Roche-Papier-Ciseaux (Камень-Ножницы-Бумага)

Полицейский, школьный учитель и университетский профессор шли по разным дорогам, не подозревая о существовании друг друга. У каждого была своя история и взгляды на новую жизнь. Возможно, они не раз задумывались, как и почему такими стали. А может, нужно было поступить иначе? Живые! Все остальное не важно. «Мы – не ходячие мертвецы!» - убеждал себя полицейский. «Теперь вы работаете на меня!» - ставил перед фактом школьный учитель. «Много званых, но мало избранных» - рассуждал университетский профессор.

***

Рик Si vis pacem, para bellum (Если хочешь мира, готовься к войне). Примерный семьянин и верный друг. Его можно было смело назвать идеальным членом общества, закон и порядок которого, он так преданно охранял. Он закрыл глаза еще в старом мире, а когда проснулся в больнице - на тумбочке стояли завядшие цветы. Дурной знак. Ковыляя в больничной одежде по пустынным улицам, он с ужасом оглядывался по сторонам. Человек, который когда-то господствовал на земле, теперь чувствовал себя здесь некомфортно. По крайней мере, так Рику казалось в первое время. А потом он увидел людей, которые быстро адаптировались к новому миру. Они делали страшные вещи,и никто их за это не наказывал. Он не хотел становиться таким же. Ведь он - полицейский, честный и порядочный человек! Он не мог убить. Рик искренне пытался сохранить в себе человечность, быть примером для людей, которые пошли за ним, увидев в нем лидера и надежду на жизнь. Но почему-то всегда получалось одинаково: как бы он не старался избежать конфликта, все заканчивалось кровопролитием. Это началось в небольшом баре, куда он поехал за Хершелем. Там им повстречалась группа выживших мужчин, искавших очередное убежище. Он не хотел, но пришлось. Убивать чужаков было просто. С друзьями оказалось сложнее. Они с Шейном дружили всю свою сознательную жизнь. Рыбалка, барбекю на террасе у Рика, пошлые анекдоты во время патрулирования. Он считал Шейна своим братом. Его размытое лицо было последним, что запомнил Рик, закрывая глаза в старом мире. И отдаленный голос, умоляющий: «Только не умирай! Черт, не смей!». Измазанный кровью товарища, Шейн несколько часов не находил себе места возле операционной. Сердце безумно колотилось, а в голове роились одни и те же мысли: что будет с Лори и Карлом, если Рик… Нет, он справится, черт побери! Он не посмеет умереть! Но Рик так и не открыл глаза. Началась эпидемия и в больницу пришли военные. Прежний Шейн прощался с товарищем, еле сдерживая слезы. Он должен был уйти и спасти его семью, это был его долг. Шейн, которого так любил и уважал Рик, остался где-то в больничных коридорах, баррикадируя дверь палаты своего лучшего друга. А потом они снова встретились. Прежний Рик и новый Шейн. Он не сразу это понял, а может просто не хотел признавать. Подлый удар в спину. Брат, ставший злейшим врагом. Всадив Шейну нож в живот, примерный семьянин и порядочный шериф Граймс умер вместе с предателем. Посреди поля с кровью на руках стоял новый Рик, осознавая, что больше не будет так, как прежде. Он начал убивать. Несогласные заключенные в тюрьме. Губернатор. Группа Джо. Терминус. Гарет в церкви. Волки. Рик уже не пытался исправлять плохих людей, он их просто уничтожал. Он понял одну простую истину: хочешь мирно жить – борись каждый день. С собой, с обстоятельствами, с другими людьми. Он закалился, стал жестче и всегда выходил победителем. Рик настолько привык к этому, что стал воспринимать себя как новый фомат Добра, которое всегда побеждало Зло. Пока на его пути не встал он. Ниган Oderint, dum metuant (Пусть ненавидят, лишь бы боялись). Ему всегда нравилось командовать людьми, поэтому он обожал свою работу. Он был грубым, прямолинейным и требовал сиюминутного послушания. Дети его одновременно любили и боялись. Ниган «лепил из малолетнего говна людей», как сам любил выражаться. Все изменилось, когда она заболела. Он хотел одного – чтобы она жила. Сидел сутками возле ее кровати и держал за руку. Проклинал себя за то, что раньше не осознавал, как много она для него значила. Сколько раз он ее предавал, а она все равно оставалась рядом. Жена пыталась его утешить, говорила, что плакать глупо. А он продолжал рыдать, сидя с ней на лавочке в небольшом парке. Она умерла, когда все уже началось. Врачи убежали, покинув своих пациентов. На улицах происходили странные вещи. Ниган тряс ее за плечи, молил не оставлять, открыть