●•●
Кафе «Дюймовочка» понравилось старшему Винчестеру не только из-за миниатюрных официанток с прехорошеньким бюстом, но из-за атмосферы, царившей в заведении. Такая уютная, домашняя, да и обед тут тоже ничего. Запах свежесваренного кофе витал в прохладном воздухе. Светлые жёлтые и зелёные тона стен и мебели приятно успокаивали глаза, ненавязчивая музыка, тихо играющая с кухни, ласкала слух. Винчестеры уселись за столик у большого окна. — Добрый день, — к братьям подошла одна из «Дюймовочек» и, приятно улыбнувшись накрашенными естественно розовым оттенком помады губами, немного обнажая жемчужно белые зубы, задержав взгляд голубых глаз на побитом старшем Винчестере, продолжила: — Что будете заказывать? Сэм заказал салат и кофе американо, Дин, недолго думая и так ничего не выбрав, повернулся к девушке, на бирке написано имя «Вероника», и спросил, легко улыбаясь: — Вероник, может, что-нибудь посоветуешь?.. Да, давай на твой выбор, и плюс эспрессо. — Хорошо, — девушка, мило улыбнувшись, упорхнула. Братья проводили её восхищёнными взглядами, пока она не скрылась за дверью. — Сэмми, может, задержимся тут на пару дней? — не отводя взгляд от двери, спросил он. — Тебе с ней ничего не светит, — младший Винчестер глянул на брата и, негромко рассмеявшись, добавил: — «Раненный воин». — Заткнись, — отрезал тот и, немного подумав, продолжил, смотря на брата: — Если ты её завербовал, мог бы сразу сказать. Я-то знаю, как вечером в пятницу от тебя удача отворачивается. — Не смешно, Дин, — сразу же замолчал Сэм и достал свой старенький ноутбук из поношенной сумки. Старший Винчестер отвернулся к окну, наблюдая за тем, как люди спешат или не спешат на автобус. Некоторые из них заметили побитое лицо, без особого интереса глядевшее на них сквозь окно, и сразу отворачивались, будто стыдились, что посмотрели на побитого бродягу в потёртых джинсах. Один в дешёвом костюме с деловитым видом разговаривал по телефону. Другой — в потёртой одежде и с отросшей бородой считал мелочь. Полная женщина в вязаном сером свитере и в джинсах что-то кричала своим детям. Девушка в неприлично коротком платье курила тонкую сигарету… и никто из них не знал о существовании монстров. Об этом и думал Дин. Что, если бы не их с братом семейное дело, то, возможно, они были бы мертвы. Очень жаль, что мальчикам пришлось навсегда забыть о мирной жизни, непростительно часто хоронить близких, кусать губы по ночам от адской боли… Как раз в тот момент, когда подошла миниатюрная официантка по имени Вероника, Винчестер-младший хотел рассказать брату про странное убийство в Огайо и предложить проверить, но он так и не сказал, решив, что сначала раны Дина должны хотя бы немного зажить. — Ваш заказ готов, мальчики, — она поставила порцию со светлым салатом и большой стакан кофе высокому парню, а перед «раненным воином» — тарелку с аппетитным буррито и белоснежную чашку с крепким кофе. Братья её поблагодарили. Одарив их нежным взглядом, она ушла к другому столику. Сэм безэмоционально уплетал салат, одновременно просматривая новости в сети в то время, как Дин нехотя разламывал буррито. Аппетита не было совсем. Глотка пересохла, на языке остался надоевший привкус крови. Ему казалось, что, если он положит хоть маленький кусочек в рот, то его стошнит. Но выхода не было. Он надкусил мексиканское блюдо и почти сразу выплюнул в тарелку. Лицо исказила гримаса отвращения. — Эй, чувак, — начал шёпотом кричать на него младший брат, — что за чёрт?! Сильно головой ударился?! — Кажется, да, — тихо пробубнил Винчестер и понюхал буррито. Поняв, что ему не показалось, бросил его в тарелку с плохо скрываемым омерзением. Сэм взял её и тоже принюхался, Дин негромко сказал, нахмурив брови и наморщив нос: — Чуешь? Мертвечиной несёт. Как будто они вместо нормальной курицы в лепёшку труп завернули. Дьявол… — Дин, — тот вернул