Эта дурацкая любовь

Август — самый отвратительный месяц в году. Каждый следующий август короче предыдущего на целую жизнь. Тэхён чувствует, как время и он сам медленно умирают. Уж лучше сентябрь. В сентябре жизнь бьёт ключом. Хотя совсем не факт, что кому-то захочется улыбаться в начале осени. Вэн Чу сделала мир Тэхёна тусклым и бесцветным и заставила его почувствовать себя снова школьником. Сегодня утром, глядя на улицу из окна своей квартиры, Тэхёну казалось, что он добровольно несётся прямо на стену соседнего дома. Чтобы однажды врезаться в твёрдую поверхность кирпичной кладки и разбить голову. Ему даже представлялось, что это отличное решение его проблем. Как же ему надоело это хроническое ожидание выздоровления от влюблённости в Вэн Чу. Тэхёну никак не удаётся просто привыкнуть к мыслям о ней и наконец-то полюбить свои чувства, раз уж от них никак не получается избавиться. Это такой замкнутый круг, из которого, попав однажды, выхода не ищи. Причём попав на добровольной основе — никто же никого не заставляет ловить себя на крючок и влюбляться, верно? — и даже с неким глупым стремлением оказаться в самом эпицентре. Но от этого не легче и только обиднее на самом деле. День за днём Тэхён всё больше скучает по Чу. Он думает о ней практически постоянно. И даже специально выбирает такие места, где его не станет никто отвлекать от этих мыслей. Он вот уже неделю ни о чём другом не думает, в голове только Чу со своим дурацким акцентом и её рыжий кот. Ему, может быть, и хотелось бы не думать о ней, спорить с Донхёном как раньше, писать радостную музыку вместо той, которая получается сейчас. Ему хотелось бы не знать, что Чу выходит замуж, что у неё есть котёнок Нам Тэ и что от поцелуев с ней сердце может так сильно болеть. Кажется, из-за встречи с Чу жизнь Тэхёна разрушилась окончательно. Нам Тэхёну всё настолько осточертело дома, что он чувствует потребность сменить обстановку. Поэтому свой выходной он решает провести в квартире младшего брата. Донхён уехал с друзьями, взяв с собой палатку и пару сменного белья, так что его квартира оказалась абсолютно свободной и полном распоряжении старшего на несколько дней. Тэхён благодарен брату за то, что тот не изводит его в последнее время. Наверное, Нам и правда выглядит не лучшим образом, а его уставшее лицо, на котором ясно читается необходимость как следует выспаться, совсем не располагает к общению. Заходя в лифт в доме Донхёна, парень надеется закрыться ото всех в квартире младшего брата, где ему никто не будет мешать наслаждаться одиночеством. Но все его планы опять летят к чёрту, потому что, когда он поднимает руку, чтобы нажать на кнопку нужного этажа, в лифт влетает та, кого он совсем не наделся увидеть. Вэн Чу выглядит испуганной и изумлённой, впрочем, как и сам Нам. В руках у неё стаканчик с кофе из кофейни неподалёку, а часть горячего содержимого этого самого стаканчика расплывается некрасивым пятном на его белой рубашке и обжигает живот. Чу не то чтобы выглядит виноватой, скорее растерянной. Она смотрит на облитую горячим напитком рубашку Тэхёна, на его лицо, на свои руки, держащие несчастный стаканчик, и совсем не понимает, что делать. Двери лифта за её спиной закрываются; наверняка девушка с радостью бы провалилась сквозь землю, будь у неё такая возможность. Она никогда так не краснела, но сейчас чувствует, как лицо её буквально пылает, заставляя только сильнее смущаться. — Чёрт. Прости, — чуть слышно бормочет она, раздумывая над тем, как же быть. — Больно? — Ты как думаешь? — Тэхёну действительно больно, но его больше волнует не это. Как так получилось, что сегодня они вдвоём встретились в этой маленькой кабине лифта? — Что ты здесь делаешь? — Вообще-то, живу, — запинаясь, произносит Чу. Руки всё ещё дрожат. Теперь она и правда чувствует себя виноватой. — А ты? У Тэхёна, кажется, сердце едва не выскакивает из груди. Он чувствует кофейный аромат и почему-то жутко волнуется, разглядывая девушку. Мокрая рубашка неприятно липнет к телу. О том, что нужно что-то ответить, он с изумлением вспоминает только спустя пару секунд. — В гости зашёл к брату, — говорит он, наблюдая за тем, как тонкий пальчик Чу нажимает на кнопку с цифрой девять. — Твоя рубашка… прости, хочешь, куплю тебе новую? — Вэн хмурит брови — в самом деле беспокоится или Наму только кажется? Она опускает голову и, не глядя, кивком указывает на кофейное пятно. — Тебе нужно приложить что-нибудь холодное, чтобы было не так больно. — Ага, — неуверенно соглашается он. Ему так сильно хочется дотронуться до её волос, но он не может этого сделать. Кажется, мир существует только для того, чтобы Тэхён мог гладить по голове непослушную упрямую девчонку, которой очень трудно признаться в желании заботиться о ком-то. Мир существует только для этого, только Вэн Чу никак этого не поймёт. Лифт останавливается; она разворачивается и выходит. А Тэхёну, кажется, перестаёт хватать кислорода. Он наблюдает за тем, как Чу подходит к двери одной из квартир до тех пор, пока не лишается этой возможности, оказываясь вновь в замкнутом пространстве кабины лифта. Только на этот раз в совершенном одиночестве. И вот теперь Тэхёну действительно становится страшно. Потому, что сейчас он и правда может потерять её навсегда. Потому, что до конца жизни будет жалеть, что отпустил, что не