Примитивная

Он стоял под большим полуовальным входом церкви, облокотившись спиной о косяк. Дверь уже была открыта, и за ней виднелось крыльцо с немногочисленными ступенями. Надеть пришлось свою короткую, обтягивающую юбку, которую привела в порядок заботливая Иззи и неудобные, расшатанные от падения босоножки. Единственное, наверх ты все же нацепила блузку с глубоким вырезом, ибо в гардеробе брюнетки попусту не было других вариантов. Алек осмотрел тебя скептическим взглядом, и на его лице появилось еще более недовольное выражение. Ты опустила глаза, безуспешно пытаясь оттянуть ткань юбки чуть ниже. Из похлопала тебя по плечу и тепло улыбнулась в знак поддержки. Улыбнуться в ответ не получалось, поэтому просто приподняла уголки губ вверх и неуверенно посмотрела в сторону выхода. — Может, мы уже двинемся, или так и будем устраивать трогательные прощания? — раздражение в голосе парня звучало ясно и болезненным эхом отдавалось в твоей голове. Девушка передала в руки сумочку, с которой ты была в тот злополучный вечер, в ней лежали помада, зеркальце, немного денег и ключи от дома. Вдруг придется ими воспользоваться? — Эй! — из глубин коридоров на дневной свет, что лился из огромной, деревянной двери, вышел Джейс. Никого не замечая, блондин подошел прямо к Алеку и положил ему ладонь на плечо. — Парабатай, не геройствуй, если что, дай нам знать, — ты редко э у кого-то в жизни слышала такой тон, в нем было столько глубины, переживания и ….заботы. Ребята смотрели друг другу в глаза, долго, даже слишком долго, не моргая, и от этого у тебя побежали мурашки. Зрачки Алека расширились, как у наркомана, принявшего дозу, и ты окончательно перестала понимать, что происходит. В итоге брюнет кивнул, но коротко и тихо бросил другу: — Я справлюсь. Молодой человек резко развернулся и переступил порог Института. Ты двинулась за ним, увидев, как на прощание Джейс бросил на тебя встревоженный взгляд. Вы молча дошли до высоких покосившихся ворот из черных широких, кое-где облезших, прутьев, и ты обернулась назад. Позади возвышался красивый, готического стиля собор, покрытый многочисленными своеобразными узорами, шпили которого своим острием пронзали серое пасмурное небо. Своей необъятностью и мрачностью архитектуры он внушал какой-то трепет. Яркие большие витражи, похожие на произведение искусства, переливались в дневном свете, отбрасывая на кроны деревьев разноцветные блики. Церковь не казалась заброшенной. Больше. На самом деле, ты жила недалеко от этого места, минут тридцать ходьбы, и часто обращала внимание на такое красивое, но забытое здание. Оно привлекало внимание, было жаль, что такие сооружения стоят без дела да еще и погибают в заброшенности. Как же ирония. — Мы могли бы вызвать такси, ты бы быстро собралась, и на нем же доехать обратно, — мрачно проговорил брюнет, не смотря четко прямо. — Я живу неподалеку, мне бы хотелось пройтись, — поворачиваясь к нему, отрешенно пробормотала ты. Алек хмуро посмотрел на сгустившиеся облака, слегка приподняв голову. Ему явно не нравилась либо портящаяся погода, либо твоя идея. — Я знаю, ты от этого не в восторге, это явно не по правилам, — на последнем слове ты его даже передразнила, потому что успела заметить, что это любимая фраза черноволосого, — но я провела в незнакомом месте с незнакомыми людьми почти трое суток, мне необходимо подышать воздухом, увидеть что-то знакомое и привычное, мне надо знать, что в моей жизни осталось хоть капля нормального, — снова стало тяжело дышать, а голос срывался на более высокие ноты. Алек буравил тебя взглядом, сложив руки на груди, но в нем ощущалось понимание. Чувствовалось, что он не злится, даже сочувствует, просто, как обычно, недоволен ситуацией. — Я хочу не бояться, что вот… — ты резко указала