Не для тебя придет весна, Не для тебя Дон разольется, И сердце девичье забьется С восторгом чувств не для тебя.
Нельзя было не перенести эти строчки на себя, складывалось впечатление, что они адресованы никому другому, как мне. Весну ждут. На весну полагают надежды. С приходом весны начинается новая жизнь. И правда, не для меня. Строить серьезные отношения смысла не было в силу веры в теорию о том, что любовь живет три года. Я ее проверил на себе, ощутил правдивость слов и ненавидел всеми фибрами души, потому что правда мало кого привлекает. У нас не было трех этапов, о которых говорится, мы жили двумя первыми, потому что нашу любовь нельзя было сравнить ни с чем другим, как подарком от высших сил. И я не знаю, что сложнее, принять эту любовь или суметь сохранить? Запах ее духов давно выветрился из нашей спальни, а я стал забывать вкус ее губ, я уже не помнил, как обнимал. Чисто технически у меня оставалось в памяти, что я делал это, но практически я забыл ощущения при этих мгновениях, а их было довольно много. Я потерял равновесие с исчезновением любимого человека. Жить в гармонии с собой, как раньше, не выходило. Это априори невозможно. Найти замену не получалось так же, как и вернуться в нормальный жизненный ритм. Я чувствую себя изнеможенным и выбитым из колеи, потому что это было концом. Концом, который не даст новое начало. Знал ведь, что любовь — заранее проигранная битва. И это уже точно, что в нашей битве именно я потерпел поражение.Часть 1
18 августа 2016 г. в 13:21
Я старался насладиться губами Поли, целовал так, словно это был последний раз, когда мне позволено это. Будто знал, что так и есть.
Это было совершенно обычное утро, я баловался рифмами, оставляя заметки в блокноте, все получалось как-то обрывисто и не складывалось в одну картину, что очень огорчало. Мне не хватало какой-то эмоции, чтобы закончить. Пелагея приготовила завтрак на двоих и уже ждала меня на кухне. Когда я присел рядом с ней за стол, то не смог не заметить ее озадаченный вид. Поля ковырялась вилкой в тарелке, явно не желая есть. И причины я не знал, предположительно думала она о приближающемся гастрольном графике, но я мог и ошибаться. Пелагея поглядывала на меня, время от времени поднимала глаза, но быстро отводила взгляд, будто нашкодивший котенок, которого сейчас будут ругать за проступок.
— Нам нужно расстаться, Дим, — сообщила она, а я выпустил вилку из рук.
Это было слишком неожиданно, потому что предыдущие три года отношений не подразумевали расставание в будущем, да и поводов я не видел. Еще вчера мы спешили добраться домой, чтобы не попасть под дождь, пусть и летний, а потом, когда теплые капли уже намочили ее волосы, испортив прическу, и бирюзовое шифоновое платье, плюнули на все правила и решили устроить прогулку под дождем. Ощущение свежести окутало вечернюю Москву после двухнедельной запредельной жары. Поля сняла босоножки и зашагала по небольшим лужам, асфальт за все время хорошо прогрелся, поэтому идти по мокрой дороге было одно удовольствие. Мы держались за руки, позабыв о неоглашении наших отношений. Я видел счастье в ее изумрудных глазах, мягко целовал губы, когда мы на минутку останавливались, слышал слова о любви в ответ. А сейчас не мог даже понять, что изменилось буквально за шестнадцать часов.
— Прости меня, пожалуйста, так будет лучше, — продолжала Пелагея, а я все так же удивленно смотрел на нее, выжидая момент, когда она скажет, что это шутка, злая и несмешная шутка. Черный юмор нынче в моде.
Я не мешал ей собирать вещи, даже придержал дверь, когда уходила. Человек сам делает свой выбор, как жить, с кем жить и вычеркивать кого-то из своей жизни или нет. Я еще не до конца осознавал, что произошло, потому что ощущение было, будто Поля просто ушла в магазин за продуктами, что так давно стало обычным делом. Таким же обычным, как и ее поцелуи по утрам, как множество пузырьков в шкафчике в ванной комнате, как изредка попадающиеся светлые волосы на одежде, как сладкий аромат орхидеи и ванили от духов, заказанных мною в подарок на годовщину. А громкий хлопок дверью, пустые полочки и слова, услышанные утром на кухне, давали понять, что обычное для меня эти три года с этой минуты останется лишь теплой памятью о совместных днях.
