***
Пьеро не покидал гостиничный номер вот уже четвертый день. Четвертый день он ни с кем вживую не общался. Только эта назойливая журналистка, добивающаяся небольшого интервью с ним второй месяц. Странная она, думалось ему, так упрямо идти к своей цели и разрушить все, задав один неуместный вопрос, который все равно ничего не решал и не нес никакой смысловой нагрузки. Стольких интересовала его дочь! Но он совершенно не хотел все это обсуждать и если бы не странное стечение обстоятельств, папараццы так бы и не узнали о том, что вот уже три года он молодой отец. Эти чертовые обстоятельства! Экран включенного ноутбука ожил, сообщая о том, что по Скайпу ему пытается дозвониться сестра. Пьеро чертыхнулся и отклонил звонок. Потом он обязательно ее наберет. Может быть. МарияГрация уже не маленькая.***
- Папа... Агнесса упрямо тыкала пальчиком в экран компьютера, где бездушная надпись красноречиво гласила, что вызов отклонен. МарияГрация чуть ли не заматерилась вслух. - Этот бесчувственный упрямец. Сил больше нет, - зло прошипела она, подхватывай ребенка на руки и унося от компьютера. - Папа..., - повторила малышка, указывая за спину Марии, но надпись уже пропала. - Папа скоро приедет, - девушка усадила племянницу на мягкое одеяло, расстеленное на полу и поднесла ближе несколько игрушек. Агнесса проигнорировала. Она смотрела на тетю огромными карими глазами, которые уже наполовину наполнились слезами. - Хочу к папе, - девочка отбросила от себя очередную предложенную Марией игрушку и на щеках заблестели горошины слез. - Сейчас...сейчас...мы снова позвоним папе, - МарияГрация нежно погладила малышку по щечкам, стирая слезы и быстро набрала на телефоне сообщение брату, которое гласило, что если эта эгоистичная сволочь сейчас же не перезвонит ей в Скайпе, Мария его из под земли достанет, не то, что с отеля, в котором он забарикадировался. Видимо, сестра оставалась той женщиной, требования которой Пьеро исполнял беспрекословно, потому что через пять минут экран компьютера засветился, и заиграла знакомая мелодия. - Ну вот и папа, - облегченно проговорила девушка. - Начо?! - глаза Марии вопросительно округлились, когда вместо брата, во весь экран нарисовалось лицо его лучшего друга и коллеги по работе. По правде говоря, она и не взглянула на имя звонившего, увлеченная утешениями племянницы, девушка просто слепо нажала на принять, даже не задумываясь, что это может быть кто-то другой. - Привет, mio bella, - мужчина радостно помахал ей через экран, но сразу же поубавил пыл, заметив обеспокоенное лицо собеседницы. – Что случилось? – Иньяцио нахмурился. - Пьеро, - выдохнула МарияГрация. - Папа, - громко повторила Агнесса, успевшая подняться на ножки и подойти к креслу, на котором только что присела тетя. Девочка ухватилась за края стола, и теперь Иньяцио мог созерцать шоколадные глаза, еще блестевшие от слез и кудрявые, черные, словно смола волосы. Малышка же упрямо заглядывала в экран ноутбука. - Что мне с ним делать, Инья? – Мария подхватила племянницу на руки, усаживая на колени. - Чао, красавица! – мужчина послала малышке несколько воздушных поцелуев. Наверное, он не понимал друга. Иметь ребенка и вот так просто отказываться от него. А как же элементарный родительский инстинкт? Или же это касалось только матерей? Да нет, бред. Он, Иньяцио, все бы отдал, лишь бы сейчас оказаться на месте Пьеро и быть отцом этой прелестной девочки! - Я поговорю с ним, - твердо заявил он, вынырнув из мыслей. – Сегодня же. - Это бесполезно, - девушка поцеловала Агнессу в щечку. Девочка, кажется, успокоилась и сейчас выводила пальчиком по стеклянному столу понятные только ей узоры. – Кроме того, ты уже пытался. Напомнить, чем все кончилось? Иньяцио поморщился, инстинктивно потерев левое плечо, которое пару месяцев назад пришлось вправлять – Пьеро доступно объяснил, что не потерпит, когда даже самые близкие друзья лезут в эту часть его личной жизни. - А зачем, собственно, ты звонишь? Что-то случилось? – девушка вопросительно посмотрела на Иньяцио. - Нет, - он покачал головой, - просто вдруг захотелось…да и не общались давно…да и…, - мужчина запнулся. – Я завтра буду в Агридженто. Мы бы могли встретиться. Возьмешь с собой Нессу, развеетесь, может быть, съездим на пляж. Завтра первый день лета, а целых две недели отпуска в этот период такая редкость. МарияГрация кивнула.***
