поделиться своими ощущениями от беременности, она часто так рассказывала вечерами, что чувствует, когда гладит животик или когда малыш пинается, будто отвечает. Поля светилась, и ей нынешнее положение было очень даже к лицу, беременность всегда украшает женщину. — Сколько ты планируешь скрывать все? — задала вопрос Светлана Геннадиевна, хотя знала, что точного ответа у Пелагеи нет. — Скрывать долго не буду, просто сообщу это, как факт, — девушка сделала глоток горячего чая и поставила чашку обратно на столик, — тем более, никто точно не знает, в каких мы были отношениях с Димой, а кто отец Тимоши, не должно никого волновать, ребенок только мой и точка. — С концертами, думаю, повременить стоит, или уже летом на сцене скакать хочешь? — Нет, мам, сейчас главное для меня — мой сыночек, — Пелагея положила руку на живот и получила в ответ толчок. — Ой, футболист ты мой, мамочке же больно. А дальше они обсуждали то, что и положено обсуждать маме и ребенку. Разговор по душам удался, и Поля чувствовала себя уютно в такой обстановке. Она хотела пойти спать, потому что глаза уже непроизвольно закрывались и усталость одолевала, но Светлана Геннадиевна решила задать контрольный вопрос, который был не менее важен. — А с Димой что? Не расскажешь про сына? — Поля пожала плечами, мама задела больную тему. — Пусть все будет так, я сама напортачила, поэтому его вины нет в случившемся. Когда-нибудь Тима сам расскажет, если посчитает нужным. Я врать не собираюсь, расскажу всю правду, — и Пелагея ушла, но все же услышала, что мать не в восторге от ее решения.***
Поле не очень понравилось, что с самого утра ей на мозги капает любимая дотошная Гагарина. Подруга приехала, когда мама уже уехала по делам, и вытаскивала срочно съездить в город, потому что ей необходимо купить платье и нужно разумное мнение подруги. В итоге, Пелагея уже через полтора часа сидела в автомобиле Полины и бурчала на Гагару, потому что та вырвала ее буквально из объятий сладкого сна. Позавтракать Пелагея не успела, схватила кусочек вчерашнего пирога и согласилась поесть уже в городе. На втором этаже огромного торгового центра как раз располагалось тихое местечко, где готовили вкусный чай и в ассортименте было множество сладостей, без чего Поля сейчас просто не могла. После двухчасовой поездки девушки решили сначала перекусить, потому что Полина понимала всю важность регулярного и правильного питания подруги. Они поднялись на эскалаторе наверх и зашли в кафе, уже выискивая взглядом столик, за которым будет им комфортнее всего. Взгляд пал на тот, что находится у самой стены, но он был занят, а от человека, спокойно пьющего кофе и ничего не подозревающего у Поли закружилась голова. — Полина, — процедила Пелагея сквозь зубы. — Клянусь тебе, я не при чем, я не знала, что он здесь будет, — и мужчина обернулся, потому что в идеальной тишине сложно было не заметить полушепот, переходящий на возмущенный крик. Дима встал из-за стола и направился к девушкам, все еще стоящим у входа. Он остановился напротив Пелагеи, осмотрел ее с головы до ног и криво улыбнулся, приметив огромный живот, который было видно даже в мешковатом свитере. Полина закрыла рот рукой и тихо стояла в сторонке, ожидая, когда атомная бомба взорвется, отсчет перешел уже на секунды. Поля повернула голову в сторону, потому что заметила знакомый силуэт за прозрачным стеклом — ее мама загадочно улыбнулась, помахала рукой и в миг отправилась на выход. С утра Светлана Геннадиевна получила неожиданное СМС от самой Полины Гагариной, которая просила перезвонить ей, как только выдастся свободная минутка, а в конце в приписке была просьба, чтобы Пелагея ничего не знала. Ханова-старшая сразу же набрала номер Гагариной, потому что чувствовала всю срочность, пусть Полина иногда и преувеличивает важность вещей, но иногда дело говорит. Они договорились встретиться через несколько часов в одном из ближайших парков. Вырваться из дома без лишних расспросов от Пелагеи удалось, девушка даже не поинтересовалась, что за дела появились внезапно у матери, что та резко подскочила с кровати и, даже не перекусив, убежала. — Привет, Полин, — женщина присела рядом с Гагариной на скамейке. — Здравствуйте, Светлана Геннадиевна, — Полина обняла мать подруги. — Как там Поля? Все не успеваю заскочить к вам. — Поленька хорошо, благодаря тебе, — Светлана Геннадиевна взяла девушку за руку. — Ты нам очень помогаешь, Полин. — Поля же мне как сестра, поэтому мне небезразлична ее судьба, — Полина прочитала полученный ответ на СМС от Димы. — Кстати, о судьбе, у меня тут встреча с Димой запланирована, я все еще брежу идеей устроить им встречу. — Пелагея с ее повышенной эмоциональностью все вокруг разнесет, если увидит его, — предупредила женщина, но все же заинтересовалась в разговоре. — Когда она его увидит, то даже слова сказать не сможет, уж поверьте. Вы мне поможете? После этой встречи состоялось два очень важных разговора — у Полины с Димой, а у Светланы Геннадиевны с Пелагеей. Сделав нужные выводы, было решено устроить очную ставку, как выразилась Гагарина. Два человека страдают друг без друга и упрямятся. Кто им поможет, если не случайное стечение обстоятельств и люди, которые эти обстоятельства подстроят? Ей было не больно увидеть его, сердце отбивало бешеные ритмы, ладошки начали потеть, а коленки дрожать. Присутствие Димы всегда вызывало такие ощущение, и можно было поклясться, это