Уйти, чтобы вернуться.

— Согласишься ли ты стать моей девушкой, когда я расстанусь с Ксюшей? — Сказал Егор и я замерла на месте. Между нами повисла тишина, которую только и рушила музыка на заднем фоне, и атмосфера, которая была более менее нормальной, стала совсем натянутой.       Его вопрос и, правда, оказался для меня неожиданным и заставил меня врасплох. Пусть я и помнила про этот случай в Баку, у меня в номере, но… Но больше я об этом не вспоминала и не раздумывала. Да, в какой-то степени мне хочется с ним нормальных отношений, но пока я «ненормальная», я ничего не могу обещать ни себе, ни ему. Я даже раздумывать боюсь, что может произойти, если я расскажу Егору, что я больна и мне требуется операция. Будет жалость, а после отвращение, как было с отцом? Может Егор и не он, но папа оставил мне немалый шрам в моем подсознании, чтобы сейчас никому не верить и не доверять. Я люблю Егора и хочу попробовать построить с ним серьёзные отношения, и вроде бы исходя из таких серьёзных фактов ничего не должно нам мешать, но… Но я боюсь. За такое долгое время я боюсь боли от человека, который стал мне дорог.       На протяжении всей своей жизни, после смерти мамы и новости о том, что мне передалась ее болезнь, я повторяла себе, что не должна ни с кем больно сближаться. Чтобы не только потом причинить этим близким боль после, но и себе в том числе. Видеть жалость в глазах любимого человека к тебе тоже причиняет немало боли. Я всегда пыталась показаться сильной и стойкой, и это получалось так, что я сама в себя верила. Верила, что я смогу вынести все, но… Сейчас, когда я полюбила, я стала слабой и жалкой… Я стала не только бояться, но и ныть, что что-то сделаю не так и не знаю, что делать вообще.       Эта напряженная тишина между нами могла продолжаться, как будто целую вечность, но сейчас ее разрушил телефонный звонок Егора. Я сразу отвела от блондина взгляд, ведь все это время я размышляла и смотрела в его глаза, не смея произнести и слова. Парень достал из своих брюк телефон и ответил: — Да? … Сейчас не лучшее время. … — Последовала тишина и я вновь посмотрела на Егора, который кого-то слушал на том конце и внимательно смотрел на меня. Но после каких-то слов, парень показал мне пальцем, что сейчас вернется и встал из-за стола, выходя из кухни. Проследив за блондином взглядом, видя, как он поднимается на второй этаж, я вновь посмотрела прямо и тяжело вздохнула, облокачиваясь на свою руку, которая опиралась о стол. — Черт… — Тихо проговорила я сама себе и обратно подняла свою голову, беря бокал вина и допивая его до дна.       Встав из-за стола, я подошла к панорамному окну и обняла себя за талию, пытаясь хоть как-то разобрать бардак в своей голове. Но чем больше я думаю о нашей с Егором ситуации и отношениях, тем сильнее болит моя голова. Да тут у любого она заболит, думая о том, о чем и я. Но может кто-то и захотел бы на моем месте все рассказать Егору, ведь он такой хороший и понимающий, но уж точно не я. Я не хочу пользоваться его добротой и тем более видеть его жалость ко мне. Я и так причиняла много неудобств своему дяде своей болезнью и все деньги он тратил на меня. Леша заботился обо мне и жертвовал многим ради меня же. Катя же научила меня ценить дружбу и дорожить ею. Да, мы временами ругались и спорили, но все равно находились рядом. Она же жертвовала на меня свое время и силы, чтобы вытащить меня из той ямы одиночества, в которой я оказалась благодаря Рину. А Егор… Не знаю, чем жертвовал он, за все общение со мной, но… Но он научил меня от души улыбаться и смеяться, научил меня получать настоящее наслаждение. И самое главное, он научил меня по новой чувствовать нежность. Все эти люди, которые дороги мне, и которых я успела полюбить, сделали для меня гораздо больше, чем я сама. А что я могу, кроме того, как танцевать? Что? Да, у меня есть и другие какие-то навыки, но разве они смогут мне как-то помочь достичь той самой точки человеческой доброй души, которые люди пытаются за всю свою жизнь дойти до нее сами?       