тарелку на место, — нормальное буррито. Ничем не несёт. По крайней мере, я не чую. — Ты шутишь? — недоумевал он, ведь, вкус и запах мертвечины были такими отчётливыми, что глаза резало, что желудок норовил опустошиться, пусть и наполнен только желудочным соком да немного кровью из щеки. — Ужас, как недельным трупом отдаёт, который наверняка ещё и позагорать успел на солнце. — Не знаю… давай закажем что-нибу… — Нет, — остановил его брат, — я не голоден. Сэм утвердительно кивнул и продолжил жевать свой салат, о чём-то хмуро задумавшись. Старший Винчестер неохотно потянулся к чашке, но почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, он увидел высокую шатенку в чёрной кофточке с открытыми плечами, которая, не стесняясь, пялилась на него, сидя за самым дальним столиком в углу. У неё распущенные, слегка волнистые тёмные волосы до плеч. Она смотрела на него невероятно светлыми глазами, как будто светящимися изнутри, крутя при этом в руках какой-то кулон на серебряной цепочке. Дин улыбнулся ей и кивнул головой в знак приветствия, но она, словно удивившись и испугавшись, что он увидел её, поднялась и, забрав чёрную кожаную сумку, быстро вышла из заведения. «Странная, но симпатичная», — решил он и взял в руки белую чашку с крепким эспрессо, отпил немного. «Да это издевательство какое-то!» — подумал Винчестер, сдерживая себя, чтобы не выплюнуть кофе обратно, поставил чашку на место. Во рту остался противный и знакомый привкус железа. Может, рана на внутренней стороне щеки открылась? Он попробовал эспрессо ещё раз. На секунду ему показалось, что вместо горячего напитка он пьет чистого вида кровь, но в чашке был кофе, а на вкус… «Что за чёрт? Может, действительно, сильно головой ударился? Сначала голоса, ночью и утром, потом это долбанное буррито с трупом, кровь вместо кофе…» — невесёлые мысли полностью овладели его разумом, что он даже не заметил, как брат всё доел, допил и оплатил, как официантка написала свой номер телефона и положила в счёт. Младший Винчестер вопросительно кивнул на почти не тронутую чашку с кофе Дина. Тот в ответ отрицательно покачал головой. Выходя из заведения, старший даже не взглянул на так понравившеюся ему Дюймовочку. И Сэм заметил это. Только усевшись в машину на место водителя — так повелел брат — Винчестер-младший задал «любимый» дежурный вопрос: — Всё в порядке? — Что? — переспросил тот, вынырнув из своих мыслей. — Да, я просто не голоден. — Уверен? — не унимался младший Винчестер. Просто он знал, что с братом что-то не так. — Уверен, — грубо ответил тот, а Сэмми окончательно понял: на охоте ему досталось слишком сильно или ещё что-то, — мамочка-Сэмми, успокойся. Если что-то действительно не так, я тебе скажу. — Ага, конечно, — обиженно пробубнил он, заводя Импалу. Всю дорогу до мотеля они молчали. Напряжение давило на плечи. Тихо играл Colepitz, но Дин не подпевал ему и даже не постукивал в такт. Он просто глядел в окно, о чём-то думая. В мотеле, пока братья собирали вещи, они перекинулись только парой дежурных фраз: «Соль взял?», «Готов?», «Не видел мой кольт?» и «Жду в машине через пять минут». Сэм иногда замечал, как болезненно начинал дышать брат, держась за грудь, как гримаса боли или отвращения искажала побитое лицо на пару секунд, как он хромал, а ещё Дин слишком часто отлучался в ванную. Младший Винчестер, конечно, мог бы отправить брата в больницу или даже запихать его туда силой (живая гематома не может долго сопротивляться, хотя если «живую гематому» зовут Дин, то это усложняет ситуацию в разы), но тот бы всё равно нашёл бы какую-нибудь отмазку. Винчестер-младший решил для себя, что если заметит, что брату становится хуже, то запихнёт его в больницу на обследование. Мало ли…2. Тогда
1 августа 2016 г. в 20:40
Если подумать, охота на стаю оборотней закончилась не такими уж и большими потерями.
