Время делать выбор

Вероятно, именно этот страшный звук окончательно разрушил охватившее таурвайт оцепенение. Эльфийка бросилась к Кили и перевернула гнома на спину, постаравшись оттащить чуть в сторону от тела Орфина, под которым все шире расползалась темная лужа. Умом понимая, что это невозможно, Тауриэль, тем не менее, продолжала опасаться, что мертвец оживет. Скорбь о потере друга, казалось бы, давно улегшаяся, вновь вернулась, но теперь в ней смешивались горечь и облегчение от осознания того, что слухи все же были правы. Орфин ушел в Заокраинный Край холодной ноябрьской ночью полтора десятка лет назад. Тот, кто остался обитать в его теле, будучи запертым в подземельях дворца владыки, уже не был прежним чтецом следов, а потому сейчас его смерть тревожила таурвайт куда меньше, чем состояние гнома. В какой-то миг ей показалось, что Кили не дышит, однако затем она смогла различить слабое сипение и увидела, как еле заметно вздымается грудь парня. Облегченно выдохнув, Тауриэль тут же пожалела о том, что у нее во фляге не хлебное вино, которое, как поговаривали, в Озерном городе получали из зерна, а не из винограда, и которое ей доводилось пару раз пробовать в дозорах во время самых холодных ночей. Разбавленный мирувор мог возвращать силы, однако привести в чувство, в отличие от обжигающего горло человеческого пойла, он не умел, да и разгонять по жилам кровь – чего уж там – у него получалось гораздо хуже. Впрочем, Кили и самому как-то удалось удержаться на грани беспамятства. Тауриэль вздрогнула от неожиданности, когда гном вдруг сжал ее ладонь, с трудом разлепив веки. Вознеся краткую хвалу Валар, все же не забывшим о своих детях, таурвайт помогла Кили сесть, привалившись к колонне, и сунула ему в руки флягу. - Там мирувор, - быстро проговорила она. – Пей, чтобы встать на ноги. Тебе нужно покинуть чертоги прежде, чем наступит рассвет. Я… я покажу дорогу. Кили слабо покачал головой. - Я никуда не пойду без остальных, - тихо, но достаточно твердо сказал он. – Прости, Тури. Ты укажи, куда идти… и уходи сама, чтоб на тебя подозрение не пало. А мы уж как-нибудь выберемся. Тауриэль сжала губы. Ей вновь привиделась картина, не тревожившая ее уже долгие годы: холеные руки, уверенно скользящие по плиткам причудливого рисунка, под аккомпанемент беспокойного журчания нескончаемых водных струй нажимая только лишь им ведомые скрытые панели. Едва ли тогда, много лет назад, ведя свою фаворитку потайными путями, принц Леголас ожидал, что она запомнит всю последовательность сложных пасов. Тауриэль запомнила и позднее, уже будучи капитаном лесного дозора, в одну из ночей вновь скрытно пришла в чертог бегущей воды, где после нескольких неудачных попыток сумела-таки открыть потайную дверь. С той поры и до нынешнего дня это оставалось ее маленьким секретом, равно как и знание того, что один из ходов, сокрытых за стенами чертога, пройдя через толщу камня и земли, уводит прочь от дворца владыки Трандуила – на скалистый берег реки Лесной, как раз перед порогами, за которыми начинаются Долгие болота. Да, сама она знала эту дорогу наизусть, но как объяснить ее Кили, который из всего дворца видел-то от силы два или три коридора, тронный зал да тот кабинет, в котором поначалу вел допросы пленников Ангебир? Нет, кажется, через тайный ход им придется идти вместе, да и на верхний ярус тюремных камер тоже. Тауриэль очень надеялась, что в караульной хмель окончательно одержал верх над Риннельдором, поскольку не была уверена, что сможет убедительно объяснить, зачем ей понадобились