В моей жизни пусть и было много боли и страдания, но я как-то осталась не до конца сломанной, но и тут благодаря тем, кто был рядом со мной. И это опять не я. Не я сама. Но сейчас… Сейчас я хочу хоть что-то сделать сама. Я хочу сама выбраться из всей этой паутины проблем и поднять голову прямо, чтобы в глаза сказать Егору о своих чувствах. Но чтобы выбраться из этой паутины, даже для нее нужны деньги. Прошел месяц и я уже должна пройти в московской поликлиники очередное обследование, но сейчас это невозможно. Чем меньше я трачу денег, тем их больше и я могу сделать операцию, но даже и так, мне этого не хватит. И тут Леша оказался прав. Около месяца назад. — Я хочу чтобы ты приняла правильное решение для себя. — Говорил Воробьев, пока мы ехали обратно к поликлинике. — Я не давлю на тебя и даю время, но пойми, если ты откажешься от моей сделки и будешь сама зарабатывать на операцию, не кажется ли тебе, что чем больше ты будешь откладывать, тем больше будет риска? — Не думаю, что моя болезнь будет развиваться за этот год. — Проговорила я, продолжая смотреть в окно. — Она никак не прогрессировала несколько лет. — Вот именно, что несколько лет. — Выдохнул парень и я непонимающе посмотрела на него. — Кто знает, что скажут тебе врачи через месяц или два? Вдруг тебе скажут немедленно делать операцию, а достаточной суммы денег у тебя нет. Что тогда? Где ты так быстро найдешь деньги? Пусть ты и будешь пахать на несколько работ, но до той степени ты не сможешь заработать достаточно. Только лишь на очередное обследование и лекарство. — И ты так и готов «помочь» мне, пожертвовать своими деньгами, но только из-за своего же центра. — Съязвила я, вновь отворачиваясь к окну. — Мне вот интересно, если бы ты не знал, кто мой отец, согласился бы ты мне помочь? — Если бы ты пришла и рассказала бы мне, то да, но условия, что ты должна будешь быть моей, осталось бы. — И почему? — Спросила я, не смотря на блондина. — Все просто. — Леша взял меня за руку и заставил посмотреть на него. — Потому что ты нравишься мне.       Воробьев прав. Сколько бы я не работала, сколько бы усилий не прилагала бы, мне не заработать достаточную сумму на обследование, лекарства, операцию и на реабилитацию. Я могла бы взять кредит, но…кто будет выплачивать деньги за все время, что я буду находить в больнице? А время там будет очень долгое. Может, я и найду «понимающий» банк и смогу договориться с ним, но я почему-то в этом сомневаюсь. Но чтобы не было, я должна совсем справиться и не сломаться.       В такт музыке я стала покачиваться из стороны в сторону и продолжала обнимать себя за талию, всматриваясь в ночные огни Москвы. Тут высоко и так красиво, как будто я и, правда, в LA. Только из того домика было видно все, как из горы: деревья и некоторые дороги, которые вели вниз, а после и весь город, которые распространялся все дальше и дальше. А тут были множества дорог и домов, построек и несколько мостов.       Почувствовав теплые ладони на своей талии, я вздрогнула и повернула голову в сторону, видя лицо Егора. Медленно повернувшись к парню всем телом, я расположила свои ладони на его груди и встала ближе. — Можешь потанцевать со мной? — Тихо попросила я и он расплылся в легкой улыбке одними губами. — Да. — Просто ответил Егор, скользя своими руками по моей талии, а после беря одну мою руку в свою.       Мы начали медленно покачиваться из стороны в сторону вместе и перебирать ногами, так же медленно начиная кружиться. Смотря в эти голубые глаза, мне самой хочется о многом забыть и быть только в объятия этого парня. Ощущать его обалденный запах одеколона. Чувствовать его поцелуи и сходить от них с ума. Не хочется думать о каких-то проблемах или обстоятельствах. Хочется быть только рядом с ним и больше ничего. Так почему я не могу просто взять и сделать это?       