Крылья

Я всегда считал, что нет большего счастья для любого человека, чем вставая по утрам, видеть восходящее солнце. Это сияние жизни. Символ того, что вот он – новый день. День, полный надежд, стремлений и радости. Конечно, вместе с этими чувствами рука об руку идут и страдания, горечь и неудачи, но даже к ним можно отнестись как еще одной ступеньке в своей судьбе, которую просто нужно перешагнуть, запомнить и никогда не оглядываться, лишь смиренно благодаря за приобретенный опыт. - Лизандр, о чем задумался? – звонкий словно колокольчики голос окликнул меня, заставляя отвлечься от раздумий. - Я думаю о жизни, Ру, о том, что каждое ее мгновение прекрасно, даже если оно пропитано горькими слезами и болью, - сажусь, разминая затекшую шею, и смотрю на своего друга, который однажды так бесцеремонно ворвался в мою жизнь… «- Эй, Эйнстворт! – тяжелый вздох обжег сухие искусанные губы. Сколько бы раз бы я не менял место своего пребывания, как далеко бы не уходил и высоко не залезал, они все равно меня находят, - что ты тут делаешь?! Светишь своими брильянтами?! Не боишься, что их кто-нибудь сопрет, а тебя отправит на тот свет?! Как оригинально… Одна и так же шутка на протяжении нескольких месяцев… - Артур, - встав на ноги, прижимая к груди Лукаса, который беспокойно вцепился зубками в ткань толстовки на моей груди, прижимая два белых пушистых уха к голове, смотрю на приближающихся ко мне ребят. Как чувствовал, что все-таки надо было оставить кролика сегодня дома: - Оставь меня в покое. Я тебе ничего не… - О, что это тут? - в мгновение ока оказавшийся передо мной мальчик с длинными черными волосами схватил за мягкие ушки Лукаса, резко дернув того вверх, а его «друзья», как оказалось, почти молниеносно оказавшиеся за моей спиной, резко заломили мне руки, - какой хорошенький. - Отдай! – к несчастью в свои двенадцать лет я сильно уступал в физическом развитии своим сверстникам, поэтому мои пусть и весьма ощутимые попытки освободиться не приносили результатов, - Артур, пожалуйста, отдай его! - О, - улыбнулся Артур, внимательно посмотрев на меня из-под кудрявой челки, а по его губам расплылась мерзкая улыбка, от которой у меня все замерло внутри, - так он тебе так дорог, - Артур поднял Лукаса повыше, от чего тот сильнее затрепыхался в его руках, - знаешь, только мне кажется, что этот малыш какой-то не такой, - не имея возможности вырваться, мне пришлось лишь внимательно смотреть за каждым движением одноклассника, чувствуя, как по коже медленно пробирается холод от каждого из них: его ненависть ко мне не должна распространяться на несчастное животное, - у кроликов обычно черные глазки, а у этого – красные, - внимательно глядя на меня, Артур сунул свободную руку в карман и вытащил оттуда небольшой ножик. - Нет! – я изо всех сил дернулся в руках Мартина и Бертрана, которые вместе с Артуром не оставляли меня в покое с самого начала каникул, - пожалуйста, не надо! – на мгновение резкие телодвижения привели к тому, что мальчишки чуть-чуть ослабили хватку, но это было лишь секундное промедление: получив удар под дых, я упал на колени, пытаясь отдышаться, - он вам ничего не сделал… - Не переживай, - сладко протянул Артур, - я просто избавлю этого малыша от его дефекта и верну тебе твоего кролика. Простейшая процедура, - чья-то сильная рука схватила мои волосы и резко дернула вверх, заставляя поднять голову, - у такого урода как ты, Эйнстворт, все должно быть уродским, включая… - мальчик поднес нож к уже замершему от испуга кролику, - любимцев, - Артур занес нож и… - Остановись! – из глаз брызнули слезы, и откуда-то во всегда таком слабом и хилом теле проснулась нечеловеческая сила, позволив меня стряхнуть с себя дружков Артура и броситься на спасение Лукаса, забыв обо всем на свете. Он – самое дорогое мне существо после родителей и брата. Я не позволю навредить ему, даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни. Я сам выходил этого кролика. Лукас был самым слабым и единственным белым малышом у своей мамы, большой и пушистой рыжевато-коричневой крольчихи Клои, которая уже не в первый раз радовала нас большим потомством. Может потому, что он был белым, или потому, что у него было много братиков и сестричек, Лукасу не хватало материнского молока, и из-за этого он был очень слабым и медленно рос. Папа не был уверен, что этот малыш проживет