Равнины ясности

*** Квартира Фокса Малдера Суббота, 18:58 - Скалли. - Что на тебе надето? - Моя старая форма католической школы и улыбка, - невинно отвечает она. - О, Скалли, ты знаешь, что я люблю, - с некоторой неловкостью говорю я. Внезапно я чувствую себя неуверенно и глупо от того, что позвонил ей. Она как будто ощущает это и сразу переходит к сути. - Я не ожидала твоего звонка, Малдер. - Скалли, врунья из тебя никудышная. Она тихонько смеется в ответ. - Да, ладно, я ожидала твоего звонка. Ты в порядке? - Нет, - вздохнув, с явным облегчением признаю я. – Боже, ты и понятия не имеешь, как это приятно. - Что? То, что ты ужасно себя чувствуешь? - Нет, просто быть честным с тобой по этому поводу. Я был не в порядке последние полгода. - Мне знакомо это чувство, - тихо произносит она после короткой паузы. – Эй, а ты прав, и вправду приятно. - Не знаю, зачем я позвонил. - Нет, знаешь. - Я просто подумал… не знаю, что, может, так мне будет легче. - И как? - Честно? Не особо. Как только я услышал твой голос, мне потребовалась собрать всю мою волю в кулак… - А точно волю? – игриво уточняет она. - Скалли! Она хихикает. - Я просто пытаюсь снять напряжение. - Продолжай в том же духе и поможешь мне избавиться от напряжения. - О, Малдер… - Да, знаю. Кажется, я вел подобный разговор классе в десятом. - Тогда ты тоже нервничал? - Далеко не так сильно. - Малдер, - тихо и отчетливо произносит она. – Это всего лишь я. Я издаю судорожный вздох. - Это-то меня и пугает, Скалли. - Я никогда бы не причинила тебе боль, ты же знаешь. К глазам подступают слезы. - Да… - шепчу я. - Тогда чего ты боишься? - Не знаю… всего. Что я никогда не смогу заставить тебя понять. - Ты и прежде это говорил, но тебе еще предстоит объяснить, с чем, по-твоему, я не в силах справиться? - Скалли, я сомневаюсь не в тебе. Все дело во мне самом. Я не знаю, как это сделать. - Расскажи, что, по-твоему, мы делаем. - Я… мы… - Я не могу продолжать, потому как не в силах подобрать правильные слова. Как мне сказать, что я люблю ее так сильно, что моя душа болит? Как объяснить, что у меня хватило храбрости на то, чтобы трахать ее, но я слишком напуган, чтобы заняться с ней любовью? Как заставить ее понять, что сила моих чувств поистине ужасает меня? - Хочешь знать, что я думаю? – спрашивает она. - Всегда. - Я думаю, что, возможно, ты пытаешься слишком усердно. Я имею в виду, что очевидно, ты держал это в уме достаточно долго, раз оно вот так вдруг прорвалось наружу, но теперь, оказавшись лицом к лицу с проблемой, ты осознал, что все гораздо сложнее твоих ожиданий. Расслабься, Малдер. Я закрываю глаза. - Я просто трус. - Это не так. По крайней мере у тебя хватило мужества начать этот разговор. Если бы ты предоставил все мне, я бы пряталась за оправданиями и своей собственной неуверенностью, пока это окончательно не разрушило бы наши отношения. Я сглатываю, будучи удивленным ее откровенностью и чертовски ей в этом завидуя. - Причины, побудившие меня это сделать, были исключительно эгоистичными, Скалли. Я пошел на конфронтацию с тобой лишь потому, что больше не мог этого выносить. Я хотел знать, что ты чувствуешь, но не для того, чтобы облегчить твои возможные страдания, а для того, чтобы облегчить свои собственные. - Мне все равно. - Как ты можешь такое говорить? – пораженно спрашиваю я, открывая глаза. - Малдер, все это время я была убеждена, что ты, должно быть, стыдишься меня. Если твои действия были продиктованы эгоизмом, то для меня это не имеет большого значения. По крайней мере, теперь, когда мы это обсуждаем, я могу взять и прямо спросить. - Скалли, с чего ты вообще взяла, что я стыжусь тебя? - Хочешь сказать, это не так? - Разумеется, именно это я и хочу сказать. Мне стыдно только за свои действия. Мне стыдно, что у меня оказалась кишка