ключи от камер прочих гномов. - Я покажу дорогу, - упрямо повторила таурвайт. – Вы… Ее оборвал отчетливый скрип двери. Не ждавшая ничего хорошего от подобных звуков эльфийка метнулась к кинжалу, опережая потянувшегося туда же Кили. И оба они замерли, так и не коснувшись оружия, потому что у них на глазах тяжелая входная дверь медленно приотворилась сама собой. - Тури, что это за чародейство? – хрипло прошептал гном. Тауриэль лишь покачала головой. Она не знала, что это могло быть, поскольку помнила, насколько неохотно чуть ранее подавались дверные петли. Заставить дверь камеры для допросов шевельнуться самостоятельно мог разве что ураганный порыв ветра, да и то вряд ли. А потом до ушей эльфийки долетело слабое «Ох ты, батюшки!» и приглушенный шелест крадущихся шагов, определенно приближавшихся. Стряхнув оцепенение, Тауриэль одним прыжком вскочила на ноги, подхватывая кинжал. - Я не знаю, кто ты такой, - быстро заговорила она, шаря взглядом по пустой камере. – Я не знаю, отчего ты невидим глазу. Но я слышу твое дыхание и шаги. Не смей приближаться, или, клянусь, будь ты даже выходцем из царства теней, я убью тебя! Ей примерно удалось понять, откуда исходят звуки. Чем бы ни было то, что прокралось в камеру, мягко ступая по каменным плитам пола, она не намеревалась позволить этому существу коснуться Кили, ибо уже не верила, что кто-то мог спуститься на нижние ярусы с добрыми намерениями. Тауриэль по-кошачьи прыгнула туда, откуда раздавались мягкие шаги, и готова была поклясться, что ее пальцы скользнули по плотной шерстяной ткани. Кем бы ни был невидимка, он был вполне осязаем, а значит, его можно было поймать. - Стой! – охнула пустота прежде, чем Тауриэль успела повторить бросок. – Погоди, не надо. Я… я – друг! Таурвайт едва ли поверила бы этим заявлениям, если бы не Кили, с трудом проговоривший у нее за спиной: - Бильбо? Это же его голос! Тури, постой. Не трожь его. Он из нашего отряда. Эльфийка замерла, не отводя кинжала от того места, откуда, как ей казалось, звучал бесплотный голос. - В вашем отряде был призрак? – недоверчиво спросила она, гадая, как много еще ей не известно о пленниках владыки. - Я не призрак, - возмущенно сообщила пустота. – Я – хоббит. Бильбо Бэггинс из Шира. Воздух перед эльфийкой сгустился, и из пустоты возникло самое странное создание, которое ей когда-либо приходилось видеть. Это был щуплый коротышка ростом еще ниже гномов, в поношенном сюртуке, изначальный цвет которого определялся с огромным трудом, чумазый и исхудавший настолько, что, казалось, светился насквозь. И этого коротышку состояние Кили явно беспокоило куда больше, чем наставленный на него самого кинжал, покрытый засыхающей кровью. - Ну, я же говорю – Бильбо! – вяло обрадовался гном, на которого принятый мирувор то ли еще не начал толком действовать, то ли действовал значительно слабее, чем в прошлый раз. – А я уж часом подумал, что мне опять мерещиться начало. Как это тебя угораздило невидимкой стать, а? Коротышка развел руками и по-заячьи шмыгнул носом, явно чувствуя себя неловко. - Так вот вышло… - скомкано пояснил он. Этого объяснения, может быть, и хватило бы Кили, но не Тауриэль. Слишком уж подозрительно выглядело происходящее. - Если ты, действительно, из их отряда, хоббит, - отрывисто проговорила эльфийка, не отводя кинжала, - и если ты оставался на свободе, то почему ты не пришел за ними раньше? Отчего ты позволил, чтобы все это случилось? - Я не мог прийти раньше! – вскинулся коротышка с отчаянием в голосе. – Клянусь! Там, на прогалине, во