глаза в последний раз. И она открыла. Только это уже были не добрые глаза его любимой Люсиль. Пустой взгляд, злобное шипение, неуклюжие движения руками. Ниган подумал, что сошел с ума. В тот день он впервые убил. Улицы кишели отморозками, ищущими легкой наживы. Они грабили, насиловали, убивали. И так повсюду. Он видел множество разрушенных лагерей, ранее принимавших всех подряд, пытаясь помочь. Трупы детей, изнасилованных женщин, покалеченных мужчин. Вот как платили за добро в новом мире. Однажды он решил, что пора менять правила. Сначала он попытался убедить лидера общины, где жил, что им стоит быть жестче с новоприбывшими, относится серьезней к безопасности территории. Бесполезно. Нигану пришлось убить его, другого выхода он не видел. «Для вашего же блага, наивные идиоты! » - говорил он, стоя с окровавленной битой перед толпой напуганных людей. Четкие правила, распределение обязанностей и строгие наказания для своих и чужих. Бояться должны все без исключения, только так возможно поддерживать порядок и обеспечить выживание своих людей. И у него получалось. Ниган всегда давал шанс на жизнь. Он не убивал просто так. Олицетворял ли он зло в новом мире? Рик часто себя об этом спрашивал и не мог прийти к однозначному ответу. Одно он знал наверняка – все познается в сравнении. Данталиан* Corruptio optimi pessima (Падение доброго — самое злое падение) Дэвид Хоуп, почетный профессор Университета Джорджа Вашингтона, исследовал историю религий, мифологию разных культур и шаманские традиции. Он ценил в людях ум и любознательность, обожал дискутировать со своими студентами и регулярно черпал у них вдохновение. Кроме любимой профессии у мистера Хоупа была еще одна страсть - собаки. Лабрадор Чак, ньюфаундленд Ральф и спаниель Риччи всегда сопровождали его, куда бы он ни направлялся. Кажется, они побывали во всех четырех уголках мира вместе со своим вечно жаждущим новых знаний хозяином. Студенты часто спрашивали его, существуют ли на самом деле Бог и Дьявол? Почему люди продолжают верить в потусторонний мир и наказание свыше? Действительно, почему? Он часто размышлял над этим в своем кабинете, вертя карандаш в руке. Просто людям удобно перекладывать ответственность за свою жизнь на что-то неземное. Проще надеяться на других, а не на себя. Винить во всех своих неудачах невидимых злых духов! А еще человек - трус. Избранные всегда этим пользовались. Религия, мифы, законы – все построено на страхе, чтобы легче управлять верующими в подобную чушь глупцами. Когда на Западе США появились первые случаи эпидемии, на его лекциях был ажиотаж. Означало ли это приход Конца Света? Значит, древние верования не безосновательны и мертвые воскреснут? А что если демоны вселяются в человека и пожирают верующих? Придя после очередной лекции к себе домой, он вдруг осознал, что большинство из его окружения – трусливые, напичканные бесполезными знаниями, идиоты. Ему было противно, он не хотел жить в такой «плохой» компании, когда все вокруг рушилось с поразительной скоростью. Покидая свой дом, он забрал лишь собак и Библию. Цивилизация пала и вместе с ней исчез Дэвид Хоуп. В новый мир пришел Данталиан. Он просто воспользовался своими знаниями, чтобы выжить. За годы изучения разных религий он понял – каким бы образованным не был человек, в определенных условиях срабатывает стадный инстинкт. А стадо нужно объединить общей идеей. Убедить каждого в том, насколько он важен в достижении великой цели. Данталиан уверял, что падение цивилизации – шанс создать новое общество, состоящее из умных, сильных и бесстрашных людей. «Бога никогда не было, иначе он бы не допустил того, что произошло. Новому миру нужны другие люди, и ты можешь стать таковым. Времена меняются и мы меняемся вместе с ними. Добро пожаловать в Секту!» - с улыбкой говорил он понравившимся ему «ангелам» - одиноким выжившим, которых Секта встречала в небольших городах или на дорогах. Избранные «ангелы» меняли свои человеческие имена на имена демонов или мифических существ, с которым себя ассоциировали. Так они перерождались, становились сильнее, избавлялись от страха. Но избранными становились не все. «Ты ведь понимаешь, что не создан для такой жизни? Твой страх и нерешительность все равно погубят тебя. Мне жаль, но ты должен уйти», - он целовал «ангела» в лоб и тихо удалялся из комнаты собеседований. Это было последним, что слышал перед смертью непригодный для Секты человек.