самое малое, что возможно испытывать. Аромат его парфюма ударил в нос, и голова закружилась от знакомого запаха. Злость в карих глазах мгновенно менялась на всепоглощающую любовь, и наоборот. Дима потихоньку сходил с ума от такой близости. Он не видел ее с августа месяца, и девушка слишком поменялась, заметно похорошела: она снова отрастила волосы, немножко поправилась по понятным причинам, острые скулы исчезли, появились щечки. Перед ним стояла его родная Поля, такая, которую он полюбил еще несколько лет назад, но теперь носящая под сердцем малыша. Дима быстро сопоставил все факты, в голове образовалась определенная цепочка событий, он ведь не дурак, чтобы все просчитать. — Гагарина, уйди с глаз долой, — прошипел Дима, и Полины и дух простыл. — Поехали отсюда, — мужчина схватил Полю за руку и потащил из торгового центра. — Куда? Я никуда с тобой не пойду! — возмутилась Пелагея, а подсознание так и кричало: «Увози меня скорее, не слушай, просто забери отсюда поближе к себе». — Я не собираюсь закатывать тебе скандал в общественном месте. Поля поняла, что сейчас Диме лучше не перечить. Он был слишком груб с ней в данный момент, хотя никогда такого не позволял себе. Или она просто перепутала грубость с решительностью? В автомобиле ехали молча, тишина нагнетала обстановку, резала слух, давила на уши, хотелось кричать. Кричать не от безысходности, а от невыносимой боли от любви к человеку, который находится так близко. Пелагея откинулась на спинку сидения и руками поглаживала живот, при этом замечала легкую улыбку на лице Димы, а от этого улыбалась и сама. Они приехали во двор, где находилась его квартира. Дима помог выйти Пелагее из машины, довел за руку ее до лифта и только там нехотя отпустил теплую ладонь. Поля не поднимала на него взгляд, ей было стыдно, наверное. Она сбежала, скрыла свою беременность и в этом нет ни капли ее правоты, только самая настоящая глупость. — Какого черта, Пелагея? — его голос был холодным и отдавался звоном в ушах. — Что, прости? — она хрипло отозвалась, на самом деле не понимая, что хочет услышать Дима. — Не прикидывайся дурочкой, ты знаешь, о чем я! — он указал на живот и быстрым шагом подлетел к девушке, не давая возможности даже пройти из коридора в гостиную или же на кухню, где было бы комфортнее разговаривать. Но кто сказал, что они будут говорить? — Не кричи на меня, пожалуйста, — она прикусила нижнюю губу, что не осталось без внимания Димы. — Не смей так делать, пожалуйста, я пытаюсь с тобой серьезно поговорить, а ты за старые штучки, Поля! Он еле сдерживал себя, чтобы не сорваться, чтобы не наброситься на нее с неутоленной жаждой поцелуев. Таких, которые вводят в беспамятство, таких, которые только с ней. Пелагея переминалась с ноги на ногу, сжимая руками край свитера. Ругаться не хотелось, но оба понимали, что деться некуда, после скандала, который определенно растормошит сознание обоих, последует сладкое примирение и, наконец, долгая счастливая жизнь. — Ты влюбила меня в себя — раз, — Дима стал загибать пальцы на руке, — я уже готов был на создание с тобой семьи — два, поставила точку на наших отношениях необоснованно — три, скрыла беременность, а это, между прочим, и мой ребенок — четыре. А теперь еще и не понимаешь? — Не кричи только на меня, — вторила Поля. — Да твою же мать! У меня просто цензурных выражений не хватает, чтобы описать то, что ты заставила меня почувствовать за эти гребанные семь месяцев! А теперь ты делаешь вид, что все нормально? Заебись ситуация получается! — он стукнул кулаком о стену, что очень напугало девушку. — Солнце мое, я не знаю, что ты себе напридумывала, и какие поводы у тебя для этого возникли, но я, кажется, русским языком изъяснялся, когда говорил о любви к тебе и не держал за спиной пальцы скрещенными. Поля больше не желала разговоров, она потянулась к его губам, завлекая в долгожданный поцелуй. Сразу было ясно, чем закончится этот день, еще с момента встречи. Он отчаянно прижимал девушку к себе, по-хозяйски располагая руки на ее теле, только поцелуем говоря самые важные вещи, для которых и слова-то не нужны. Любовь, преодолевшая препятствия судьбы, обречена на долгое и счастливое существование. И точка, которая была поставлена в начале этой истории, теперь не означает конец, ведь у этих двоих все только начинается.***
— Так, Добрякова, Катосина и Гелайко, становитесь здесь, держите цветы, — проинструктировала подруг Полина. — Гагарина, не фамильничай тут и становись скорее, они уже должны выйти, — протараторила Катя и вручила каждому по букету. — Фотограф уже там, сделает пару снимков, а потом еще общие фото на улице у входа. Пелагея и Дима вышли из районного родильного отделения под тихие крики друзей и близких, под искренние поздравления и задорный смех. На руках Поли маленький сверток, обвязанный розовой лентой. Пара остановилась на ступеньках, встречая теплым взглядом бегущего навстречу Тимошу — будущего защитника своей сестренки. С момента последнего воссоединения они не расставались ни разу, жизнь сразу же изменилась в лучшую сторону. Весна сделала свое дело, судьба свела снова людей, которым было суждено быть вместе. Судьбу не обманешь, и подтверждение этому сейчас находится на руках у папы и мамы. — Решили, как дочь назовете? — поинтересовалась шепотом Светлана Геннадиевна. — Тимоша сказал, что будет Алисой, — Поля улыбнулась и поцеловала в лоб трехлетнего сынишку.