Тяжело вздохнув, я отвела свой взгляд в сторону и отпустила руку блондина, но только чтобы проскользить своими ладошками по его груди к шее. Обвив ее, я сразу же прижалась к Егору и прикрыла свои глаза, пытаясь больше не о чем не думать и просто наслаждаться моментом. «Нужно жить здесь и сейчас» – всегда говорил Егор на своих интервью, и я это помнила и понимала. Понимала, что есть у людей такие обстоятельства, что они живут моментом. А есть просто рисковые люди, которые идут на риск и наслаждаются им. И раньше я могла так назвать себя — смелой. После того, как я узнала о болезни, я пыталась жить немного и как остальные, и как-то смело. Я пыталась брать от момента все, чтобы запомнить и насладиться им. Но сейчас многое изменилось, поэтому я — трусиха. — Я хочу, чтобы ты станцевала для меня. — Неожиданно сказал Егор, останавливаясь в танце и я немного отстранилась от него, поднимая свои глаза на его. — Наверху. — Хорошо. — Просто согласилась я и парень взял мои руки, убирая их со своей шеи и беря в свои теплые ладони.       Как только мы повернулись к столу, я только сейчас заметила, что несколько свечей, которые освещали все помещение, больше не горели. Посмотрев на спину блондина, я слабо улыбнулась и стала следовать за ним. Пока мы проходили до лестницы, я могла, пусть и в темноте, но рассмотреть огромную гостиную, с большими панорамными окнами и стильной обстановкой. Поднявшись по белой каменной лестнице, мы оказались в мини-гостиной, и меня сразу привлек рояль, который стоял между книжными шкафами, а после динамики, из которых и звучала музыка. Но мы не останавливались и направлялись все прямо, по маленькому коридорчику. Остановившись возле двери из темного дерева, Егор приоткрыл ее и пропустил меня, на что я медленно стала входить в большую спальню. Подходя всё ближе и ближе к кровати, а после и к окнам, я рассматривала всю комнату и понимала, что парень тут ни разу не жил. Тут не было каких-то фотографий или его вещей, которые были в его той квартиры. Не было ничего, просто чистый порядок, как будто в гостинице.       Отвернувшись от окна, я увидела, как Егор наблюдал за мной, держа свои руки в карманах брюк, а после, медленно присел на край кровати. Так же медленно подойдя к блондину, я встала напротив него и между нами были каких-то 3 шага. В темноте я смотрела прямо в его глаза и ждала дальнейших указаний. В данный момент я не чувствовала какой-то игры или страсти между нами. Скорее всего между нами витала нежность и те чувства, когда ты хочешь показаться человеку совершенно…обнаженным. И обнаженным не телом, а душой. Показать, какой ты настоящий и ни в кого не играть. (Включаем Rae Morris-Grow и ставим на повтор). — Не важно, что ты станцуешь, просто чувствуй музыку и танцуй только для меня. — Сказал Егор, вынимая свои руки из брюк и облокачиваясь своими локтями о колени, внимательно смотря на меня и дожидаясь. Не знаю почему, но в его голосе я услышала малую…грусть?       Отойдя от парня чуть назад, я вышла из туфель и вновь сделала шаг вперед, закрывая свои глаза. Услышав за стеной музыку, которая стала немного громче звучать, я слегка улыбнулась и стала покачиваться из стороны в сторону, медленно подключая свои ноги. С новой нотой клавиш в музыке я делала плавные повороты и резкие замирание на месте, как будто меня тянет куда-то вперед, но я до конца не подаюсь. Раскрыв свои глаза, но не смотря на блондина, я стала медленно кружиться, обнимая себя за талию и позволяя короткому подолу платья развиваться.       Я танцевала и чувствовала не музыку, как просил меня Егор, а его взгляд. Пристальный взгляд на меня, на мои движения и на мои изгибы тела, когда я нагибалась назад и поднимала руки вверх, чтобы сделать плавные волны, движение которое могло напоминать, что я кого-то зову своими руками сверху. Звучит смешно, но почему-то объяснить это по-другому невозможно. Но факт того, что парень, не отрываясь смотрел на меня, давало мне больше раскрепощённости, которая стала пропадать, ведь на его вопрос, я так и не ответила. Резко остановившись перед Егором, я тяжело дышала и смотрела в его глаза, которые были направлены только на меня. Заведя руки назад, я нашла змейку платья и расстегнула ее, отходя назад и медленно снимая со своих плеч черные бретельки. Но только приспустив их, я вновь начала покачиваться из стороны в сторону и смотреть вниз, закрывая свои глаза. В такт песни я опять покружилась и опустила свои руки с плеч, позволяя своему платью моментально оказаться в моих ногах.       