- Пьеро?! Писклявый голос Греты гулко ударился в белые стены гостиничного номера. Он вздохнул, зарылся пальцами в и без того взлохмаченную шевелюру и, прежде чем успел дотянуться до прикроватной тумбочки, чтобы включить ночник, комнату озарил яркий свет. - Между прочим, на улице почти обед, а ты как будто пытаешься скрыться от солнца, - она продефилировала от двери к огромному окну, чтобы одним взмахом рук пропустить жаркие лучи первого июльского дня в богатую, но, кажется, мертвую тишину помещения. Пьеро прикрыл глаза, процедив сквозь зубы пару крепких словечек. - Что ты здесь делаешь? – он посмотрел на девушку сквозь пальцы. - Мы договаривались встретиться ровно, - она замолчала и демонстративно посмотрела на часы, инкрустированные блестящими, но совершенно бесполезными камушками, - два часа назад. Когда пошел второй час после моего прихода, а я все еще сидела одна, официант уже начал как-то странно посматривать в мою сторону. - Грета, милая, мир вертится не только вокруг тебя. У него вполне могло быть косоглазие, или мания преследования, или…, - мужчина плюхнулся обратно на кровать, укрываясь периной с головой. - Не надо хамить, Бароне, - она фыркнула, звонко стуча каблучками по мраморному полу, подошла к кровати и, рывком, отбросила одеяло. – Ну и лицо у тебя, знаешь ли, отпуск тебе явно не идет, - девушка скривила губы, - бриться не пробовал? Пьеро посмотрел на нее колюче-обозленным взглядом, борясь с желанием обматерить или хорошенько встряхнуть за костлявые плечи. - Мать звонила пару раз, МарияГрация еще больше… - Что на этот раз? – Грета закатила глаза и плюхнулась поверх измятых, шелковых простыней. - А ты как думаешь? – Пьеро выразительно посмотрел на любовницу. - Я пробовала идти с ней на контакт, Пье, но это невозможно, - Грета надула губки. – Она не то, что на руки ко мне не хочет, я, как только в комнату вхожу, она сразу же начинает истерить. Пье, дорогой, может быть, просто найдем хорошую няньку, чтобы не доставлять неудобства твоей матери и сестре? Грета облизнула губы, подалась немного вперед и провела заточенными ноготками по обнаженному торсу мужчины, добираясь до пояса спортивных брюк и приподняла резинку так, чтобы ладонь смогла пробраться под штаны. - Она не предмет интерьера, - он перехватил запястье любовницы, небрежно отталкивая руку от себя. - Тогда, может быть, начнешь называть ее хотя бы по имени? Грета победно улыбнулась, заметив его слабо скрытое замешательство и встала с кровати. Нащупав сбоку скрытую молнию платья, она потянула змейку вниз и, за миг, у ее ног образовались тонкие складки материи, а стройное, загорелое тело украшало лишь красное кружево женских трусиков. Переступив через платье, она пошла в ванную, но прежде чем скрыться там, остановилась у самой двери. - Присоединяйся, любимый, - бросила девушка через плечо.***
Джанлука перевернул очередную страницу романа на французском. Этот язык был для него словно еще один вид музыки. Музыки без нот, оркестров, без дирижеров, десятка заученных дыхательных упражнений и тысячей зрителей. Только он, бумажное чудо в его руках и французский – язык любви, бесконечных огней, сотен признаний и миллиона историй. Молодой мужчина поправил очки, зарылся пальцами в небрежно уложенные волосы, дабы сделать секундную передышку и хотя бы на миг вернуться в реальность. - Тебе ведь нравится, Лука? – она закусила нижнюю губу и лукаво посмотрела на вытянувшегося рядом мужчину. Они лежали под звездным небом осенней Сицилии. Лежали на разогретом от бархатного солнца песке, держась за руки и время от времени загадывали в миллионный раз желание – сегодня был необычно щедрый звездопад. - Ты считаешь, что уже достаточно хорошо выучила язык, чтобы самостоятельно писать свой роман на нем? – Джанлука, задавая вопрос, не смотрел на свою спутницу, но держа женскую руку, чувствовал ее. - Да, - тихо выдохнула она. - Тогда я совершенно точно поддерживаю тебя, - его слова сопроводила сгоревшая где-то за горизонтом моря почти утренняя звезда. Она отпустила его руку, дабы радостно захлопать в ладони, словно ребенок, а после повернулась к мужчине, утыкаясь носом в теплую шею. - Я тебя люблю… Лука поднял глаза к небу, закрыл книгу и отложил ее на низкий столик, рядом с фруктовой вазой и дымящимся шоколадом. Смеркалось. Этой ночью обещали звездопад.***