Мне оставалось только принять Полин выбор, потому что спорить с ней было бессмысленно. Если Пелагея решила, то так оно и будет, я слишком хорошо изучил ее за время нашей дружбы и за три года отношений. Могу сказать только одно — пазл сложился, недостающая эмоция завладела мной, поэтому уже к вечеру я написал что-то годное, то, что всегда мне будет напоминать про ее уход. Музыка всегда была для меня спасением, но Поля являлась частью этого мира, поэтому в этот раз ничего не удавалось. Употреблять алкоголь было не в моих правилах, изливать душу никому не хотелось, оставалось только винить себя в уходе той, за чье сердце я так долго и отчаянно боролся. Если она ушла, то моя вина есть в этом, ведь лучших мужчин женщины не покидают. А я разве когда-то претендовал на подобное звание? Нет, я просто любил, любил изо всех сил, чтобы Поля никогда не чувствовала себя обделенной и несчастной в моей любви.
Кажется, весь мир потерял краски, все вокруг существовало лишь по задуманному ритму, как и я. Просыпался ранним утром, принимал бодрящий, если это вообще возможно, душ, заваривал крепкий кофе, да такой крепкий, что зубы сводило, а потом отправлялся в студию, иногда выбирался в ближайшее кафе, чтобы пообедать/поужинать, и не потому что хотелось, а для поддержания сомнительной жизнедеятельности, возвращался домой поздним вечером, а то и ночью, смотрел на наше совместное фото на прикроватной тумбочке и вспоминал тот счастливый день, когда был сделан этот снимок. И засыпал, стараясь не думать о том, что завтра может что-то измениться, ведь изменений я ждал меньше всего.
Двухнедельный отпуск мы решили провести путешествуя по Европе. И это было бы совсем не то, если бы не взяли с собой самых веселых и имеющих всегда сумасшедшие идеи людей — Гагарину, Добрякову и Катосину. Женская компания меня совсем не смущала, потому что это были общие друзья, с которыми никогда не соскучишься. Маршрут мы продумали заранее, потому что ехать собирались на автомобиле, периодически сменяя друг друга за рулем. Первым пунктом назначения была Варшава. Столица Польши встретила нас теплым солнечным днем, поэтому после отдыха в отеле наша компания могла отправиться по достопримечательностям города и попробовать местную кухню. В дороге мы провели большое количество времени, чтобы не соврать, почти шестнадцать с половиной часов, запасы пищи закончились, а есть ужасно хотелось, не меньше, чем спать. Поэтому дружно решили сначала сходить в ресторанчик, находящийся недалеко от нашего отеля, куда мы отнесли вещи сразу же по прибытию.
Ресторан был построен в традиционном стиле, следовательно и блюда будут национальные. Мы сели за небольшой столик, находящийся возле открытого окна. Поля села со мной рядом, Полина напротив, а Катосина с Добряковой по бокам. Официант нас любезно поприветствовал и вручил каждому меню. Пелагея долго не думала и заказала блинчики с творогом и фруктами, а на десерт круассан и апельсиновый сок, я попросил то же самое, а вот остальные решили испробовать местный куриный суп, чтобы «не портить фигуру».
— Поднимаю этот бокал вишневого сока за наше маленькое путешествие, — весело заявила Полинка, и мы цокнулись стаканами, делая потом несколько глотков.
— Хорошо, что мы выбрались, а то все приелось, ничего нового не происходит, — добавила Катя.
Потом вернулись в свои номера, Поля мгновенно уснула, прижавшись ко мне всем телом. Я еще слышал за стеной вопли неугомонной Полины, у которой словно моторчик был и для отдыха достаточно было несколько часов, но не для нас, мне и Поле нужно было вдоволь выспаться. Да вот это не удалось из-за той же Гагариной, которая уже в восемь утра добивалась прогулки по городу, потому что уже через пять часов мы должны были ехать дальше, а впереди столько неизведанного. Уже через час мы впятером уплетали завтрак, а Полина умудрялась фотографировать каждый шаг, даже во время прогулки. И если просматривать потом все полученные снимки, то это можно комментировать так: «Вот здесь мы садимся на прогулочный трамвайчик, здесь мы стоим возле памятника какому-то писателю, здесь дружно пьем лимонад из пластиковых стаканов, а вот на этой присели на скамейку, чтобы немножко отдохнуть».
