Не беги от неизбежного

В любом дешевом фильме или романе главная героиня на моем бы месте красиво упала в обморок, успев при этом грациозно взмахнуть рукой. Ее подхватил бы прекрасный принц, который заглянул бы в ее глаза… ах, нет, она же в обмороке… тогда так: который поднял бы ее на руки, нежно поцеловал, еле коснувшись губ, и прошептал слова прощения, но не в моем случае. Удар повалил меня на землю, как только мяч коснулся моего лица. Я больно ударилась мягкой точкой, от чего тут же недовольно взвыла, потирая ушибленную часть тела. Место на лице, куда пришелся удар, онемело и дико пылало. Миллионы иголок пронизывали нос и щеку изнутри. Голова шла кругом, а в висках невыносимо пульсировало. Первой ко мне подбежала Сашка, а за ней ее знакомый. — Раф, как ты себя чувствуешь? Сколько пальцев видишь? — Алекс выдвинула руку вперед, показывая тонкие пальчики. Я облизнула сухие губы, чтобы ответить, но почувствовала привкус железа. То ли это треснула губа, то ли пошла кровь из носа. Я попыталась ответить подруге, но закашлялась. Она тут же опустилась на корточки и постучала мне по спине. Подошли еще несколько ребят, один из которых подался вперед, вероятнее всего, виновник происходящего. — Раф, скажи мне что-нибудь! — требовала от меня Алекс. — Не молчи! Саша взяла мое лицо в свои ладони и взглянула на меня. В ту же секунду я увидела в ее глазах туман, зрачки девушки закатились под лоб, и она рухнула на землю, как мешок с картошкой. По губам скатилось что-то теплое. Кровь. — Ну вот, опять… Раф, не волнуйся, я отнесу Сашку в медпункт, и ее приведут в чувство. Позаботься о себе. Сколько ее помню, всегда теряла сознание при виде крови. Знакомый Алекс поднял ее на руки и поторопился помочь ей. Я проводила их взглядом, когда ко мне обратился чей-то незнакомый голос. — Вставать будешь? Или целый день хочешь просидеть на земле? — А? — Ты еще и глухая? Нехило Фил тебе приложил. Обладателем столь грубого голоса являлся тот синеволосый парень. Я снова детально, но бегло осмотрела его с ног до головы, после провела рукой по лицу, оставляя на рукаве водолазки кровавый след. — Вы посмотрите на это жалкое зрелище, девчушка сейчас расплачется. Я сжала руку в кулак. Синеволосый парень надменно смотрел на меня сверху вниз. Я не собиралась это терпеть, ведь я дала себе обещание стать сильнее. И я стану такой, особенно теперь, когда я так далеко от дома, от близких мне людей, когда полагаться нужно только на себя. Он хмыкнул: — Ты такая же, как все. Почему я трачу время на тебя? Я молча поднялась на ноги, уперев взгляд ему в глаза. Впервые за долгое время я отбросила те страхи и сомнения. Скромность отошла на второй план. Это странно, но я не боялась его, а чувствовала, что могу, даже должна ему противостоять. — Не строй мне глазки, повторю еще раз для твоих куриных мозгов – таких как ты, миллионы. — Опустись на землю. Слишком высокого мнения о себе. Девушки из группы поддержки громко зашептались. — Ого, у кого-то острый язычок, — он сделал несколько шагов мне навстречу, пытаясь прижать меня к стене. — Нужно его укоротить. Я не растерялась и шагнула к нему. Он изумленно поднял вверх левую бровь и остановился. Я останавливаться была не намерена. Пройдя мимо него, я специально задела его плечом, от чего парень пошатнулся, явно не ожидая такого поворота событий. — Погоди, я еще не закончил. Стоя уже за его спиной, я повернулась к нему в пол-оборота и сказала: — А мне не о чем с тобой больше разговаривать. Снова вытерев кровь рукавом, я направилась к себе в комнату подальше от