Саке и головная боль
9 октября 2016 г. в 19:47
Джи-Ха шел по длинным коридорам замка. Рёкурю вполне уже привык к жизни во дворце. Красивые девушки, еды вдоволь, а главное у него был доступ к запасам саке! Что еще нужно для прекрасной жизни.
Проходя мимо комнаты нынешних правителей Коуки, Джи-Ха улыбнулся — Йона снова закатила Хаку истерику.
Находясь на третьем месяце, девушка все чаще начала истереть по каждому поводу или выносить мозг о том чего она хочет.
Поддавшись соблазну, Рёкурю подошел к двери и прислушался.
-… я хочу чего-то, — говорила Йона.
— Определись чего именно! — ответил ей уставшим голосом Громовой Зверь.
— Ты меня не любишь…
— Да нет же, я тебя очень и очень люблю, но я не могу тебе принести того чего не знаю!
Тут послышался грохот, словно что-то тяжелое упало на пол, а потом фраза:
— Убирайся!
Джи-Ха улыбнулся, не завидуя несчастному зверю.
Но не успел он отойти, как дверь со всего размаху впечаталась ему в лицо из комнаты вышел злющий Хак.
— О, а ты тут что забыл? — ехидно осведомился он.
Понимая, что он может отгрести по полной, Джи-Ха нервно улыбнулся, в то время как его мозг лихорадочно работал на тем, что же ответить разъяренному Хаку.
Но тут произошло то, что сбило с толку бедного Рёкурю, не знающего, что ему делать — Хак просто махнул на него рукой и устало побрел в сторону кладовой с запасами саке. Мигом сообразив, что это шанс постебаться на Громовым Зверем, Джи-Ха мигом увязался за ним.
* * * *
Час спустя…
— Вот пойми, что она хочет! — говорил злой Хак, откупоривая очередную бутылку.
Джи-Ха понимал, что если так дальше продолжится, то он просто отрубится. Обернувшись назад, Рёкурю с тоской подумал о том, что зря он согласился составить компанию Зверю — на земле уже лежало тридцать средних бутылей с крепким саке, а Хаку было нипочем, в то время как Джи-Ха был в зюзю.
— Так спроси её, — стараясь контролировать свою речь, пробубнил зеленый дракон.
— Да если бы это действовало, — процедил Хак, делая изрядный глоток спиртного, — она на все отвечает либо не знаю, либо скажет что-то определенное, ты принесешь ей, а она в ответ скажет, что уже не хочет, что ей хочется другого. Вот пойми теперь!
— Мда, тяжелый случай.
— Вот и я о том же!
Так они проговорили всю ночь, Джи-Ха старательно слушал Громового Зверя, но ему все никак не удавалось уследить за ходом разговора! Каждый раз как он думал, что наконец что-то понял, когда алкоголь ударял с новой силой в голову и он отключался не надолго, а когда оклемался то Хак говорил уже совершенно о чем-то другом.
Понимая, что так он долго не продержится, дракон попытался промямлить что-то невнятное, но его абсолютно не слушали.
В конце концов бедный Рёкурю отключился.
* * * *
-… и понимаешь, я даже не знаю как себя вести! — изливался Хак, как вдруг услышал храп.
Сначала его первым желанием было обернуться и врезать Джи-Ха так, что планеты завертятся вокруг. Но все же сдержавшись, он обернулся и увидел такое зрелище — на земле валяются около сорока с лишним бутылок из-под саке, а рядом в обнимочку с одной из бутылок спит несчастный зеленый дракон.
Это зрелище остудило злость Громового Зверя, а даже наоборот, немного рассмешило.
Тихо отсмеявшись он встал, поднял с земли Джи-Ха, который что-то пробормотал нечленораздельное и обнял Хака за плечи, и понес его в спальню.
* * * *
« — Как же болит голова!»
Это была первая его осмысленная мысль, когда Джи-Ха еле открыл глаза.
Уставившись в потолок, он лениво думал о том, что произошло ночью.
То, что он бухал с Хаком, это он помнил, а вот как он оказался в своей комнате, вот это уже другой вопрос. И тупая головная боль не позволяла еще нормально думать. А вообще оно ему надо?
Ну принес его Хак в комнату, ну и что?
По крайней мере ему не пришлось ползти к себе, это радовало.
Было конечно жалко, что его план не удался, — ему так и не удалось подколоть Зверя, — но уже ничего с этим не поделаешь.
За дверью послышался шум.
Прислушавшись, Джи-Ха понял, что Хаку снова пришлось столкнуться с переменчивым настроением Йоны.
Он улыбнулся, но вот только в уме он подумал:
« — Да чтоб я еще раз согласился пить с ним, да никогда в жизни! Мамочки, голова-то как болит…»