тонка сказать тебе в то утро о своих чувствах, что я даже не смог сказать, как много ты для меня значишь. Мне стыдно, что из-за недостатка у меня мужества рассказать тебе об этом, ты, очевидно, сомневалась в себе, а ты не заслуживаешь страданий из-за моей дурацкой неуверенности. - Я и не страдала из-за этого, Малдер. У меня не было никаких иллюзий по поводу того, что случится, когда я приняла решение пойти в твой номер. - Я слишком далеко зашел. - Нет, ты зашел так далеко, как тебе было нужно, и я охотно последовала за тобой. Я просто оказалась не готова к интенсивности этого или своей собственной реакции на произошедшее. Потом меня это испугало. Если я и страдала из-за случившегося, то только потому, что была уверена, что ты никогда не сможешь смотреть на меня так, как прежде. И когда ты казался таким отстраненным тем утром, я просто… я отгородилась от всего пережитого. Мне была невыносима мысль о том, что я каким-то образом не… не знаю, «не оправдала ожиданий» представляется неправильным определением, но именно так я себя ощущала. В ту ночь я была совершенно неуправляемой … - Да, была, - с нажимом говорю я, ощущая острую вспышку желания при этом воспоминании. – Была, и мне это очень понравилось, Скалли. Боже, как же мне это понравилось. - Я думала, что, может, при свете дня эта сторона моей личности… обеспокоила тебя. - Нет. Нет, это вызвало у меня благоговейный трепет – ты вызвала. Когда я увидел тебя снова на следующее утро, все случившееся просто ошеломило меня, и… - Я вздыхаю. – Никогда не сомневайся в том, какой я вижу тебя. - Я знаю, какой ты видишь – видел – меня, Малдер. Я была святой Скалли для тебя с самой нашей первой встречи, некой бесполой загадкой, которую ты поместил на пьедестал столь высокий, что не мог даже начать различать мои недостатки. - Ты, должно быть, шутишь. Я вовсе не такой тебя вижу, - удивленно заявляю я. - Тогда какой же? – вкрадчиво осведомляется она, и я мгновенно осознаю, что попался. - Ловко, Скалли. - Спасибо. А теперь ответь на чертов вопрос, Малдер. Я закрываю глаза… - Ты имеешь в виду, какой я вижу тебя помимо того, что считаю тебя умной, храброй, страстной и красивой женщиной? – И после паузы продолжаю: - Ты и вправду думаешь, что случившееся в Дейтоне изменило это? Скалли, то, что ты подарила мне той ночью… это лишь укрепило мои чувства. Ты так… - я заставляю себя говорить спокойно. – Ты так важна для меня, - настойчиво шепчу я, чувствуя, как вспыхивает лицо и сердце бешено колотится о ребра. - Малдер… - Это так, Скалли, - было, есть и всегда будет. Она довольно долго хранит молчание, из трубки до меня доносятся лишь звуки ее неровного дыхания. - Я так боялась, Малдер, - тихо произносит она. – Я думала, что смогу отделять случившееся от своих… чувств… к тебе. - Я… я думал то же самое, - признаюсь я. - Но это не сработало, верно? - Нет, - шепчу я, словно это до сих пор секрет, хотя мы только что разделили его. – Не сработало. Не для меня… Я поклялся, что о многом расскажу тебе, если подвернется случай, Скалли, и теперь, когда ты предоставляешь его мне, я чертовски напуган. - Знаю. - Господи, ты была… ты такая… Скалли, я не могу перестать думать об этом. Делает ли это меня козлом? - О чем ты думаешь? – словно бы запыхавшись, спрашивает она. Мое сознание наводняет множество образов и ощущений. - О боже. - Расскажи. Я опускаюсь с дивана на холодный пол, дыша учащенно и чувствуя, как страх заставляет кровь быстрее бежать по венам. - Я хочу… - Чего, Малдер? Я делаю большой глоток воздуха. - Я хочу… нет, к черту это… я нуждаюсь, нуждаюсь в тебе. - Каким образом? Телефон едва не выскальзывает из моей вспотевшей ладони. - Пожалуйста, Скалли. Не заставляй меня это говорить, - умоляю я. - Тебе это нужно, Малдер. Чтобы у нас появилась надежда на то, чтобы двигаться