этой суматохи и чужих взглядов. Сердце билось, как сумасшедшее. Я смогла, я выдержала этот его звериный взгляд, который буквально прибивает к месту, его надменный голос и противную ухмылку. Даже после моих слов он издал какой-то приглушенный смешок. Что его так забавляло, мне было неведомо. Я решительно шагала в свою комнату, когда меня схватил за руку незнакомый мне парень. — Эй, есть минутка? — он как-то застенчиво улыбнулся. Передо мной стоял высокий парень с каштановыми длинными волосами, которые прикрывали половину лица. — Вообще-то я тороплюсь, мне не терпится привести себя в порядок. — Прости меня, я не хотел, вышло случайно. Я недавно пришел в команду, поэтому с мячом пока что на Вы. Вот, возьми, — он протянул мне чистый платок. — У тебя кровь идет. — Так это ты попал в меня мячом? — Да, но я честно не хотел. — Все нормально, просто я думала, что это он, — я незаметно кивнула головой в сторону синеволосого. — А, это мой друг. — Тебе не кажется, что он слишком грубый? — я прижала платок к носу, из-за чего мой голос стал гнусавым. — Он такой не со всеми… Слушай, я не буду тебя задерживать, просто хочу загладить свою вину, поэтому приглашаю тебя прогуляться со мной. Вот мой номер, — он протянул полусмятый листок. — Позвони, когда будет свободное время. Парень махнул мне рукой, снова удаляясь на игровое поле. Развернув листок, я прочла номер. — Эй, меня Раф зовут! — крикнула я ему вслед. — Меня Фил! — также громко ответил мне длинноволосый парень. В приподнятом настроении я снова направилась к себе в комнату, мечтая поскорее принять душ и переодеться.

***

— Ого, так он тебя на свидание пригласил!? — Сашка прыгала по кровати и визжала от восторга. — Нет, он просто хочет загладить вину, — вытирая мокрые волосы, ответила я. — Так ты позвонишь ему? — она покрутила в руках мой телефон. — Я еще думаю над этим. Саша поджала губки, как ребенок, а я цокнула языком и повесила мокрое полотенце на спинку стула. — Ну Раф, — она недовольно столкнула только что запрыгнувшего на кровать Тео и продолжила. — Вот почему ты такая суровая и серьезная? Расслабься уже наконец, на тебя вон сколько всего навалилось, — Алекс рукой очертила у себя над головой линию, лишний раз напоминая мне о многочисленных проблемах. Я подхватила на руки подбежавшего ко мне тигренка и подошла к окну. Отодвинув шторку, я взглянула на школьный двор, где свое свободное время проводили такие же ученики, как я. Осознавать тот факт, что я как все трудно, потому что я не такая, как все. И это чувство, когда ты не понимаешь, радоваться ли тому, что ты такая особенная, или плакать от того, что как бы ты не старалась, нормальной быть не получится. Это меня угнетает, заполняет мысли и накатывает изо дня в день, как лавина. — Саш, у тебя есть что-то такое сокровенное, о чем ты не можешь сказать даже самому близкому человеку? — Ты это к чему? — Просто ответь. — Тайна — это та информация, которая не нуждается в огласке. Поэтому здесь нет разницы, насколько близок тебе человек, не нужно вообще рассказывать это никому. У каждого человека есть свои секреты, каждый пытается их сохранить, но не у всех это получается. Я заметила, как Саша погрустнела и нервно стала теребить краешек подушки. — Тебя что-то беспокоит? — Я не знаю, зачем я тебе это рассказываю... Однажды я поплатилась за то, что разболтала свою самую сокровенную тайну, тайну моей семьи, из-за этого она погибла. Мне удалось сбежать, и теперь я здесь. — Прости, я не хотела... — Нет, все нормально. Я свыклась с этим, теперь просто держу рот на