Игрушка для босса

И ростом он значительно выше, моя голова еле достает до его плеча. В общем, компактно помещаюсь на нем. Уютный. - Есть хочу, - утыкается в мою макушку подбородком. – Задрали уже своей болтовнёй! – Ну вот, такого Грановского я знаю, а там, на встрече, кто-то другой был, наверно, двойник. - А мы надолго тут? – Поднимаю на него глаза. Как-то он слишком близко. Неловко. Сердце от чего-то барабанит громко, - опускаю взгляд, смотрю в пол, так проще. - Сейчас переговорю с парочкой придурков, и домой, - зевает, даже рот рукой не прикрывает. Ну, где его манеры, мы же на светском приеме?! – Вон, видишь, официанты ходят, - машет головой вправо, - съешь чего-нибудь, а то твой живот истерику устроил. - Ой, как неудобно, - покусываю нижнюю губу. – И мне прихвати, - расцепляет руки, вдруг остаюсь без опоры. Покачиваюсь, но равновесие удерживаю, а Грановский к некой взрослой, украшенной, как елка, драгоценностями, особе топает. Та при виде парня улыбается во весь рот. Сразу обниматься лезет, на ухо что-то шепчет. Да он ей в сыновья годится, а она его хватает неприлично, - возмущаюсь, почему-то бесит меня это зрелище. – Видимо, от недосыпа и голода такая раздражительная. Сегодня меня вообще люди нервируют. Разворачиваюсь, тихо пробираюсь через толпу к парню в черно-белом костюме с подносом в руке. Элегантно подхватываю бокал шампанского, а у другого - блюдце с чем-то непонятным. - Что там, не важно, сейчас я настолько голодна, готова проглотить даже муху. Все равно, какую калорию забросить в скулящий желудок. - Быстро опрокидываю содержимое тарелки в рот. Нечто склизкое и на вкус, как резина, запиваю игривой шипучкой, улыбаюсь от блаженства. С хищным видом отправляюсь на охоту за новой порцией. Понимаю, что веду себя, как доисторический мамонт, но ничего поделать не могу, кушать очень хочется. Примечаю новую жертву с яркими канапе. Во рту бесконечный поток слюней, который активно сглатываю, как заворожённая, двигаюсь к цели. Неожиданно кто-то резко хватает меня за локоть. Вздрагиваю, теряю из вида вкусную еду, обиженно выпячиваю нижнюю губу. - Пошли отсюда, - Грановский тянет меня за собой. Недовольный, даже взбешённый. Да что опять случилось? – Хочу спросить, но ведь смысла нет, или пошлет, или неприятно пошутит, - просто хромаю за ним. – Какие наряды на женщинах красивые и драгоценности, видимо, настоящие, - бросаю на себя взгляд, в простеньком красном платье-рубашке я среди них, как попугай – не в тему. Выходим на улицу, а там дождь вливает. Лето странное, водный поток с неба не прекращается. Благо, ко входу сразу нашу машину подают. Вприпрыжку лечу к ней, но у двери притормаживаю, пропускаю вперед босса, а то потом ворчать будет, уму-разуму учить, как себя с начальством вести. Уже проходили. Он с надменным видом залазит на заднее сидение, я тут же шмыгаю за ним, активно начинаю отряхивать одежду от капель. Скидываю туфли. Все равно, как это выглядит, просто задники уже в крови. Нагибается вперед, сводит брови, изучает мои конечности, недовольно цокает языком, отворачивается. А я принюхиваюсь. Чего так надулся? Может, запах неприятный от лапок? Но что поделать, весь день их эксплуатировала. Отъезжаем на два метра от тротуара и благополучно встаем в пробке. Москва в час-пик невыносима, до дома можно добираться всю ночь. Грановский начинает громко материться, я просто отсаживаюсь подальше и отдаюсь пейзажу за стеклом. Едем десять километров в час, Грановский копается в телефоне, с кем-то переписывается. Я не могу справиться с зеванием, тру глаза. В голове пусто, мозг уже спит. - Тут останови, - бросает водителю, а я удивленно выглядываю в окно. Он что, здесь живет? – Вылезай давай, - отдает команду, как собаке. А мне всплакнуть хочется от того, что опять надо обувь натягивать. Со стоном засовываю лапки, послушно выхожу под дождь. Сил спорить и сопротивляться просто нет. Перед нами огромный торговый центр. Округляю глаза. Он что, решил шопингом заняться на досуге? А этот, не оборачиваясь, шагает ко входу. Плетусь за ним, злая. Хочется огреть его по макушке чем-нибудь тяжелым, не поддаюсь соблазну, просто скриплю зубами. Заходим в обувной магазин. – Дорогая марка, знаю ее, - глазами ищу диванчик или пуфик, чтобы приземлиться пятой точкой. - Пусть делает, что хочет. Дурная голова, ногам покоя не дает, - падаю на сидение, прикрываю веки, не слежу за его действиями. Хорошо! Тут кто-то с моей лапки туфлю стаскивает. Отдергиваю конечность, в мгновение ока