Ничего не меняется
11 января 2017 г. в 03:37
Крис попадает к себе домой далеко за полночь. Уставшая, по-детски счастливая с игривым огоньком в глазах и огромным медведем в руках.
Закрывает дверь на пару замков, снимает надоевший пиджак и бросает его прямо у входа, при этом неодобрительно смотрит на свои туфли. Изящные черные лодочки с ужасно неудобной колодкой. Она уже сто раз обещала себе их выкинуть, ну или, по крайней мере, закинуть подальше в шкаф, что бы больше не было соблазна их надеть, уповая на то, что уж в этот-то раз они точно не будут нигде давить.
Глаза слипаются, но пить хочется сильнее, так что Самерс вначале идет на кухню. Минует гостиную, где бережно усаживает плюшевого косолапого на диван, что не говори, а подарок Макса пришелся ей по душес.
— Больше не могу, давно надо было это сделать! — с этими словами брюнетка швыряет лодочки в урну и подходит к холодильнику с целью найти в его недрах, если не пакет с соком, то хотя бы бутылку с минералкой.
Допивая второй стакан обычной воды из-под крана, Крис замечает две кружки на барной стойке. Внутри, что-то ёкает, но вместо того, чтобы убрать их в раковину, Самерс отправляет их прямиком к туфлям в мусор. Она уже собирается взять курс на спальню, когда раздается звонок в дверь.
— Да что б тебя… — срывается с губ аналитика, стоит ей увидеть, кого именно принесло в столь поздний час.
Ей снова не хватает воздуха. Она вновь тонет. Ей хочется разрыдаться в голос, уткнуться ему в плечо и почувствовать себя защищенной. Она хочет вдохнуть его запах и начать заново жить. Крис готова послать все к чертям и просто быть с ним…. Вот только след от ярко красной помады на его шее и приторно сладкие духи, которые буквально въелись в его одежду — все меняют!
— Крис, я … — дверь с громким хлопком закрывается прямо перед его носом.
— Разочарована?
— Не сейчас. — Самерс из-за всех сил пытается сдержать слезы. Плакать из-за Джеймса Кирка глупо и неправильно, а главное бессмысленно! Он ведь просто случайный знакомый!
— Крис, открой!
— Уходи! — твердо произносит кареглазая стоя спиной к двери, от которой не может сделать и шага.
— Да брось! Это же не я трахнув очередную девчонку заявился к тебе изливать душу!
— Исчезни! — буквально рычит Крис на нагло ухмыляющегося Джеймса. Она отчаянно борется с желанием запустить в него, чем-нибудь тяжелым.
— Как скажешь милая, — парень подмигивает ей, — если захочешь поговорить, то ты знаешь, где меня искать. — Он оказывается слишком близко, заглядывает в блестящие от слез глаза, затем наклоняется к ее уху, и почти касаясь его губами, шепчет: — Я все еще в твоей голове…
Мираж растворился так же неожиданно, как и появился. Оставив после себя, бешено бьющееся сердце, соленые дорожки на лице и горечь осознания, что он прав. Стоящий за дверью Джеймс Кирк, действительно заявился к ней после очередной своей «победы». Ничего не меняется. И по-хорошему ей должно быть на это плевать, но почему тогда так больно?
— Я не хочу ничего знать, Джеймс! Я устала… — на выдохе произносит брюнетка, вновь открывая входную дверь.
— Нам надо поговорить.
— Нет, не надо. Ничего не изменилось с нашего последнего разговора. — Кристал смотрит на смазанные следы губной помады на его шее, сердце больно ударяется об ребра, а щеки обжигают горячие слезы обиды. — Я не железная, Джеймс! Так что лучше возвращайся к любительнице ярко красить губы…
— Да что с тобой? — Кирк делает шаг навстречу, на что Самерс делает два назад.
— Если ты до сих пор не понял, то мне больно! Хотя о чем это я? Тебя же никогда не волновало, что я могу что-то чувствовать! Так что просто уходи!
— Раз ты так думаешь, то будь, по-твоему! — Рычит Джеймс, а затем разворачивается на сто восемьдесят прямиком к лифту.
— Ненавижу… — шепчет Крис, и в очередной раз хлопает дверью. Выключает свет и забирается с ногами на диван. Обнимает плюшевого медведя и рыдает навзрыд.
