Кошки-мышки

Почти AU

      Давно это было. Еще когда дед Яма щеголял в коротеньком юката, Кёраку дергал девчонок за косички, а Кенпачи Первая вместо меча бегала в обнимку с куклой, тогда-то Укитаке Джуширо по-детски корявым почерком начертал свою первую сказку для сверстников.       В некотором царстве, в Сакуровом государстве жили, не тужили славный-добрый народец эльфов. Красоты они были неописуемой! С волосами черными, как смоль, с кожей цвета чистейшего снега, с тонкой статью, с гордым взглядом, и с большими розовыми крыльями за спиной. В народе поговаривали, что когда с сакуры опадали лепестки, то это с деревьев на землю спускались в полете эти самые лесные духи.       Зачем прилетали они в Генсей, спросите вы? Дело в том, что главной обязанностью эльфов являлась забота о природе всех-всех земель. Чтобы цветы вовремя распускались, а плоды созревали, чтобы листья в срок опадали, а сок под корой замирал на время холодов ― за это все и были в ответе эти маленькие человечки. А жило их превеликое множество! И в Сакуровом царстве, и в Хризантемовом Краю, и в Сливовом доле, и на Нарциссовом Поле, и в Апельсиновом Саду, и в Конфетном Раю ― эльфы выбирали для своих жилищ места сплошь яркие, красивые, ароматные, вкусные. Они слыли ужасными сластенами, хотя некоторые из них принципиально стояли за здоровое питание.       ― Сладкое портит зубы, аппетит и фигуру, ― ворчал принц эльфов, Малыш Бьякуя, уминая за обе щеки банан, припасенный для него заботливыми слугами. ― В фруктах гораздо больше пользы, и будь я королем, то обязательно издал бы приказ, запрещающий моему народу употреблять вредную пыльцу и дурманящий нектар. Последний ― вообще сущая отрава: сколько опьяненных им эльфов он привел под человеческий варадзи?       Король Кучики, слушавший внука, поддержал пламенную речь наследника кивком и принялся дальше заполнять необходимые бумаги, средь которых, к сожалению Бьякуи, не имелось ничего даже приблизительно напоминавшего его идеи.       Принц снисходительно фыркнул: он боготворил деда, внимал его наставлениям, готовился стать в будущем не менее достойным правителем, однако снести дедово попустительство в некоторых вопросах дисциплины он по-прежнему не мог. Видимо, просто не дорос до этого.       И отправился тогда горячий юнец сам на борьбу с теми, кого презирал даже больше вредителей. Почистив основательно крылышки, вооружившись верной катаной и приколов на волосы королевские заколки-кенсейканы, в общем, подготовившись основательно и подкрепившись на дорожку оставшейся половиной банана, наш герой выпорхнул из родного дворца, аки взбесившаяся муха, и понесся прямиком в самое ненавистное ему место ― в Конфетный Рай.        С тем местом у Бьякуи имелись особенные счеты: многих эльфов туда тянуло, точно пчел на мед, и немало из бравых солдат эльфийского братства полегло там как от переедания бесплатной пыльцой, так и от хлопка сокрушительного варадзи. Люди, проклятые люди, приходившие в те сладкие места, утопающие в пряных цветах шоколадных космей, обожали даже не их, а выросшие в той красе пестрые ярмарочные палатки, которые пичкали их всевозможными сахарными вредностями. Люди, жадные люди, не хотели делиться лакомством с насекомыми, слетавшимися отовсюду на сладости, а потому нещадно убивали их, заодно и прихлопывая тех любопытных эльфов, которых из-за их способности летать и невероятно крошечного роста можно было запросто принять либо за мошку, либо за комара.       Однако и этот факт не так огорчал принца Бьякую, как одна чертова девица, все время крутившаяся в тех местах. Юркая, неугомонная, до неприличия вечно веселая, она истоптала своими быстрыми ногами не одно поле космей, васильков и ромашек. Это жуткое человеко-чудовище своими дикими босыми танцами сеяло непрерывное разрушение природе и загодя сулило разрыв сердца будущему королю эльфов, рьяно опекавшему каждую травинку на земле.       ― Я знал, что встречу тебя и сегодня! ― юный Кучики заметил длинноногую красотку еще издали и, не медля, обнажил свою катану. Пускай ее длинногривую голову он и не смог бы отсечь мечом, грозившей ей занозой, но выколоть ее горящие неуемной энергией глаза он бы не отказался. ― Ну держись теперь.       Бездумный маленький мальчик понесся навстречу вожделенной мести, совершенно позабыв о тех опасностях, что подстерегали маленького эльфа на каждом пути. Слишком самоуверенный, он бесстрашно вилял меж травинок со скоростью света, нахально сыпал направо и налево сонным порошком в животных, пытавшихся им перекусить. Бьякуя, успевая по пути восстанавливать дарованной ему магией сломанные прекрасные цветы и замораживая стопы беспорядочно бродивших по красоте сих мест людей, просчитался только в одном… Время на Грунте неслось еще быстрее его полета и вместо времен прогулок на лошадях, ныне по полям ездили колесные агрегаты, а поросшие сорняками луга приводили в порядок не щадящие косы крестьян, а смертоносные машины с тысячью лезвий.       ― Ксо! ― принца оглушил неестественный рев, и его куда-то утянуло со страшной силой. Бедный эльф быстро оглянулся и узрел, как жуткое, незнакомое ему прежде животное пожирает траву железной пастью, с невероятной скоростью приближаясь к нему и притягивая его к себе одновременно. ― Ксо-о!!! ― представителю королевской крови было не до манер: он пытался как можно скорее унести свои ноги с пути этого монстра, но все его попытки были бесполезны. Маленький, воздушный и явно невезучий, он судорожно хлопал крыльями, стараясь избежать неблагодарного рока, однако смерть уже взялась дышать слишком отчетливо в его спину.       «Черт, был бы я хоть немного побольше, был бы таким же длинноногим, как та паршивка, то непременно справился бы с пожирателем травы!» ― успокаивал себя пустыми мечтами эльф, уже прощаясь с жизнью. Однако небо в лице златоглазой чаровницы вдруг услышало его…       ― …фууу, ты опошлила эту и без того глупую сказку концовкой, в которой ты превращаешь меня в человека? ― Бьякуя, лежавший головой на коленях у Йоруичи, лишается абсолютно любого сна.       Та лишь хитро усмехается, смотрит безразлично на свои коготки и тянет медовым тоном:       ― Почему в человека? В той сказке у меня те же способности, что и в реальности… Правда, тут я не могу обратить тебя в кота, ха-ха.       ― В кота-а???       Бурно завозмущавшемуся Бьякуе быстро затыкают ладонью рот и обещают увлекательное развитие сюжета сказки далее. Новоиспеченный «принц котов» вырывается, негодует, кусается, хватается за воздух вместо предательски далеко лежащей Сенбонзакуры и истово жалеет о том, что позволил Йоруичи «убаюкать» себя после тяжелого трудового дня сказкой. Делать из него кошку пускай даже и на словах? Да Бьякуя готов был Ямамото в коротеньком юката представить, только не себя в кошачьей шкуре. Быть котом и гулять с драной кошкой на пару? Это уже не сказка, а кошмар для Бьякуи.