Лара остановилась перед отполированной до блеска дверью. На целых пять секунд замешкалась, словно обдумывая, а стоит ли вообще все это делать?
Нет, конечно, она и раньше задавалась этим вопросом, но тогда молодая женщина не стояла в шаге от поставленной цели.
Руки стали влажными, а по спине побежала холодная струйка пота.
Была не была - с этой мыслью она нажала на ручку золотистого цвета и толкнула дверь, разрушая последнее препятствие.
Вчера ему рукоплескала Вена. А неделю назад Королевский театр в Лондоне. А еще неделю назад...он даже не помнил, что было тогда.
Лара опять замялась. Несколько раз моргнула, стараясь привыкнуть к тусклому свету в просторной комнате гостиничного номера.
- Добрый вечер.
Она сразу нашла объект своего интереса. Он стоял лицом к панорамному окну, всматриваясь в мерцающие огни римского заката.
Он услышал постороннего в комнате. Вздохнул, напряг плечи и засунул руки в карманы брюк. Лара не знала, что ей делать, как начать разговор, что сказать дальше.
- Присаживайтесь, добрый вечер.
Он, наконец, обернулся и указал Ларе на мягкий стул, обивка которого была вышита бордовыми нитками. Девушка замерла. Мужчина стоял в десяти метрах от нее, окутан лучами сумрака и хмурился.
- Рада, что вы согласились встретиться со мной, - она улыбнулась, тогда, как лицо мужчины оставалось непроницаемым.
- Вы оказались предельно настойчивы, - мужчина усмехнулся в ответ.
- И так, - девушка выложила на стол миниатюрный диктофон, уже включенный и внимательно посмотрела на своего будущего собеседника, - начнем.
Пытаясь справиться с волнением, Лара тщательно подбирала слова, старалась контролировать голос, лишь бы он случайно не дрогнул. Это ведь
непрофессионально!
Первые пара вопросов, были до оскомины однообразными. Увлечения, ближайшие планы, новые песни и концерты, съемки, клипы и прочее. Лара уверенно держалась намеченного плана, разбавляла обстановку какими-то незначительными репликами со своей стороны, пыталась создать как можно более непринужденную обстановку.
Он смотрел на нее, словно взглядом и, правда, можно было пригвоздить к месту. Лара не могла сказать, что какие-то вопросы могли бы быть ему неприятны – все касались исключительно его творчества, его работы. Или же, просто неприятных она еще не задавала.
- Знаете, я думал, вас предупредили, что на интервью давалось не больше пятнадцати минут, - когда Лара на несколько секунд забылась, ища что-то в своей записной книжке, мужчина взглянул на наручные часы.
Лара же посмотрела на экран телефона. Действительно, прошло уже больше двадцати минут. А ей еще так много надо было спросить. Она ведь еще даже не задавала главных вопросов. Стоило быстро реагировать и выбрать.
- Да, я помню, - кажется, он в темноте рассмотрел ее зардевшиеся щеки, - тогда еще один вопрос…
Мужчина задумался, затем кивнул, поведя рукой.
- Личная жизнь – это не та тема, которую Вы выносите на всеобщее обсуждение, - Лара запнулась, заметив, как он напрягся и сжал ладони в кулаки, но промолчал, и она более смело продолжила, - но все же недавно стало известно, что у вас есть трехлетняя дочь. Плотный гастрольный график не мешает Вам общаться с ребенком?
- Я вижу дочку достаточно часто, моя работа этому не помеха, - сдержанно ответил он и подвинулся вперед, намереваясь закончить интервью.
- А ее мама? – вопрос вырвался прежде, чем Лара успела подумать.
- Мне кажется, что для последнего вопроса, Вы выбрали не слишком диалогичную тему, - мужчина нахмурился, но криво улыбнулся.
- Я же журналист, прежде всего. Иногда, чтобы добиться своего, надо идти ва-банк.
Лара не могла назвать себя дерзкой, но иногда наглая журналистская жилка в ней просыпалась и тогда она себя абсолютно не контролировала.
- Ее мама готовится к конкурсу красоты мирового уровня, но так же пытается все свободное время посвящать ребенку.
Мужчина замолчал, потянулся к диктофону и выключил его. Кажется, от внезапного щелчка, Лара вздрогнула. Повисло молчание. Тягостное, неловкое, наверное, если бы захотелось, то его можно было бы пощупать.
- Я имела в виду ее биологическую мать, а не Вашу очередную пассию, - найдя в себе силы, пояснила Лара.
- Ваши пятнадцать минут истекли двадцать минут назад, - холодно отчеканил он и, поднявшись на ноги, прошел к двери, открыл ее, жестом приглашая гостью удалиться.