замке. — Знаешь... Прошлое нужно помнить, но им нельзя жить. Ведь прошлое прошло. — Да, здесь ты права. Ладно, не буду нагонять грусть. Я перевела свой взгляд снова на улицу, где заметно стемнело. А ведь Саша права, на меня столько навалилось и самое обидное состоит в том, что я не могу с кем-то поделиться этим. Не могу же я просто так взять и рассказать ей о том, что я не совсем человек. Каждый раз глядя на нее, изнутри меня что-то пожирает. Хочется излить ей душу, рассказать обо всем, но было бы это так просто... — Раф, — Алекс на секунду замолчала, — почему ты никому не рассказываешь, как тебе плохо? Я вздрогнула от такого вопроса. Она словно чувствует меня, а я не могу понять даже ее настроения, которое меняется в считанные секунды, при том, что я обладаю умением видеть ауры. — А разве это кого-то волнует? Саша замолчала, а я чувствовала ее пристальный взгляд на своей спине, словно она ждала чего-то еще. — Как бы сейчас не было тяжело, все будет хорошо, — я повернулась к ней лицом и выдавила улыбку, на которую была сейчас способна. — Так значит, пойдешь на свидание? — Алекс просияла. — Да что ты заладила с этим свиданием? — я схватила со стула декоративную подушку и швырнула в Сашку. Мы звонко рассмеялись. — Раф, ну я серьезно. Прекращай ходить с таким хмурым лицом, я не могу смотреть на то, как ты страдаешь. — Я вовсе не страдаю, просто зачастую у меня никчемное настроение. — А я, кажется, знаю, кто его портит. Я в недоумении подняла брови. — Вероника? — О, нет, Саш, не начинай. Только не сейчас. Не порть такой прекрасный вечер. — У вас серьезные отношения, — она будто пустила мои слова мимо ушей. — Вы яро ненавидите друг друга. Ух, и врага ты себе нажила, не хотела бы я оказаться на твоем месте. Но мне тоже досталось. — В каком смысле "тоже досталось"? — я интонационно выделила последнее слово. — Ну тогда, в столовой. Когда ты убежала, я не могла просто стоять на месте и заступилась за тебя. Позже, когда я вышла на улицу, ища тебя, меня кто-то ударил сзади по голове. Я очнулась в каком-то лесу, лежа на чем-то сыром, и меня бил озноб, рядом стояли два человека. Они что-то говорили, после начали меня избивать... Вроде... Или нет, я не помню. Я слушала с открытым ртом и не верила своим ушам. — Саш, ты вот сейчас серьезно? — Ну не анекдот же рассказываю! — Да ты не серчай, просто когда это произошло, ты бредила. Последнее, что я успела от тебя услышать, это было имя Вероники. Я начала лихорадочно прокручивать мысли в голове и соединять все в единую цепочку. Глупо полагать, что это не дело рук Вероники, только почему Саша ничего не помнит... Если бы это было как-то связано с травмами, то она не помнила бы ничего, а тут только обрывок, при чем такой важный. — Раф, я здесь, — подруга махала мне рукой перед лицом. — Я знаю, просто задумалась. — О чем? — О сказанном тобой. Я тут некоторые выводы сделала для себя... — Раф, ты же не собираешься разжигать войну с Вероникой, правда? — Нет, война уже началась, и ее разожгла не я, а она. Алекс шумно вздохнула. — Отговаривать тебя нет смысла? — От чего? Саша посмотрела на меня взглядом, который говорил: "Не включай дуру." Я ответила ей взглядом, который гласил: "Ничего не знаю." Подруга снова увалилась на кровать, схватив один из лежавших на столе журналов, а я все также продолжала стоять у окна, изредка поглаживая Тео. Один за другим гаснут окна комнат учеников, пустеет внутренний двор. Одинокие фонари освещают небольшие островки пространства. В небе зажигаются мириады звезд, обожаю это зрелище, а через несколько