***

Высокий темнокожий парень в темной накидке резко остановился , внимательно разглядывая карту. -Вот это место, -он указал напарнице на красную линию, -мы дошли до финишной точки. За этим полем начинается сектор Б, его проверяет группа Зепара**. Она молча смотрела на дорогу, разделяющую поле на две части. -Оливьер***, тебе не кажется странным, что здесь почти нет ходячих? - она задумчиво посмотрела на напарника. - Мы только прибыли в эти места, рано делать подобные выводы,- Оливьер откинул накидку в сторону и спрятал карту в кожаную сумку. - Не знаю, у меня плохое предчувствие. Мне не нравится это затишье, - женщина обеспокоено пробежала глазами по небольшому заросшему полю. С началом эпидемии природа начала активно отвоевывать свою территорию, которую когда-то присвоил цивилизованный человек, не спрашивая разрешения. В небольших городах можно было встретить диких животных, высокая трава порой скрывала от глаз выживших интересные места. Людям пришлось заново учиться разгадывать послания природы, которыми ранее пользовались их предки. Не было айфонов и удобных приложений, чтобы определить, где Север, а где Юг. Не было прогноза погоды в Интернете, картинок со съедобными грибами и ягодами, инструкции как открыть консерву без открывалки. Ранее элементарные вещи стали серьезным вызовом в новом мире. - Тебя напрягает затишье, а у меня в ушах который день стоит крик той ненормальной дамочки, - сектант присел на небольшую корягу и достал бутылку воды. –Елизаздра****, чем можно отстирать кровь? Из той буйной леди брызнуло фонтаном. Оливьер провел ладонью по большим темным пятнам на своей накидке. Сектантка обернулась и в который раз задумалась, разглядывая своего напарника. Она хорошо помнила тот день, когда группа Зепара привела тогда еще Тома в лагерь, и она с Данталианом проводила собеседование, решая его дальнейшую судьбу. Он был спокоен. Казалось, ему было все равно, что с ним случиться дальше. Его не пугала их странная одежда и необычные имена. Он безразлично отвечал на вопросы, не нервничал, не пытался выяснить, кто они такие и зачем привели его в свою общину. Данталиан усомнился в его пригодности для Секты, но Елизаздра почему-то была уверена, что Том еще проявит себя. Она убедила Данталиана оставить парня в живых. И не прогадала. Вступив в Секту, Том, а теперь уже Оливьер, стал одним из лучших добытчиков и следопытов. Он оказался безжалостным и хладнокровным, на него не действовали слезы и мольба о пощаде. А еще Оливьер был чем-то похож на демона. Темная блестящая кожа, злые глаза, длинные дреды, послушно спадающие на спину. Высокий, быстрый, жестокий. Он регулярно принимал участие в ритуальных жертвоприношениях Секты и ходил с ней на поиски новых людей. - Лучше выброси и возьми себе другую накидку , - она подошла и села напротив Оливьера. –Я слышала, вы с Зепаром увлеклись в последний раз, - Елизаздра обняла свою собаку и начала гладить ее по спине. Ольвьер слегка улыбнулся, вертя нож в руке. - Скорее Зепар увлекся, я просто ассистировал. Честное слово, иногда мне кажется, что он болен, - резким движением он воткнул нож в корягу. - Он не болен, просто мстит. Ты ведь заметил, что во время ритуалов он убивает исключительно женщин? - Если честно, я не анализировал его вкусы в выборе жертв, - Оливьер достал пачку сигарет и жестом предложил Елизаздре. Она отрицательно покачала головой. - Он потерял жену, которую сильно любил. Для него любая выжившая женщина-ангел не достойна жить. Это несправедливо по отношению к его любимой жене. Понимаешь, о чем я? - Это он тебе так сказал? – Оливьер прикурил сигарету и начал выдыхать густой дым, блаженно закатывая глаза. - Нет, это мои личные наблюдения. У него серьезная душевная травма, мне