распахиваю ресницы и поверить не могу. Передо мной на корточках Герман Станиславович сидит, а в руках моя босоножка. - Ты совсем с головой не дружишь, - ворчит, пиджак уже сбросил, рубашка расстёгнута на три пуговицы, открывая взгляду очертание ключицы. Любопытный. - Как можно до такого состояния ноги довести, - осматривает конечность, а я пытаюсь лапку за пуфик спрятать. Неудобно-то как, - вся заливаюсь краской. - У вас перекись, пластырь есть? - Встает, обращается к продавщице: девушке с крупными голубыми глазами, с короткой стрижкой. - Конечно, сейчас все организую, - профессионально улыбается ему и удаляется. - И чулки, - кричит ей вслед. А я смотрю на него во все глаза и поверить не могу. Что происходит? Неужто акт милосердия от Грановского? Не может быть, - больно шиплю себя за ляжку. – Неприятно, значит, не сплю. Возвращается продавщица, показывает на примерочную, просит пройти за ней. Туфли уже не обуваю, шлепаю босиком. За шторкой стягиваю окровавленные колготки, сую в сумку. Девушка помогает мне обработать ранки, заклеить их пластырем. Чулки одевать не берусь, как-нибудь без них домой доеду. Выхожу, Грановский, скрестив руки на груди, ждет. Около моего пуфика коробка с обувью стоит. Чего он задумал, - вопросительно свожу брови, замедляю шаг. - Садись, - хватает меня за плечо, плюхаюсь на сидение. – Несите, - подает жест консультанту, чтобы примерили то, что он выбрал. Перед моими глазами возникают синенькие замшевые босоножки с закрытой пяткой и носиком. Каблук на вид сантиметров пять–семь, круглый, толстый. Ставит передо мной туфельку, а я налюбоваться не могу. Прелесть-то какая! Только вот не по карману мне эта роскошь, одна пара здесь, как моя ежемесячная аренда квартиры стоит, и это еще со скидкой. Но обижать начальника не хочется, ведь старался, выискивал. Вставляю ножку, мурчу от удовольствия, удобные, мягкие, словно чешки. - Берем, - произносит спокойно, а я испуганно подскакиваю. - И еще какие-нибудь шлепки, чтобы она смогла домой в них доковылять на убитых конечностях, - я отрицательно машу головой, всем видом показывая, что он принял неверное решение. - Герман Станиславович, не надо, это очень дорого, - отмахивается и чешет к кассе. – Я сейчас не готова на такие расходы, - стыдно подобное произносить, но выплачивать кредит еще хуже. - Вычту из твоей зарплаты, - заявляет, протягивает свою банковскую карту кассиру. Горестно вздыхаю. Его ведь не переубедить, - в мозгах прикидываю, что останется от моего заработка после возмещения за обувь. Почти ничего! - А можно долг на два месяца разбить, а лучше на полгода, - семеню за ним в аккуратных золотистых шлепках на невысоком каблучке. Ноги после моих туфель просто в раю. - Еремина, хватит мне нервы трепать, - фыркает. – Неизвестно, сколько еще домой добираться в твоей нудной компании, - не замечает стеклянную витрину, врезается в нее коленом. Громко взвывает, хватается за больное место, усаживается прямо на пол. Хочется злорадствовать, что так ему и надо. Но весь побледнел, подлетаю к нему, опускаюсь на корточки. - Как вы? - Не смотрит на меня, пытается подняться. Подхватываю его под руку, но отпихивает. Постанывая, хромает к машине, я рядом. Забирается внутрь, отворачивается, трет больное колено. До его жилища добираемся быстро, потому что за время, что были в торговом центе, пробка рассосалась. - До завтра, Герман Станиславович, - выходит, в ответ бросает односложное «угу». Машина трогается, Грановский велел водителю доставить меня домой. Повезло! - Простите, а как вас зовут? - Подаюсь вперед, хватаюсь за спинку стоящего передо мной кресла, обращаюсь к водителю. Надо же мосты налаживать с окружением босса. - Антон, - проговаривает статуя, смотрит на меня своими черными, как уголь, глазами через зеркало. Сегодня он не такой деревянный, видимо, попривык. - Настя, - тепло улыбаюсь ему. Может, растает. – Теперь будем часто видеться, меня перевели на должность помощника к Грановскому, - в ответ без лишних эмоций махает головой, упуливается на дорогу. О чем с ним еще разговаривать, не знаю. Достаю телефон, забираюсь в интернет. – Высадите меня около продуктового, - прошу, а он притормаживает. – Спасибо, что подкинули, - благодарно растягиваю губы, - вон мой дом, - указываю пальцем на серую панельную девятиэтажную. – До свидания, - то же «угу» в ответ. Да что же мужики все такие неприветливые. На улице дождик уже утих. Лужи вокруг большие. Так не хочется красивые шлепки испачкать, - перепрыгиваю