Спасти чистое сердце геймера! Шинго-кун в опасности

Этим летом теплое и приветливое солнце было теплым и приветливым сверх меры, и его дружелюбие опасно граничило с навязчивостью. Белый сияющий шарик высоко в небе слепил глаза, и по асфальту расползались широкие светлые полосы, множась резкими бликами в стеклах. Высокая зарплата перестала быть главным критерием в выборе места работы, и ее место заняло наличие кондиционера в помещении. В конце столбиков объявлений о приеме на работу стыдливо жались вакансии, подразумевающие в качестве альтернативы вентилятор. — Неправда, не такая уж и хорошая у меня работа, — совершенно искренне проговорил Мотоки, и порыв холодного воздуха от кондиционера в очередной раз перебрал его светлые волосы, овевая лицо прохладой. — Это только кажется, — продолжил он, щелкая пальцами по кнопкам, — что тут можно сидеть круглыми сутками, бездельничать и играть в компьютерные игры. На самом деле все гораздо сложнее. За окном плавился асфальт, пахло смолой и пылью, и слабая мерцающая дымка висела над землей. Одинокие прохожие передвигались по улицам со скоростью ползущей по стеклу мухи и с такой же обреченностью во взгляде. — И зря ты попрекаешь меня тем, что сюда стаями слетаются симпатичные девушки. Вообще-то они редко любят играть на автоматах. Гонки, знаешь ли, игра не для блондинок… Компьютеры бросали на лица сидящих голубоватые блики, превращая игровой зал в темную пещеру с мерцающими огоньками экранов. Тихое гудение системных блоков заполняло помещение растекающимися волнами, едва прерываясь покашливанием и короткими шипящими междометиями. — Так что в основном тут сидят фанаты и игровые маньяки, а, согласись, постоянно находиться в окружении этих людей не так-то просто, это требует известной выдержки, терпения и постоянного сохранения духа... Афиши новой игры выделялись на серо-голубых стенах яркими цветными пятнами. — …это серьезная и ответственная работа, требующая разнообразных знаний во множестве сфер, умения быстро реагировать на возникающие проблемы и принимать решения... Темноволосый юноша, занявший место администратора, едва заметно улыбался уголками губ. — И, разумеется, как и во всяком бизнесе, дело не обходится без некоторой ловкости рук... А, черт, я опять проиграл! Мамору, хватит смеяться! *** В сумрачной лаборатории доктора Томое царил приятный холодок, и ползущие от конвейерной ленты струи цветного дыма раскрашивали темноту подземелья. В помещении было сыро и прохладно настолько, что профессор даже мог позволить себе чашку горячего кофе для подкрепления сил. — Каоринайт-кун, - привычно позвал он, не оборачиваясь. — Принесите мне чашечку кофе. Никто не ответил. В лаборатории висела тишина, и только печально побулькивала розовая жидкость в пробирках, пуская пузыри. Профессор разом погрустнел и ссутулился, и даже полы его триумфально развевающегося халата как-то обмякли и снова сделались обычной хлопчатобумажной тканью. Непривычно ударил в нос едкий больничный запах, пропитавший насквозь всю лабораторию, мягкие голубоватые блики на колбах стали резче и острее, холодно заблестели стерильно чистые столы, и горка немытых чашек в раковине сделалась какой-то особенно грязной и липкой. Профессор глянул на нее и тут же стремительно отвел глаза. Горка посуды в кофейных разводах казалась способной намертво приклеить к себе даже взгляд. В конце концов, было совсем несложно вымыть посуду и заварить кофе самостоятельно. Ведь для злого гения нет ничего невозможного — до тех пор, конечно, пока речь не заходит о том, чтобы найти логику в действиях светлых сил. В случае с сейлор-воинами ситуация дополнительно усложнялась тем, что искомая логика была женской. Профессор натянул перчатки, прошагал к раковине, зажал двумя пальцами нос и смело плеснул в нее из колбы, прихваченной по пути, отчего горка чашек задымилась и скрылась из виду в клубах белого дыма. Болезненно щурясь и отмахиваясь рукавами халата, доктор Томое провернул кран и смыл остатки посуды в слив. Потом довольно улыбнулся. С угрозой нарушения стерильности лаборатории было покончено раз и навсегда. Он даже сделал было попытку зловеще расхохотаться, но немедленно отказался от этой затеи — едкий удушливый дым забивал ноздри, заставляя чихать и кашлять. Оставалось всего-навсего заварить себе чашечку кофе — и можно снова погружаться в увлекательный мир самонаводящихся коконов, взрывающихся пробирок и летучих вопящих теней, скрывающихся с места неудачно поставленного опыта. Мурлыча под нос вальс собственного сочинения, профессор закрепил на штативе пробирку с холодной водой, установил под ней горелку и принялся методично помешивать стеклянной палочкой. Кофе пыхтел коричневой пеной. Голубоватые языки пламени подкрадывались к донышку. Профессор довольно улыбался. Конечно, нет никакой радости в том, чтобы быть злым гением и не иметь пары помощников, занимающихся вместо тебя бытовыми мелочами вроде уборки лаборатории или приготовления пищи. В крайнем случае, всегда должна существовать красивая девушка в белом халате, приносящая кофе. Но иногда отойти от стандартов бывает даже приятно. Пышная шапка пены в черных крошках подобралась к краю пробирки и попыталась перелиться через нее. Доктор Томое снял пробирку с огня и затушил горелку. — Возможно, мне следует взяться за исследование чистых сердец бариста? — предположил он, поднося пробирку к губам. Потом глотнул. Свежесваренный кофе имел ярко выраженный привкус горелого белка. Профессор закашлялся, отплевываясь, и поспешно вылил содержимое пробирки в раковину. Потом бросил и пробирку следом и плеснул из колбы для верности. Над раковиной взвилась крылатая тень, пискляво взвизгнула и растаяла в клубах дыма. Красивая девушка в белом халате из элемента роскоши быстро превращалась в необходимое условие работы. Профессор пошарил по карманам лабораторного халата, нашел завалявшийся кусочек картона с номерами телефонов и взялся за трубку. — Компания «Ведьмы 5», — отозвался деловитый голос в трубке. Профессор повертел карточку с обеих сторон, поглядел на приклеенное фото и одобрительно хмыкнул. Потом благодушно сказал: — Юджиал-кун, я хотел бы, чтобы вы взяли на себя функции Каоринайт. Вы — моя последняя надежда.