минут появится луна, и мир покроется серебряной краской. Я задвинула штору и поняла, как же сильно устала за целый день. Думать совсем не хотелось, но новые мысли все прибывали и прибывали. Уже давно не случалось "приступов", и у меня больше не было возможности поговорить с прародительницами. Это одновременно радовало и вводило в заблуждение. Я уловила еле заметное сопение и увидела, что Саша, свернувшись калачиком, уснула, подложив под щеку журнал. Я не стала ее будить, мне все равно спать не хотелось. Сейчас такое состояние, когда просто хочется пойти и дать объявление: "Сдам в аренду мысли. На одну ночь. Хочу выспаться." Но вместо этого я сижу вот здесь и рассматриваю свою подругу. Вообще здорово, что я встретила ее. Это редкость — человек, понимающий чужую боль. А она и есть именно такой человек. В голове проскользнула нотка грусти от того, что еще одного моего друга нет рядом, но совсем скоро я его увижу. Саша и Леон что-то с самого начала не поладили. И пытаться их сдружить не имеет смысла. Но поскольку они хорошие друзья, то при мне стараются делать вид, что вовсе не замечают друг друга. А это уже что-то. Я сидела на стуле, оперевшись одной рукой о стол и перебирала мысли. Сложно было распутать этот каждодневный клубок, поэтому голова раскалывалась. Иногда кажется, что мысли в моей голове живут своей жизнью. Сама того не замечая, я начала засыпать, медленно опускаясь корпусом на стол. Я слышала мягкий звук прыжка Тео, который, спрыгнув с моих колен, начал скрести дверь. Но мне было все равно, я радовалась тому, что могу уснуть. — Я уже заждался, —Сульфус стоял, облокотившись о какое-то неизвестное мне дерево, вероятнее всего — плод моего воображения. — Кажется, у меня уже крыша поехала от того, что критически мало тебя вижу в школе, поэтому ты являешься ко мне каждую ночь во сне, тем самым, не давая мне выспаться. — Мне уйти? — Нет, только не сейчас, когда ты уже запустил необратимый процесс. Я плюхнулась на зеленую траву. Она была мягкая, словно банный халатик. Сульфус присел рядом. — Ты злишься? — Нет, я просто устала и не могу уже чувствовать морально ничего, вернее могу, но не хочу. — Что-то случилось? — Да, случилось! Я исполнила свою гребанную мечту, поступила в школу, стала ученицей, как и хотела, о чем еще можно мечтать!? Но при всем при этом, у моего жениха есть девушка, которая стала моим врагом, а судя по всему, она очень влиятельна в этой школе, поэтому мне будет нелегко. Возможно, она оказывает влияние не только на тех, кто ее окружает, но и на Сульфуса, то есть на тебя! Почему все так происходит? Я понимаю, что невзрачная, ничем не выделяющаяся из толпы девчонка, но можно быть со мной хотя бы честной!? Я тараторила все на одном дыхании, а Сульфус смотрел на меня с непроницаемым лицом, но явно слушая и охотно хватая каждое мое слово. — А еще оказывается, что я не человек. Вот здорово так узнать в один миг, что ты какая-то модифицированная амеба, а твои родители какие-то чокнутые тетки, которые от нефиг делать создали меня, а мне теперь страдай. Я была в ярости, но рада тому, что могла выплеснуть это на кого-то. — Знаешь, у меня могут быть проблемы, о которых тебе лучше не знать. Тебе просто нужно держаться от меня подальше. — Говорит мне мое подсознание, — я пафосно закатила глаза. — Знаешь, каково это скрывать всю правду от друзей? — Нет, не знаю. У меня нет друзей. — Сожалею. Хотя нет, так тебе и надо. Ненавижу тебя. Он рассмеялся в кулачок, чтобы я не заметила. — Я вижу, что ты смеешься. Скажи и мне, вместе посмеемся. — Ты серьезно