Grey

Кьяроскуро. Взаимодействие света и тьмы. Манипуляция тенями и контрастом. Макс научилась управлять этими элементами в её фотографии. Когда-то она была светом… и она познала тьму. Но что происходило, когда вокруг не было ничего, кроме серости? Серый был скучным и всепоглощающим. Монотонным и неизменным. Это была бесконечная ничейная земля между мощными сторонами света и тьмы. Макс была серой. Её жизнь не менялась, она была так потеряна в этом состоянии смерти и не знала как из него выбраться. Итак, Макс Колфилд сидела в одиночестве на дорогом диване в её апартаментах высшего класса в Сан-Франциско. Свет был выключен, на дворе стояла ночь, сквозь прикрытые шторы мерцали огни небоскрёбов и уличные фонари вдалеке. Светотень. Макс сидела на диване молча несколько часов, уставившись в одну точку на кофейном столике. Она была онемелой... серой… и именно такой она оставалась на протяжении последних трёх лет после Аркадии Бэй. Внезапный телефонный звонок не испугал её. Глаза Макс были остекленевшими… отброшенный шприц лежал на кофейном столике. Героин давно тёк в её жилах, и он держал её в своих соблазнительных объятиях уже два года. Телефон замолчал, включился автоответчик. Из него вышел голос Хлои. «Макс… это я. Слушай, мне очень жаль. Я наговорила всякого со зла». Она сделала паузу. «Ты знаешь я люблю тебя. Я так облажалась! Вернись ко мне, малышка. Позволь мне всё сделать правильно». На этом сообщение закончилось. Макс всё ещё не шевелилась, и не моргая перевела свой взгляд со столика на потолок. Хлоя. Конечно. Как будто их кровь не была достаточно токсична, Хлоя всегда обеспечивала их отношения двойной дозой. Наркота и ругань. Макс устала от всего этого. Облокотившись на спинку дивана, она мысленно вернулась к ссоре, состоявшейся ранее в этот вечер. — Ты прекратишь уже? Я не брала твой чёртов героин! — Хлоя кричала, пока они пошатываясь выходили из ночного клуба в переулок. — Чушь собачья, Хлоя! — Макс шла за ней. — Я нашла использованный шприц в мусорном ведре. А я только недавно выносила мусор! Я знаю, что ты вне не игры. Потому что ты настолько сторчалась, что твоей заначки не хватает даже на неделю. — Ну здорово, продолжай! Обвиняй меня полностью! И во всём остальном тоже. Всегда я. Со времен Аркадии Бэй, я всегда всё порчу, — Хлоя крикнула ей в отчаянии, покачиваясь от переулка к улице. Очень сердитая Макс следовала за ней. — Потому что ты ничего не делаешь, Хлоя! Ты не работаешь. Ты просто сидишь дома, слушаешь дерьмовую музыку и ловишь кайф. Я понимаю, я стала известным фотографом и зарабатываю кучу денег, и ты считаешь, что тебе не нужно работать, но это полезно для здоровья, Хлоя. И ты не моя покорная жёнушка! — Знаешь что? Хватит! — Хлоя повернулась к Макс. — Это не потому что я сижу дома и ты знаешь это. Всегда одна и та же хрень. Ты чувствуешь вину из-за Аркадии. Что мы… уничтожили целый чертов город, чтобы я могла жить. Последние новости, Макс! Они все мертвы! Они мертвы уже три года. Моя мать, все! Мы — это всё, что у нас есть друг у друга. И мы должны держаться вместе. Потому что мы так напортачили, что больше уже не нужны никому, кроме нас самих! Макс остановилась, скрестив руки на груди. Это всё уже настолько устарело. Каждый раз одна и та же песня. Либо это, либо то, что Макс была недостаточной заменой Рейчел. И дня не проходило, что бы Хлоя не вспомнила о ней. — Ты права, — сказала она наконец. — Они все мертвы. И я чувствую себя виноватой. Но не мы разрушили город, а я. Я одна. Это было моё решение. Все эти смерти на моих руках, — её окровавленных руках. — И ты ошибаешься… мы не должны держаться вместе. Они обе были пьяны, но Хлоя слегка протрезвела от этих слов и посмотрела на неё пристально. — Я расстаюсь с тобой, Хлоя. Навсегда. Я не могу смотреть на тебя. Всё что я вижу - это их лица. У нас был хороший год, но я думаю год - это всё, что было для нас уготовано. Оставайся со своими друзьями сегодня вечером. Я уверена, у них найдётся немного герыча, и ты сможешь угоститься за чужой счёт. С меня хватит. С этими словами, Макс прошла мимо неё. Хлоя смотрела ей вслед, звала её. И вот, Макс пришла домой, стрельнула немного кокаина, и так она и сидит, равнодушно уставившись в потолок. Она ненавидела себя. Она ненавидела Хлою. Она ненавидела этот мир и эту жизнь. Конечно, она была известной. Её фотографии печатали в бесчисленных журналах по всему свету. У неё было больше денег, чем она могла потратить. Но её дух… её творческая муза… сломлена. Вокруг не было ничего, кроме серости. Она должна была дать Хлое умереть в том школьном туалете. Она должна была спасти город. Столько жизней потеряно, чтобы одна наркоша могла жить. Хуже всего, что её сила исчезла, после того как город был разрушен. Она не могла вернуться, даже если б захотела. Макс тяжело вздохнула, и это был первый звук, который она издала, с тех пор как вернулась домой. Она свернулась на диване, обнимая себя. Макс не собирается прощать Хлою. У них всё кончено. Они были раковыми опухолями в жизни друг друга. Как и каждую ночь перед сном, лица тех, кого она убила, проносились в её сознании в параде ужаса и ярости. Они были нереальны, она знала это, но её воображение было настолько живым, они представлялись ей такими реалистичными, что она думала протянуть руку и коснуться их. Или они могли дотянуться до неё и разорвать голыми руками. Один за другим они приходили, их лица бледны, глазницы пусты и темны. Джойс кричала на неё за превращение Хлои в наркоманку. Дэвид кричал на неё за убийство Джойс. Уоррен тихо спрашивал её, почему она убила его, когда ему нужен был всего лишь шанс. Кейт всхлипывала о том, что не хочет умирать, после всего что было, и как Макс предала её. Каждый приходил, наносил ей удар в сердце и заставлял её душу выть от боли. Когда сдерживаться стало невыносимо, она позволила слезам пролиться и уткнулась лицом в подушку. Страдания и муки, которые она претерпевала, были чрезмерны. Дыхание беспорядочно, она рыдала, её плечи дрожали. Затем она почувствовала перемену. Странное спокойствие омыло Макс, хоть и не чувствовалось её собственным. Плач остановился, но она всё еще шмыгала носом время от времени.Тогда она услышала его. Его голос словно натянул невидимый канат в её груди и она моментально отреагировала и подскочила. — Макс Колфилд. Макс подняла свои опухшие глаза и увидела его также, как она видела всех остальных. — Мистер Джефферсон, — она вздохнула. Он был одет в свой обычный наряд. Синие подвёрнутые джинсы, белая рубашка с черным пиджаком поверх… волосы уложены в модном беспорядке… и эти модерновые хипстерские очки на его переносице, чёрные и белые. Он улыбнулся ей, неподвижный в её тёмной гостиной. — Ты готова к уроку?