даже неделю, но я верил в него и попросил отца отдать его мне. С тех пор мы с Лукасом разлучались лишь в те мгновения, когда я уходил в школу, а все остальное время были вместе. Сначала Лукас был очень медленным и меланхоличным, почти не реагировал на мои попытки его расшевелить, периодически даже отказываясь от еды. А спустя время он уже бегал на перегонки с моим паровозиком и сгрыз все мои ручки и карандаши. Но я никогда не злился на него и не ругался, я был счастлив, что этот белый малыш выжил и теперь больше не будет одинок. Мой старший брат Лей как-то поинтересовался, чем же меня так сильно зацепил этот крольчонок? Ведь наши родители уже много лет разводят кроликов самых разнообразных мастей и пород, а я выбрал именно этого белого малыша. Тогда я всерьез задумался о причинах своего поступка и, как ни странно, быстро нашел ответ: сначала мной просто двигало желание помочь ему, не дать погибнуть в холоде и одиночестве, а потом стал понимать, что сама судьба свела нас. Потому что мы оба были уникальными… Маленький кролик-альбинос и мальчишка с разноцветными глазами, чем не чудесный дуэт? Поэтому такое поведение Артура, его попытка лишить меня самого дорогого лишь с целью заставить страдать из-за еще с первого дня знакомства возникшей ко мне неприязни лишила меня остатков разума: мне было все равно, что станет со мной. Пусть лучше Артур выколет мои глаза, раз они так его раздражают, но Лукаса я не дам в обиду… Однако, я не успел добежать до одноклассника, как тот резко переменился в лице, нож выпал из задрожавшей руки, а сам Артур с полными ужаса и непонимания глазами начал оседать на траву, открывая взору человека, стоящего позади него. Это был мальчик, где-то на голову вышел меня, с огненно-рыжими волосами, собранными в небрежный хвост, и яркими цвета изумрудов глазами. Он ловко выхватил кролика из рук Артура и лакового погладил по прижатым ушкам. - Еще есть желающие высказаться? – улыбка тронула его чуть пухлые губы, и он многозначно посмотрел на друзей упавшего плашмя как доска Артура, которые от потрясения потеряли дар речи, - в таком случае забирайте этот мешок с костями, - мальчик легонько пнул их заводилу, - и ретируйтесь отсюда, пока у меня руки заняты, ни то будете валяться рядом с ним, - быстро взвесив все «за» и «против», Мартин и Бертран поспешили убраться подальше от странного паренька, прихватив своего лидера. А я тем временем стоял ни жив, ни мертв, пытаясь осознать все то, что произошло. Но мысль о том, что моему любимому питомцу больше не грозит опасность, помогла выдохнуть с облегчением. - Тебе следует быть смелее, - рыжий паренек подошел ко мне и протянул дрожащего как осенний лист Лукаса, - у него ведь кроме тебя никого нет. Кто еще его защитит? - Спасибо, - с моих губ сошел лишь едва слышный шепот, но меня все равно услышали. Вновь прижав Лукаса к себе, и слушая, как бьется маленькое сердечко, произношу уже несколько громче: - От нас обоих. - Не за что, - спаситель по-братски потрепал меня по волосам и протянул руку для рукопожатия, - меня зовут Ру.» С того дня минуло уже пять лет, и с тех самых пор мы с Ру практически никогда не расставались. Оказалось, что мой новый знакомый – одноклассник моего старшего брата Лея, который был очень рад, что мы с Ру подружились. Он очень многому научил меня: рыбачить, лазить по деревьям, скакать на лошади и вырезать из дерева. Ру стал первым человеком, который услышал, как я пою, пусть это и произошло совершенно случайно: наши лошади, на которых папа пахал землю, после тяжелого трудового дня очень тяжело засыпали, поэтому я завел привычку петь им колыбельные. Мой друг был впечатлен. Казалось, что он всегда незримо следует за мной, чтобы помочь, уберечь и, если надо, утешить. Он всегда с интересом слушал мои на ходу придуманные истории, даже если я постоянно терял нить рассуждения и логику в повествовании, Ру никогда не упрекал меня в этом и даже напоминал, где и на чем я остановился. Это так странно. Мы не ровесники. Наши интересы сильно различаются. В школе я – отличник, а Ру – патологический двоечник. К тому же мои одноклассники сразу же невзлюбили меня из-за моих разноцветных глаз, а Ру это нравится. Он всегда говорит, что я уникальный человек, что такого не стоит стыдиться. Честно признаться, но первые месяца три нашего общения я ожидал от Ру, не побоюсь этих слов, ножа