жаль его, – Елизаздра тяжело вздохнула. Оливьер курил, размышляя о Зепаре. - Если ты хотя бы раз увидела, как он их убивает, ты бы его не жалела. Это приносит ему удовольствие, я бы сказал, у него потребность издеваться над живым существом. Последняя женщина была в сознании, пока он не спеша вытягивал из нее кишки. - В чем смысл этого ритуала? - Он вычитал в одной из книг Данталиана, что древние племена, причиняя медленные физические страдания, избавляли смертельно больных от грехов и те гарантировано попадали в лучший мир. Иными словами в рай. Как по мне, лучше гореть в аду, чем так подыхать, – он стряхнул пепел на сухую траву. - Получается, он сделал ей одолжение? - Елизаздра хмыкнула, продолжая ласкать свою собаку. - Можно и так сказать, - Оливьер внимательно посмотрел на напарницу. Она никогда не участвовала в ритуалах, даже в качестве зрителя. Эта невысокая миловидная женщина была довольно замкнутой, но всегда принимала быстрые и эффективные решения. Внезапно собаки оживились и уставились в одном направлении, издавая глубокое злобное рычание. Елизаздра вскочила на ноги, в то время как Оливьер быстро потушил сигарету и достал пистолет. Они начали прислушиваться. Ржание лошади. - Откуда шел звук? – тихо просила Елизаздра. Оливьер довольно улыбнулся, кивая в сторону поля. - Надо же, какой приятный сюрприз! – Елизаздра достала из сумки бинокль и принялась разглядывать двух женщин, ехавших верхом на лошади. - Красивая лошадь, я заберу ее себе. Она слегка улыбалась, протягивая напарнику поводок. Оливьер отвел собак в сторону и несколько раз обмотал поводки вокруг дерева, надежно привязывая их к одному месту. - Внимание всем группам. Сектор тринадцать А. Видим двух ангелов на дороге. Женщины, передвигаются верхом на лошади, - сектантка отпустила кнопку рации, ожидая ответа. - Женщины? Какая прелесть! – послышался довольный мужской голос.– Мы направляемся в вашу сторону, ориентировочное время прибытия – пятнадцать минут. - Отлично. Группы Вассаго***** и Ламии******, оставайтесь в своих секторах. Группа Зепара, ждем вас у точки тринадцать А - пять. - Зепару в последнее время везет, - Оливьер подошел к Елизаздре и начал разглядывать всадниц. - Хм, не похоже, что они выживают вдвоем. Чистые, слишком расслабленные. Одинокие так себя не ведут, - она хмурила брови, наблюдая в бинокль. - Елизаздра, ты слишком придирчива к деталям. Есть ресурс - надо брать. Что будет с ними дальше - не наши проблемы, - Оливьер причмокнул, крутанув пистолет в руке. - Дьявол кроется в деталях, друг мой. Эти две могут быть идеальными кандидатами, но если они - часть какой-нибудь группы, могут возникнуть проблемы. Данталиан не любит этого. А я не люблю, когда уничтожают пригодный материал, - она тяжело вздохнула. - Ты не учла варианта, если они нам не подходят. Тогда мы их просто убиваем и никого не мучает совесть. Елизаздра молчала. Она анализировала ситуацию, взвешивала все за и против, не сводя глаз с двух всадниц. - Мы давно не приводили ангелов, людей становится все меньше. Думаю, стоит рискнуть, – она уверенно посмотрела на Оливьера. - Мудрое решение, - он довольно улыбнулся и расправил плечи, предвкушая знакомство с новыми людьми. - Разыграем перед ними проверенный сценарий и возьмем без особых усилий. Но сначала дождемся подкрепления. Неизвестно, на что они способны. Издалека начал доноситься звук мотора. Он рассекал привычную тишину, словно молния, и Елизаздра тревожно посмотрела в сторону дороги. К всадницам подъехал мотоцикл и пять машин, из которых выскочили вооруженные люди. - Твою ж мать, а это еще кто? – Оливьер крепче сжал пистолет в руке. - Не знаю. Может их люди?