время боя с пауками, аккурат после того, как ваши дозорные вмешались, я сорвался в овраг и, должно быть, хорошо ударился головой. Когда снова очнулся – вокруг никого, одни только паучьи трупы. Следов много, но следопыт из меня никудышный, чего уж врать. По отпечаткам у ручья понятно было, что наши ушли не сами, что их кто-то вел и, вроде как, не орки. Только вот куда? Ну, я и пошел наугад в ту сторону, куда, как мне показалось, эти отпечатки ведут. Сколько шел, не знаю: не обижайся, но у вас тут день от ночи не отличишь. В конечном счете вышел к скалам… - Бильбо ощутимо передернуло, словно он вспомнил что-то крайне неприятное. – Ну и жуткое же местечко, я вам скажу. Это сияние по ночам, и тени, и голоса… тех тварей, которые выползают из расщелин, когда опускается туман… - Ты дошел от Черной рощи до Эмин-ну-Фуин? – недоверчиво спросила таурвайт, глядя на хоббита. – И тебя не обнаружил ни один дозор? Как такое возможно? - Я хорошо прячусь, - как-то криво и совсем не весело улыбнулся коротышка. – Профессия обязывает. Впрочем, я ваших дозоров тоже не видел. Только в самом конце на один наткнулся… уже после того, как на обитателей гор вдоволь насмотрелся. Тогда-то и понял окончательно, что слегка ошибся, и что в тех горах вы точно не живете. Идя за разведчиками, я вышел к вашему лагерю и какое-то время покрутился там. Надеялся хоть что-то про Торина и остальных услышать, да только ничего в вашем говоре не понял, лишь немного припасов стянуть ухитрился. Мой-то мешок к тому времени совсем опустел. А потом мне все-таки повезло, потому что следующей ночью в лагерь на взмыленном коне примчался гонец, отдал бумаги и сразу поскакал обратно. Поспеть бы я за ним не поспел, но следы подков на земле различить все же оказалось проще. Не знаю, как звали того эльфа, но я ему крайне благодарен. По его следам я, наконец, добрался до вашего замка, вот только попасть в него оказалось не легче, чем отыскать вход. Еще пару дней я сторожил ворота, дожидаясь удобного случая, а потом к замку подошел довольно большой отряд ваших, с которым мне, наконец, удалось проскочить внутрь. Чуть под копыта не угодил, но это так, пустяки. Важнее то, что почти сразу я наткнулся на кучу знакомого оружия, и после этой находки передо мной хоть какая-то надежда забрезжила. Торин бы вряд ли допустил, чтобы отряд ушел с пустыми руками, а значит, все, наверное, по-прежнему оставались где-то здесь. Правда, когда я, наконец, смог отыскать дорогу к тюремным камерам, оказалось, что тебя, Кили, там уже нет, причем давно. Торин весь извелся от неизвестности и приказал мне о разработке плана побега не забывать, но в первую очередь пытаться выяснить твою судьбу, поскольку без тебя мы бы все равно никуда не ушли, даже распахни владыка Трандуил двери настежь. И вот это оказалось труднее всего. С побегом-то все было более-менее понятно, а вот тебя я до сегодняшней ночи отыскать не мог, хотя, казалось, весь замок сверху донизу облазал. А вышло, что не весь, потому как про эти червяные норы я даже не подозревал. - Про них вообще мало кто знает, даже среди живущих во дворце, - сказала Тауриэль, опуская кинжал. Кажется, хоббит говорил вполне искренне. Бильбо подавлено кивнул и добавил, опять обращаясь к Кили: - Прости, пожалуйста. - Да не за что тут извиняться, - слабо усмехнулся тот, мотнув головой. – Ты ведь все-таки пришел. И Тури тоже. И теперь, нам, наверное, в самом деле надо торопиться. Еще ведь Торина и Фили из-за решетки вытаскивать. Тяжело опираясь о колонну, парень медленно поднялся на ноги и