в спину. Что он однажды предаст меня и сдаст ребятам, которые постоянно издеваются надо мной из-за моей «уникальности». Но этого не происходило… Мысли о том, что же Ру нашел во мне, не давали мне покоя в течение целого года. Я строил миллионы предположений, сотни причин, почему же он так добр ко мне. И каждая из них была во сто крат хуже предыдущей. Поэтому с наступлением новых летних каникул я решился на откровенный разговор, после которого я раз и навсегда запретил себе сомневаться в своих друзьях. «- Ру, - внимательно наблюдая на медленно жующим свежую травку Лукасом, при этом из-под длинной челки скользя взглядом по своему другу, - можно спросить тебя кое-о-чем? - Можно, почему нет, - улыбнулось мне, как его ласково однажды назвала моя мама, «Рыжее Солнышко», - что такое? - Я уже давно хочу спросить тебя, - сглатываю непонятно откуда взявшийся в горле комок, - возможно, это глупый вопрос… Ты только не злись, но для меня это очень важно… Ведь я… - Лизандр, - широкая теплая ладонь опустилась на мою голову и ласково взъерошила мои волосы, - успокойся. О чем бы ты меня не спросил, обещаю, на мое отношение к тебе и уж тем более на нашу дружбу это не повлияет, - ласковая улыбка, тронувшая губы моего друга, как глоток теплой воды, согрела меня и придала мне сил. Я спрошу, потому что мне это важно. Я должен знать. - Ру, почему ты дружишь со мной? Почему не издеваешься надо мной, как другие ребята с нашей школы? На мгновение в больших глазах цвета молодой травы мелькнуло недоумение, а потом над полянкой, где мы с ним чаще всего гуляли, разнесся звонкий мальчишеский смех. - Ты такой забавный, Лизандр, - от переполняющих его эмоций на глаза Ру навернулись слезы, - я отвечу на твои вопросы. В них нет ничего страшного. Более того, я очень хорошо понимаю причину их возникновения. У меня словно гора с плеч свалилась… Ру не сердится на меня, и он не… не бросит меня… Отсмеявшись, мой друг подсел ко мне поближе и обнял за плечи: - Лей часто говорил о тебе. Рассказывал о своем маленьком братике, у которого совсем нет друзей, кроме животных с фермы родителей, - Ру прикрыл глаза, улыбнувшись чему-то в своих мыслях, - так же он упомянул о твоей особенности: о твоей гетерохромии, и что из-за этого тебя очень не любят одноклассники, считая тебя уродцем, - друг усмехнулся, посмотрев мне в глаза, - в тот день я оказался поблизости совершенно случайно. Сначала просто подумал, что какие-то отморозки хулиганят, и не хотел вмешиваться. Но когда увидел в руках того парня кролика, то сразу, как будто действуя на автомате, бросился на защиту, и лишь потом осознал, кого я спас в тот день, - теплые губы Ру коснулись моего лба, заставив меня немного повернуть голову, чтобы скрыть за волосами покрасневшие щеки. - Я и не думал, что так сильно привяжусь к тебе. У нас с тобой ведь почти ничего общего нет, кроме любви к животным. А потом пригляделся к тебе: ты очень интересный мальчик с совершенно необыкновенными взглядами на мир. И твоя гетерохромия только придает очарования и совсем не отталкивает. Твои одноклассники просто ничего не понимают. С возрастом, надеюсь, мозгов станет больше, и они станут проще к этому относиться. С каждым словом Ру я понимал, насколько мне повезло с другом. Все это время я мучился мыслью, что он вот-вот предаст меня, разрушив во мне только-только начавшие восходить зачатки веры в людей, а на самом деле просто боялся признаться сам себе, что привязался к этому рыжему недоразумению. - Я очень хорошо понимаю твои чувства, потому что… - Ру посмотрел мне в глаза, начав закатывать штанину на правой ноге, а потом снял ботинки, - сам пережил травлю в школе до того, как переехал сюда, - мой друг встал на ноги и жестом показал мне посмотреть в низ, - потому что я тоже сильно отличался ото всех. Скользнув взглядом по белым ногам Ру, я увидел то, что он имел в виду: на правой ноге, начиная от голени, кожа сильно отличалась по цвету. Сначала мне подумалось, что это носок, но потом я понял. На правой ноге Ру вместо ступни был протез. - Я тоже уникальный, как и ты, - друг ласково улыбнулся мне, - и ничуть не стыжусь этого. И тебе не советую.» Улыбнувшись, понимаю, что если бы тогда поддался предрассудкам, то снова остался бы один. А я не хочу этого. Ру – мой друг, пусть у него и нет одной ступни, он замечательный человек. Растянувшись на прогретой