через «водоемы», как сайгак. В руках два бумажных фирменных пакета: в одном - новые прекрасные босоножки, во втором - аккуратно упакованные мои туфли-монстры. В супермаркете народа не много. Смотрю на часы - десять вечера. Подхватываю тележку и вперед. Хочется все. Даже прилавок съедобным кажется. Кидаю пачку сосисок, яйца, яблоки, виноград, печеньки, тан и хлеб. - Достаточно, все равно девчонки слопают, и завтра опять в холодильнике пусто будет, - подкатываю к кассе, выкладываю приобретения. Оплачиваю картой и бегом домой. Страшно по вечерам в районе, лечу, как электричка, испуганно озираюсь по сторонам. Был уже неприятный опыт встречи с пьяными придурками. В подъезде, к моей огромной радости, лампочку поменяли, по ступеням иду медленно, пытаюсь отдышаться. А мне навстречу Маргаритка бежит, на плече сумка дорожная, подмышкой папка с ноутбуком. Удобные темно-синие джинсы на стройных, длинных ножках и простая футболочка. Она у нас модельной внешности, даже в болотной тине смотрится, как с обложки модного журнала. - Ты куда на ночь глядя? - Удивленно хлопаю ресницами, а она к пухлым губам палец прикладывает. - Тсссс, не ори, а то мама услышит. Она еще не уехала, поезд только в двенадцать дня, - развожу руки в стороны. Она решила свою родительницу на нас повесить? Просто сбежать, не попрощавшись? – Мы с девчонками в Стамбул на выходные летим. Не устояла от соблазна – горячий шоптур просто за копейки, - глаза блестят от возбуждения. А вы говорите, женщине любовь нужна, да ладно. Крутой шопинг заводит в разы больше. - Маме аэропорт не нравится, из-за террористов она в ужасе от перелетов, - возмущена ее поведением, но сказать ничего не успеваю. Брюнетка посылает мне воздушный поцелуй и бежит вниз. – Я тебе красивый шарфик привезу, - обещает, а я болезненно вздыхаю. Безобразие! Поднимаюсь на четвертый этаж. Только пытаюсь вставить ключ в замок, дверь распахивается. Вовремя отскакиваю, чуть по лбу не попали. Появляется расфуфыренная Лолка: платье на ней в желтые цветы, туфельки белые элегантные, волосы в кудри завиты, на губах помада яркая. А эта куда намылилась, - даже спросить не успеваю, сама все выкладывает: - У Борьки увольнительная, мы в кино, а потом… в общем, не ждите, ложитесь спать, - хихикает. Понятно, развлекаться идут. Везет же, - завидую белой завистью. Желаю хорошо провести время, захожу в квартиру, а подруга семенит вниз. Мимо проплывает Анфиска, на лице маска зеленая, между пальцев ног разделители зажаты. Ворчит «лак забыла», в ванную на пятках шлепает. Опускаю сумку и пакет на тумбу, новую обувку ставлю аккуратно в уголок. Бреду раздеваться. Натягиваю трикотажные шорты и майку на лямках, и руки мыть. - Анфис, пошли чай пить, - кричу из уборной. Блондинка ждать себя не заставляет, выглядывает. Нажимаю кнопку на электрическом белом чайнике, плюхаюсь на старенький табурет, начинаю лениво вытаскивать продукты из пакета на стол. - Мама Марго спит, не знаю, чем она ее опоила, но вырубилась быстро. Завтра Лолка ее на вокзал проводит, у нее выходной, - приземляется на стул рядом, раскрывает пачку с сосисками. - Совсем обнаглела, - цокаю я. – В который раз так поступает! – Но нет желания обсуждать эту тему, достало все. Горбатого могила исправит. Наливаю кипяток в две кружки, макаю чайную лягушку сначала в один, потом во второй (экономия в доме), разбавляю напиток холодной водой. Снимаю пленку с сосиски и сырую в рот. - Как у тебя дела? – Отхлебываю чай, тут же вытаскиваю язык вперед, обожгла. Смотрю на голубоглазую кудрявую блондинку с пышными формами. - Может, по пять капель, - весело подмигивает та, - нам вчера на работу в качестве презента вино из Абхазии привезли, - поднимается, из шкафчика на стене достает длинную темную бутылку, - хитро улыбается. - А давай, - хихикаю я. Расслабиться очень хочется, потому что нервы расшатались. Разливаем по бокальчикам, потягиваем. Кайф! В сумке брякает смс, смотрю на часы - 00.15. Ну, кому не спится! - Подниматься нет желания, планирую забить, но все же любопытство побеждает. Медленно плетусь в коридор, достаю мобильник, сообщение от секретаря Грановского. Этой чего надо ночью?! - Недовольно свожу брови, открываю конвертик. «Анастасия Юрьевна, начальник просил передать, что завтра вы должны в девять утра быть по адресу ул. Фадеева д. 4, ап. 212. Охране сообщите, что вы к Грановскому» Закидываю голову назад, с губ слетает несчастный стон. Что еще этот нервный придумал? Почему я домой к нему ехать должна?!