Завтра была суббота

      Кто самый везучий человек на земле? Конечно же, Хлоя Стоун, то есть я.       Нет ничего страшного в том, что я заснула на заднем сиденье машины моей лучшей подруги. Я устала от нашего совместного похода в клуб, да и несколько коктейлей в моем организме давали о себе знать. Алкоголь всегда будил во мне сильную тягу ко сну. Но страшное было в том, что, когда я проснулась, я поняла, что нахожусь ни рядом со своим домом на 10 авеню, ни на улицах Манхэттена, да и вообще ни на улице, а в каком-то гараже вместе с тремя парнями.       Увидев меня, они пришли в такой же шок, в котором была я. А дальше… Ну, как я поняла, я упала в обморок. От шока или же от своей везучести, я не знаю. Когда я пришла в себя, мне показалась, что я в своей кровати в своём доме, а надо мной стоит улыбающийся Мартин. Значит, произошедшая катастрофа мне приснилась. Иначе и быть не могло.       Но, когда предметы начали приобретать очертания, я поняла, что всё как раз иначе. Не было ни Мартина, ни моей комнаты, ни моей кровати. Приподняв голову, я вижу, что были лишь непонятный диван, который выглядел так, будто он предназначен для крыс, а не для людей, куча разбросанного на полу мусора, напротив меня столы, на которых так же в полном беспорядке лежали разные детали от простых шурупов до автомобильных двигателей, у стены слева от меня висели огромные плакаты с изображением машин дорогих марок. В середине этого «убежища» (Угадайте, что?) красная BMW Катрины. Сейчас, в свете ламп, машина больше не была красной, она была бархатно-синей. Мой любимый цвет. Рядом с ней стояли трое мужчин, оживленно разговаривая.       — Мы не можем держать её здесь всегда, но отпустить тоже. Слишком большой риск.       — Может прикончить её? И никто никогда ничего не узнает.       — Так, мы не будем никого убивать. Она не виновата, что оказалась здесь.       — И что ты предлагаешь?       Но не успела я рассмотреть их фигуры полностью, как один из них направился прямо ко мне. Страх завладел каждой клеточкой моего тела. Что им нужно? Как отсюда выбраться? Где мы? Я не могу убежать, ибо я и шага сделать не успею на каблуках перед тем, как они поймают меня. Рядом с собой я не вижу ни единого предмета, которым я могла быть ударить его. Господи, что происходит? Я решаю, что лучше всего притвориться спящей, будто я и не приходила в себя от обморока. Когда у тебя нет выбора, лучше вообще ничего не делать. Я чуть приоткрываю глаза и сквозь них я смотрю, как он приближается. Обычная черная футболка, поверх которой накинута черная кожаная куртка, широкий пояс и черные джинсы. У этого парня определённо черный — любимый цвет. Волосы светло-русого цвета, а черты лица немного расплывчаты.       — Я знаю, что ты не спишь.       У него приятный, тёплый голос. Голос, который точно не принадлежит маньяку. Когда я отвечаю, мой собственный голос дрожит и звучит не так уверенно, как хотелось бы. Катрина всегда подшучивала, что с моим голосом можно идти в президенты.       — Кто вы? Что вам нужно? — выдавливаю я, открывая глаза.       Парень молчит. Сейчас я вижу его лучше: синева его глаз подобна цвету глубокого безбрежного океана, настолько длинные ресницы, что мне становится интересно, как они не спутываются, когда он моргает, четкая линия бровей, волосы не просто светло-русые, как мне показалась сначала, кое-где проглядывают прядки более темного оттенка. Возможно, не стоит так сильно вглядываться в лицо преступника, но я убеждаю себя тем, что потом смогу легко составить фоторобот. Если это потом, конечно же, когда-нибудь наступит.       — Слушай, мы все оказались в нелепой ситуации, — начинает он. — Тебя здесь вообще не должно быть.       — Но тем не менее, я здесь. Отпустите меня. — к моему голосу потихоньку возвращается уверенность, но каждая клеточка тела всё ещё застыла в страхе.       — Нельзя. Ты пойдёшь в полицию. Прости, милая, но за решётку я пока не собираюсь, — он усмехается. Хотя в его глазах цвета моря я вижу страх: он боится меня так же, как и я его.       