Мой личный сорт вдохновения.

Пока я собиралась в клуб, Пиндюра свалил за своей Ксенией Андреевной. А я-то, блин, наряжаюсь тут для него! Я облачилась в персиковое короткое платье, выгодно облегающее мою фигурку и открывающее одно плечо. Белые босоножки на каблучке, клатч, браслетики-серёжки, мягкие локоны, нежно-розовый блеск на губах и аккуратные «стрелочки» на глазках, которые теперь, на загорелом лице, кажутся голубыми. Конфетка, блин! Аж Раммка не удержался и чмокнул меня в плечико. Ну да, плечи — это ж слабость его! С Пиндюрой мы встретились уже в клубе. Рудова была в каком-то блядском красном платье с открытой до самой задницы спиной. Оно явно создавало ей дискомфорт: она всё время что-то проверяла на спине, поправляла на плечах и одёргивала его. Нарядилась, блин! Песни Доминика просто заворожили! Я так обожаю «Если ты со мной» и «Такая одна»! Мы с Раммусиком станцевали медлячок. А Джокер увидел парней в зале и произнёс: — Я вижу здесь своих друзей, ребят из бывшей группы MBAND. Парни, а давайте вместе споем какую-нибудь вашу песню? Выходите на сцену. И они вместе спели «Невыносимую». Доминик так органично вписался в этот квартет, как будто там и был. Он пригласил нас всех на афтер- пати, и там… Он предложил им воссоединиться! И он готов их продюсировать! С ответом не торопил, но до конца лета желал бы его знать. — Саша! Да тебя ж все бандитки просто боготворить будут! — не содержалась я и кинулась к Джокеру с объятиями. Рудова так на меня посмотрела, как на полоумную: типа «детский сад, обнимашки-эмоции»! Ну так понятно, я в тридцать три может, тоже буду степенной и адекватной. Домой из клуба мы возвращались пешком — захотелось насладиться южной ночью.Всю дорогу мы обсуждали предложение Доминика.Я приставала к ним с идеей, чтоб в фанфике именно ему отвести роль нового продюсера. Парни взвешивали все «за» и «против». У них ведь уже были обязательства: Рамм согласился играть в «Молодежке», Пиндюра — в «КЗС-3», Ника берётся продюсировать в дуэте со Святом Степановым отец Влада Топалова, создатель легендарного «Смэша». Толика — Арман Давлетьяров. И никто из них не может с уверенностью сказать, что через пару месяцев все четверо снова не произнесут эту страшную для бандиток фразу: « Я больше не хочу работать с этими людьми». Темка пошел с нами домой, у Рудовой то ли критические дни, то ли болит чего-то, я не вникала.Вобщем, он её в такси посадил и ручкой помахал. По спальням разошлись уже на утре.Мне было жарко от одной мысли, что через комнату от меня, в своей огромной постели мучается в одиночестве мой любимый Тёмочка.То, что он мучается, я не сомневалась: я сегодня с самого утра распаляю его тело, мысли, фантазии… Волосы сушила, сидя у него на коленях, а в клубе — с Раммкой танцевали, словно настоящие влюблённые: нежно обняв друг друга и с трепетом глядя друг другу в глаза. Играли, конечно, роль влюблённых! Владьке тоже нравилась эта игра. Я также не сомневалась и в том, что он умирает от желания тихонько пробраться в мою спальню. На моей двери не было замка: я должна была быть постоянно в «свободном доступе». Они ведь думали, когда меня похитили, что я буду пытаться убежать, вены вскрыть или ещё что. А я вполне адекватно себя веду, ну грублю иногда, не готовлю обед, но это ж мелочи. А уговор у нас с самого начала был такой: парни стучат в дверь. Если я не открываю, я должна из-за двери крикнуть, почему я не могу сейчас открыть. Если после второго их стука в комнате молчание — они имеют полное право ворваться в мою спальню, заподозрив неладное. Какое «неладное» заподозрил Тёма этим утром — непонятно. Только я вышла из душа, такая расслабленная и ароматная, в одном мини-платьице из полотенца и наткнулась на лежащего на моей кровати Пиндюру! Доброе утро, страна! Картина Репина «Не ждали»! Или как там ещё все эти сюрпризы называются?