Париж

Привычное лондонское утро куда отличается от парижского как минимум погодой. Нет, не туманы и ливни были здесь обычным делом — скорее свинцовые тучи, нависшие над городом и обещающие скорый дождь. Так было всю осень, часть зимы, половину весны и добрую треть лета. Солнце для англичан — небывалый праздник, а особенно в холодные декабрьские дни, когда дождь падает вперемешку со снегом и превращает все парки и грунтовые дороги в подобие месива. В одно из таких дождливых безрадостных утр Том Хиддлстон и направлялся на свою работу. Он всё так же был актёром в одном из лондонских театров. За два года его жизнь не сильно переменилась. Он сменил место жительства, переехав в квартиру попросторнее, снялся в тройке популярных лент, успел побывать на свадьбе младшей сестры Эммы и проводить в неблизкое путешествие старшую — Сару. На этом, впрочем, и заканчивались существенные перемены в жизни Тома. Рутина для него всё так же оставалась прежней: театр — дом — редкие выходные. Это было подобно замкнутому кругу, но Том не жаловался. Он занимался тем, что не только приносило доход, но и доставляло немалое удовольствие. В чём же тогда проблема? Почему сегодня, как, впрочем, и всю последнюю неделю, он ходил, словно с креста снятый? Возможно, всему причиной была дурацкая простуда, терпеть которую для него было сродни пытке. А, может, очередная предпраздничная меланхолия накатила на Хиддлстона. Ведь близился Сочельник, а у него из компании на этот праздник пара друзей-гуляк и пустая квартира. Мама уехала к подруге в Италию с намерением оздоровиться и сменить хоть на какое-то время «эту жуткую обстановку», сестёр тоже не было в стране. Остаётся лишь гадать, какая компания будет у Тома на Рождество. Но сегодня, в день, когда работы намечается столько, что не останется и времени на праздные размышления, он был спокоен. Том вышел из своей машины и пробежал ко входу в театр, одновременно пытаясь держать в руке зонт, саквояж и, к тому же, стараясь не поскользнуться на мокрых плитах. Это задание было выполнено с успехом и спустя длинную минуту, за время которой Том успел мысленно проклясть всю Британию с этой отвратительной погодой, он уже стоял по ту сторону двери. В фойе театра он учтиво поздоровался девушке за кассой — Дарси — и завёл незатейливый диалог с Диггером — местным разнорабочим, который с упоением сообщал ему все новости и слухи театральных подмостков. Диггер стоял у стеклянной витрины и усердно протирал её, тихо бурча себе что-то под нос. — Здравствуй, Диг, —поприветствовал его Том. — Как погода, мистер Хиддлстон? — с усмешкой спросил Диггер, краем глаза глянув на Тома. — Вполне… — Том с досадой оглядел свою неслабо промокшую одежду, — привычно для нашей страны. Диггер засмеялся, параллельно затирая какое-то большое пятно на стекле. — Это верно. — Что у нас нового? — В южном крыле опять проблемы с крысами… Жуткая вонь. Так что лучше в ближайшие несколько дней туда не заглядывать. Клариса вновь в отчаянии из-за очередного ухажёра, который бросил её и укатил со своей новой пассией в Испанию, так что пол в её кабинете забросан разорванными письмами и открытками, а на третьем этаже периодически слышны стоны умирающей белуги. — А здесь что? — Том указал на постер за витриной. — А, это. Какой-то мюзикл намечается. — Мюзикл? — Да, труппа гастролирует с самого Нью-Йорка. — Так об этом же ничего не говорили. — По правде говоря, — сказал шёпотом Диггер, — наш достопочтенный Морис сам узнал об этом только вчера. Они должны были выступать в театре в Брикстоне, но там позавчера случился потоп. Крыша не выдержала. Сами видите, что творится на улице. А Морис взбешён, как голодный пёс. Вы же знаете, он ненавидит спешку. — О да, — усмехнулся Том. — Так что за мюзикл? — Да не знаю я. Какие-то ребята из Бродвея приедут, а что ставить будут — никто толком не знает. Да вот, собственно, вам афиша. Может, она подскажет, что там будет. Хотя, как по мне, так ту одно сплошное месиво из цветов. — Ну-ка отступись. Том отодвинул рукой Диггера и взглянул на пёструю афишу. Из буйства красок на чёрном фоне выделялись три нарисованные женские фигуры, что улыбались, смотря куда-то в сторону. Название Тому не говорило совершенно ни о чём, а вот актёрский состав заставил его стоять в остолбенении, по меньшей мере, минут пять.

«Аманда Брайтон, Сесилия Линг, Кэт Деннингс…»

Дальше Том читать не стал. Он всматривался в имя и не мог понять — это у него уже началась горячка или всё же глаза ему не врут. Том был в том состоянии, которое бывает, когда тебе сказали или показали нечто совершенно неожиданное, вроде Георга VI за декламированием на сцене сонетов Шекспира в пёстром трико. Том готов был поклясться, что совершенно не слышал, как его звал взволнованный Диггер, выкрикивая что-то о его самочувствии. И только ощутив мощный толчок в плечо, он словно вышел из транса. — Мистер Хиддлстон, всё в порядке? — спросил Диггер. — Да, вполне, — ответил немного отстранёно Том. — Мне показалось, словно вы на миг застыли. Вы молчали и не шевелились, как те жуткие статуи из музея восковых фигур. Вам стало плохо? — Нет, я чувствую себя отлично… — он улыбнулся. — Просто превосходно. — Точно? Может мне позвать ту дамочку из аптеки напротив? — Нет, не стоит. Всё в порядке. Том медленно, но верно пятился назад. Это было подобно условному рефлексу — ему казалось, что это просто наваждение — иллюзия, что исчезнет, моргни он или отойди достаточно далеко. Но всё было по-прежнему: афиша не переменилась, а Диггер так и остался стоять сконфужено на месте, сжимая в руках тряпку. — Хорошо… — шепнул разнорабочий, но вдруг его ясную голову озарила неожиданная догадка и он выкрикнул вслед отдаляющемуся Тому: — Стойте! Вы кого-то из них узнали? — Хотелось бы верить, что да… — ответил Хиддлстон, оборачиваясь. — Ты не знаешь, когда можно купить билет на этот мюзикл? — он указал на афишу. — Не знаю. Думаю, скоро. Он ведь пройдёт через десять дней… Погодите, вы же не поклонник мюзиклов. — Решил расширить свой кругозор, — усмехнулся Том. — Увидимся, Диг. Спасибо. И он развернулся и с улыбкой на устах убежал в один из залов — туда, где проходила репетиция очередного представления. — Да не за что…— прошептал Диггер в спину спешившему Тому. — И за что тут меня благодарить? — тихо буркнул он. — Вон, тут опять пропустил пятно. И он продолжил методично затирать разводы на стеклянной витрине, размышляя о том, какой же сегодня странный день.