пошатнулся, закрывая глаза. Хоббит бросился к нему, намереваясь поддержать, но Кили уже выпрямился сам. - Ого, ну и качает же здесь пол, - попытался он улыбнуться. – Ни дать ни взять лоссотский челнок. Ничего, сейчас пройдет. Таурвайт кивнула и, сжав губы, шагнула к распростертому на полу Орфину, в очередной, который уже по счету за сегодняшнюю ночь раз напоминая себе, что она все еще капитан дозора, а значит, должна думать и действовать, как подобает капитану. Мысленно попросив прощения у своего старого друга, она присела рядом с ним и, расстегнув куртку, начала ее стягивать с податливого, еще не начавшего коченеть тела. Заметив, чем занимается эльфийка, Бильбо побледнел. - Вещи мертвеца? – слабым голосом пробормотал он. – Зачем они тебе сдались? - Не мне, - ровно ответила Тауриэль. – Кили. Наступающий Нарбелет – холодный месяц, особенно ночами. Думаю, даже для гнома будет неправильно уходить из дворца в одних штанах. - Она права, Бильбо, - твердо сказал Кили, принимая у таурвайт ворох одежды. – Спасибо, Тури. Едва заметно морщась и время от времени судорожно прикусывая губу, он натянул залитую кровью куртку Орфина, едва сошедшуюся у него на груди, зато по длине доходившую до колен, подпоясался ремнем Орфина и поднял с пола мясницкий нож, оброненный эльфом во время их борьбы. - Твой кинжал, конечно, хорош, - хрипло сказал парень, перехватив быстрый взгляд, который Тауриэль бросила на нож, - но он твой. А я не хочу оказаться безоружным, если вдруг повстречаем стражу. - Они убьют тебя, если ты попытаешься сопротивляться, - одними губами ответила таурвайт. Гном криво усмехнулся. - Наверное, да. Но лучше так, чем снова угодить на дыбу. Глядишь, еще кого-нибудь успею с собой прихватить в… куда там должны ваши уходить после того, как закончат свой путь здесь? - В Чертоги Мандоса. - Угу, к нему самому. Ну что, идем? - Еще одно, - остановила его Тауриэль. – Хоббит, ты сказал, что вы уже обдумывали план побега. Как именно вы собирались сбегать? Коротышка замялся. - Можешь говорить, - подбодрил его Кили. – Я ручаюсь за Тури. - Из чертогов нельзя уйти, оставшись незамеченным для стражи, - все еще с сомнением заговорил Бильбо. – Я бы смог, но остальные точно нет. Поэтому мы решили бежать по воде. Через подземелья дворца протекает река. По ней сплавляют пустые бочки – я видел, как их спускают в воду прямиком из винного погреба. После сегодняшнего празднества пустых бочек будет более чем достаточно. Мы можем уплыть в них… Что я сказал не так? Последнее, вероятно, адресовалось таурвайт, воззрившейся на Бильбо, как на безумца. Высказанная хоббитом идея, действительно, была безумной и одновременно отчаянно смелой… при условии, конечно, если он вообще представлял себе ее последствия. А он, кажется, не представлял. - Ты хочешь уплыть из дворца, - медленно повторила Тауриэль. – А ты знаешь о порогах, которые лежат ниже по реке? Пустые бочки их чаще всего проходят. Но пройдут ли их бочки с грузом, я не знаю. А ты можешь быть в этом уверен? На лице хоббита отразилось мучительное сомнение, а потом он твердо сказал: - Мы должны хотя бы попробовать. Другого пути все равно нет. Тауриэль вздохнула. А ведь она только начала надеяться, что пленники-таки смогут исчезнуть из чертогов без ее участия… - Другой путь есть, - проговорила она. – Во всяком случае, десять лет назад, когда я в последний раз им пользовалась, он существовал. Я попытаюсь открыть его еще раз… и если мне это не удастся, тогда пробуй свои бочки и моли Валар о снисхождении, Бильбо Бэггинс из Шира. Идем.