Ты не изменился!

      Наверное, всем сейчас жалко одну улицу, на которой снова раздавались крики. Только их издавала уже Асако. А побитые, но, наконец-то, отклеенные друг от друга горе-испытатели валялись на земле и тихо подвывали причитаниям Асако. И, что ещё было очень странно, Тора жвачке понравился больше, чем Ушио. Поэтому от Аоцуки она отклеилась почти полностью. А вот Торе не повезло. Жвачка, наровя отомстить ёкаю за свои побои и попытки подпалить её, только глубже залезла в его густую шерсть. А т. к. солнце нещадно полило, продвигаясь к зениту, эта дрянь начала таять и почти полностью облепила его волосы. Наверное, решила действовать по принципу «Я тебя породил, я тебя и убью». Вот только, кажется, первые слова фразы ей ни о чем не говорили.       — И как вы от неё хотели избавиться?! Я уже не знаю, что с вами делать! Не одно так другое! Вы хоть раз можете обойтись без приключений?! — начала беситься Нокамура, когда Ушио рассказал ей о несчастьях Торы. — Ох… Лучше идите к Маюко. Я в такие ситуации не попадала и понятия не имею, как содрать эту гадость.       Мысленно ругаясь про себя, напарники поплелись к подруге. Через некоторое время на горизонте виднелся дом Иное.       — Маюко! Маюко! — звала подругу Нокамура. — Открывай! Эти олухи опять вляпались в неприятности!       — Олухи?! На себя бы посмотрела! Вешалка старая!       — Это кто это тут вешалка?       — Ты! Чудная, старая вешалка!       — А ну повтори, чё сказал!       А Тора спокойно сидел около крыльца дома, смотря как «парочка», как прозвал их Тора, наверстывала круги по двору. Асако временами догоняла Аоцуки, а вместо наручников, использовала его собственные волосы, которые так и не вернули свой прежний вид. Тора даже испугался и уже заторопился на помощь напарнику, когда Нокамура приняла один из самых жестоких способов: задушить человека его же волосами, но передумал. Во-первых, чего это он за него волнуется? А во-вторых, Ушио уже успел удрать от Асако, и они снова наворачивали круги. Так они и колею по колено протоптать могут. Размышления Торы нарушил дикий визг. Повернув голову в сторону дерущихся друзей, ёкай заметил, что они смотрят в его сторону. Значит, визг был не от них. Повернув голову ровно на 180 градусов, демон увидел Маюко, зрачки которой были расширены от ужаса. Тора удивляться не стал. Но обидно. Он что, такой страшный в этой гадости, что его даже узнать нельзя? Ёкай сделал обиженную морду, но перестарался, и у него получилась такая гримаса, что даже великому Столикому не устоять. Заржёт ведь.       Громкий смех пронзил нагнетающую тишину. Даже Асако и Ушио подхватили задорный смех Маюко.       — Заморозь, — посоветовала Иное, когда отошла от смеха.       — Чего? — не понял Тора.       — Жвачку надо заморозить, чтобы она отклеилась.       — Да? И как мы это сделаем? В морозилку даже половина Торы не влезет. — подал голос Ушио.       — Ну… Я пока не знаю других способов, — несколько смутившись, видимо, представляя, как Ушио будет запихивать Тору в холодильник, проговорила Маюко.       — Ладно, что-нибудь придумаем, пока, девчонка! — недовольно буркнул Тора и преспокойно полетел в сторону от крыльца.       — Тора… — вздохнув, произнёс Ушио. Подруги, видимо, тоже были в недоумении. Раньше Тора бы быстро закатил скандал и пошёл бы побуянить. А сейчас…       — Я за ним! Пока, девчата! — спохватился Ушио, когда ёкай почти скрылся из виду.       Добежав до дома, ни разу ни встретив напарника, Ушио осторожно вошёл. Но, стоило ему это сделать, как у него глаза на лоб полезли. А дело было вот в чем: Тора, напрямую поняв слова Маюко о замораживании жвачки, пытался влезть в холодильник.       Думаю, не стоит мне описывать, что там происходило. Ведь, пока Ушио добегал до храма, ёкай, чисто из лучших побуждений, опустошил холодильник во всех смыслах этого слова.       Теперь избитый ёкай парил в воздухе, обдумывая, что делать с этом дрянью. А еда, по крайней мере та, что осталась, была со спокойной душой возвращена на место.       — Тора! — окликнул ёкая Ушио через несколько минут. — Я тут пораскинул… и… ну… в общем… Летим в Арктику!