***
После уроков Глория не могла не пойти на квиддичное поле. Она услышала вчера на отборочных, что тренировка команды Слизерина уже сегодня вечером и решила для себя, что теперь будет всегда присутствовать на тренировках. Позор Малфоя добавлял ей хорошего настроения, а возможность поднять настрой Глория предпочитала не упускать. Она вышла из замка как раз вовремя, потому что с квиддичного поля слышались крики Флинта. «Малфой, ещё ни одного снитча!» — воскликнул капитан. Глория ускорила шаг и скоро оказалась возле трибун. Как ни странно, всё играло ей на руку: белые сливки облаков расположились подальше от солнца, которое могло в таком случае греть последними лучами всех вокруг. Игроки, парившие в воздухе, не сразу заметили зрительницу, чем Глория и воспользовалась, расположившись на сиденье лавочки поудобнее и достав свой учебник по трансфигурации, чтобы собрать материал для заданного на дом сочинения. Никто не знал, как долго будет идти тренировка, поэтому Поттер решила подстраховаться. Всё-таки задания тоже следует выполнять, несмотря на то, что Глория пришла сюда с другой целью. Кстати, сочинение могло стать хорошей отмазкой от придирок Флинта к её присутствию на поле. Наконец, Флинт пробежался взглядом по трибунам и заметил Глорию, безмятежно отмечавшую в тексте параграфа нужные ей факты. — Поттер?! — выкрикнул он так громко, что вся команда зависла в воздухе на пару секунд, соображая при чём тут Глория, которой даже нет в команде. Сообразив, они тоже повернулись к девочке. Глория сделала наиболее невинное выражение лица и глянула на Флинта, который зачем-то раскрыл рот и выставил на показ свои страшные зубы. — Я? — спросила она, ткнув пальцем себе в грудь. — Ты, ты. Что ты тут делаешь? — Как видишь, сижу и читаю. В отличие от вас занята полезными делами. А что тебя, собственно, так взволновало? — Зачем на трибунах? Мы отрабатываем игру, нам не нужны посторонние. — Я разве посторонняя? Ещё скажи, что я учусь не вместе с вами в Слизерине. Мне не запрещено смотреть тренировки, особенно если я хочу болеть за команду своего факультета на играх, — парировала Глория. Она действительно не понимала, что так не понравилось Флинту. Сидит она и сидит, слова не сказала. — Но никто и не разрешал тебе быть здесь. Ты водишься с гриффиндорцами, и одна из твоих подруг ловец их команды. Кто может гарантировать, что ты не побежишь сейчас рассказывать ей наши приёмы? — Я могу это гарантировать. Полагаю, на этом спор окончен, и я могу приступить к трансфигурации. Глория продолжила чтение, не обратив внимание на такой тяжёлый вздох Флинта, что он, наверное, прилично отлетел на своей метле. Теперь у Поттер появилась ещё одна причина быть на тренировках команды. Она сделает это из гордости, потому что Маркус возомнил, что имеет право ей командовать. Ну и кретин же он! Глория подняла взгляд на поле, украдкой замечая то, как загонщик отправляет бладжер в её сторону, А Джоанна Патерсон отбивает его в сторону, где только что находился Малфой. Тот вдруг сорвался с места и направился прямо к трибунам. Глория смогла разглядеть золотое пятнышко неподалёку от себя. Она, конечно, могла бы невзначай пнуть снитч ногой или просто спугнуть его резким движением, но не стала, подумав, что тогда её уж точно удалят с поля, применив силу, или просто оглушат заклинанием. Малфой поймал-таки первый за тренировку снитч, и Флинт остановил всех свистком. Он подозвал всех игроков к себе. Глория плохо слышала, но догадалась, что Маркус посчитал, что тренировки игры достаточно и пора приступить к оттачиванию новых приёмов и манёвров, а потом объяснил и показал некоторые. Стоит отдать ему должное, летал и играл он вполне неплохо, даже хорошо, так что не зря являлся