Лара вздохнула. Где-то в ее четко выработанный план явно пробралась трещина. Схватив диктофон и запрятав, как можно дальше в сумку, будто этот мужчина мог его отобрать и уничтожить, девушка встала и направилась к выходу. Она поравнялась с ним около двери, заглянула в почти черные глаза и слабо, с толикой сочувствия улыбнулась.
- Знайте, я не хотела Вас обидеть. Я очень уважаю, ценю и люблю то, что Вы делаете. Просто Ваше молчание порождает слухи. От глупых и невинных, до самых невероятных, а порой даже ужасных. Вы не считаете, что лучше просто все объяснить, сделать какое-нибудь официальное заявление, тогда постепенно все утихнет и Вам станет легче? – Лара едва подавила в себе порыв дотронуться до мужского плеча, пока лицо напротив, оставалось холодно-бесстрастным.
- Спокойной ночи, сеньорита.
Дверь захлопнулась буквально перед ее носом, а в воздухе застыло еще больше вопросов, чем было.
***
Когда входная дверь хлопнула через чур громко, Лия поняла, что сестра явно не в духе. Выключив турку с пряно пахнущим кофе, она сняла фартук и направилась в сторону веранды.
Так и было, Лара раздраженно стаскивала сапоги и развязывала шарф одновременно.
- Можно сделать вывод, что он тебе отказал в аудиенции? – Лия улыбнулась.
- Нет, - Лара фыркнула, - его величество выкроило целых пятнадцать минут из своего безропотного бытия, и снизошел к простым смертным, только толком ничего я так и не узнала.
Фаза раздражения прошла и теперь молодая журналистка едва ли сдерживала слезы. Скинув, наконец, назойливый шарф и сапоги, она стащила куртку и хмуро поплелась на кухню. Лия пошла следом.
- Ну а на что ты надеялась? - сестра тепло улыбнулась. – Он же известный человек, а ты, по сути, посторонняя, еще и представитель СМИ. И бьюсь об заклад, ты задавала вопросы не только о творчестве, - Лия вопросительно посмотрела на девушку.
Лара села за небольшой круглый стол, подперев подбородок ладонями.
- Я спросила о матери его ребенка…
Серые глаза Лии стали круглыми, словно застывшие озера.
- Лара, зачем?! – пораженно воскликнула молодая женщина.
- Потому что скоро эти дурацкие слухи приобретут оттенки истерии. Ну как так можно вообще? А знаешь, что последнее придумали эти придурки из помойки желтой прессы? - задыхаясь от возмущения, Лара вытащила из кармана телефон, и несколькими кликами вывела на экран пару статей. – Что известный итальянский певец и участник оперного трио Il Volo купил себе дочь, заплатив ее матери неприлично большую сумму, дабы избежать каких-либо претензий от нее.
Лия вздохнула.
- А ты не задумывалась, что это может быть правдой?
Лара захотела переспросить или посмеяться, но увидев всю серьезность на лице сестры, не смогла выдавить из себя абсолютно никакой реакции.
***
- Она сегодня спрашивала о тебе, - синьора Элеонора обратилась к сыну из экрана ноутбука.
Пьеро сдвинул брови, вертя в руках мобильный телефон. Его закипающий гнев только остыл после визита той незадачливой журналистки, как матери вновь невольно захотелось его разжечь.
- И что? – непривычно холодно переспросил он.
- Она бы очень хотела знать, когда вернется папа. Пьеро, сынок, я уже не знаю, что ей сказать, чтобы не довести до слез, - женщина от бессилия, казалось, сама вот-вот заплачет.
- Скажи, что я работаю, - Пьеро сжал двумя пальцами переносицу – его накрывала мигрень.
- У вас двухнедельный перерыв, - чуть ли не прошипела мать.
- Мама, - более ласково проговорил он, - ну придумай что-нибудь. Прошу.
- Извини, но я не знаю, как объяснить трехлетнему ребенку, что отец не хочет ее видеть!
- Мама, я не…, - хотел было возмутиться Пьеро, но экран потух.
Синьора Элеонора завершила звонок.
***
Элеонора со злостью захлопнула крышку ноутбука и отбросила его от себя так, что он заскользил по столу, издавая противный скрежет, и чуть не упал на пол. Играющая в мягком манеже трехлетняя девочка внимательно посмотрела на бабушку большими карими глазами, но быстро отвернулась.
Женщина подошла к игровой площадке и, наклонившись через оградку, подхватила ребенка на руки.
- Ничего, моя милая, - прошептала она, пряча слезы и кружа ребенка, - в конце концов, ты его кровь. А Бароне от своей крови не отрекаются…
