Жизнь - боль, или Как Данковский с чумой боролся

Даниил очень пытался уснуть. Он перебирал в уме расслабляющие мантры, но вскоре они начали вызывать у него ассоциации с духом Уклада. Он считал овец, прыгающих через заборчик, но они неизменно превращались в наиболее раздражавших Данковского Порученных. Тоже прыгающих через заборчик. Он старался ни о чем не думать, но в голову так и лезли мысли об эпидемии (причинах и следствиях), влюбленных в него женщинах, приезде Инквизитора и прочих насущных проблемах. Плюс ко всему, многочисленные раны и синяки на теле навязчиво саднили и болели, отнимая последние шансы на сон. Даниил мучительно старался вспомнить, где он оставил склянки с мерадормом. Безуспешно. Вероятно, в доме у кого-то из знати. А может, спрятал в укромном местечке под кустиком. Как бы то ни было, обезболивающего сейчас ужасно не хватало. Когда часы пробили трижды, Данковский отчаялся. В состоянии, близком к зомбарному, он сполз с кровати и отправился готовить кофе. Виски невыносимо давило, казалось, кровь вот-вот забурлит и, взрывая вены, выплеснется в полость черепа. Даже приглушенный свет резал глаза. Отупение достигало критической точки - залезать за кофе в шкаф Бакалавру еще не приходилось, а уж насыпать его в чашку ножом и вспоминать, висела ли на стене эта картина с изображением обнявшейся парочки - и подавно. Чашечка обжигающего напитка принесла небольшое облегчение. Пульсация в голове утихла, а глаза потихоньку привыкли к освещению. Как любой врач, Данила знал, что прогулки на свежем воздухе крайне благотворно воздействуют на организм, насыщая кровь кислородом и успокаивая нервную систему. Поэтому он решил немного пройтись по ночному Городу. Каменный Двор был предельно чист. Болезнь ушла, вслед за ней ушли и патрульные. Редкие прохожие ничем не нарушали царившего здесь покоя. Даниил, все еще сонный, блаженно вздохнул и сошел со ступенек коттеджа, намереваясь побродить совсем немного, а затем вернуться домой и снова попробовать заснуть. Два часа спустя Данковский стоял у южной стены Термитника, вспоминая, как он сюда попал. Дойдя до Почки, Даниил с огорчением обнаружил, что она заражена. Хотел быстренько миновать опасный участок, да не тут-то было. В следующий миг Бакалавр уже убегал от Красного Ангела (коричневой херни). Заскочив в ближайший дом, светило столичной медицины подверглось панике, глядя на выползающий из стены пар красивого нежно-голубого цвета, и нечаянно вышло через другую дверь. Оказавшись в незнакомом дворе, Данила запаниковал еще больше и пошел, куда глаза глядят. Этот вариант действий показался ему куда лучшим, чем возвращение в зараженный дом. Поблуждав некоторое время, Бакалавр вышел к Театру, где стал свидетелем убиения невинной девушки кровожадным злодеем в бордовой кофте. Благородство и чувство мести взыграли в Данииле; но он понимал,что в таком состоянии, как сейчас, с бандитом ему не справиться. Видимо, мозг действительно отказал, ибо Данковский принял решение тихонько красться за преступным элементом, пока не выпадет удобный шанс напасть со спины. Крался Бакалавр долго и увлеченно. Как результат, злодея прихлопнули патрульные, а сам Даниил обнаружил, что находится на берегу Жилки. Он был почти готов повернуть домой, как вдруг вспомнил, что у него закончился кофе. Рассудив, что дойти до кабака сил хватит, Данковский пошел в необходимом направлении. Кофе не оказалось, взамен были куплены твирин и серебряное кольцо (ну, мало ли, вдруг пригодится). На выходе из кабака Данила, вновь напоминающий зомби, машинально повернул в сторону, противоположную нужной, ибо там парил в воздухе сгусток Песчанки. Глубоко задумавшись о чем-то совершенно несуразном, он не замечал, куда идет, и, в конце концов, оказался у Термитника, где сейчас и стоял. "Язык до Киева доведет, а идиотизм до Термитника", - саркастично подумал Данковский. А затем подумал о том, сколько ему идти до Омута, и горестно застонал, обхватив голову руками. Все симптомы хронического недосыпа к тому моменту уже вернулись. Болела голова, ломило тело, но выбора не было - не ложиться же спать посреди улицы! Хапнув недавно приобретенного твиринчика для поддержания боевого духа, Данила отправился в путь нетвердыми... а скорее, весьма мягкими ногами. *** - Вождь!!! Дай же ты ночлежище и пристан отважному борцу с шбндр... шабныр-адык... адыр-шабнак, то есть! - возопил Бакалавр, которого с непривычки и усталости накрыло, причем нехило. Сабуров был весьма удивлен столь внезапным вторжением "борца с шабнак-адыр", да еще и в таком виде. Глядя на то, как пьяное светило столичной медицины пытается подняться по лестнице, ведущей к заветной кровати, способом, близким к "по-пластунски", комендант решил благоразумно промолчать. Тем более, что Данила весьма быстро сдался и прикорнул прямо на ступеньках... "Нелегка борьба с шабнак-адыр, я смотрю", - подумал Александр, прежде чем вернуться к своим обычным делам. Даниил же был счастлив, хоть и лежал на неудобной лестнице и видел во сне Еву в бордовой кофте, которая потрясала половником и вычитывала мораль за столь пренебрежительное отношения к режиму дня и здоровью... Бакалавр честно обещал исправиться. Призрачная Ева не верила. Сабуров горевал о тяжкой участи Города и его наиболее просветленных жителей. А игроку было все равно, он снова был готов терзать Даниила...