мягким солнечным светом траве, я смотрел на ясное цвета лазури небо и почувствовал, как Ру лег рядом со мной, при этом не говоря ни слова. И мне было это приятно просто помолчать вместе с ним. В это же мгновение, оставляя тонкий белый след в небе, над нами пронёсся точно ястреб самолет. Увидев его, Ру сразу же дернулся и проводил его несколько грустным взглядом. О мечте друга стать пилотом я узнал еще в первый год нашего знакомства. Ру грезил небесами с тех самых пор, как впервые в жизни полетел на самолете. Как он описывал это удивительное чувство невесомости описывал, молочно-белые облака, окружающие корпус самолете, и то, что больше всего захватило его - это рассвет. Только-только начавшее просыпаться солнце, сделавшее все снедавшие до этого проблемы мелкими и незначительными. Они остались там, на земле. Ру мечтал вновь пережить все это, но уже как пилот. К сожалению, его мечтам не суждено было сбыться: сахарный диабет, приведший к ампутации правой ступни, закрывал на прочный замок такую желанную дверь. Как бы сильно ни было желание Ру, он понимал, что с таким дефектом, стать пилотом у него не получится. Никто даже не возьмется учить его. Но при этом Ру не мог перестать грезить полетами. - Жаль, что я не птица… - тихо произнес мой друг, глядя вслед улетевшему самолету, - оторваться бы от земли и лететь вперед, и неважно, что там ждет. Главное – лететь, чувствуя, как твое тело подхватывает порыв ветра и несет навстречу приключениям… В этот вечер поддавшись порыву сделать для Ру что-то необычное и очень приятное, я нарисовал ему крылья. Самый обычный рисунок на листе бумаги, обычным простым карандашом. Я не художник, никогда не умел рисовать, но в эти крылья я вложил все свое сердце и душу, все чувства и эмоции, которые мне подарил Ру. На следующий день рисунок попал в руки своего хозяина, растрогав того до глубины души. С того дня с лица Ру не сходила улыбка, и свои «крылья» он носил в нагрудном кармане рубашки. Он не говорил мне этого, но я знал, и мне было приятно, что я смог хотя бы чуть-чуть помочь своему другу почувствовать себя счастливым. А полтора месяца спустя Ру не стало… Болезнь забрала его, как его отца и деда. Мне казалось, что весь мой мир разрушился на миллионы маленьких осколков, каждый из которых оставлял на моей душе глубокие и кровоточащие раны, когда-то залеченные Ру. Мне не хотелось ни есть, ни спать. Каждое утро я рано уходил из дома на ту полянку, на которой мы проводили столько времени, и думал о Ру. О том, почему он оставил меня. Слез уже не было, они закончились. Осталась лишь боль. Через два дня после похорон на этой поляне меня нашла мама Ру и передала письмо, которое тот написал для меня незадолго до своей смерти. В конверте я обнаружил свой рисунок и лист бумаги, исписанный аккуратным почерком моего друга. «Лизандр, если ты читаешь это письмо, то это значит, что меня уже нет в живых. Прости, мой друг, я давно понял, что эта костлявая старуха уже занесла надо мной свою косу. Но знаешь, я ни о чем не жалею. Я счастлив, что последние пять лет жизни был с тобой. Ты многому научил меня, поэтому я умираю с легким сердцем. У меня к тебе есть одна просьба: сохрани мои крылья. Так я всегда буду с тобой. И продолжу оберегать тебя. Прошу тебя, вспоминай меня с улыбкой. И будь счастлив, Лизандр. За нас обоих.

Навечно твой друг, Ру Бенуа.»

Все время, пока я читал письмо, я не издал ни звука. Не позволил себе даже намека на эмоции. Но стоило мне сложить этот листочек, как из глаз, сами собой потекли слезы. И это был не просто соленый поток, от снедавшей меня боли. Нет, он очищал меня от нее. Ру… Мой друг. Я никогда не забуду тебя и всего того, что ты для меня сделал. Встав на ноги, я посмотрел на небо, и на мгновение мне показалось, что я увидел сидящего на облаке Ру, с улыбкой помахавшего мне рукой. Достав из конверта сделанный мной самим рисунок, я, наконец-то, смог улыбнуться. В тот же год мой старший брат Лей оставил учебу и переехал в большой город, чтобы начать там карьеру модельера, о которой он столько лет мечтал. С разрешения родителей я поехал вместе с ним, а там уже с разрешения брата сделал себе татуировку. Теперь крылья Ру всегда со мной, и я берегу их, с тёплой улыбкой вспоминая своего друга. Однажды мы снова встретимся, и я верну их ему. А пока они под моей защитой, Ру может спать спокойно.