Уйти, чтобы вернуться.

      Я, конечно, знал, что с цыпой мне хорошо в постели, но чтоб на столько… Это я понял только сейчас. После того, что произошло между нами в том клубе, я даже и не пытался сдерживать себя у себя дома, когда мы приехали. Ее образ там, на сцене, сводил меня с ума всю ночь, стоило только посмотреть в эти голубые глаза. Тогда, там, она двигалась плавно, сексуально и соблазнительно. Я мог наблюдать, как ее тело изгибается, делает разные движения, которые заставляли мою фантазию разгореться и гореть еще долго. Но только, когда я увидел, что весь, сука, вечер, который мы привели в том ресторане, она была без нижнего белья и только в чулках, конкретно мне снесло крышу. А что было после того, как я видел, что эта девушка творила передо мной своими пальчиками, я вообще молчу.       Теперь я знаю две стороны Тани: страстную, властную и даже похотливую девушку, которая готова отдаваться полностью в постели, готова выполнить все потайные желания каждого парня. А есть другая, противоположная сторона это девушки: нежная, ласковая и какая-то родная. К ней хочется просто прижаться, вдыхать запах волос и чувствовать тепло тела и кроме разговора, ничего не получать от нее. Но столько бы сторон у нее не было бы, каждая мне нравится. В каждую я влюблен, как мальчишка. И что самое главное…мне это до безумия нравится.       Улыбнувшись сквозь сон, я повернулся на другой бок и хотел обхватить хрупкое тело блонды, но я ощутил только пустоту. Резко раскрыв свои глаза, я присел на кровати и стал осматривать свою комнату. Увидев на комоде одежду девушки, я сразу успокоился и вновь улыбнулся, проведя рукой по волосам. Откинув одеяло в сторону, я натянул свои шорты и прошел в ванную, быстро сделав все утренние процедуры. Но стоило мне выйти из своей комнаты, я ощутил приятный запах блинчиков и тихонечко подошел к гостиной. Заглянув на кухню и расплывшись в широкой улыбке, да такой, что щеки начинали болеть, я просто не мог налюбоваться видом, который увидел.       Моя цыпа была на моей кухне, в моей рубашке и виляла своим орешком из стороны в сторону, при этом передвигаясь по этой кухни так ловко, как будто она была на ней 100 раз. Мой взгляд естественно останавливался на ее попке, которую так и хотелось сжимать или же шлепать, пусть она и запрещала делать мне второе. Так же тихо пройдя по гостиной, я подошел к блондинке сзади и сразу обвил ее талию, на что та вздрогнула и повернула на меня голову. — С добрым утром. — Сказал я все с такой же улыбкой на лице и поцеловал Таню в губы. — С добрым. — Улыбнулась она, продолжая печь блинчики. — Я думала, что ты еще долго спать будешь. — Тебя не оказалось рядом, вот и проснулся. — Честно признался я, вдыхая запах ее волос, которой смешивался с блинчиками. — Ты готовишь мне завтрак. — Тихо проговорил я, как будто о чем-то давно мечтательном. Хотя, мне всегда было интересно увидеть Таню в той ситуации, где она готовить мне завтрак после нашего ночного рандеву. — Что-то не нравится? Могу прекратить. — Язвительно сказала она, а я рассмеялся, сжимая свои руки на ее талии и вновь вдыхая ее обалденный запах волос. — Я не говорил, что мне не нравится. — Сказал я и повернул блондинку к себе, сразу выключая позади нее плиту. — Просто это очень приятно видеть с самого утра. — Приятно видеть меня за своей плитой? — Уточнила Таня, выгибая одну свою бровку вверх, а я вновь тихо рассмеялся. — Поверь, это правда. — Улыбнулся я, убирая светлые пряди ее волос назад и приближаясь к ее губам. — Я же говорила тебе, что нормальной дружбы между нами просто не может быть. — Сказала Таня, когда я только-только собирался поцеловать ее. Она закусила свою губу и подняла на меня свои голубые глаза, которые как всегда отдавали неким блеском. — Я просто молчу. — Усмехнулся я, продолжая быть с ней на таком соблазнительном расстоянии и