на парня, проехавшего мимо на велосипеде за воротами, даже не обратив на вас внимания, — что это обычный человек, спешащий по своим делам или просто катающийся в свое удовольствие, а не монстр, желающий меня сожрать, — закончила ты, чувствуя себя полностью обессиленной, словно кто-то по чуть-чуть через соломинку отпивал от тебя изнутри, и скоро ты просто кончишься. — Пошли — решительно, но так же недовольно кивнул брюнет и, повернувшись широкой спиной, направился в сторону городской суеты. Какое-то время вы шли молча, ты чуть позади, а Алек уверенно ступал перед тобой. Его внимательный взгляд ощупывал каждого прохожего. Впервые за целую жизнь тебе было интересно наблюдать, как за витриной кафе сидит пара подруг и что-то весело обсуждают, как мимо проходит женщина с маленькой девочкой, своей дочкой, и та довольно что-то лопочет на своем языке, мило хмурится, проходя мимо вас. Мама говорит ей, что пялиться на незнакомых людей неприлично. Будет ли это все в твоей судьбе? Подруги, дети, муж? Будешь ли вообще жива завтра? На деле ты совершенно не понимала, что происходит и как все исправить. Сознание даже до конца не могло определиться, сошла ли ты с ума или люди, которые так рвались тебя защитить, но все их рассказы и слова по-прежнему оставались полным бредом. Чем больше узнавала, чем больше тебе пытались объяснить какие-то вещи, тем сильнее хотелось верить, будто это страшный сон, от которого никак не получается очнуться. И чтобы еще хоть как-то оставаться в себе, ты тупо двигалась по течению, не сопротивляясь, стараясь относиться ко всему спокойно. В раздумьях ты не заметила, как ускорила шаг и поравнялась со своим сопровождающим. — Чем ты занималась в своей примитивной жизни? — как-то тихо, словно стыдясь, поинтересовался Алек, не переставая внимательно оглядывать. Удивилению не было границ. Неожиданно его высочество обратилось к тебе. Рядом с парнем ты ощущала себя маленькой собачкой, путающейся под ногами, чем жутко раздражала, а выкинуть на улицу надоедливое животное не позволяет совесть. — Да ничем таким, — пожав плечами, уставилась себе под ноги. — Учеба, семья, неудачная личная жизнь, — на последнем пункте ты ухмыльнулась и снова прокляла босоножки, которые после нападения стали еще неудобнее. Со стороны вы, наверное, смотрелись безумно комично. Нахмуренный, высокий красавчик, весь в черном, и ты, разодетая посреди белого дня так, словно собралась на вечеринку, хотя совершенно не накрашенная. Иззи настаивала на макияже, но тебе было совершенно не до этого. — Почему неудачная? — вдруг поинтересовался Алек. Ты тяжело вздохнула. На улице царила духота, тело тут же покрывалось тонкой пленочкой пота. Воздух был теплый, густой и наэлектризованный. Ни дуновения ветерка. Все говорило о том, что собиралась гроза. Летняя гроза. Что может быть лучше? После непродолжительного ливня с молниями всегда становилось как-то посвежее. Запах после дождя, исходящий от прогретого асфальта, был ни с чем не сравним, и это невероятное легкое, свежее ощущение от прохладных первых капель, падающих на кожу, очень похожих на первый поцелуй. Такой же робкий, несмелый, но долгожданный. Почему же у тебя неудачная личная жизнь? Ты и сама часто задавалась этим вопросом. И умной, образованной, красивой, хозяйственной девушке с отличным чувством юмора сложно было найти ответ. — Да как-то не встретился подходящий человек. А у тебя как с личной жизнью? — ты поняла, что спросила уже после того, как произнесла это вслух. Образ Алека никак не вписывался в счастливые, полноценные отношения. — У сумеречного охотника нет личной жизни, — в его голосе была твердость и ни капли сомнения, темно-карие глаза смотрели цепко и внимательно. На лице брюнета, как обычно, царило каменное выражение. Длинные