Лия повернула ключ три раза за часовой стрелкой, отпирая кованую дверь пиццерии, в которой работала уже второй год. Замок поддался легко, лишь завесы жалобно скрипнули. Надо будет обязательно напомнить Лоренцо смазать их. Как и много дней до этого, сегодня она была первой. Нина должна была лететь в Рим, а Натали еще два дня назад начала напоминать, что именно первого июня опоздает. Остальные работники были рядовыми, а для них смена начиналась в восемь утра, сейчас же еще не было и семи. Глаза непривычно резали, хотелось спать и, прежде всего, она решила сварить и насытить свой организм кофеином. В кухне было тихо, и еще не витал запах пиццы, так легко впитывающийся в волосы и одежду. Ларе совершенно не нравился этот запах, она была человеком более утонченным, и ценила в людях умение следить за собой. Лия же не уставала напоминать ей, что в человеке главное внутренняя красота, но никак не внешний лоск. Ведь идеальных не бывает, но идеалы каждый строит для себя сам. - Привет, - Лия чуть не уронила чайник с кипятком, услышав за спиной неожиданное приветствие. Чертыхнувшись, девушка аккуратно отставила его в сторону и лишь тогда повернулась к раннему гостю, дабы всыпать по первое число. - Инья, твою мать, из-за тебя я чуть не сварилась, - она возмущенно указала на кипяток. - Прости-прости, - он примирительно поднял руки, обезоруживающее улыбаясь. – Я просто уезжаю на пару дней, может меньше и решил заехать поздороваться. - Доброе утро, - Лия успокоилась, приседая на высокий, будто барный, стул. – Кофе? - он отрицательно покачал головой. - Выпил уже несколько чашек, - просто пояснил. - Куда едешь? - В Агридженто, - Лия удивленно вскинула брови. – По делам, - тут же добавил мужчина. – Да, я хотел спросить, - Инья замолчал, обдумывая следующие слова, - как прошло интервью? - Никак…ну или почти никак, - девушка улыбнулась, пожимая плечами. – Они провели непринужденную беседу, обменялись любезностями, - ее тон приобрел оттенки сарказма, - а потом Лара, как всегда сморозила глупость, и он вспылил, чуть ли не силком выставив мою незадачливую сестру за дверь. - Спросила о дочери, - догадался Боскетто. - Хуже, - Лия поджала губы, - о ее матери. - В твоей Ларе явно пропадает жилка писаки из желтой прессы, - беззлобно присвистнул Иньяцио. Лия полностью согласилась, но вслух ничего не сказала.***
- Мы решили, что первый роман должен быть написан именно на французском, - Лука воодушевленно листал толстую тетрадь нот с новой программой, как бы, между прочим, делясь планами со своими близкими друзьями и коллегами по группе. Пьеро скептически, почти безразлично пожал плечами, Инья же увлеченно подался вперед, готовясь внимательно слушать дальше. - Чем же ей итальянский не угодил? – Пьеро вопросительно поднял бровь, снял наушники и начал выставлять на музыкальном оборудовании нужный звук. - Она наполовину француженка, - с толикой обиды подметил Джанлука. Он сам не понимал, почему его так задевал вечно недовольный тон друга по отношению к ней. - Француженка не знающая французского, - Пьеро улыбнулся. - Она жила во Франции лишь первые несколько месяцев из своей жизни. - Боже, Лука, ну вот что ты доказываешь этому упрямцу, - Иньяцио закатил глаза. – Это же типичное сицилийское упрямство, - он кивнул, широко улыбаясь. Джанлука подхватил его веселья, Пьеро же махнул на них рукой, мысленно обозвав дураками. - И много уже написано?- Иньяцио, похоже, увлекся не на шутку. - Есть только отдельные наброски, - тут же ответил Лука - и общий сюжет. Это будет книга о людях и их мечтах. О том, что не все мечты сбываются, некоторые могут разбиться и попросту превратиться в прах. Но даже тогда совершенно не обязательно отчаиваться, надо снова начинать мечтать, идти вперед и обязательно придешь к цели. - Я бы в эпиграфе написал – «Каждый плачет о разбитых мечтах по-своему». И песню такую жалобную сочинить еще надо Джанлу, типа реквиема. А книгу вообще назвать «Реквием по мечте», - высказался Пьеро под пристальным взглядом двух пар недовольных взглядов. – Ну а что, - он развел руками, - есть же француженки, не знающие французского…