сдерживая себя, чтобы не впиться в эти губы страстным поцелуем. — Несколько дней, что между нами происходило, нас точно не назовешь друзьями, даже с привилегией. — Давай. Просто. Наслаждаться. — Сказала блондинка, выделяя каждое свое слово и смотря только на мои губы, но после все-таки посмотрела мне в глаза и положила свои ладошки мне на грудь, привставая на носочки. — Поцелуй же меня наконец. — слова подействовали, как курок на пистолете, который сделал неожиданный выстрел. Накрыв губы девушки, я вновь сильнее сжал ее в своих руках, ощущая такие прекрасные чувства с помощью ее губ. Таня обвила мою шею своими руками, чтобы потом запустить свои пальчики в мои волосы и самой прижиматься ко мне, а я подхватил ее за бедра и повернул к кухонному островку, усаживая ее на него. Поудобнее разместившись между ног девушки, я проскользил своими руками по ее бедрам, а после стал поднимать край моей рубашки на ней вверх. Но стоило мне не почувствовать ее трусиков, я сжал свои руки на ее попке и закусить губу. — Мне все больше и больше нравится, что ты перестала носить нижнее белье при мне. — С ухмылкой проговорил я в ее сладкие губы и, обхватив затылок блондинки ладонью, вновь возобновил наш поцелуй. Это норма, когда поцелуй начинается нежно, а после превращается в страстный, но у нас получилось все по-другому. Наш поцелуй начинался со страстью, а сейчас продолжается с нежностью, как будто этот поцелуй показывал наши отношения, которые так быстро поменялись, стоило только сесть в самолет до Лос-Анджелеса. Как только я оторвался от мягких губ блондинки и начал целовать ее шейку, ко мне пришла привлекательная мысль. — Я хочу кое-что попробовать с тобой. — Прошептал я на ушко Тане и поцеловал ее за ним. — И что же? — Спросила она, а я мог слышать долю пошлости в ее голосе, что только еще больше меня возбуждало. Я усмехнулся и оторвался от нее, смотря прямо в эти прекрасные глаза. — Просто наблюдай и наслаждайся. — Прошептал я в ее губки, но не целуя их.       Взяв резинку для волос, которая была за запястье Тани, я выпрямился и собрал ее длинные волосы в хвост, ощущая ее дыхание на своей шее, пока делал свои действия. Встав перед ней прямо и продолжая усмехаться, я стал плавно двигать свои руки на ее бедрах, а после резко убрал их, медленно начиная расстегивать пуговицы на рубашке. Я наблюдал за своими руками, которые не просто расстегивали каждую пуговичку на рубашке, но и позволяли мне видеть превосходное тело этой девушки, при этом ощущая на себя ее взгляд, который наблюдал не за моими руками, а за моим лицом. Закончив с пуговицами, я проскользил своими руками по плечам блондинки, забирая большим пальцем ворот рубашки и приспуская ее на руки Тани. Увидев полностью ее тело перед собой, я уже был полностью готов: длинная шея, после которой были еле видные ключицы; пышная грудь, на которых были розоватые и уже заствердевшие соски, и которая умещялась в моих руках; плоский животик и чуть большие бедра, которые делали ее попку еще соблазнительной. Я закусил губу, опять осматривая все это свое сокровище и представляя все свои действия, которые скоро будут мной исполняться.       Вновь посмотрев в голубые глаза этой девушке, я отвел их в сторону и как раз во время. На столешнице я увидел тюбик сгущенки и взял его в свои руки, вновь смотря в глаза Тани, которая сразу поняла, что я хочу сделать. — Я уже ходила в душ. — Сказала она, когда я стал открывать тюбик. — Еще раз сходим. — С усмешкой сказал я и опять посмотрел на нее, приближаясь к губам. — Тебе понравится, цыпленок. — Оставив нежный поцелуй на ее губах, я вновь немного отстранился от нее и стал более внимательно наблюдать за своими действиями.       