Подняв на Егора своих глаза, я улыбнулась и вышла из омута ткани внизу своих ног, делая все ближе и ближе шаги к парню. Если раньше он смотрел на всю меня, то сейчас его взгляд заострился на нижнем белье, на мне и на открытых участках моего тела. Пусть мое новое нижнее белье и состояло из трех вещей, как лиф, пояс и трусики, но все было полностью прозрачным и только плотные черные нити, которые создавали узоры роз, могли хоть что-то прикрыть. Но я почему-то в этом сомневалась. Подойдя полностью к блондину плотнее, я развела его ноги по сторонам и разместилась между ними, позволяя теплым ладоням оказаться на моей талии. Накрыв руки Егора своими, я стала управлять ими, скользя по своему телу вверх, к своей груди, или же вниз, к своим бедрам. На этот раз парень смотрел мне прямо в глаза и тяжело сглотнул, когда я подалась чуть вперед и облокотилась на одно свое колено. Нагнувшись к его ушку, я закусила его и захватила кончиком своего языка тонкое серебряное колечко, чтобы нежно оттянуть его на себя. Но после, я прошептала, специально прикасаясь своими губами к уху блондина: — Чего желаете, хозяин? — После своих слов, я медленно отстранилась, кладя свои руки на крепкие плечи Егора, и заглянула в его глаза, продолжая видеть в них не страсть, а нежность ко мне. Даже после моих таких слов. Я хотела разрядить обстановку сейчас между нами, чтобы она не казалась такой серьезной, но похоже, у меня не вышло. Он молчал, а меня немного это напрягало, поэтому я опрокинула парня на кровать и залезла на него, сразу выпрямляясь и расстегивая его пуговицы на рубашке. Егор продолжал смотреть на меня так пристально, что я не понимала почему.       Почему он так смотрит сейчас на меня? Почему так нежно, но одновременно и грустно? Почему он не отвечает мне и даже уже больше не прикасается? Его руки лежат на кровати, пусть вначале я и размещала их на себе. Что же произошло? Это из-за неожиданного звонка или же из-за меня? Точнее из-за моего молчания на его вопрос? Но что я могу ответить? Что? Что я люблю его и хочу быть с ним? Может это и следует сейчас сказать, но… Но я знаю, что сделаю ему больно. Просто знаю.       Когда рубашка парня была уже давно расстегнута и я покрывала его торс поцелуями с закрытыми глазами, я стала подниматься своими губами все выше и выше, пока не дошла до основания шеи Егора. Подняв на него свои глаза, я увидела, что он смотрел в потолок, на что я сразу облокотилась на свою руку, рядом с его головой, и позволила ему смотреть на меня. — Что с тобой? — Тихо спросила я и почему-то после этого вопроса была готова позволить слезам покатиться по моим щекам. Егор вновь промолчал, только в этот раз он накрыл мою щеку своей ладонью и провел по ней большим пальцем, после чего убрал передние прядки моих волос за ушко. — Прошу, не молчи. — Еле слышно проговорила я и прильнула к теплой ладони блондина, накрывая ее своей. — Поцелуй меня. — Тихо произнес он, убирая свою руку с моей щеки и я медленно потянулась к любимым губам, накрывая их своим. Легкий и такой нежный поцелуй заставил мое сердце пропустить сильный удар, а мурашкам мигом пробежать по всему моему телу. Но только когда парень стал отвечать мне, медленно перебирая мои губы своими и ласково добавляя кончик своего языка, я была полностью в какой-то эйфории.       В эту ночь Егор был другим. Совершенно другим. Зная, что сегодня он может делать со мной все, что пожелает, он позволял мне овладеть им. Парень практически ко мне не прикасался, но все равно отвечал на мои поцелуи. Он позволял мне целовать его тело и позволял руководить всем процессом вообще. Я медленно двигалась на нем, позволяя оказаться ему намного глубже, но исход был таким же. Я обнимала, целовала и смотрела на него, но Егор… Егор казался мне каким-то странным. Почему-то в его глаза продолжалась гореть такая же нежность, и такая же грусть. И где-то внутри себя я понимала, что я все испортила. Опять. (Выключаем)