Мальчик-подружившийся-со-смертью

      Дверь раскрылась. Мальчик всё же замер в дверях, осматривая комнату.       Она чем-то напоминала директорскую, очевидно, так же служила своему обладателю кабинетом. Небольшая и отделанная в тёмных тонах: стены глубоко изумрудного цвета с тиснением какого-то мелкого узора, отодвинутый сейчас к стене стол из темного дерева, тяжёлые портьеры почти полностью закрывали окно, ещё больше затемняя комнату. Как видно, стол не применялся по прямому назначению, так как сейчас он использовался как лежанка для питомца. Да уж, такой питомец едва ли уместился бы на обычного размера лежанке для кота. Огромная змея. Сейчас она расслабленно лежала, свернувшись в несколько колец, голова ей покоилась на столе, но хвост слегка подёргивался, она была настороженна. Голова медленно поднялась над столом и повернулась в сторону вошедшего. Наверное, большинство пугались такого питомца, но после встречи с василиском Гарри не был так уж впечатлён.       «Хозяин..?» — разобрал он в шипении змеи.       «Расслабься, Нагайна. Я сам.» — Лорд так легко говорил на парселтанге, словно то был и не иной язык. Впрочем Гарри чувствовал себя также, когда и сам говорил со змеями, и сейчас подавил возникшее желание поприветствовать эту особь, всё же пришёл он к ее хозяину.       В центре комнате находилась композиция из двух человек, если можно было назвать Волан-де-Морта человеком. Тёмный Лорд восседал на кресле, которое было достаточно заметно трансфигурированно в подобие трона: величественная спинка, удобные подлокотники и подставка для ног. У этих самых ног сейчас сидела Беллатриса. Если бы никто не вошёл, она бы упала уже давно в ноги и молила бы пощадить её, дать ей задание, она не оплошает, она справится. Лейстрендж, известная злым безумством и несгибаемой решимостью стоять до последнего, собственноручно запытавшая множество магов, убившая ещё больше, пережившая Азкабан, всё-таки не разучилась умолять. Но эти слова с её уст мог услышать только её Великий Лорд.       Лорд сидел так, что рука с палочкой, покоящаяся на подлокотнике, указывала на вошедшего примерно в область сердца. Он улыбался одной стороной своего белого рта с тонкими губами. Пальцы другой руки выбивали какой-то рваный ритм. — Так значит ты всё-таки здесь? Почему… — Лорд резко повернулся к Беллатрисе, — ты не сообщила?       Красный луч из палочки мага заставил Беллатрису поморщиться, чуть пошатнувшись, словно от толчка, и закусить губу. Она не упала, это было непозволительным показателем слабости с её стороны, она стойко оставалась на коленях и старалась, как могла, улыбаться. В голове у волшебницы роились мысли по поводу того как Поттер умудрился попасть сюда, что было видно по её растерянным глазам. Потом она поняла — он прыгнул за ней в камин, но почему она этого не заметила? И портреты. Она кинула взгляд на одну из стен, надеясь там привычно увидеть строгое лицо отца мужа её сестрички, но на стене портрета не оказалось. Вспомнилось, что в своём кабинете Лорд не хотел видеть никого - ни живых, ни мёртвых, без его на то желания. Портрет был в срочном порядке перенесён в коридор и теперь украшал стену у лестницы.       Лорд, казалось, позабыл о том, что его злейший враг, ненавистный мальчишка сейчас находится с ним в одной комнате.       На Гарри осознание того, что сбежать он уже не успеет, что если его и найдут, то будет уже поздно, накатило ещё когда он открывал дверь, но сейчас осталась лишь странная апатия. Подкачала надежда Магической Британии. Мальчик мысленно горько усмехнулся, вздохнул и сделал шаг вперёд, дверь за ним закрылась. Теперь отступать было совсем некуда, но почему-то не возникало даже подобной мысли. Он заворожено смотрел на луч, который, в отличие от его попытки, был не отливавшей белым нитью, а кроваво-красным канатом, переливавшимся от силы, проходившей через него.       Волан-де-Морт всё-таки повернул голову в сторону Гарри, он не ожидал от этого мальчишки таких действий, хотя, пожалуй, все гриффиндорцы немного безрассудно храбры. Маг посмотрел в глаза Поттера и увидел, что они замерли не на нём самом, а на волшебнице, которая испытывала боль. Более того, в глазах мальчика не было страха, вместо того была видна какая-то болезненная удовлетворённость ситуацией, страданиями другого существа. А точнее, страданиями определённо этого существа. Убийцы члена его семьи, того, кто послужил приманкой в Министерство, один из Блэков, его брат, кажется, тоже восстал против Лорда. Волан-де-морт заинтересованно наклонил голову. — Бедный мальчик, ты увидел смерть… почувствовал боль и страдания… и теперь перед тобой та, кто виновата в этом, не так ли? — Лорда тянуло улыбаться.       