черные ресницы метнулись вверх, а потом он снова перевел взгляд на прохожих. Ты поняла, что в этот момент напрочь забыла, как нужно дышать и что надо бы перестать любоваться этим точеным, божественным, нежным профилем, бледной матовой кожей, но не могла. Алек делал вид, что не замечает. В чувство тебя привел звук автомобильного клаксона, раздавшегося не подалеку. Резко отведя глаза, ты осознала, что вы дошли до места назначения. Вам повезло в двух моментах: ты жила на первом этаже и редко закрывала своё окно на щеколду, потому что любила возвращаться домой поздно и не любила, чтобы мама об этом знала. Поэтому, пройдясь по периметру и дойдя до правого бока здания, где как раз обзор был скрыт кустарниками роз, вы практически вломились в твою же квартиру. Алек, быстрый и легкий, впорхнул в окно за секунду и подал тебе руку. Ты сняла опостылевшие босоножки и обхватила ладонь молодого человека очень крепко. Он втянул тебя вовнутрь играючи, одним рывком, будто ты ничего не весила. Вы оказались в твоей комнате, среди привычных и любимых вещей, и почему-то от этого перехватило дыхание. Ты не знала, продолжала ли мама ходить на работу после исчезновения дочери или сбивала ноги в кровь, бегая по городу, ища свою кровиночку. На всякий случай вы условились двигаться очень тихо. При мысли о маме в носу противно защипало, глаза оказались на мокром месте, очень хотелось все рассказать хотя бы самому близкому человеку на свете, что с тобой произошло, чтобы она не переживала и не думала, что с ее ребенком случилось нечто плохое. Но проблема в этом и заключалась, ведь с ее ребенком случилось нечто плохое. Ты шумно втянула носом воздух и попыталась взять себя в руки. Алек не мешал и рассматривал белый потолок твоей скромной обители с огромным интересом, видимо, как раз для того, чтобы ты успокоилась. Лучший способ отвлечься от чего-либо — это действие, а вы как раз за этим сюда и пришли. Аккуратно открыв свой большой старинный шкаф, который достался тебе от бабушки, почти семейная реликвия, с самой нижней полки ты выудила большую спортивную сумку. Хаотично бродя по комнате, кидала в нее все, что казалось необходимым. Алек не мешал, он молча сидел в маленьком бежевом кресле, в которое еле помещался, изредка кидая в твою сторону скучающий взгляд. Дабы не усыпить парня и не находиться угнетающей в тишине, ты задала вопрос, который мучил с самого вашего ухода из Института: — Джейс назвал тебя странным словом на букву «п», извини, не запомнила, что это значит? Алек даже встрепенулся и сел ровно. — Он назвал меня «парабатай», — понизив тон, явно с неохотой ответил брюнет. — И что это значит? — поинтересовалась ты шепотом, запихивая кое-как любимую пижаму в сумку. Тяжелый и громкий вздох раздался по комнате. То ли Алеку не нравилась эта тема, то ли он считал тебя недостойной подобного разговора. — Это сложно, — мотнул он рукой в сторону, изящное, но сильное запястье красиво изогнулось в бок. — Это два воина, сердца которых бьются, как одно. Это помогает нам в битве. Парабатай — это человек, который тебе ближе всех остальных, и ты выбираешь его себе сам. У людей нет такой связи, какая есть у нас с Джейсом, — брюнет говорил совершенно серьезно, по лицу парня было видно, что эта тема для него очень дорога, почти священна. -Это… впечатляет, — замешкавшись, подбирая правильное слово, ответила ты. Алек ухмыльнулся в излюбленной манере. Его объяснения ничего толком не прояснили, но ты решила, что историю про то, какие они с Джейсом замечательные друзья, можно послушать и позже. — Мне надо кое-что забрать из ванной. Она как раз напротив моей комнаты, я тихо, обещаю, — Алек без какого-либо выражения на лице провожал твою удаляющуюся фигуру к двери. Ты привычным движением нажимаешь на ручку, а