Рай в аду

Сэнкчуари-Хиллз — новый дом для горстки выживших в этом жестоком постъядерном мире. Некогда бывшие руины, охраняемые лишь одним слегка сошедшим с ума роботом, превратились в подобие райских садов на этой пустынной и мёртвой земле. Чистая вода, небольшой огород с зелёной подрастающей кукурузой, томаком и морковью, цветущий мутафрукт и центроцвет, восстановленные дома, в которых, как и двести лет назад, шумят дети, из колонок радио раздаётся музыка, а домашние помощники варят кофе. Вместо ржавых остовов машин, неработающих фонарей, сломанных почтовых ящиков появились турели, охраняющие сон жителей, вышки с охраной, следящие за тем, чтобы ни один рейдер, ни один супермутант не вздумал покуситься на жизнь населения. Испорченная временем дорога обновилась, в домах появилось освещение — яркое пятно на всём теле Содружества. Мир и жизнь здесь стала похожа на сказку. Когда в пустошах бесчинствовали гули и мутанты, когда города и другие поселения утопали в море крови и насилия, Сэнчкуари стал единственным островком безопасности. — Где генерал? — вернувшийся поздно вечером в «родную гавань» Престон безуспешно искал Выжившего. Каждый, попавшийся на пути минитмена, говорил, что видел Торика, но где он, что с ним, никто не знал. Он уже отчаялся и спрашивал у всех одно и то же. — Очередное поселение нуждается в помощи? — усмехнулся Ник. Он, прислонившись к стене одного из домов, медленно потягивал сигарету. Слабый огонёк и горящие глаза в полумраке давно перестали пугать местных жителей, люди быстро привыкли к странному синту. Даймонд-Сити, Добрососедство, Сэнчкуари-Хиллз, Замок… Бесчисленное количество смертей, реки крови, постоянное чувство опасности и долга — Ник прошёл через многое вместе со своим новым и, казалось, единственным другом Ториком. — Мне не до шуток, детектив. — Тут всем не до шуток, — выпустив очередной клуб дыма, ответил Ник. — Где генерал? — не успокаивался Престон. — С тех пор как он вернулся из Института, он ни с кем не разговаривает. Не думаю, что сейчас он сможет помочь тебе. Ищи его где-нибудь у реки, последний раз я видел его там, но… Лучше не тревожь его. — Он нашёл сына? — Я ничего не знаю. Никто не знает. Гарви казался потерянным, минитмен вернулся в Сэнчкуари, ища помощи генерала, но его надеждам суждено было рухнуть. Он хотел от Торика слишком многого. Сколько раз он поручал ему различные задания? Убить рейдеров, зачистить территорию, починить радиомаяк, найти источник чистой воды, помочь со строительством и ещё кучу чёрт знает чего. И хоть раз бы Престон поинтересовался, как у него дела. Но нет. И сейчас, когда его генерал пребывает явно не в духе, когда у него появились проблемы, Гарви хочет от него помощи. Как и неделю назад, когда в одном из поселений завелись гули, как и месяц назад, когда в Сэнчкуари появились проблемы с водой, как и в первую их встречу, когда он заставил только что оттаявшего Торика залезть в силовую броню и встретиться лицом к лицу с когтем смерти. Становилось всё темнее. Жители разошлись по домам, и только Ник и Престон оставались на улице. Синту не нужен был сон или отдых, куда привычнее охранять чужой, а минитмен, останавливающийся на привал в Конкорде, не чувствовал себя уставшим. Между ними опять завязался разговор, но такой, словно они никогда раньше не знали друг друга, словно они два заблудших путника посреди Пустошей, случайно встретившиеся в передышке между бегством от супермутантов и битвой с гулями. Небо заволокли плотные тучи, только что появившиеся звёзды скрылись от глаз. На расстоянии метра ничего не было видно, лишь светящиеся глаза синта позволяли не потерять собеседника. Откуда-то со стороны послышался шум шагов, Престон резко развернулся, скинув с плеча лазерный мушкет и наставив его в пустоту, Ник тоже заметно напрягся, нащупав в кармане верный пистолет. В кромешной тьме появился ярко-зелёный свет от Пип-боя, ложная тревога. Выдохнув, Гарви перекинул через плечо ремень мушкета, а Ник слегка улыбнулся. Торик подошёл к ним. В слабом свете он выглядел просто ужасно: по его взгляду сложно было сказать, пил ли он беспробудно, находился ли под веществами, не спал ли несколько суток или же всё сразу. Измождённый и потрёпанный вид, многодневная щетина и мутный взгляд, который редко встретишь даже у самого опустившегося наркомана. — Я решил, — твёрдо и без лишних слов начал Выживший. — Институт — наш враг. — Ге-генерал, что мы будем делать? — Объявим им войну, убьём, убьём всех к чертям собачим! Престон, собери всех! Я хочу, чтобы все знали! — Тише, Торик! — вмешался Ник. — Подожди до утра. Сейчас тебе не помешает отдых, ты явно нетрезв. — Плевать! Я не изменю своего решения! Он… Они, они обманули меня! Они уничтожили всё, чем я дорожил! Я… Убьём их! — Успокойся! — Ник подошёл ближе и обнял Выжившего. Тот мгновенно замолчал, уткнулся головой в плечо синта и, кажется, заплакал. — Подождём до утра, — сказал Престон и на ощупь сквозь темноту пошёл до своего дома. Торик отстранился от объятий своего друга, пошатнулся и чуть не упал на землю. — Эх, — выдохнул синт. — Пойдём. — Ник подхватил под руку еле стоящего на ногах Выжившего и повёл его в дом, именно в тот дом, с которого всё и началось. Дверь только отворилась, а с порога их уже встречал Кодсворт, включивший свет во всём доме. Ник довёл Торика до кровати, тот сразу упал на неё. Синт решил долго не задерживаться и повернулся к выходу из комнаты. — Нора? — в пьяном бреду спросил Выживший. Ник промолчал, и, не оглядываясь, покинул помещение. Наутро Торик уже не вспомнит и половину того, что происходило с ним последние несколько дней. И лишь у входа в Убежище 111 найдут кучу битого стекла и детскую игрушку.