– Сектантка сохраняла спокойствие и продолжала наблюдение. – Их много, около двадцати человек. Хорошо вооружены. Ничего себе, я такого давно не видела. На, посмотри. Она передала бинокль Оливьеру и, отойдя немного в сторону, снова достала рацию. - Внимание всем группам. Сектор тринадцать А. Нападение пока отменяется. К ангелам подъехала группа вооруженных людей. Мы наблюдаем. - Вас поняли. Отходим от окраины вглубь и продолжаем движение в вашу сторону. Елизаздра спрятала рацию и подошла к Оливьеру, который недовольно хмурил брови. - Ни черта не понимаю. Ангелов сначала обыскали, а теперь их вроде как допрашивают, - он передал бинокль Елизаздре. Она не любила подобных сюрпризов, тем более, когда была настроена поймать новых людей. Ее не покидало чувство тревоги. Секта давно не встречала большие группы выживших. И появление неизвестных вооружённых людей на дороге стало неприятным сюрпризом. - Мужчина с битой, тебе он не кажется….- она замолчала. - Еще одним самоуверенным дураком? Сколько таких мы уже отправили на тот свет. Они вечно орут во время ритуала похлеще женщин, - Оливьер с презрением смотрел в сторону людей на дороге. - Нет. Тут что-то не так, - Елизаздра говорила обеспокоено. – Нам лучше не высовываться. Странно, они сжигают вещи одной из женщин. - Видать, они не особо дружат. Давай объединим три группы и покончим с ними. Заберем себе машины, лошадь, оружие, возьмем женщин и все будут довольны, - Оливьеру не терпелось приступить к действиям. - Нет, Оливьер. Не сейчас. Это не тот случай, когда стоить тратить патроны. Момент не подходящий, - она отрицательно покачала головой, не отрывая взгляда от дороги. - Так, группа мужчины с битой уезжает. - Предлагаю брать ангелов сейчас, - твердо сказал сектант. Елизаздра спрятала бинокль и повернулась к напарнику. - В первую очередь мы должны думать о себе и о своих людях. Ангелы никуда не денутся. - Ты предлагаешь дать им уйти? – он злобно смотрел ей в глаза. - Именно. Мы только пришли в эти места и сразу встретили около двадцати человек. Значит, тут есть общины, о которых нам ничего не известно. Есть еще люди, оружие, транспорт и припасы. Для начала нужно исследовать местность. Действовать будем потом. Нам нужно хорошо подготовиться. Оливьер молча смотрел на дорогу, обдумывая слова напарницы. - Ты права. Но у меня есть предложение. Пусть ангелы нас увидят. Если они из общины, на это место однозначно приедут люди, чтобы прочесать местность и узнать, кто мы такие. Заодно посмотрим на них из укрытия, прикинем их количество, на что они способны, - Оливьер вопросительно взглянул на напарницу. - Мне нравится твой подход, но это слишком рискованно. - Маскироваться мы умеем, заведем их на сто или стопятдесят метров в лес и оборвем след. Что скажешь? Елизаздра улыбнулась. Она не ошибалась в Оливьере, он был умен и просчитывал разные варианты. - Ладно, пойдем. У нас впереди много работы, но я довольна началом, - она отвязала собак и они направились к полю. Резкий порыв ветра всколыхнул траву и тысячи листьев зашуршали на качающихся деревьях. Природа будто аккомпанировала выходу сектантов из леса. Они довольно переглянулись и замерли на месте, наблюдая за реакцией женщин на другой стороне поля. - Смотри, испугались и побежали к лошади. Жалкие существа, радуйтесь, что сегодня вам повезло. Ну ничего, в следующий раз я вас не упущу, - Оливьер провожал взглядом сбегающих женщин. - Мы прибыли, - послышался голос из рации. Они снова переглянулись, и сектант молча зашагал обратно в лес. Ротвейлер Елизаздры начал злобно рычать, пытаясь вырваться в сторону дороги. - Успокойся, милый. Еще не время, - она резко натянула поводок и собака заскулила. Сектантка последний раз взглянула на женщин, поспешно забирающихся на лошадь. - До скорой встречи, ангелы, – она улыбнулась и скрылась в лесу.