Сэм заработал вывих плеча, пару синяков и ссадин, а вот Дину досталось чуть больше… Разумеется, ведь кто у нас любит выполнять роль бойцовский груши и по совместительству приманки для голодных волков? Конечно, Дин чёртов Винчестер! Ладно, фингал под глазом, разбитая губа и рассеченная щека, из которой постоянно сочится кровь, пара футов синяков и шишек по всему телу, плюс ссадины и раны — терпимо, и не такое переживал, но вот удар головой о бетонный пол…
Деревянные доски под ногами Винчестера, видимо, прогнили насквозь, и, когда один из оборотней накинулся на Дина, сбив с ног, дряхлая конструкция не выдержала и с треском проломилась. Они вместе упали в подвал. Охотник прилетел на остатки древесины и бетонные плиты, а заодно и смягчил удар стокилограммовому зверю, что навалился на него сверху.
Нетрудно представить, каково ему было, раз сейчас он себя чувствует так, словно все его существо — один сплошной синяк: кости ломит, а голова словно разламывается на несколько кусков. Передняя часть мозга, кажется, закипает, а в затылочную будто вбили сотню тупых иголок. Тело жутко болело, словно каждое ребро сломалось, как минимум, в пяти местах, и теперь острыми концами поврежденные кости с остервенением врезались в плоть при каждом вдохе и выдохе.
— Сэм, — прокашлялся Дин, сплюнув кровь со слюной в раковину, — ты как?
— В порядке, — прошипел Сэм, выливая на раненую ногу виски, кажется, совсем не беспокоясь о его ценности, — плечо побаливает.
— Сейчас вправлю. Всё не вылей. Мне оставь, — хромая, он подошёл к брату, положил две руки на его плечо с разных сторон и, нащупав вывих, сказал: — На счёт три. Готов? — младший Винчестер утвердительно кивнул, — раз, два, — рывок, характерный щелчок, а за ним приглушенный стон Сэма. — Порядок, Сэмми?
— Ага, спасибо, — пробубнил он, — а ты как? Тебе хорошенько прилетело. Я, если честно, испугался, когда ты с этим оборотнем под землю провалился.
— Ой, Сэм! — выхватив у него из рук почти пустую бутылочку и бинт, Дин пошёл к ванной, подцепив по пути ещё один сосуд с янтарным напитком. — Я в полном порядке, — и, чуть не врезавшись в косяк двери, сморщился, — голова только по швам расходится, а так всё чудненько.
— Дин, — усмехнулся брат, глядя на безуспешную попытку младшего Винчестера открыть бутылочку разодранной рукой, — может, помочь? Ты сейчас больше на ожившую гематому похож, чем на человека.
— И то мне сказал Лосяра. Сам справлюсь, мамуль, не маленький, — тихо пробубнил Винчестер и добавил немного громче, почти приказным тоном: — Спи давай! Тебе завтра рулить.
— Спокойной ночи, — Сэм хмыкнул, задумался, но все-таки добавил: — Придурок.
— И тебе сладких снов, сучонок, — будничным тоном пожелал Дин брату и закрыл дверь в ванную, чтобы Сэм не слышал шипение и тихие маты, обещающие наполнить комнату в ближайший час.