Тёмный Лорд отвёл палочку от Беллатриссы, та тихо выдохнула и опёрлась рукой о пол, пусть по ней и не было видно, что эта пытка доставляет ей страдания, но боль, что она ощущала, изматывала похлеще пробежки по лестницам.       Поттер, молча, радовался, что ей больно, что пусть не морально, но хоть физически она прочувствует как разрывается его сердце, что хочется выть, хочется упасть на колени, уткнуться головой в пол и бить рукой по земле в мольбе чему-то высшему. Он уже понимал, что крёстного не оживить, но боль почему-то ощущалась легче, пока страдала эта женщина. Из уст чуть не вырвалось «не останавливайтесь!», Гарри отвёл от неё взгляд, глаза забегали чуть растеряно. — Мне нравится твой взгляд… тебе по душе её страдания… ты, сломленная душа…       Гарри сжал кулак. Он же не хотел, он не может быть таким же плохим, как и тот, кто сидит перед ним… Хотя… Хотя, быть может он стал им?.. Жестокое детство, змеи, связь, увиденная лично смерть, быть может, они сделали своё дело и он стал плохим? Поменялся? Ведь ему и вправду приятны её страдания, даже, стыдно признаться самому себе, ему хочется большего… Хочется разорвать её на части, порезать и, в довершение всего, убить, убить так, чтобы она и на том свете запомнила это! Взгляд Гарри метался от палочки до женщины и обратно. — Ты, кажется, хочешь больше, не так ли? — Волан-де-Морт усмехнулся и приглашающе махнул в сторону женщины.       И если что-то и останавливало, то Гарри быстро отмёл это. Решимость. Красный луч из его палочки отливал белым, но был уже куда более сильным, чем в прошлую попытку. Гарри удерживал палочку и наблюдал, как женщина закрыла глаза и поморщилась. Хотелось засмеяться… также истерично, как эта женщина в атриуме министерства. Далеко не скоро Гарри осознал, что и впрямь смеётся в голос. — Ты убила его… — голос дрогнул, — ... убила! А теперь… ТЕПЕРЬ Я УБЬЮ ТЕБЯ! — Гарри прервал красный луч, набрал воздух, чтобы выдохнуть новое заклинание. — Ава…       Палочку из его рук выбили примитивным ударом, та откатилась на пол. А через секунду Лорд сжимал её уже в своей руке. А Гарри задыхался от ярости и боли в глубине себя, смотря на свою опустевшую руку как-то потеряно, словно на него вылили ведро ледяной воды. — Я всё равно… убью тебя! — кинулся он в сторону Беллатрисы с чуть приглушенной, но не пропавшей никуда яростью, однако наткнулся на барьер. — Я предлагаю тебе сделку… — Лорд задумчиво вертел в руках палочку Гарри. — Я не убиваю тебя и даже, может, не трону твоих друзей. А ты переходишь на мою сторону, подчиняешься моим правилам, не стремишься причинить мне вред и, что, кажется, главное для тебя, получаешь возможность убить её…       Гарри обернулся посмотреть на Волан-де-Морта. Было видно как медленно до него доходит суть предложения. — Подвоха нет… — продолжил Волан-де-морт. — Просто, ты убьёшь её позже, — он чуть хмыкнул, — пока Белла слишком ценна. Так что ты скажешь?       Лорд, как и всегда, не обращал внимание на тех, кто находился рядом с ним во время разговора, особенно, если это были подчинённые: не успели убраться во время — будут наказаны, услышали что-то лишнее и сболтнули — будут ещё больше наказаны, остальное было не важно… Ну, слышат, что о них говорят, как о вещах, ну и что? Лорд, находясь наедине и говоря с Нагайной, о них говорит всегда именно так. Беллатриса не раз была той самой, забытой в комнатке, она сидела, молча, в своём уголочке, стараясь не издавать ни звука, чтобы, не дай бог не помешать, великому Лорду. Сейчас, услышав что о ней говорят, она даже немного улыбнулась, своей безумной ухмылкой, как-никак, а узнать, что ты имеешь ценность для бесценного господина — это как бальзам на душу.       Поттер всё ещё задумчиво стоял перед Волан-де-Мортом, уставившись вперёд и в то же время вникуда, внутрь себя. Вот так просто взять и решиться он не мог, но и отказываться было бы слишком глупо и смертельно опасно. А самое главное, не очень-то хотелось. — Я… я подумаю... — это прозвучало слегка вопросительно, Гарри и сам не знал ответа, — мне нужно время… — Гарри Поттер… Будет тебе время. Вот только вот палочка останется у меня. Беллатриса проводит тебя к камину. У тебя неделя. После этого тебе придёт сова со временем и местом встречи… — Лорд махнул в сторону выхода.       Белла подскочила со своего места и, схватив Гарри за рукав, потащила его из комнаты, она знала наизусть все выражения лиц и жесты Тёмного Лорда: сейчас он хотел побыть один. — Вот камин, порошок… не знаю, зачем ты Лорду, но если бы могла, придушила бы голыми руками, — волшебница толкнула его баночкой с порошком, смотря на того безумным взглядом.       Мальчик послушно взял горсть, шагнул в камин и пропал.