ОВД "Щукино".

ОВД "Щукино". Москва. Майский день двадцать шестого дня по календарю выдался очень солнечным и жарким. И хоть часы показывали всего лишь десять часов утра, солнце уже неслабо припекало, и если для жителей Москвы это было терпимо, то троим гостям из северной столицы России было несладко - слишком душно и жарко. В Питере хоть ветерок с моря дул, освежал. А тут, солнцепёк, духота. Непривычно, если честно. Кстати о троице, которая стояла рядом с Отделом Внутренних Дел "Щукино". Три мужчины, младшему едва минуло за двадцать три года, и со стороны ещё напоминал юного птенца, который только только покинул своё гнездо и отправился узнавать жизнь, а старшему уже было за пятьдесят - человек уже старый, с лысой сединой, но густыми усами, многое повидал на своём веку, которому уже давно бы пора на пенсию, но будучи самым опытным и уважаемым человеком. Третьему было где-то за тридцать пять лет, статный красавец-удалец. Тоже многое повидал в жизни, хотя эти двое знают его как бабника и ловеласа. Итак, три гостя северной столицы красивые, нарядны, в рубашках и брюках, с изумлением, любопытством и внимательностью смотрели на крыльцо отделения полиции, у которого о чём-то разговаривали три полицейских, да рядом стояли две "пятнадцатые"* патрульно постовой службы ОВД "Щукино". – Хоромы! - после долгой паузы ответил старшой. – И не говори, Лукин, - ответил ему средний, - Чисто, красиво. Прям не ОВД - мечта! Не то, что наша конура в Питере… – И встретили нас прям по-генеральски! - с ухмылкой ответил Лукин, - С поезда, не успели сойти! Глянь, а нам "карету" уже подали! – Ну, ты как думаешь, сложится у нас тут служба то? - продолжил второй. – Слооожится, куда мы денемся - ответил Лукин, расстягивая букву "О" пока опускался за дорожной сумкой, лежащей у ног, - Верно, Дубров? В ответ молодой лишь утвердительно кивнул головой. – Ну что, пойдём? - подал голос Сергеев, - А то ведь сгорим на солнце! – Ничегооо, - опять растянул гласную прапорщик, - Зато по Египетам всяким ездить не надо. Тут и загорай, и искупнись, и пищевое отравление получи! С последних слов Лукин уже не выдержал и засмеялся во весь голос. – Ну тя в баню! - обиженно махнул рукой Сергеев, плотно поджав губы. – Ладно, не дуйся ты, - прапорщик дружески похлопал его по плечу, - Я ж пошутил! – Что-то шутить вы не умеете, товарищ прапорщик! Шуточки у вас какие-то невесёлые!! – Ооо, товарищ лейтенант никак обиделся, да причём серьёзно! Неизвестно, чем бы закончилась словесная перепалка, не услышь они звук мотора приближающейся машины. Через секунд десять рядом с отделением, под звук резкого торможения передними колёсами остановилась серебристая "десятка", из которой вышли двое - женщина с тёмными каштановыми волосами и строгим деловым костюмом и мужчина с белобрысой шевелюрой одетый по-простому в джинсы, спортивные кеды, футболке, поверх которой была одета джинсовая куртка. – А это кто такие? - задал вопрос до сих пор молчавший Дубров. – Не знаю. Но им точно с нами попути, - проговорил Лукин, - Пойдём познакомимся.… *** – Вот оно, Щукинское отделение! - выпалил Одинцов, едва выйдя из машины. Воронина, скептически осмотрев участок, огрызнулась в ответ: – Без тебя бы не догадалась… – Ну чего ты начинаешь? - закатив глаза спросил Сергей, - Да, нас перевели в другое отделение! Да, ты привыкла на старом места! То, сё, это! Из-за этого ты будешь на меня всё сваливать? – Так, товарищ старший лейтенант! - грозно обратилась Воронина к напарнику, пропуская слова мимо ушей, - Ко мне обращаться только по званию! Не на ты, и даже не на вы! Только по званию! В ответ он лишь закатил опять глаза. Спорить со своей напарницей дело бесполезное, а порой ещё и опасное. Кто мог знать, что может эта хрупкая на вид женщина, если она брала преступников в одиночку и управляла своей десяткой как заправской гонщик. Но благо Серёжа был не дурак, понимал, что ей сейчас нелегко. Да и ему было тоже несладко, как никак на старом месте привычнее… Хотя если честно Одинцов был рад переводу, вдобавок со своей напарницей. Хотя бы от своего бывшего начальника будет подальше. А пока он решил не донимать Марину своей болтовнёй. Пускай успокоится, попривыкнет на новом рабочем месте. Потом сама будет просить прощение. Разговор Одинцова и Ворониной прервали трое мужчин, подошедших к ним. – Тоже перевод? - спросил первым Сергеев. – Ага, - ответил Сергей, - Старший лейтенант Одинцов! И с этими словами он протянул руку. – Лейтенант Сергеев, - ответил на рукопожатие полицейский. – Прапорщик Луков, - также пожал руку старший из троицы. – Сержант Дубов, - скромно ответил самый молодой. – А это моя напарница капитан Воронина, - махнул рукой в сторону девушки старший лейтенант. Лукин, Сергеев, и Дубов, едва услышав звание Марины, как-то притихли, и тихо вразнобой сказали что-то похожее на "Здрасте". Правда потом Лукин толкнул локтём Сергеева, так как заметил любопытный взгляд в сторону женщины. – День добрый, - сухо ответила она. – Откуда будете? - спросил общительный старший лейтенант. – Питерские мы! - за всех ответил Лукин. – Ого! Давненько у нас не было людей из северной столицы! Ну, пройдём в отделение, зачем тут париться? Вам к Хрулёву? – Ага. – И нам тоже. Задно и пообщаемся, - сказал Сергей, уже заходя в отделение полиции. Продолжение следует…