Семейные ценности

Беккер места себе не находил – ни в переносном смысле, ни в прямом. Он расхаживал по больничному коридору, от стенки к стенке, от стенки к стенке, а в голове вертелось: «Сара. Как там Сара?» Анила и Аарон Пейдж застряли в пробке, звонили каждые пять минут и, честно говоря, уже не столько оказывали моральную поддержку, сколько нервировали, хотя капитан понимал, что родители Сары переживают не меньше него. На стульях подле окна обосновались Хелен и Китти. Девочка сидела тихо и почти не вертелась, лишь иногда поглядывала на взрослую. Наконец, со слезами на глазах и с недетской тревогой спросила: - Мама умрёт? Вопрос застал Каттер врасплох, в первую секунду она не сообразила, что ответить. И вдруг вспомнила относительно давний апрельский день.

…

Хелен и Сара обедали на общей кухне в ЦИА. Экс-Пейдж растерянно перебирала принесённые из дома продукты, то кладя их в холодильник, то доставая обратно разом либо по одному. Она была на взводе из-за предстоящего переезда. Уже отшумела буря по поводу Люси Эртс. Кто мог подумать, что их маленькая, миленькая секретарша-хохотушка, которую все считали недалёкой, окажется не кем иным, как Обри Дэвис? Обри Дэвис, которую самые элитные спецслужбы страны пытались вычислить, выследить и выловить? Лестер особенно переживал, что не разглядел врага под самым носом, и не слишком утешался тем, что точно такую же ошибку совершили многие другие. Люси не поймали. Она исчезла сразу после покушения на Дерека («А Вы, Харты, крепкие ребята», - усмехалась Хелен, когда Стивен рассказывал про визит к дальнему родственнику в ближнюю больницу). Сколько высокопоставленных чиновников рвали и метали! А сколько обычных работников и служащих цокали языками, охали, ахали и отказывались верить в происходящее! Однако постепенно все вернулись к повседневным делам и заботам. Сейчас Сару гораздо больше беспокоило новое жильё, чем то, что когда-то она пила кофе и обменивалась маленькими новостями с Обри Дэвис. Взбудораженная Тэйлор, пускай и ела с охотой, почти не обращала внимания на этот процесс, сосредотачиваясь на разговоре. Оттого забавно жестикулировала ломтиками овощей или фруктов. - Я уже забыла, какое трудоёмкое и суетное дело – переезд! Мы с Хилари две недели не могли определиться с районом! А теперь решаем насчёт мебели и тоже спорим. – Египтолог сокрушённо покачала головой. – Иногда мне кажется, что в итоге мы разругаемся окончательно, плюнем на затею и разбежимся. – Она даже слегка шмыгнула носом, сама себя удивив. - Это вряд ли, - успокоила Хелен, лукаво ухмыляясь. – Больше тебе скажу: вы не только будете жить вместе, но и, скорее всего, поженитесь в ближайшее время. Сара оторопела, уставилась на подругу изумлённо распахнутыми глазами. - С чего ты взяла?! - С того, что ты обмакнула кусок огурца в йогурт, потом посыпала яблоко солью и всё это съела, причмокивая.

…

Днём Сара сбегала в больницу, сдала кровь. Ей пообещали, что результаты подоспеют к вечеру и их можно будет узнать по телефону. Из-за рабочих дел Тэйлор пришлось задержаться в ЦИА, Беккер уехал пораньше, чтобы отпустить няню Китти вовремя. Вернувшись в свою квартиру, Сара увидела воистину восхитительную картину. Картину, за которую многие женщины отдали бы полжизни. На диване, вокруг хаоса из игрушек, карандашей и листов с рисунками, лежал Беккер, обнимая Китти, которая премило распласталась на его туловище. Капитан бережно придерживал девочку обеими руками, а девочка, насколько позволяли габариты, обхватывала капитана. Оба они спали. Сара на цыпочках подошла к дивану, присела у условного изголовья и несколько минут просто смотрела, чувствуя, что в любой момент может расплакаться, и ведь отнюдь не от горя. Потом учёная провела ладонью по волосам военного, приникла своим лбом к его виску, глубоко вздохнула. Поцеловала Беккера в щёку и, когда ощутила, что он начинает возвращаться в реальность, прошептала ему на ухо: - У нас будет ребёнок. – «Ещё один», - мысленно добавила она, бросив любящий взор на Китти. …Китти проснулась не от того, что её подняли, а затем аккуратно уложили снова, в этот раз на сам диван. Китти проснулась от звонкого, счастливого смеха мамы и полубезумных, но тоже счастливых, хоть и невнятных восклицаний Беккера. Беккера, который, держа Сару в объятьях, кружил по комнате.

…

Ничего сверхъестественного медсестра не сказала, но челюсть у Беккера отвисла, да и Сара была ошеломлена. Наверное, у всех родителей в такой ситуации реакция одинаковая. - Сколько-сколько? – переспросил капитан. - Двое, - рассмеялась медсестра. – Сами посмотрите. – Она ткнула пальцем в монитор, на который «транслировалась» УЗИ-картинка. – Пересчитайте, если не верите.