Подведя тюбик сгущенки к шейки блондинки, я нажал на него и позволил маленькой капельки проскользить по коже девушки, у которой сразу пробежались мурашки. Приблизившись к этой капельки сгущенки, я облизнул ее снизу вверх кончиком языка и закусил кожу Тани, которая тяжело вздохнула. Моя ухмылка стала больше, также, как и желания продолжить. Подведя на этот раз сгущенку к ключицам Тани, я надавил чуть сильнее и на ее тело потекла сладкая жидкость между ложбинкой грудей к животику. Сделав все так же на ее плечах, чтобы дорожку сгущенки спускались только на ее грудь, я наблюдал за всем этим, как за чем-то прекрасным. Желтая жидкость стекала по чуть загорелой кожей, которая моментально покрывалась мурашками после и просто манила меня поскорее все это слизать. Тяжело сглотнув, я понял, что в моих шортах уже было предельно тесно, но я должен держаться и довести эту прелюдию до конца. Отложив тюбик в сторону, я приблизился к каплям сгущенки, которые замедлились на плоском животике блондинке и провел своим языком по дорожки жидкости, ощущая еще больше сладости во рту. Ведь тело этой цыпы было и так слаще, а тут еще и с перемешкой со сгущенкой. Таня облокотилась назад на свои руки, чтобы мне было более удобнее слизывать с нее сгущенку, и я посмотрел на нее, видя, как она запрокинула голову назад и закрыла глаза, наслаждаясь. Усмехнувшись, я до конца провел своим языком до ее ключиц и принялся слизывать новую дорожку сгущенки.       На этот раз эта дорожка прошлась чуть ниже животика девушки и я раздвинул её ножки чуть шире, нагибаясь к ее плоти, которая была влажной, стоило только посмотреть на нее. Как бы мне не хотелось вновь попробовать ее, я все-таки провел своим языком по сгущенки и стал подниматься своим языком вверх, оставляя после него влажную дорожку. От моих действий, Таня тяжело дышала и сжимала свои руки в кулачки, но застонала она тогда, когда я добрался до ее груди. Специально облизнув сгущенку, снизу и сверху около ее груди, я оставил затвердевшие соски на десерт. Накрыв один сосок блондинки, который был полностью покрыт сгущенкой, я сразу начал слизывать все с него, а Таня начала стонать громче, приподнимаясь. Я начал не просто ласкать ее груди и слизывать сладость, как какой-то леденец, но и изводить эту цыпу, чтобы слышать ее прекрасные и такие красивые стоны удовольствия. Ведь ее стоны для меня были самой лучшей мелодией, которую я когда-либо слышал.       Когда на теле Тани больше не было сгущенки, а только липкие следы после нее, я встал прямо и она посмотрел на меня своими затуманенными глазами. Улыбнувшись, я приблизился к ее губам, смотря на них, и проговорил: — Держи голову так. — Я схватил ее волосы в хвосте и заставил голову девушки немного запрокинуться. — И открой свой ротик. — Добавил я, прикусывая ее подбородок, а Таня послушалась меня и немного приоткрыла свои губы. — Умница. — Улыбнулся я, вновь беря в свои руки сгущенку.       Подведя тюбик к ее губам, я дал ей попробовать сгущенку, а после тонкой линией отвел ее на шею блондинки. Новые и маленькие дорожки стали появляться на длинной шее девушки и я вновь отложил сгущенку в сторону. Чувствуя на своем языке липкую и сладкую смеясь, я уже полностью прижимался к Тане своим телом и сжимал ее бедра в своих руках. Собрав своим языком последнюю маленькую дорожку сгущенки, которая проходила по ее подбородку, я накрыл эти мягкие и вкусные губы своими и сразу же закусил их, на что получил тихий стон девушки. Но только наши губы сплелись в этом по-настоящему сладком поцелуе, Таня обвила мою шею своими руками и мою талию ногами, что значило, она хочет больше.       Мне было плевать, что я стал сам весь липким от остатков сгущенки на ней, ведь это был самый лучший завтрак за всю мою жизнь. Я просто поедал эти губы, это тело и эту девушку, но не мог утолить свой голод. Да и не пытался. Лучше я буду голодать, но зато буду хоть немного утолить голод этой блондинкой, чем кем-то еще. И как только я смог насильно влюбиться в нее, даже и не заметив этого?