Открыв бутылочку, охотник смочил кусочек бинта в тёмной жидкости и начал промывать порезы и ссадины, накладывая повязки одну за другой. Кое-где края ран рвались и шли неровными кантиками, и Дин, морщась, штопал их. К концу перевязки первый пузырек спиртного был уже пуст, а во тором янтарная жидкость доходила лишь до половины. Винчестер, сидя на бортике ванны и медленно допивая виски, отсутствующе пялился на кафельную стену. Ему было хреново уже давно, но сейчас к общему состоянию прибавились еще и побои, а это вряд ли улучшало ситуацию. Почему-то вспомнилась Джо, просто всплыла неоткуда светлым образом в его голове, и молча стояла напротив. И близко, и далеко, а чего хочет — не понять.
Дин потер переносицу, устало прикрыв глаза, тряхнул головой, избавляясь от полупрозрачного призрака прошлого, и посмотрел на наручные часы с разбитым в бою циферблатом. Закусив сухую губу, Винчестер поднялся на ноги. Прибрав аптечку, глянул на себя в зеркало. В некоторых местах бинты и пластыри уже пропитались кровью. На бледноватой коже расцветающие гематомы стали видны ярче. Тихо пробубнив выругавшись, он неторопливо побрёл к выходу.
Охотник остановился, не сделав даже трёх шагов. Голова заболела с новой силой, а мышцы разом почти перестали поддаваться контролю. Он опустился на одно колено, опершись о захваченную аптечку и едва удержался от того, чтобы завалиться на холодный пол. Сэму наверняка не понравится, если утром он обнаружит брата не в кровати, а в бессознательном состоянии в ванной. Винчестер постарался подняться, придерживаясь за тумбочку. Из-за противного, но знакомого привкуса крови и алкоголя подташнивало, а может, во всем виноват бетонный пол подвала, так неудачно встретившийся с его головой.
Медленно разогнувшись, мужчина встал и обернулся на тихий, почти неслышный голос, звавший его, но в комнате никого не было. Дин решил, что ему померещилось, но когда он, взявшись перебинтованной рукой за ручку двери, снова услышал, что кто-то звал его, насторожился. Ещё раз оглядевшись, он быстро, насколько может это сделать перевязанный с ног до головы человек, вышел из ванной. Он был готов поклясться, что улышал на пару мгновений женский голос, но в номере никого не было, кроме, собственно, его самого да спящего Сэмми. В охотничьей сумке Дин нашёл несколько пачек соли и высыпал почти весь белый порошок под дверь и окна. «Мало ли», — решил охотник.
Кое-как переодевшись, Винчестер забрался под тонкое одеяло. Сон не шел то ли от от боли в каждой клеточке избитого тела, то ли от того, что ему казалось, будто его голова вот-вот взорвётся, то ли от вязкой крови наполняющей его рот. В совокупности все это давало убойный эффект — к половине пятого утра организм Дина, видимо устал сопротивляться, и, измотанный, он забылся полусном и пробыл в таком состоянии почти до обеда.
Сэм нарочно разбудил его хлопком двери, когда принёс обед из местной забегаловки. Нарочито громко шелестя пакетами, он раскладывал на столе. Говорят, сон лечит, однако голова старшего Винчестера все еще словно раскалывалась на две половинки, а рот уже переполнился кровью. Сквозь сон он услышал что-то смутно знакомое и резко сел в постели, озираясь в поисках источника звука. Тело охотника отчаянно запротестовало против такого несанкционированно быстрого подъема, и комната поплыла перед его глазами. Прижав ладонь ко лбу, Дин согнулся в три погибели и зажмурился так, что даже глаза заболели.
Вчерашний голос эхом раздавался у него в голове, становясь всё громче и настойчивей. Теперь Дин не мог понять, кому он принадлежит — ни то женщине, ни то мужчине, ни то ребёнку, ни то старику, а может, и вовсе им всем. Головная боль становилась почти невыносимой, он стиснул челюсть, так что послышался скрип зубов. Голоса оглушали. Через силу открыв покрасневшие глаза, он увидел среди цветных расплывчатых пятен лицо обеспокоенного Сэма, который что-то говорил ему, широко раскрыв глаза. Звуки в голове Дина не утихали, и он, игнорирую попытки брата ему что-то сказать, закрыл уши руками, впившись в кожу за ними коротко подстриженными ногтями.
