Безумие.

Боль, которую ты испытываешь, когда смотришь на любимого человека, испытывающего сильные чувства к кому-либо другому, одна в своем роде. Нет, я ни в коем случае не скажу, что она сильнее чем та, которую испытывают, например, благодаря смерти, но все же. Это та обжигающая вязкая смесь отчаяния и горечи, которая течет по венам, не дает спать и просто просится наружу посредством слез, криков и ярости. Это то, что накрывает с головой и оглушает, словно огромная волна соленой воды, которая раз за разом затягивает тебя все глубже, уменьшая твои шансы на положительный исход из всего этого. Ты желаешь простого счастья ему, любимому, пусть даже оно и принесет с собой эту смертельную боль, тебе адресованную. Джейд Вест знала об этом чувстве, к сожалению, не понаслышке. Она уже хотела бы разбить свою вечно кружащуюся и тяжелую голову обо что-нибудь твердое, ибо выносить это все было крайне сложно. Она не сказала бы, что ее жизнь прям изменилась. Нет, все вокруг не перевернулось с ног на голову, и мир не стал видеться ей в новых красках. Просто внутри все-таки лопнула та струна, что так долго была до предела натянута. Но, как ни странно, внутренняя мелодия Джейд Вест стала звучать куда хуже. Девушка знала, что у него намечается новый роман с симпатичной одногруппницей, чьи волосы цвета солнца, а улыбка озаряет, наверное, два квартала. Конечно, чертовски больно, но ни связать, ни заставить Бека любить ее Джейд не может. Вест просто живет дальше, пытаясь не зациклиться на этом всем; как бы она ни злилась, как бы это ни разбивало ее, чувство собственного достоинства не позволяло опускать голову, срываться и разрушаться (еще больше). Только черт знает, как она еще удерживалась на плаву, правда. -Джейд, извини, не помешаю? — тихий мягкий голос послышался позади брюнетки, заставив ее прекратить перебирать струны ее старой гитары и выпрямиться. -Ты все равно войдешь. — равнодушно произнесла она, снова склонившись над пюпитром, исправляя карандашом тринадцатый такт. Вест за последнее время так часто слышала вопросы о том, в порядке ли она, что в данную минуту ее хватило лишь на то, чтобы горько усмехнуться и закатить глаза, обрамленные угольно-черными густыми ресницами. -Минуту назад было куда лучше. — сорвалось с алых губ, однако привычного яда в ее голосе вовсе не ощущалось. Одна лишь усталость. -Будешь? — неожиданно перед самым носом Джейд появилась серебряная фляга, уже даже открытая, из горлышка которой отчетливо доносился запах недешевого алкоголя. -Ты это серьезно? — нахмурилась она, но все же взяла из тонких пальчиков Мисс Веги емкость. — Здесь? Виктория, ты умом тронулась? -Вполне возможно. — коротко бросила шатенка, усаживаясь рядом с девушкой. — Просто нам это сейчас необходимо. Изумрудные глаза с интересом уставились на пожавшую плечами собеседницу, которая в свою очередь лишь слабо улыбнулась. Все еще пребывая в нелегком шоке, Джейд сделала глоток, тут же поморщившись. Горячая жидкость разлилась по горлу, словно обжигая все внутренности, а Тори тем временем спокойно отпила немного, улыбнувшись подруге. -Никогда бы не подумала. — вновь ироничная улыбка расползлась на красивом лице Джейд. — Не перестаешь удивлять меня, Виктория. Минут десять они просто молча передавали друг другу фляжку, перекидываясь изредка улыбками и короткими фразами. Школа Искусств пустела, становилось тише, а в окна пробивалось все меньше света. -Тебе же еще больно, правда? — едва слышно пробормотала шатенка, склонив голову. — На самом деле, это так читается в твоих глазах, Джейд. -Меня очень смущает, что ты обращаешь внимание на мои глаза, Вега. — хохотнула Джейд, а потом, выдержав недолгую паузу, продолжила: — Мне чертовски больно. Невыносимо. Произнеся это, она выдохнула, словно вместе со словами из нее вышла какая-то часть всего, что накопилось внутри. -Но я не держу его, ни в коем случае. Я хочу, чтобы он был счастлив; это главное. Плевать с кем. Как по закону самых предсказуемых фильмов, в кабинет буквально ввалилась молодая девушка, держа в руках кучу каких-то папок и бумаг. -Наконец я вас нашла! — тут же защебетала она, заправляя пшеничные волосы за ухо. — Целый день искала, и, вот услышав разговоры, пришла! В отсутствии очарования эту девушку обвинить было невозможно: яркие большие глаза, лицо сердечком и милые ямочки на щеках. Она словно состояла из света, который обычно будит ранним утром сквозь окно, заставляя жмуриться и поневоле улыбаться новому дню. -Это наши партии? — равнодушно спросила Джейд, протягивая слегка дрожащую руку за папкой. — Спасибо. От холода, с которым были произнесены эти слова, стекла наверняка покрылись бы морозными узорами. Улыбка на лице девушки немного сползла, а плечи опустились, словно Солнце вдруг закрыли темные тучи. -Джейд, я хотела бы с тобой поговорить, — начала она, присаживаясь рядом. — Я и Бек, мы… Брюнетка глубоко вздохнула, поднимая голову и глядя на собеседницу. -Не стоит. — коротко ответила Вест, приподняв уголки губ. — Просто, знаешь, сделай его счастливым. Побывайте в Шотландии: он мечтает об этом лет с тринадцати, сходите вместе на хоккей, готовь ему вкусные завтраки и не крепкий кофе без сахара. — Джейд говорила это, а руки сжимали чертову папку, не демонстрируя, как они трясутся. Голос ее был ровным и даже где-то теплым, что совершенно расходилось со всей этой ситуацией. — У него аллергия на ананасы, а еще его порой приходится пинками заставлять идти спать, так как Оливер частенько теряет счет времени. Он ненавидит запах корицы и карамели, а по субботам он по традиции всегда выезжает за город… У всего своя точка максимума. Пожалуй, это была именно она для Джейд Вест. Одна единственная слеза скатилась по ее щеке, но тут же была вытерта холодной ладонью. Кинув последнее «Просто сделай его счастливым, раз я не справилась с этим», она медленно вышла из помещения, укутавшись в теплое пальто. Джейд оставила после себя леденящую душу пустоту, от которой мурашки целыми отрядами бегали по телу, а где-то под ребрами начинало ныть. -Как же сильно надо любить, чтобы сказать такое, — пробормотала светловолосая, медленно опускаясь в кресло. -Невыносимо. Невыносимо сильно. — вздохнула Вега, делая очередной глоток.