родственная душа.

Рассвет. Я хожу по комнате уже который час и останавливаюсь у окна. Осень заканчивается и начинает так по-зимнему морозить. И первый снег в этом году я увидела в дурке. Я тут последний день. Я выдержала, я смогла. В разлуке с братом, с Йеном и со всеми Галлагерами. Все две недели я одна в комнате. Кровать, стул, стол и тумбочка, где одни таблетки. Сейчас я по-немногу отхожу, но вся та заторможенность, обостренный слух, они до сих пор со мной. Я никогда бы не подумала, что так буду скучать по дому. По дому в южном районе. По дому, где родные люди. За эти две недели никого не пускали, никто не звонил, никто не писал. И от этого становится одиноко. Ужасно грустно. И эти седативные, меня ими пичкают, "никаких переживаний и обыкновенный сон", но только сплю я по 12 часов в день и усталость чувствуется на протяжении всего дня, а остальные 12 часов, я только плачу и психую, не клеится с обещаниями от врачей. Хочется поскорее выйти из всего этого ада. Но что будет после моего возвращения? Что произошло с Галлагерами и братом за эти две недели? Хотя меня больше мучает вопрос о том, что произошло с Йеном? Отошел ли он после очередного приступа? Простил ли он меня? Или простила ли я его? Где-то глубоко еще есть та обида, но я не могу злиться на него. Где-то глубоко еще есть та искра. Но ведь у нас у всех есть истории которые мы никогда не расскажем. Но я рассказала ему все, без тайн и секретов, сколько у него тогда их? Не смотря ни на что, я жду встречи с ним. Я жду наших долгих разговоров. Я жду наших ночных прогулок. Наверное, я скучаю по нему. Если за мной приедут, то выпустят в любое время. Если нет, то в 3 часа придется добираться самой. - Кингсли! Боже зачем так громко, от неожиданности я даже немного вздрагиваю, и удары сердца учащается. - За тобой приехали, вещи заберешь на выходе. Приехали! Счастью нет предела. Эти четырнадцать дней были самыми долгими в моей жизни. Наконец, я уезжаю отсюда, и надеюсь, что не вернусь сюда в ближайшем будущем. Я успокаиваюсь, и улыбка сама расцветает на лице. Да, от приступа нет и следа, но не появится ли он во время встречи с Йеном? Я уже в предвкушении встречи со всеми. Прохожу светлые длинные коридоры, и вот я в фойе. Вместо всей большой семьи я вижу только брата. Но расстраиваться я не собираюсь. По Брюсу я скучала не меньше. Он стоит с глупой, но счастливой улыбкой на лице, я не могу сдерживать свой смех при виде его такого смешного лица. Ему 27 и мне кажется он был счастливым только до моего рождения. Всю его жизнь Брюсу приходилось следить за мной и быть моей матерью и отцом. У него не была детства, его испортило мое появление. На самом деле, он должен меня ненавидеть за все мои проблемы, которые свалились ему на голову. - Моя Лиззи. Брюс протягивает ко мне руки. Так сильно я никогда его не обнимала. Несмотря на мое большое равнодушие и... эгоизм, да, именно он. Я люблю брата. Искренне и сильно. Он единственный, кто может поддержать меня в трудную минуту. Я рада, что он есть у меня. Я рада, что он моя семья. - Пора домой. - Да. Мое лицо трескается от широкой лыбы, от нетерпения встретится с Йеном и Галлагерами. На секунду задумываюсь, почему они не приехали. - Хочешь спросить почему он не приехал? Черт, почему Брюс может залезть в мою голову и задать конкретный вопрос. - Да, почему? - Он работает, но тебя все ждут. Брюс кладет руку на плечи, слегка обнимая, а вторую он сжимает в кулак и лохматит мои волосы. Нам как будто по 12, хоть и взрослые, но детство в жопе не отыграло. Бет и подумать не могла на какой работе сейчас Йен.