Потом мы ехали больше суток уже по направлению в Австрию. В Вене мы решили остаться на целых три дня, конечно, этого было мало, чтобы исследовать все места, но те, что в топе, обязательно посетим. Первым делом мы нашли отель, в котором нам будет комфортно провести все это время, Катерине захотелось пожить в центре этого чудесного города, поэтому искать долго не пришлось. Сразу после заселения мы перекусили и решили посетить Венскую ратушу, потому что на всех сайтах в интернете так и советовали там побывать. Лично мне понравился неоготический стиль, в котором все было выстроено. Полина попросила сфотографировать ее напротив самой высокой башни с часами, на которой красовался страж. Конечно, самой Гагары видно не было практически, зато хоть половину башни удалось запечатлить. Дальше последовало групповое селфи в живописном парке, расположенном перед ратушей. Пелагея потребовала фруктового мороженого, когда увидела ларек со сладостями, а я охотно сходил за ним, захватив еще четыре для себя и остальной компании. Мы с Полей шли держась за руки и иногда слушали шутливые комментарии в нашу сторону от друзей. Они не со зла и по правде были счастливы за нас. Довольные и уставшие мы возвращались в отель, попутно посетив маленькую кофейню, где нам принесли невероятно вкусный кофе.
Весь следующий день мы решили провести в Пратере. Это огромный парк развлечений в Вене, в котором можно найти от колеса обозрения до катка, где есть даже инструкторы, обучающие езде на коньках. Мы взяли билеты на американские горки, а Поля — жуткая трусишка, даже отговаривала меня.
— Ладно, эти три пришибленные, но ты, Димочка, пожалуйста, — она указала на аттракцион, — только посмотри, какие они высокие, какие они большие.
Мы с Пелагеей не заметили, что Полина эту сцену записала на видео, Катосина уже сгибалась от смеха, а другая Катя пыталась сдерживаться, но тоже сдалась. В конце концов, мы затащили туда Полю, а потом еще несколько часов она выпускала свои колючки в нашу сторону. Мы покатались на лошадях, побывали на катке, поели сладкой ваты. Особо любящие адреналин не отказались от опасных действий. На колесо обозрения грех было не сходить, особенно вечером все пестрило яркими огнями, да и хотелось посмотреть на город с высоты птичьего полета. Гагарина не расставалась со своим айфоном, делая фотографии. Когда мы были на самой высокой точке, каждый из нас затаил дыхание от невозможной красоты. Я тогда так засмотрелся на Полю, что решил поцеловать ее. А потом и этот момент оказался запечатленным на фото, за что я и был благодарен Полине.
Стоило бы поблагодарить Гагарину за ее дотошность, потому что не было бы тогда этой фотографии, вызывающей грусть и радость одновременно. Фотографии — память. А память — единственное, что мне еще оставалось, помимо теплого вязаного свитера, забытого на самой дальней полке в шкафу.
Эта зима была очень холодной, мороз на улице никак не сравнивался с пустотой внутри, только придавал безразличия и нежелания выбираться куда-нибудь. Я за пять месяцев совсем ничего не слышал о Пелагее, даже желтая пресса, любившая писать о ее личной жизни, умолкла. А с людьми из окружения Поли я свел встречи до минимума, это относилось и к Кате Добряковой, а о Гагариной и говорить нечего, остальным и дела до меня не было. Если бы Поле было плохо, то это дало бы о себе знать, она не из тех людей, кто держал бы в себе, либо пришла бы ко мне, либо нашла бы себе новое утешения. Только кто сказал, что не нашла? Она слабая и сломанная, ей нельзя одной. А поддержки лучше, чем мужское плечо нет. Мне бы знать, что с ней все хорошо, что есть кому позаботиться о самой солнечной девочке в моей жизни, что есть, кому проследить, покушала ли, надела ли шапку в такие холода.
Я ехал в автомобиле на встречу с очередным журналистом, давать интервью желания не было, но про то, что я хочу, никто не спрашивал. Переключая радиостанции, я наткнулся на знакомую мелодию, от чего нахлынула волна не самых приятных ощущений, хотя голос Поли всегда радовал слух от мала до велика, я и сам был поклонником ее творчества, только не в последнее время.