потом совершенно не понимаешь, что происходит. Ты теряешься в пространстве, вокруг все превращается в разноцветную кашу, а потом приземляешься прямо на копчик, и перед глазами сверкают искры. Боль сковывает твое тело, словно зажимая в тиски, и невозможно даже нормально сделать вдох. Ты вскидываешь голову и понимаешь, что это Алек подлетел к тебе с нечеловеческой скоростью и отбросил в сторону, ибо ты чуть не угодила в лапы очередному чудовищу. Оно было похоже на рептилию, склизкую и холодную, очень ловко передвигающуюся на задних конечностях, но брюнет быстрее. Острые зубы клацнули прямо у него перед лицом, но Алек втыкает что-то блестящее и острое в брюхо монстру, и тот превращается в горящий пепел прямо в воздухе. Парень поворачивается к тебе, делает резкое движение и белый сверкающий клинок исчезает, остается лишь резная рукоять, он прячет ее за поясницу под ремень черных джинс. — Вставай, надо уходить, пока не подоспели остальные, — он поднимает тебя, придерживая за локоть. Карие изумрудные глаза все еще сверкают огнем, бой — его стихия, он — воин. — Нет-нет-нет, — вдруг спохватываешься ты и теребишь своего спасителя за запястья. — Надо убедиться, что мамы не было дома, мало ли, сколько этот урод здесь ошивался, — кричишь, понимая, что снова начинается истерика, а по щекам бегут теплые соленые капли. Он крепко держит тебя за плечи, ты трепыхаешься в его захвате, словно мошка, попавшая в плен паутины. Алек нервно дергает пухлыми губами, берет сумку с кровати, вешает себе на плечо и толкает тебя к окну. — Позвонишь ей на ходу, но больше мы ничего сейчас делать не будем, слишком опасно. И на том спасибо. Ты хватаешь первые попавшиеся джинсы и натягиваешь на себя. Срываешь эту дурацкую юбку, кидаешь куда-то сторону кусок бесполезной ткани. Начинаешь расстегивать мелкие пуговицы полупрозрачной блузки, даже не задумываясь, что рядом малознакомый парень. Алек тут же отворачивается, отстукивая по полу ногой слишком нервный ритм. Чувствуешь себя солдатом, который должен успеть переодеться, пока горит спичка. В итоге одеваешь обычную, серую футболку из тонкой ткани и черные кеды, которые даже не удосужилась завязать. Брюнет скидывает сумку вниз, помогает спуститься тебе и выпрыгивает сам. Приземляется он бесшумно и аккуратно, словно кот. Черный, грациозный кот. Берет тебя за локоть, в другой руке несет сумку. Вы выбегаете на тротуар, он нервно осматривается. По другой стороне едет желтое такси, не сговариваясь, вы пересекаете дорогу, и Алек тормозит авто взмахом руки. Вы быстро впихиваетесь на заднее сидение, взмыленные и тяжело дышащие, водитель кидает на вас озабоченный взгляд в зеркало заднего вида. Но тебе не до этого. — Телефон, — на одном дыхании проговариваешь ты. Молча он выуживает из кармана черный смартфон и кладет на ладонь. Не слушающимися пальцами тычешь в экран, набирая знакомые цифры. Слышатся долгие, болезненные гудки, которые отдаются в тебе нервной дрожью и всепоглощающим страхом за самого родного человека. Наконец, с той стороны слышится спокойный, но слегка удивленный голос: — Алло? — на заднем плане улавливаешь голоса людей, еще какой-то шум, скорее всего, это улица. — Алло? Кто это? — с ней все в порядке. Ты выдыхаешь с облегчением и откидываешься на сидении, нажимая отбой. Алек быстро выхватывает у тебя телефон, ловко вытаскивает заднюю панель, достает симку и ломает ее по полам. — Придется сменить номер, — равнодушным тоном констатирует он. Прикрываешь глаза и понимаешь, что жутко устала. Устала до того, что под веками пляшут черные круги, ноги понемногу немеют, не чувствуешь пальцев, пяток, а венка на виске пульсирует так, что хочется взять и выдрать ее оттуда собственными руками. И ты едешь туда, куда совершенно не хочется возвращаться.