сделал всего, что мог, чтобы удержать её. Потому, что больше никогда не почувствует, как приятно держать её руку. Тэхён выскакивает, едва двери лифта открываются этажом выше, мчится вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Задыхается. У Чу глаза такие большие. Дверь её квартиры открыта, но она не успевает войти внутрь. Тэхёну нужно что-то сказать. — Не пей слишком много кофе, — тяжёло дыша, шепчет парень. Голос тихий и низкий. Он и правда стоит сейчас рядом с Чу, которую хочется прижать к себе покрепче и никогда не отпускать. Она улыбается или ему всё это только представляется? Вэн говорит, что нужно что-то делать с его рубашкой, тянет Тэхёна за собой и закрывает дверь своей квартиры. Парень позволяет усадить его на стул и даже соглашается приложить к животу что-нибудь холодное. — Мы расстались с Сынюном на прошлой неделе, — бросает она не особо серьёзным тоном, присаживаясь рядом и расстегивая нижние пуговицы на рубашке Тэхёна. — Что? — спрашивает парень. Его брови ползут вверх от удивления. — Почему? Неужели… из-за того поцелуя? — Из-за чужих мужских трусов, которые он нашёл в моей квартире, — смеётся Чу, продолжая снимать с парня рубашку. — А ты времени зря не теряешь, — хмыкает он. Холодные пальцы Вэн оставляют приятные мурашки на его теле. А его сердце стучит настолько быстро, насколько вообще способно. — Всё вовсе не так! Спорим, ты будешь удивлён, узнав о том, как эти трусы попали в мою квартиру? — Спорим, — выдыхает Тэхён, чувствуя холод, когда Чу прикладывает обёрнутый в полотенце лёд к покрасневшей от горячего кофе коже. — В общем, это так глупо! Я снимала чистое бельё с балкона, а эти трусы… они просто упали на меня откуда-то сверху, представляешь? — Тэхён еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Стоит ли говорить ей, что хозяин этих самых трусов, когда-то ставших предметом шутки Донхёна, сидит сейчас перед ней? — Я хотела их выбросить, но положила на подоконник и забыла. Стянув одежду с парня, Чу поднимается на ноги, надеясь отнести грязную вещь в корзину. Тэхёну очень не хочется, чтобы она уходила. Он и сам не замечает, когда именно его рука останавливает девушку. Он разворачивает её и встаёт со стула, оказываясь так близко, что чувствует её дыхание на коже. Полотенце падает, и маленькие кубики льда рассыпаются на полу, но едва ли кто-то в этой комнате переживает, что лёд скоро растает, превратившись в маленькие лужицы. Тэхён думать совсем не собирается. Он собирается дышать запахом её духов и медленно сходить с ума вместе с ней. Он поддаётся вперёд и нежно целует Чу. Губы у его девочки со вкусом кофе, который она пила утром. Тэхён прижимает её крепче к себе, запускает пальцы в мягкие короткие волосы, оставляет свое дыхание на её коже. Она тает от его поцелуя и позволяет языком касаться нижней губы, растворить в себе и раствориться самому. Дыхание Нама частое-частое, несдержанное; сердце у Чу бьется быстро и вдохновенно, а голова начинает кружиться. — Твоя девушка… — шепчет Чу. Тэхён даже не сразу понимает, о чём она. — А что с ней? — низким голосом прямо в губы. Он ловко приподнимает брюнетку, разворачивается и сажает на кухонный стол, а сам устраивается между её ног. Целует быстро в губы, улыбается и называет Чу глупышкой. Он так долго мечтал об этом, что едва верит в происходящее. Руки Чу на его плечах, спине, касаются кожи, притягивают к себе. Тэхёну хочется целовать её снова в губы, заставляя её плавиться в своих руках, в шею, оставляя следы на нежной коже. Избавиться от её блузки, чтобы расцеловать тонкие ключицы, вновь почувствовать, как приятно согревают её руки, как горячо она отвечает на поцелуи, как выгибает спину, отзываясь на его прикосновения. Вместе с ней дойти до кровати, врезаясь по пути в каждый угол, зарыться носом в изгиб её шеи, трогать везде, куда дотянутся руки, снова чувствовать вкус её кожи, целовать родинку на правой ключице, задыхаясь, ловить губами её губы, дышать часто, теряя контроль, слышать негромкие выдохи, тихие стоны, двигаться в такт вместе с ней, ощущать стук её сердца, пропуская через себя, чувствовать, как горит татуировка на запястье. И крепко держать Чу. И любить Чу. И целовать Чу. Снова и снова. Счастье Тэхёна сейчас очень громко стучит в висках и раскрашивает мир вокруг цветными красками. А всё началось с невинной шутки Донхёна, который выкинул с балкона чужие трусы, не подозревая, что те окажутся потом в руках девушки, живущей ниже. А может быть, всё началось с маленького рыжего комочка, которого Чу решила приютить у себя и назвать Нам Тэ. Или всё началось ещё раньше, когда иностранка Вэн Чу, сменившая школу из-за переезда, заняла единственное свободное место в классе за партой Нам Тэхёна. Тэхён ни за что не отпустит руку своей девушки. Потому что Чу сказала ему, что он теперь принадлежит только ей. Этой осенью Тэхён будет улыбаться, потому что под его кожей горит татуировка и потому что он, кажется, верит в судьбу. Рыжий котёнок Нам Тэ будет царапать ему руки, парень придумает кучу новых поводов для споров с младшим братом, по несколько раз на неделе он будет громко ругаться и приятно мириться со своей девушкой, вечное «давай» станет действительно его «вечным», а Чу, которая каждый новый день будет говорить это самое «давай», когда-нибудь всё-таки согласится выйти за него замуж.