капитаном команды. Но на капитана команды Глория не претендовала даже в своих самых сладких сновидениях. Она всего лишь хотела стать ловцом. К ней на трибуны приземлилась маленькая птичка. Глория посмотрела на неё, гадая улетит птенчик или останется с ней «поболеть». К её удивлению, птичка действительно осталась с ней на трибуне, с любопытством подпрыгивая тоненькими лапками всё ближе. Глория улыбнулась и уже посчитала себя настоящей повелительницей воробьёв, когда птица вздрогнула, сорвалась с места и стремительно запорхала в сторону Запретного леса. Поттер вздохнула и повернулась вновь к полю, но справа от неё кто-то приземлился на скамейку. Глория едва не вскрикнула от неожиданности и повернулась к посетителю. Им оказался Теодор Нотт, который разглядывал учебник Трансфигурации в руках девочки. Она почему-то спрятала книжку за спину и нахмурилась. — Привет, — настороженно бросила Глория однокурснику. Вежливость ещё никто не отменял. — Привет. Что ты тут делаешь с этой книгой? — спросил Теодор. — Ты, наверное, удивишься, но я её читаю. Делаю пометки для сочинения по Трансфигурации, — она продемонстрировала мальчику карандаш и подчёркнутый в тексте параграфа материал. — Странное место ты для этого выбрала, — Теодор кивнул головой на Флинта, что-то орущего вратарю Майлзу Блетчли, который пропустил второй мяч подряд. — Обычное место. Здесь хорошо, и никто кроме них не мешает. В гостиной невозможно сосредоточиться, — ответила Глория, покачав головой. Она могла, конечно, заняться работой с учебником в библиотеке, где, наверное, и информацию было бы легче искать, ведь там есть не один учебник, но ведь Трансфигурация была всего лишь предлогом для того, чтобы посидеть на тренировке. Правду Глория сказать Нотту не могла, поэтому пришлось врать ему о переполненной слизеринской гостиной. — Ну конечно, всё дело в сосредоточенности, — улыбнулся Теодор. — Тебе ведь просто не нравится Малфой, и ты решила посмотреть, как он будет играть хуже тебя, не так ли? — Вероятно, это тоже может служить одной из причин, но далеко не главной. И вообще, не твоё дело, что я делаю здесь. А вот чем тут занимаешься ты, вот это уже… — возмутилась Глория. Она не считала какого-то Теодора Нотта тем человеком, который может что-то ей предъявлять, уж тем более если то, что он предъявляет, отчасти является правдой. — Драко мой друг, и я тоже решил посмотреть на тренировку, — объяснил Теодор, как раз в этот момент махнув Малфою рукой. Тот в ответ кивнул ему и с подозрением глянул на Глорию, сидевшую непозволительно близко к Нотту. Флинт тоже обратил внимание на нового зрителя, но ничего не сказал ему. — Вот видишь? А где твои друзья, кстати? — Наверное, тоже заняты домашним заданием, если не сидят здесь со мной, — раздражённо сказала Глория. На что это Теодор намекал? Нет, её друзья не бросили её, как он, видимо, подумал. Джей плохо себя чувствовал со вчерашнего вечера, из-за чего Глория с Дэни отправили его в больничное крыло, где мадам Помфри запретила ему выходить на улицу, пока температура не спадёт, несмотря на то, что в замке порой было холоднее, чем на улице. А Дэни получила дополнительное домашнее задание на Зельеварении, случайно вылив на ботинки Снейпу неудавшееся зелье. Так что Глория могла позвать друзей с собой, если бы они могли пойти. А вот Нотт, похоже, был довольно одинок, раз дружил с Малфоем и даже пришёл посмотреть на его тренировку. — Конечно, — ответил он скептически. — Помолчал бы, — вновь возмутилась Поттер. — У тебя-то из друзей только Малфой, который с тобой водится только из-за того, что Крэбб и Гойл слишком тупы, чтобы нормально разговаривать, а общение всё же нужно. — Зато не грязнокровки, — усмехнулся Теодор. — Что ты