_ _ _

Хелен тряхнула головой, сбрасывая лёгкое оцепенение от совершенно неожиданного вопроса. Какая она не наблюдательная по части детей, не заметила, до чего Китти перепугана. - Нет, что ты! – Каттер погладила девочку по плечику. – У твоей мамы всё будет хорошо. Она вот-вот подарит тебе братишек. Или сестрёнок. Или братишку и сестрёнку. – Хелен хихикнула, вспомнив рассказы Сары о походах на УЗИ, которое так и не прояснило пол детей, ибо малыши, словно нарочно, каждый раз принимали самые неподходящие позы. Каттер будто вживую видела лицо Беккера, раздосадованного и восторженного одновременно. Беккер неоднократно заявлял, что ему всё равно, кто родится, но иногда шутки ради «требовал» двух сыновей, чем очень смешил Сару. - А почему тогда папа такой грустный? – не переставала беспокоиться Китти. Называть капитана папой она стала вскоре после свадьбы Хилари и Сары, это получилось как-то само собой. Девочка знала, что у неё есть и другой папа, тот, который ушёл не по своей воле, тот, который был бы рядом, если б мог, тот, который оставил её и маму, потому что спас их обеих, прикрыв собой. Она часто смотрела на фотографию Алекса, разглядывая пристально, с чудесной мягкой улыбкой, проводила пальчиком по лицу на блестящей бумаге. Но и Беккера Китти очень любила, он тоже её обожал. - Он не грустный, Китти. Он просто переживает. Когда подрастёшь, поймёшь, что это нормально. – Женщина взъерошила тёмные волосы ребёнка. – Всё будет хорошо. Китти внимательно посмотрела на тётю Хелен, потом на папу, ходящего туда-сюда, потом снова на тётю Хелен. Тётя Хелен подмигнула, и Китти успокоилась. Выдохнула и начала болтать ногами, доверчиво прижавшись к Каттер. Хелен растерянно улыбнулась, коснулась губами затылка Китти и вздохнула – хоть тяжело, но украдкой.

…

Конечно, пожениться можно быстро, подав заявление и поставив пару подписей. Однако если вы хотите славную, пусть и не роскошную, свадьбу, на которую пригласите родных и близких, подготовка займёт определённое время. Животик Сары уже был заметен, однако удачно скрывался благодаря фасону платья – длинный и широкий, свободный, подол ниспадал переливающимися мягкими складками, начинающимися сразу под лифом. Платье было не белоснежное, а цвета слоновой кости, и фата не прилагалась, её заменяли вплетённые в распущенные волосы лилии. Беккер не отличался религиозностью, да и Сара тоже, они не стали венчаться в церкви, но, выражаясь бюрократическим языком, акт бракосочетания содержал традиционные элементы. Праздник проходил в загородном поместье (оно сдавалось в аренду посуточно, и свадьбы здесь проводились регулярно). Всё было невычурно, но очень красиво и трогательно. Под звуки «Свадебного марша» в зал, наполненный гостями, вошла Сара под руку с отцом. Беккер ждал у «алтаря». Хелен, вместе с матерью, сестрой и братом Сары, сидела в первом ряду, по другую сторону пристроились Стивен, Эбби, Коннор, Ник, Дженни, Лестер, Мэтт и Эмили. Анила Пейдж держала на руках внучку. У Беккера перехватило дыхание, когда он увидел женщину, которая вот-вот станет его женой. На лице военного отразилась такая тёплая, такая неподдельная любовь, что Саре показалось, будто от счастья она вот-вот вспорхнёт, как птичка. Слова церемонии были стандартными, но для Сары и Беккера – особенными, неповторимыми, нерушимыми. Косящий под священника работник бюро регистрации браков произнёс нетленное «Объявляю вас мужем и женой», и Хилари не стал дожидаться официального разрешения на поцелуй – обнял египтолога, прижал к себе, приник своими губами к её губам. Сара Тэйлор перестала существовать. Теперь была Сара Беккер. В этот миг, на глазах у десятков людей, молодожёны остались одни. Они попросту никого не замечали, ни о ком другом не думали… - Ох! – Сара вздрогнула и прервалась. - Что? – встревожился Беккер. Вместо ответа учёная приложила его ладонь к своему животу, немного надавив; сама при этом сияла. Через пару секунд засиял и капитан. Движения одного из детей – а может, и обоих – пока не были чрезмерно отчётливыми, однако он всё же почувствовал. - Они выбрали удачный момент, - зачарованно прошептал Беккер. - Лучший из возможных, - согласилась Сара.