меня ненавидишь? — Не знаю, это все так сложно. Я запуталась. Я просто хочу любви, романтики... ходить в кино, есть вместе мороженное, гулять в парке и просто проводить время вместе. — Вместе со мной? — Нет. С тем, кого я полюблю. — А что, если ты узнаешь, что я тоже не человек. Твое отношение ко мне изменится? — Сульфус серьезно посмотрел на меня, его брови сошлись на переносице, ожидая моего ответа. — Нет, как такового отношения у меня к тебе еще не выстроилось. — Раф, я не живу, а существую... Однажды я встретил замечательную девушку, у нее были волосы яркого-пшеничного цвета, алые губы, тонкое и хрупкое тело. Я влюбился в нее без памяти. Вот так просто, взял и влюбился. Она всегда звонко смеялась и редко грустила. Когда она была серьезной, то постоянно вздергивала носиком, что всегда меня забавляло, а вся ее серьезность улетучивалась вмиг, когда я улыбался ей. Она не любила пышные наряды, а одевалась, как простая девушка... — А че, есть золотые? — Не перебивай. Все в ней было простое, не было какой-то наигранности, высокомерия. Когда я был рядом с ней, то чувствовал себя самым счастливым человек на свете. Но счастье наше было недолгим, вернее для меня недолгим. По кое-какой причине, которую я не могу тебе назвать, мы не могли быть вместе, точнее, она не могла быть со мной. И она ушла... Оставив меня одного, после того дня, я не мог смотреть ни на какую девушку, пока не встретил Веронику. Все завертелось, закружилось, и теперь мы связаны друг с другом. — Сульфус, что за бред ты несешь? Ничего, что я твоя невеста, а ты мой жених, как вы можете быть связаны? Чем? Мне стало обидно, что он начал рассказывать мне про каких-то своих девушек и эту вредную Веронику. Я отвернулась от него, удивляясь тому, на что способно мое воображение. Сульфус тоже молчал. — Мне правда жаль... — Нет, тебе не жаль, ты — всего лишь часть моего дурацкого сна! Исчезни уже наконец! — я сорвалась на крик. Удивительно, насколько натуральные эмоции я могла испытывать во сне. — Ты ошибаешься... Ошибаюсь в чем? Стук становился все громче и громче. Спина затекла от неудобного положения, я поднялась, жмурясь от света. Потянулась и не сразу сообразила, что кто-то стучит в дверь. На часах три ночи. Может, комендант на счет горящего света? Я уныло встала и подошла к двери. Положив руку на дверную ручку, меня передернуло. Что-то подсказывало, что не стоит ее открывать. Я тихо спросила: — Кто там? В ответ тишина. Пришлось спросить еще раз, только громче. Снова мне никто не ответил. Я опустила руку и повернулась к двери спиной, собираясь сесть на диван. Но в дверь снова постучали. — Это не смешно, кто там? Угнетающая тишина в ответ пугала. Может я уже схожу с ума, и мне кажется? Может, это очередной сон, ведь я уже перестала понимать, где вымысел, а где реальность. — Я не открою дверь, пока вы не скажете, кто стучит. Но как я и ожидала, снова никто не ответил. Я опять начала отходить от двери, но когда раздался стук, резко открыла замок и распахнула дверь, но за ней никого не оказалось. Из окон на длинный пустынный коридор падал лунный свет. Ничего не понимая, я закрыла ее, попутно успокаивая бешено бьющееся сердце. Повернувшись, я чуть не вскрикнула. Ко мне впритык стояла Саша. — Раф, кто это был? Тяжело дыша и еле переведя дыхание, я ответила: — Никого, я думала, мне показалось. — Тогда нам обоим показалось, что кто-то долбит в эту дверь уже каких-то пятнадцать минут. Я что-то задержалась у тебя. Мне нужно идти к себе в комнату. — Подруга сонно зевнула. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Ты о чем? — Сашка недоумевала, протирая сонные глаза. — Кто бы там ни был, прихвостни Вероники или еще что похуже, лучше тебе остаться здесь. — Нет, я пойду, тебе нужно выспаться, а я занимаю чуть ли не всю кровать. — Тогда погоди, я накину на себя что-нибудь и провожу тебя. Мы вышли в коридор, который пугал своим холодом и тишиной. Каждый шаг эхом разносился по темным углам. Даже дыхание и биение сердца казались слишком громкими, от чего струны нервов натягивались до предела. Все могло бы быть иначе, если бы не этот странный безымянный стук в дверь. Мы быстро дошли до ее комнаты, и я, попрощавшись и наказав никому не открывать дверь до самого утра, отправилась обратно. Признаюсь честно, было страшно, даже очень. Всю дорогу мне казалось, будто кто-то следит за мной, а то, и вообще, дышит в затылок. В кончиках пальце противно покалывало от страха, а лоб покрылся холодными капельками пота. Я пыталась забить голову чем-то другим, но как назло именно сейчас мысли меня покинули. Они снова вернутся, когда выброс адреналина успокоится, и эмоции отойдут на задний план. С каждой секундой я ускоряла свой шаг, мечтая поскорее закрыться в своей комнате. Может это паранойя, но я слышу чьи-то шаги, они звучат в унисон с моими. Рискнув, я остановилась, и шаги прекратились одновременно со мной. Повернуться не хватало смелости, и я снова, но тише двинулась вперед. Бледный свет луны освещал мой путь, наводя тихий ужас. Ветви деревьев отбрасывали на стены корявые тени, от чего пробегал холодок по коже. Я завернула за угол, подходя все ближе к своей комнате. Я ждала того момента, когда закрою за собой дверь и окажусь в своем уютном гнездышке, где меня ждет Тео, который своим мурчанием успокоит разбушевавшиеся эмоции. Еще пару минут, и я в безопасности. Дрожащей рукой я попыталась достать ключ от двери, но не выходило. Тогда я дернула сильнее, и ключ, вывалившись из-под моей руки, со звоном упал на пол. По коридору тут же разнеслось эхо, а кожа на руках покрылась мурашками. Я медленно вздохнула, пытаясь успокоить быстрые удары сердца. Казалось бы, раздуваю панику из ничего. Резко подняв ключ, я поторопилась вернуться. Еще один поворот, и я на месте. Когда я подошла ближе, то из-за поворота раздался звон битого стекла, я вздрогнула и остановилась, как вкопанная, боясь сделать шаг. Что-то разлетелось вдребезги, и я зажала рот ладонями, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Самым разумным сейчас было развернуться и бежать, сломя голову, обратно к Саше, но я не могла пошевелиться. Страх сковал мое тело, не давая вздохнуть. После десяти минут такого стояния, словно на посту, я поправила трясущейся рукой выбившуюся прядь. Ноги не слушались, а были ватные, но я решительно шагнула вперед. Шаг, еще шаг и вот, я начинаю чувствовать конечности. Я резко выскочила из-за угла, пытаясь создать эффект неожиданности, но было пусто. Рядом с тумбой валялась разбитая ваза. Я подалась вперед, чтобы поднять осколки. Нагнувшись, я заметила какие-то пятна на идеально белоснежной поверхности. Когда я протянула руку к одному из осколков, то почувствовала, как что-то теплое капнуло на нее. При таком слабом освещении трудно было что-то увидеть, поэтому я поднесла руку максимально близко и тут же шарахнулась сама от себя, упав на спину, я быстро отползла подальше от этой злосчастной вазы, быстро перебирая ногами и царапая кожу рук грубым ворсом ковра. Лихорадочно стирая с руки чью-то кровь, я медленно подняла голову вверх. У самого потолка висел окровавленный труп.