Восхитительно.

Я хочу заснуть рядом с тобой, И это всё, чего я хочу прямо сейчас. Приходи и поговори со мной. Troye Sivan - Talk Me Down

      Школа. Школьные годы чудесные. Кто-то спешит на урок, кто-то - побыстрее списать в туалете домашнее задание, кто-то, неспеша, прогуливается по коридорам, попутно ведя беседу с другом или друзьями. Причём, некоторых и друзьями назвать сложно, скорее, просто знакомые, но ты просто продолжаешь с ними общаться. Так, чисто из вежливости.       Так же и я. Проходя по длинному коридору на втором этаже, продвигаясь к нужному нам кабинету, я в пол-уха слушала беседу моих сверстниц о выходе какого-то нового фильма, и было бы круто сходить в кино в день премьеры.       — Юль, ты с нами? — слышу своё имя и поворачиваюсь к «собеседнице». — Давай, купим поп-корн, пепси, там можно заказать пиццу.       Нахмурившись, кусаю нижнюю губу, размышляя о походе в кинотеатр. Да, может, действительно было бы неплохо сходить, но просто не хочется слушать многоголосный шепот со стороны моих «подруг».       — Нет, я думаю, что не пойду, надо будет помочь отцу, — пожимаю плечами, мило улыбнувшись, и устремляю взгляд в сторону, где был шум.       Увидев знакомую копну блондинистых отросших волос, невольно расплываюсь в улыбке. Но когда слышу этот божественный голос, осознав, что это именно он, говорю девочкам что-то в роде «я сейчас» и, наконец, покидаю их.       Подходя ближе к нему, я приложила указательный палец к губам, чтобы его компания не спалила меня раньше времени. И они покорно отвели от меня взгляд и продолжали болтать с ним.       Подкрадываюсь, встаю на носочки, и, чёрт, мне действительно не хватает пары сантиметров, но я дотягиваюсь руками до его головы и прикрываю его глаза своими ладошками.       Он резко перестаёт смеяться, трогает мои руки, и я чувствую, как он улыбается, а потом запрокидывает голову и трясёт ею, но я упорно держу ладони на его глазах.       — Ладно, сдаюсь. Катя? — спрашивает он.       — Нет, — делаю голос как можно жёстче, чтобы он не догадался, но, кажется, уже догадался.       — Серёга? Не думал, что у тебя тебя такие маленькие руки, — рассмеялся.       — Ну, для тебя я могу быть и Серёгой, Ванюша.       Рассмеявшись, я убираю руки и выхожу вперёд него. Ваня с минуту привыкает к свету, а потом опускает взгляд на меня, улыбнувшись ещё шире, притягивает меня в свои объятия. Такие тёплые, нежные, его длинные пальцы проходятся по моей спине, а я так и замираю. От него пахнет моим любимым шоколадным дезодорантом, тёплая, зимняя толстовка дарила уют и спокойствие, а объятия некую защиту от внешнего мира.       — Эй, голубки, хорош, — скривился его одноклассник.       — Успокойся, — рыкнул Ваня, отпуская меня. — Какой у тебя сейчас? — обращаясь теперь ко мне.       — Литература, — пожимаю плечами, — последний.       — Ну, беги тогда на урок, — улыбнувшись, он схватил рюкзак и удалился с парнями прочь.       «ты ему нравишься (;» — гласит пришедшее сообщение от одного из друзей Вани.       «почему ты так решил?» — отправляю ответ и кладу учебник и тетрадь на парту, садясь на своё место.       «все давно это знают (;» — приходит ответ на мой вопрос, и я блокирую телефон, шумно выдыхая.       Следующие сорок минут урока проходят довольно быстро, но скучно. Видимо, не только я это почувствовала, потому что как только прозвенел звонок, все ринулись прочь из класса. Собственно, задерживаться у меня тоже не было желания, поэтому быстрым шагом ушла из помещения, на ходу засовывая учебник и тетрадь в рюкзак.       В раздевалке уже полно народу, которые спешат побыстрее свалить из школы домой или по своим делам. Ненавижу, когда здесь так шумно, бесят пробегающие дети, которые готовы врезаться тебе в живот или сбить с ног, но прибежать к своему классу быстрее всех.       Неспеша продвигаясь к раздевалке, снимаю свою парку с крючка и зимние кроссовки. Переодевшись, я смотрю на себя в зеркало, надеваю чёрную шапку и направляюсь к выходу, попутно включая рандомную песню в своём плей-листе, которая плавно льёт в уши, даря спокойствие и удовлетворённость так, как это делает сигарета для курильщика.       Выйдя из здания, вдыхаю прекрасный морозный воздух, на улице становится немного темно, но ещё достаточно светло, чтобы включать фонари.       Спускаясь по лестнице вниз, замечаю уже знакомую компашку Вани и Алёну, которая держит его под руку. Точнее, он её держит, а она опирается на него, громко смеясь – даже через музыку слышу её – и прижимаясь сильнее к нему.       Фыркнув, сую руки в нагрудные карманы и направляюсь вон с территории школы. Я просто не горю желанием пересекаться с ней, ужасно бесит её смазливость. А может и не только поэтому?       Ещё не успев выйти за забор, я чувствую, как мне на плечо ложится чья-то рука, и меня резко разворачивают. И вижу перед собой Ваню, который улыбается, как обычно, и что-то спрашивает. Нахмурившись, я снимаю один наушник.       — Решила пройти мимо и не попрощаться? — с некой игривостью в голосе спрашивает он, а я лишь растягиваю губы в улыбке и смущённо смотрю вниз.       — Ну, я не хотела вас отвлекать. Собственно, пока тогда, удачи, — разворачиваюсь и собираюсь уйти, как его рука вновь ложится на моё плечо, сжимая его.       — Ребята, до вечера в «дотке»! — кричит он компании, подталкивая меня вперёд.       Нам в след кричали прощания, пока мы выходили за территорию школы. Мы шли медленно, пиная попадавшиеся под ноги комки снега. Материалы нашей верхней одежды постоянно соприкасались, иногда я задевала его локтем и извинялась, на что он улыбался и говорил, что всё нормально, но потом вновь начиналась молчанка. Я не раз ловила на себе его долгие взгляды, и когда я смотрела на него, то попадала в плен его чёртовых голубых глаз, которые были чертовски привлекательны. Но в какой-то момент я нахмурилась и внимательно оглядела его.       — Почему ты без шапки? — спросила я, останавливаясь.       — Ну, потому что мне нехолодно, — пожал он плечами.       Встав на носочки, я потянула к его лицу руки, которые всё это время держала в карманах. Ваня же немного нагнулся, чтобы я смогла свободно достать его.       Дотронувшись до его ушей, я вздрогнула. Они были чертовски холодными.       — Да, я заметила, как тебе «нехолодно», — буркнула я, всматриваясь в его лицо.       Он вновь улыбался, и это было восхитительно.       — Ваня! Ваня, подожди! — слышу где-то за своей спиной и вздыхаю.       Опуская глаза вниз, медленно отстранняюсь от него, тем самым убирая ладони от его лица, вновь пряча в карманы. Краем глаза вижу, как к нам подходит Алёна, а Ваня тем временем достаёт из кармана чёрную шапку и надевает её на голову, закрывая блондинистые волосы. Подойдя к нам, брюнетка вновь льнёт к парню, а он не сопротивляется, как всегда.       — Проводишь меня? — сладко спрашивает она, глядя прямо ему в глаза.       — Эм, да, конечно, мы проводим, — соглашается он, и мы идём.       По пути кареглазая только и делала, что пыталась разговорить Ваню, тёрлась щекой о его плечо, стряхивала рукой с его шапки снег. И, чёрт, я так завидовала, ведь она была выше, красивее, да и старше на год. Они были выпускниками, а мне учиться ещё один год. И когда мы шли, я не раз думала о том, что со стороны они смотрятся, как пара, отчего я вновь немножко завидовала, поэтому отходила на несколько шагов от них.       Наконец, когда мы дошли до её дома и встали у подъезда, она смачно поцеловала парня в крашек губ и, попрощавшись, скрылась за тяжёлой дверью. Стоя рядом с Ваней, я видела, как его плечи опустились, и он выдохнул. Он потёр место поцелуя, убирая помаду.       — Подожди, — я достала из рюкзака влажные салфетки, которые как никогда пригодились.       Достав одну, я вновь потянулась к его лицу, на что он улыбнулся и нагнулся. Я протёрла грязное место, чувствуя второй рукой, которой я держала его за подбородок, колючие волоски, отчего становилось немного щекотно. Улыбнувшись, я выкинула салфетку в мусорное ведро, которое изнутри было уже немного припорошено снегом.       — Ну, пошли, я тебя ещё не довёл до дома, — улыбнувшись, он закинул руку мне на плечи, и мы двинулись по направлению к моему дому.       И теперь мы разговаривали совершенно обо всём: как прошли уроки, какие оценки, что выходит за полугодие, как дела на тренировках, что в семье. И это было восхитительно.       — Ты милый в шапке, — улыбаюсь, видя, как он ещё шире улыбается.       — А ты мне нравишься, — сказал он.       И тут моё сердце буквально останавливается.       — Что? — переспрашиваю, хотя прекрасно слышала.       — Ты мне нравишься, — он останавливается и поворачивает меня к себе, крепко держа за плечи обеими руками. — Не как друг, а как девушка.       Его горячие руки продвигаются от плеч к шее, а от неё — к лицу, чувствую, как оно замёрзло и наверняка покраснело. Он нежно оглаживает мои холодные щёки, проводя большим пальцем по губам не единожды.       — Такая маленькая, — он немного нагибается, чтобы заглянуть мне в глаза. — Красивая, — засовывает выступившую прядку волос обратно под шапку. — Умная и милая, — он улыбается, от чего улыбаюсь и я, опуская глаза. — Скромная, — шепчет он.       И тут я поднимаю взгляд на него, и, чёрт, у меня плохое предчувствие. Я смотрю в его глаза, он так красив. На улице уже прилично стемнело, включены фонари, падает снег. Всё, как в сопливых фильмах про любовь.       Он так прекрасен, он кажется ангелом среди этой темноты, восхитительным.       Его улыбка сводит с ума, а яркие синие глаза заставляют тонуть.       Но вдруг всё исчезает, бледнеет, а я стараюсь получше запомнить его, чувствую, как накатываются слёзы. И Ваня исчезает.       Перед глазами теперь белый потолок моей маленькой комнаты. Поворачиваю голову к окну и вижу, как ярко светит солнце. Лето. Снимаю блокировку с телефона. Август. На глазах всё ещё слезы, и теперь я плачу от того, что это был лишь сон, что у меня нет даже друга похожего хоть чем-то на Ваню.       Ещё чёртово лето, не зима.       Беру листок бумаги, карандаш, рисую похожие черты своего возлюбленного, чтобы не забыть его. Когда я заканчиваю, я продолжаю плакать.       Сон был так реалистичен, мне кажется, что черты Вани я буду искать в каждом прохожем. Он был действительно тем человеком, которого полюбила я, который полюбил меня взаимно. Так нежно, так искренне.       И это было восхитительно.