_ _ _

Предыдущая беременность Сары закончилась кесаревым сечением, да и нынешняя предполагала подобную возможность. Врачи не разрешили присутствовать при родах даже мужу пациентки, опасаясь, что возникнут осложнения и снова понадобится экстренное кесарево. Беккер вытаптывал замысловатые геометрические фигуры на больничном линолеуме. То не сомневался, что всё будет хорошо, то паниковал, проникаясь извечным «а вдруг?». Часы казались капитану годами. С приездом Аарона и Анилы лучше не стало. Военный немного успокоился, лишь когда к нему подошла Китти и обняла, без всяких слов. Необыкновенный она ребёнок, замечательный. Беккер взял девочку на руки, они немножко поговорили. А потом показался врач. Он шёл широким, бодрым шагом, снимая медицинскую маску. По лицу было видно, что ничего плохого не случилось, и у Беккера отлегло от сердца. Остальные ожидающие облегчённо встрепенулись, воззрившись на доктора с немым вопросом. - Поздравляю! – сказал врач, улыбаясь во все тридцать два зуба.

***

- Бедняга Беккер, он же свихнётся – с четырьмя-то женщинами! – Стивен не мог не пошутить. - Разве что от счастья, - хмыкнула Хелен. Сегодня Сару с дочерьми выписывали из больницы, и встречать египтолога прибыл не только муж, но и друзья, а также, разумеется, отец, мать, сестра Хлоя (брат Ральф укатил в командировку) и старшая дочка. Вся честная компания приехала в квартиру к Беккерам. Это был не праздник, скорее, уютные посиделки, хотя младенцы требовали постоянного внимания, Сара то и дело уходила в детскую. Китти крутилась вокруг сестрёнок, изучая их с доброжелательным любопытством. Одну назвали Инес Александра (второе имя предложил Хилари; наверно, это было странно, но ему упорно казалось, что так будет правильно). Другую – Руби Джессика (тут на втором имени настояла Сара; всё-таки чудная у них семейка). Кстати, Джесс Паркер позвонила, поздравила бывшего мужа и его нынешнюю жену с прибавлением. Сделала это не очень ловко, однако искренне, добра и счастья пожелала от всего сердца. Дженни и Хелен по-прежнему не испытывали восторга, находясь в одном помещении, но ради Сары заключили перемирие, молча, лишь обменявшись взглядами. В конце концов, вцепиться друг другу в волосы они при желании всегда успеют. Ник со знанием дела советовал Беккеру радоваться, пока есть возможность и недосып не превратился в проклятье. Дженни подтрунивала. Эбби с Коннором сидели в обнимку, Эмили присоединилась к разговору Дженни, Сары, Анилы и Хлои, Мэтт болтал со Стивеном. Китти регулярно бегала в детскую посмотреть на сестричек. Было много смеха (разумеется, приглушённого), шуток, поздравлений. А Хелен тошнило от всего этого. Она стояла у окна, периодически подключаясь к беседам, улыбалась и только иногда позволяла себе отвернуться, делая вид, что любуется парком, раскинувшимся через дорогу. Хотелось либо уйти подальше и остаться одной, либо обсудить свою ситуацию с Сарой. Но ни того, ни другого она сделать не могла. Не обижать же единственную подругу внезапным уходом. И сейчас Сара едва ли поймёт. Постарается, конечно, но наверняка не сумеет. Вчера Хелен нашла Амелию Хэйзел, доктора медицинских наук, которая когда-то руководила исцелением и перевоплощением Каттер. Без лишних церемоний припёрла к стенке и спросила: то, что случилось с ней, с её генами в процессе изменения, влияет на потомство? Есть вероятность, что у будущего ребёнка возникнут отклонения? «Вероятность не больше, чем при любой другой беременности в наше время», - пожала плечами несколько напуганная, но уверенная Хэйзел. Хелен уточнила раз пять, но ответ не изменился. «А жаль», - подумала Хелен. И перестала себя обманывать. Она надеялась, что Амелия скажет про опасность, угрозу, серьёзные нарушения в развитии. Тогда можно было бы с чистой совестью сделать аборт, Стивен не имел бы права протестовать и возражать. А так… так он, вполне вероятно, обрадуется новости. Не факт, но всё-таки. Если б знать наверняка! После воссоединения они не поднимали вопрос о ребёнке, а с тех пор, как обсуждали это последний раз, слишком многое изменилось. «Кэти» подсознательно чувствовала вину за обман, старалась вести себя лучше, быть хорошей женой. Ей самой тогда казалось, что она вот-вот будет готова к материнству. Но сейчас Хелен осознавала, что не хочет ребёнка, тем более незапланированного, преодолевшего, так сказать, законы контрацепции. Она и из себя-то не смогла сделать хорошего человека, а уж воспитывать другого… Да и пробовать не желала, если честно. Становилось тошно от одной мысли о существе, которое, оккупировав её тело, будет расти, сковывать её, а потом появится на свет и станет требовать всё больше внимания, доставлять всё больше проблем, и ещё неизвестно кем вырастет. Вроде как по умолчанию она должна будет поставить его потребности выше собственных, но Хелен так не умела. И не хотела. В эту секунду Каттер приняла окончательное решение. Она ничего не скажет Стивену и просто сделает аборт.