— Дин, — Сэм сжимал плечо брата и искал глазами хоть какие-нибудь перемены в его лице, — эй, старик, не пугай меня.
— Что? — переспросил тот охрипшим голосом, не убирая руки. Под ногтями застряли маленькие частички кожи и немного выступивший крови.
— Не пугай меня, говорю, — обеспокоенно повторил он, — ты ужасно выглядишь.
В ответ он получил сдавленный стон. Винчестер-старший согнулся ещё сильнее, почти не дыша. Слова застревали в горле, сил говорить почему-то не было.
— Эй, эй, — выпрямляя брата, позвал Сэм, — эй, послушай меня, — но тот всё равно норовил свернуться в позу эмбриона и закрыть уши. Младший Винчестер с силой оторвал руки от головы брата и обхватил широкими ладонями его голову, заставив посмотреть на себя. — Дин, слушай меня, слушай! Сосредоточься на моём голосе, слышишь? Только. На моем. Голосе. — тот тупо смотрел на него. Сэм повторил свои слова снова, слегка тряхнув брата, от чего тот болезненно зажмурился, но все же легонько кивнул в ответ. — Вот и хорошо… Дыши спокойно, слышишь? Давай, Дин… Вдох, выдох.
Старший Винчестер, приоткрыв рот, громко и отрывисто дышал, словно воздух не хотел поступать в его лёгкие. Голоса, чуть приутихшие, но все равно существовавшие, мешали слышать младшего брата, но он мог догадаться, что тот ему говорит, разобрав отдельные слова, интонацию, выражение лица. Дин знал своего брата, знал так, что даже если бы оглох, все равно понял бы, о чем тот говорит. Когда старший Винчестер смог более-менее привести дыхание в норму, а голоса стали еще чуточку тише, он отвёл взгляд и попытался вырваться из крепкой хватки брата, но тот ещё сильнее вцепился широкие плечи охотника, словно тот собирался уходить, а Сэм все никак не хотел отпускать его туда.
— Сэмм… — охрипшим голосом прошептал Дин, прикрывая глаза. Сэм ещё раз тряхнул брата, и лицо того исказилось на секунду кривой гримасой, но он всё же посмотрел на сидящего перед ним мужчину.
Их глаза на мгновение встретились, красные от недосыпания — с расширенными от испуга. Они поняли друг друга. Возможно, не до конца, но когда эти люди были честны хотя бы сами с собой? Следуя негласным правилам, они жили, зная только половину правды, и не лезли в дела друг друга больше, чем нужно. Дин кивнул и положил свою ладонь на предплечье брата, успокаивая его, и тот нехотя расцепил хватку.
— Ты как? — задал дежурный вопрос Сэм после минутного молчания, словно ждал, когда Дин придёт в себя.
— Что это было? — спросил старший Винчестер чуть громче тем же хриплым баритоном, проигнорировав глупый вопрос брата, осматривая комнату, словно ища людей, которым принадлежали голоса.
— Это я у тебя хочу спросить.
— Не знаю, — честно ответил тот и, поняв, что голоса утихли, попытался перевести неудавшийся разговор в другое русло, предложив сходить пообедать в «Дюймовочку».
— Серьёзно? — улыбнулся Сэм.
— Да! — сказал Винчестер-старший, слезая с кровати, и направился в ванную. — Ты что, не видел, какие там «Дюймовочки» с третьим да четвертым размером?
— Ты себя в зеркало видел, Казанова?
— А ты себя? Тем более, девушки падки на раненных воинов, — пошло подмигнув Сэму здоровым глазам, он вышел из комнаты, прихватив аптечку.
— Вот именно, Дин, «раненных воинов», а не мужиков, которых асфальтоукладчик переехал! — крикнул ему вдогонку младший Винчестер.