Мои глаза начинают непроизвольно наполняться слезами, и я чувствую, как первая слеза уже катится по щеке. Это так нелепо и смешно: я прожила 23 года в Нью-Йорке и никогда не была ограблена, похищена или ещё что-то. Большинство людей предпочитали держаться подальше от меня, когда узнавали, кто мой отец: боялись проблем. Но вдруг накануне моей свадьбы с любимым человеком в эту субботу, произошла такая ситуация: меня похитили вместе с машиной.       — Вас же найдут. И всё равно посадят. Вы хоть знаете, кто я? Чья это машина? И кто будет вас искать? — спрашивала я через слёзы. Возможно, я просто буду давить его авторитетом. Я понимаю, что предлагать деньги бесполезно, — Я не расскажу никому ничего о вас.       — Именно поэтому ты будешь сидеть здесь.       Два других парня отходят от машины и приближаются к нам. Один немного хромает и держит в руках пистолет, отчего моё тело начинает дрожать. Он высокий и его волосы в полном беспорядке, хотя кажется, что ему плевать на это. У второго волосы длиной до плеч, сгорбленна спина и выглядит он гораздо старше своих «товарищей». Теперь я чувствую себя ещё более неуверенной, чем раньше. Угрожать бесполезно, потому что бояться должна я, а не они. Протяжное молчание.       — Где моя сумочка? — да, Хлоя беспокоится о своей сумочке. Молодец, Стоун, самое время. Когда я в первый раз осматривала гараж, я не нашла её ни на полу, ни на столах, нигде. Поэтому я надеялась, что, может быть, она в машине.       — Здесь её нет, — отвечает парень с длинными волосами.       Ну, конечно же, они уже давно избавились от неё. Там был мобильник, по которому отец точно смог бы отследить моё местоположение. Но вместо меня найдёт лишь сумку с кучей ненужных вещей. Я не знаю, как много прошло времени с момента моего похищения, да и спрашивать не очень-то хочется. В одном я уверена — Катрина уже точно обзвонила весь Манхэттен. Вся эта ситуация напоминает какой-то дешёвый сериал.       — Хорошо. Вы собираетесь держать меня здесь, пока я не состарюсь? Или есть какой-то определённый срок?       Тот, что держит пистолет, и тот, который выглядит старше, одновременно посмотрели на первого подошедшего ко мне парня. Создаётся впечатление, что я здесь из-за него, что именно на нём лежит ответственность за произошедшее.       — Тачку мне надо будет сдать уже завтра. А с ней… Возьму с собой тебя. Скажу, что кое-что пошло не так, — он пожимает плечами. Нервничает. Он тоже пешка, но в другой игре.       — Ты уверен, что они её не убьют? — спрашивает тот, который старше. Первый просто пожимает плечами.       — Это хотя бы какой-то план.       Господи, Хлоя, во что ты вляпалась. Сначала эти парни хотели тебя убить, а завтра уже другие. Что-то уровень угроз в мою сторону резко возрос. А ведь всё могло быть иначе: я могла бы быть уже у алтаря в шикарном белом платье, а рядом со мной стоял бы не менее шикарный жених. Снова предательская слеза скатилась по щеке.       — Эй, не плачь. Мы ничего тебе не сделаем. Просто так сложилось. — и это говорит парень с пистолетом в руках. Конечно же, чёрт возьми, так сложилось. Именно со мной. Именно сейчас.       — У меня вообще-то имя есть. — говорю я чуть-чуть более уверенно.       При мысли о том, что мне светит хоть какое-то завтра, становится лучше. Возможно, до завтра я смогу придумать план побега или что-то типа этого. Возможно, нет. Но всё же приятно узнать, что есть хоть какой-то шанс. Надежда.       — И какое же? — усмехается первый парень.       — Хлоя. Если уж мы все в такой дерьмовой ситуации, скажите, как вас зовут? — нелепо. Конечно же, они ничего тебе не скажут. Так они и назвали тебе свои имена, чтобы ты пошла в полицию не только с готовым фотороботом, но и именами.       — Я Бен, — говорит тот, что с пистолетом. Затем указывает на парня с длинными волосами. — Это Дик, — я понимаю, что имена ненастоящие. Что-то типа кличек, прозвищ. Хотя, возможно, они действительно доверили мне свои настоящие имена. Бен переводит свой палец на парня с глазами цвета неба и мягким голосом. — Это Р…       Неожиданно этот парень обрывает Бена, не дав ему договорить.       — Я Глушитель.