сказал, «чистокровка»?! — воскликнула Глория. Она полезла в карман за палочкой и уже направила её на обидчика, но тот примирительно поднял руки. — Эй, успокойся, — сказал он. — Извини, я не хотел обидеть его. — Зачем же тогда обидел? — спросила Глория, медленно опустив палочку. Она, наверное, никогда не поймёт, почему волшебников делят на «правильных» и «неправильных». Тем более по такому критерию, как «чистота» крови. Тем временем Флинт отпустил команду в раздевалку. Малфой подлетел на метле поздороваться с другом. — Привет, Теодор, рад, что ты пришёл. Удивлён, что ты разговариваешь с Поттер. Надеюсь, вы не успели подружиться, — протянул Драко. — Уймись, Малфой, мы поболтали о друзьях и не сошлись во мнениях. Кажется, мы имеем разные представления о дружбе, — объяснила Глория, с презрением оглядев и Нотта, и Малфоя. Малфой многозначительно кивнул и улетел за остальной командой к раздевалке. Теодор вздохнул и встал с места. — Ты, наверное, тоже уходишь? — спросил Нотт. Глория покачала головой. — Нет, я ещё немного посижу здесь, пока не стемнеет. Теодор усмехнулся и направился вниз с трибун на землю. Глория немного ещё посмотрела ему вслед, а потом вновь приступила к чтению параграфа. Слова однако в голову никак входить не хотели, и она перечитывала одно и то же предложение по несколько раз, стараясь вникнуть в суть написанного. Из мыслей Глории никак не хотел уходить Теодор Нотт. Уж очень двойственное впечатление у Глории от него осталось. Вроде типичный слизеринец, а вроде… Да и с каких пор она причисляет слизеринцев к типичным и нетипичным? Не в её компетенции делить их на какие-то типы. Мысленно Глория ударила себя по голове, что перестать превращаться в однокурсников, и продолжила чтение, теперь уже решив, что дочитает текст и напишет в результате сочинение для Макгонагалл на «Превосходно».***
Так уж получилось, что после каникул Глория не разговаривала с соседками по комнате даже больше, чем обычно. Нет, она не боялась начинать разговор, нет, она и не чувствовала к девочкам какого-нибудь презрения или чего-то подобного. Наоборот, у неё даже появилось желание пообщаться с ними, узнать что-нибудь о них. Увы, именно сейчас времени не предоставлялось как раз для этого. На уроках они редко работали в парах, а если работали, то уроки были сдвоенные с Гриффиндором, и Глория объединялась с Джеем или Дэни, а если везло, то учитель разрешал работать по трое. Вне уроков, конечно, Глория часто пересекалась с девочками, но было бы странно, если бы она просто подошла к ним и выпалила что-то вроде: «Привет, на меня тут нахлынуло желание пообщаться через год после нашего знакомства, как дела?» Соседки итак не принимали её за свою окончательно, а при таком выпаде с её стороны, тонкая ниточка, связывающая их между собой, порвётся, и любая связь будет потеряна, так и не образовавшись. А Глория как раз хотела добиться противоположного эффекта, так что приходилось только ждать момент и пытаться не упустить его. Как ни странно, стоило Глории об этом всерьёз задуматься, момент-таки предоставился. Солнечные дни закончились, и началась череда бесконечных дождей и чёрных туч в небесах, что означало только одно — выйти на улицу и провести там свободное время больше не получится. Глория оказалась взаперти в собственной спальне вместе с людьми, которых даже не знала. Что-то подсказало ей, что пора действовать. Вот только как? Глория никогда не чувствовала сложности в общении со сверстниками и если понимала, что надо сейчас начать разговор, начинала его, не раздумывая, с любой более менее подходящей темы. Сейчас всё пошло как-то не по плану. Она уже думала, что всё — никогда ей не подружиться с девочками, однако слова вдруг вырвались с языка. — Погода