дальше, ты должен доверять мне. - Ты знаешь, что я доверяю, - выдыхаю я в трубку. - Только не в этом. - Чего ты хочешь от меня, Скалли? – беспомощно спрашиваю я. – Я говорил, что не силен в этом. У меня были не отношения с женщинами, а «договоренности». В таких случаях нет нужды обсуждать что-то, помимо предпочитаемых поз. Она вздыхает. - Знаешь, Малдер, я была уверена, что в конце концов потеряю тебя из-за своей неспособности открыто признать, что я, - она шумно сглатывает, - я хочу тебя. Ты слышишь меня, Малдер? Я. Хочу. Тебя. Я судорожно втягиваю воздух, ощущая, как внутренности словно бы переворачиваются от нахлынувшей на меня смеси ужаса и желания. - О Скалли… - хрипло шепчу я. - Это не стоит риска, Малдер. Все это молчание, вся эта сдержанность. Ты не согласен? - Я… нет, - тихо отвечаю я. – Нет, это не стоит того, чтобы потерять тебя, если ты об этом. - Думаешь, я не боюсь? Думаешь, сама мысль об отвержении не пугает меня, как и тебя? - Я бы никогда не отверг тебя… - Крупные слезы скользят по моему лицу. - Нет? - Нет… - Скажи, почему. – Пока я молчу, собираясь с мыслями, она продолжает: - Не можешь, не так ли. – Это не вопрос, а утверждение. – С чем это нас оставляет? - Ты просто не…. - Понимаю, - резко заканчивает она. Я опускаю голову на грудь и крепче обхватываю трубку. - Думаешь, для меня это легко? - Нет, я… - Я никогда не надеялся, Скалли. Я никогда не позволял себе даже начинать. Я привык хотеть того, чего не могу иметь. Может, это кажется жалким, но я нашел в этом определенный покой и уют. Я не счастлив и веду одинокое существование, но это то, что мне хорошо знакомо – то, что мне всегда было хорошо знакомо. - Малдер… - Нет, погоди, позволь мне закончить. Ты должна понять, что возможность для нас… быть вместе… я никогда ничего не хотел так сильно, как этого. Ничего. Я знаю, у меня проблемы с выражением этого, но, учитывая мой прошлый опыт, тебя это вряд ли сильно удивит. - Прекрати… - Может, я слишком боюсь ранить тебя, слишком боюсь, что ты оставишь меня, или что каким-то образом нужные слова никогда не будут произнесены, и ты устанешь ожидать их. Ты ведешь себя так, словно я не знаю, чего хочу, но это полная чушь. Я знаю! Я… - Малдер, прекрати! Ее окрик пугает меня. - Что? - Скажи, зачем ты позвонил? - Чт?.. Зачем? – спрашиваю я, сбитый с толку внезапной темой разговора. - Ты позвонил по какой-то причине. Разве нет? - Ну, я, м-м… я… - беспомощно запинаюсь я, застигнутый врасплох. - Малдер, зачем ты позвонил? - Я просто хотел поговорить. - С какой целью? - Что ты имеешь в виду? - Ты позвонил, надеясь, что найдешь некую магическую комбинацию слов, которая каким-то образом придаст тебе смелости сделать следующий шаг. Ты позвонил, надеясь, что я пошлю тебе какой-нибудь сигнал, говорящий, что все нормально, что если ты придешь ко мне сегодня, я не отошлю тебя прочь. Я содрогаюсь, осознавая глубинную истину ее слов. - Да, - тихо признаю я. - Малдер, просто попроси, - так же тихо говорит она. О боже. - Скалли, - выдыхаю я. - Попроси. - Я хочу… я хочу быть с тобой. Боже, пожалуйста. Позволь мне быть с тобой. Она резко выдыхает, и этот звук так похож на стон, что я снова содрогаюсь всем телом. - Да, Малдер… - О боже, Скалли, - говорю я, вставая на внезапно ослабевших ногах. – Я уже в пути… Не дожидаясь ответа, я кладу телефон обратно на подставку и в течение пары минут просто стою на месте, смотря в пол, будучи слишком потрясенным, чтобы двигаться. Ладно… полагаю, пришло время взять быка за рога. Я разворачиваюсь, старательно игнорируя трепыхание в желудке, и вразвалочку, словно Джон Уэйн, направляюсь в душ, по пути включая стереосистему. «Это конец известного нам мира… но я отлично себя чувствую», - заверяет меня песня, пока я иду в ванную. Никто прежде не пел более верных слов.