***
Пока Рудвиг в компании капитана Томсона посещал бесчисленное количество совещаний, а Харпер проходил череду медосмотров, Самерс без зазрения совести бездельничала. За пять дней своего вынужденного отпуска, брюнетка успела встретиться с друзьями, обновить гардероб, пересмотреть кучу фильмов, съесть не одно ведерко мороженного, а главное вдоволь наговориться с миражом Джеймса Кирка. Назвать это весьма сговорчивое видение, галлюцинацией язык не поворачивался до сих пор. Шестой день Кристал провела в кругу семьи, а вернувшись, домой обнаружила небольшую плоскую коробку с запиской у своей двери. К собственному удивлению, Самерс не спешила вскрывать посылку от неизвестного отправителя. И дело вовсе не в излишней предосторожности. Просто не хотелось испортить такой замечательный день чей-то неудачной шуткой. А если учесть, что Крис была почти на девяносто два процента уверена, что коробку прислал Джеймс, совсем не удивительно, что вскрывать ее она не торопилась. В памяти еще были живы воспоминания одного из розыгрышей Кирка, который к слову обошел ее стороной, но разноцветные лица «счастливчиков», которые вскрыли вот такие же нежданные презенты, она запомнила надолго. Выдержки кареглазой хватает ровно на полтора часа, потом любопытство берет верх и она, отбросив все сомнения, срывает подарочный бант с упаковки. В коробке оказывается парадная форма Звездного флота. Черная парадная форма, которая сидит на Самерс как влитая. Только вдоволь налюбовавшись на свое счастливое отражение в зеркале, Крис вспоминает, что к подарку прилагалась записка. «Пришло время Выделяться. Завтра в 9.00 в штаб-квартире Звездного флота.»***
Бывают такие моменты, когда время буквально останавливается. Секунды тянутся так долго, что вместо положенных шестидесяти ударов в минуту сердце успевает отбить все сто двадцать. Шейн не то чтобы ненавидит такие временные провалы, он просто знает, что лично ему они не приносят ничего хорошего. И как назло именно сейчас время решило сыграть с ним злую шутку. Он стоит возле центрального входа в штаб-квартиру Звездного флота, всего каких-то пять минут а, кажется, что не меньше часа. Рудвиг не обращает никакого внимания на спешащих по своим делам офицеров, а на снующих туда-сюда курсантов, ему откровенно плевать. Шейн так сосредоточен на циферблате своих наручных часов, что не замечает, как яркое утреннее солнце прячется за тяжелым свинцовым покрывалом из туч. — Шейн! — шатен оборачивается на знакомый голос, а секундная стрелка в этот момент вновь начинает свой стремительный бег по кругу. — Не томи! — Завтра вечером я должна быть на борту Блэкбёрда. — Ну, хоть одна хорошая новость за это утро! — Глава службы безопасности облегченно выдыхает и, сократив дистанцию в два шага, заключает девушку в дружеские объятия. — А что были плохие? — Самерс вопросительно изгибает бровь, на душе у кареглазой удивительно спокойно. — Вчера Харпера вызвали в Лондон. — Рудвиг делает долгую театральную паузу, за что получает несильно кулаком в плечо. — Эй, больно же! — парень потирает ушибленное место, на что Кристал лишь закатывает глаза. — Там случился очередной секретный проект, который наш доблестный коммандер будет курировать. — И что в этом плохого? — Самерс и сама знает ответ, но признаваться в этом себе не хочет. — Ну, кроме того, что на ближайшие полгода я останусь без собутыльника — ничего. Хотя с другой стороны, больше никто не будет тырить мой алкоголь. — Серьезно? — А что? Разве не надо искать во всем плюсы? — Ты не исправим! — Шейн на это заявление лишь улыбается. Первые капли дождя коснулись асфальта в тот самый момент, когда капитан Энтерпрайза вместе со своим первым помощником показался в дверях штаб-квартиры Звездного флота. Джеймс только что получил назначение на пятилетнюю миссию и прибывал весьма приподнятом настроении, но погода решила внести свои коррективы не только в его планы, но и в настроение… Офицеры Блэкбёрда стоящие в трех метрах от главного входа в штаб-квартиру, по-детски радуются идущему дождю. Улыбаются, смеются, то и дело, подставляя лица под прохладные капли. Кристал искренне верит, что дождь — к счастью. Шейн уверен, что дождь в дорогу — это к удаче. Джеймс, смотря на сплошную стену дождя, думает о промокшей насквозь форме и упущенном шансе быть счастливым…