просто жуткая… — пробормотала Глория. Она несколько первых секунд не понимала, что действительно произнесла мысли вслух. Только потом перевела взгляд на соседок, чтобы посмотреть на их реакцию на её высказывание. «Поговорить о погоде? Молодец, Глория, ничего не скажешь!» — подумала она. Девочки переглянулись. Дафна и Пэнси что-то обсуждали, тыкая пальцем то в одну картинку в своём журнале, то в другую, Миллисента писала эссе для Флитвика на своей кровати. Глория даже не знала, чего хотела бы сейчас больше — чтобы девочки сделали вид, что не услышали её и продолжили заниматься своими делами, или чтобы они всё-таки ответили ей какой-нибудь бессмысленной фразой, и тогда она уже сама продолжит разговор. — Да, точно. Хорошо, что мы в подземельях. Уверена, что в башне Гриффиндора сейчас надрывается гром, — кивнула Дафна, с опаской взглянув на Глорию, и та внезапно поняла, что она тоже хотела бы с ней поговорить. — А мне нравится гром, — села на кровати Глория, словно бы только ждала, чтобы поговорить с однокурсницами о грозе. — Он такой… могущественный. — Наверное, — пожала плечами Пэнси. Она опустила взгляд на журнал, лежащий на кровати перед ней. — Хочешь почитать с нами «Ведьмин досуг»? — спросила она. Глория вообще-то мало интересовалась женскими журналами. Она выписывала комиксы и с удовольствием читала новые выпуски «Луни Нонби против Корнуэльского Пикси», но вот все эти статьи, рецепты были ей абсолютно по-боку. Однако, если ей предлагают… — Конечно, я хочу, — улыбнулась она и пересела на место, которое освободили ей на кровати Пэнси и Дафна. — Миллисента, присоединяйся, — позвала Гринграсс, заметив, видимо, взгляд, полный белой зависти у девочки. Миллисента для приличия сделала вид, что ей не хотелось бы откладывать написание эссе, но встала со своей кровати и тоже уселась рядом с Пэнси, которая для всеобщего удобства взяла журнал в руки и открыла с самого начала. Глория была абсолютно счастлива. Мало того, что она сама начала неплохой разговор с девочками, да ещё и с такой глупой темы, как погода, но её уже сейчас позвали вместе посмотреть журнал, а это что-нибудь да значит. Тем более она сама заметила, что девочки тоже не против были поговорить, но тоже, видимо, не решались. Как бывает легко, когда всё уже сделано! Теперь-то Глория ни в жизнь не будет мучаться, а сразу начнёт разговор, если ей хочется, конечно. После того, как журнал закончился, Поттер убедилась в том, что он не такая уж плохая вещь. Мама такие получала, надо будет посмотреть несколько статеек, некоторые оказались довольно интересными. Конечно, Локонсу явно зря вручили приз «За самую обаятельную улыбку», там были и более достойные кандидаты, но разве ей судить? Повисла немного неловкая пауза, и, почувствовав эту атмосферу, воцарившуюся у них в комнате, Глория посчитала, что надо исправлять ситуацию. — Хотите послушать музыку? — спросила она, вставая. Наконец, появится шанс достать граммофон и пластинки с любимыми песнями. Девочки немного насторожились, но кивнули, и Глория радостно подскочила к своему чемодану. Достав оттуда граммофон, она увеличила его заклинанием до нужного размера, потом вытащила нужную пластинку и поставила иглу. Сначала ничего не происходило, но потом комнату заполнила приятная музыка, после полились и слова песни, умело исполняемые певцом. Дафна сначала удивилась манипуляциям Глории, но, услышав музыку, начала вслушиваться в слова песни и немного улыбнулась. Пэнси с Миллисентой поступили также, и Поттер выдохнула чуть ли не с облегчением. Почему-то она боялась, что девочкам может не понравится её музыка. Оказалось совсем наоборот. Снаружи грохотал гром, он доносился до спальни даже сквозь толщу воды, но девочки не слышали его.